Как я докатился до... А нет, еще рано (1/1)

Что ж, думаю, перед рассказом, как я докатился до жизни такой, стоит хотя бы кратко описать, откуда именно я скатился.Я жил в Карсон-сити, штат Невада, и учился в обычной школе. Семья у меня тоже была вполне себе заурядной, за исключением одного человека – моего покойного прадеда, Эрика МакГроува. Он, как и многие в то время, когда Союзники открыли Второй фронт во Второй Мировой, вызвался добровольцем, и он был одним из немногих, кто пережил самую первую операцию – высадку в Нормандии. Ему просто сказочно повезло: он был единственным из своего подразделения, кто остался жив после резни на Омаха-бич. По словам отца, прадед описывал свое спасение не иначе как "чудом". Он прошел до самого конца войны и стал настоящим героем.

Но в остальном моя жизнь была до ужаса обыкновенной. Я не был прям каким-то залетным красавцем: высокий – некоторые считали, что даже слишком – темные волосы средней длины, все растрепанные, карие глаза, взгляд по типу "Что вам от меня надо?". Оценки у меня были далеко не идеальные, но все говорили мне, что я могу лучше, что у меня есть потенциал, что-то вроде "Голова есть, но не работает на полную". Да, в некоторых стрессовых ситуациях у меня включалось второе дыхание, но такое происходило не так часто, как остальным бы хотелось. И, как ни странно, все поголовно видели во мне лидера, говорили, что я умею вдохновлять толпу и все такое. Меня даже выдвинули в кандидаты в президента класса. Правда, я тут же снял свою кандидатуру, так как не видел в себе этих самых лидерских качеств.Также я был объектом издевательств со стороны некоторых своих сверстников. Не всех, конечно, были и те, с которыми я хорошо общался и которых я мог назвать своими друзьями, но все же были и хулиганы. Впрочем, как и в любой другой школе. Но вечно так продолжаться не могло. Одна из их выходок оставила мне шрам через всю правую щеку. Это стало последней каплей, и я решил, что сделаю все для того, чтобы навсегда отвадить от себя таких людей. Даже если это значило, что придется драться.Я стал обучаться Эскриме* и Вин-Чуну**. Конечно, я не освоил их в совершенстве – на то, чтобы стать полноценным бойцом, ушли бы годы – но самых основ было более, чем достаточно для моих целей. И в итоге произошло примерно следующее.***Я шел по коридору. Урок должен был начаться буквально через пару минут, поэтому я спешил. Но меня остановил Энди Гордон – ?главарь? школьных задир.– Эй, МакГроув! Спешишь куда-то? – с этими словами он поставил мне подножку с расчетом на то, что я не замечу и упаду на землю под его противный гогот. Не в этот раз, приятель. Я сделал вид, что не вижу его уловки, даже "споткнулся", но в этот же момент поставил другую ногу вперед, чтобы не потерять опору. Сразу после я ударил правой рукой Энди в бок и быстро зашел ему за спину. Потом моя нога встретилась с его подколенной ямкой, от чего тот сразу припал на правое колено, а я захватил его и принялся душить:– Чтобы ты и твои дружки больше не лезли ко мне, понял? – Гордон лишь проговорил что-то вроде "Да понял я, понял". Еще бы – он не ожидал такого болезненного для него исхода. Я тут же отпустил его, и он упал на пол, хватаясь за свою шею. Я же просто прошел мимо.***Ох, и влетело мне тогда! И от директора, и от родителей. Но я ничуть не жалел о том, что я сделал. Потому что с того дня больше никто из ребят Энди не лез ко мне. Мало того, они все начали меня сторониться. Это было ожидаемо – никто из них не хотел быть задушенным. Зато я смог обезопасить себя и сблизиться с друзьями еще больше. Ведь теперь я не боялся, что кто-то решит оборвать нашу беседу.Кстати, о друзьях. Я же так и не представил их. Сейчас исправлю эту оплошность.Итак, первые в моем списке – братья-близнецы Оливер и Джон Чаттеры. Два блондина, среднего роста, с неказистыми чертами лица. И, стоит сказать, они вполне оправдывают свое имя своим поведением*** – постоянно болтают на уроках, часто подшучивают над ребятами, но не так, как это делают Гордон и его шайка – по-доброму, без какого-либо умысла. Ученики это понимают и обожают их, что нельзя сказать об учителях. Для них ребята – едва ли не угроза номер один. Но что бы они ни делали в попытках угомонить Чаттеров, все оборачивалось лишь в пользу братьев и всеобщий хохот.Далее идет Джеймс Миллер – мой лучший друг. Ростом примерно с меня, то есть довольно высокий, темнокожий брюнет с короткими волосами. Мы с ним, по сути, вместе выросли – жили в соседних домах, постоянно тусили вместе где-нибудь возле школы, частенько ночевали друг у друга. В общем, друзья не разлей вода. Он на хорошем счету у всех учителей, хотя оценки у него примерно на моем уровне. Я понятия не имею, как ему это удавалось, и, скорее всего, уже не узнаю.Ну, и наконец, она. Элизабет Вьен. Моя первая любовь. Высокая блондинка, свои волосы постоянно заплетает в две косы. И сказочно красивая. Она со своими родителями приехала в Карсон-сити из Франции, когда я учился в девятом классе. И она пришла именно в нашу школу, в наш класс. Я, как только ее увидел, влюбился в нее без памяти. Первое время мои попытки завязать с ней отношения успехом не отличались. Тогда я решил попробовать пойти от обратного. "Если хочешь добиться девушки, сделай вид, что она тебе не интересна", – думал я тогда. Да, то была далеко не самая лучшая тактика, и с большой вероятностью она бы провалилась. Но мне невероятно повезло, и она наконец обратила на меня внимание. Слово за слово, разговор за разговором, прогулка за прогулкой… Два года я добивался права называть Элизабет своей девушкой и, черт возьми, у меня это получилось. Я был на седьмом небе от счастья, когда она наконец согласилась встречаться со мной.И вот мы впятером: я, Элизабет, Джеймс, Оливер и Джон – дошли до выпускного, двенадцатого класса. После этого, скорее всего, наши пути бы разошлись надолго. Лиз собиралась стать учителем французского языка прямо здесь, в нашей школе. Это было довольно логичным решением, учитывая, что французский – ее родной язык. Чаттеры собирались вместе пойти в какой-нибудь технический университет – у них была природная тяга к разного рода устройствам и гаджетам. Джеймс же собирался уехать из страны после окончания школы – в нем проснулся внутренний благотворитель, и он решил помогать странам третьего мира. Правда, возникал вопрос, на какие деньги, но это уже были не мои проблемы, да и сам Миллер просил меня оставить этот вопрос. Ну а я? У меня были свои планы…***Я проснулся от очень, очень громкого звука. Им оказался сигнал тревоги, который почему-то исходил именно из моей комнаты. Первой моей мыслью было: "Какого хуя тут творится?" Я тут же вскочил с кровати и вспомнил, что тревога – это рингтон, который я поставил на свой будильник. "Тьфу ты!" – подумал я, выключая телефон. – "О чем я только думал? Не мог поставить нормальный звук, что ли?" – Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, я бы непременно сделал это, дал бы себе по голове и убедил бы себя выбрать другой рингтон. Но чего нет, того нет. Я вздохнул и оделся. Сегодня мой выбор пал на черные джинсы, такую же черную футболку с принтом "Black Veil Brides", моей любимой группы, и черно-белые кроссовки. (Да, я любил носить все темное, что такого? Да и сейчас люблю.) Я спустился на кухню, где сидели родители.– Доброе утро, Хьюстон! – едва ли не прокричала мама.– Утра, – проговорил я. Отец промолчал. Я схватил со стола еду, которую приготовила мать. Каша и пара бутербродов, все как обычно. Я по-быстрому прикончил завтрак и собирался уже уйти в школу, как вдруг отец решил меня тормознуть:– Слушай, сын. До конца года осталась неделя. А этот год, между прочим, последний. Ты так и не сказал нам, куда собираешься поступать. Если у тебя есть какие-то идеи, то скажи сейчас.– Нуууу, – Я остановился и развернулся к родителям лицом. – Есть у меня одна идея, но она вам, скорее всего, не понравится.– Почему это? – спросила мать. – Пока не попробуешь – не узнаешь. Давай, говори!Я собрался с силами и вздохнул.– Я собираюсь пойти в армию. На постоянной основе.Послышался звон разбитой посуды. Это была тарелка, выпавшая из маминых рук.– Ч… Что ты сказал?! – уж чего-чего, а такого ответа она совсем не ждала. Папа же продолжил смотреть прямо на меня, как если бы я сейчас промолчал.– Нет, нет и еще раз нет! – раздался крик. – Я тебя не пущу, ни за что! Скажи ему, Дерек! – мать потрясла супруга за плечо. – Скажи ему хоть что-нибудь!– А я считаю, что он должен пойти. Познает жизнь, станет мужиком, в конце концов.– Но он же может там погибнуть! – Кажется, сейчас начнется истерика.– Мы все когда-нибудь умрем. Конечно, я хочу для Хьюстона только самого лучшего, но, Мэй, подумай хорошенько. Тебе не кажется, что наш сын немного слишком взрослый для того, чтобы ты его никуда не пускала? Да и потом, он сам должен определить свою судьбу. Разве не так?Мать лишь вздохнула и строго посмотрела на меня.– Мы еще поговорим об этом вечером. Иди в школу.– Ладно. Всем пока, увидимся вечером! – я махнул рукой в знак прощания и отправился в школу. Мне не терпелось увидеть реакцию ребят на мое решение.***– Ты пойдешь в армию? Да ты шутишь! – примерно это я и ожидал услышать.– Да ладно вам, ребята! Все равно с моими оценками о всяких крутых ВУЗах я могу забыть! Да и потом, я серьезно подумал… – я помолчал некоторое время. – Возможно, пойти по стопам прадеда – не такая уж и плохая идея.– А, ты опять про него. – сказал Оливер, опершись о шкафчик. – Герой войны, чудом переживший высадку, мы же это сто раз слышали. Но я не понимаю, почему ты, – тут он ткнул в меня пальцем, – так решил. Или же решение не твое?– С чего ты взял, Олли? Конечно, мое. Родители как раз и против. Ну… мать против.– Конечно, она против, Хьюс, – Элизабет положила руку мне на плечо. – Матери всегда волнуются за своих детей.Это естественно. Главное в таких делах – убедить ее, что с тобой все будет в порядке. Да и потом, твоя мать, я так поняла, человек довольно адекватный и все понимает.– Это да. Единственное, что она меня чересчур опекает, но это можно пережить.– Ох, как нам это знакомо, да, братец? – Джон посмотрел на Чаттера-младшего. Тот со вздохом кивнул. – Но ты справишься с этим. Справишься ведь? – он усмехнулся. Я рассмеялся в ответ. И тут в разговор влез Джеймс, напоминая, что у нас сейчас урок через минуту и нам бы поспешить. Вот умеет ведь обломать все веселье.Уроки в тот день прошли как обычно: пара устроивших истерику учителей по поводу несделанного домашнего задания, пара шуточек от братьев – в этот раз они ограничились словами, что автоматически уменьшало время задержания в школе вдвое – и мы уже шли в ближайшую забегаловку. Пока что нас было трое – Чаттеры сказали, что прибегут, как только их отпустят.Мы заказали себе по бургеру и огромную порцию картошки на всех и сели за столик. Некоторое время мы молча ели, но не слишком долго – тишину нарушил Джеймс.– Знаешь, Хьюстон? Я расскажу один интересный факт. Я поспрашивал у выпускников, куда они пойдут после школы. И ты, мой друг, единственный, кто собирается пойти в армию. Больше никто не идет! Только ты.– Да ну? – я едва не подавился своим бургером. – Ты сейчас серьезно?– Ага. Ты, можно сказать, уникальный случай. Кстати об этом. Ты так и не ответил на тот вопрос Оливера. Почему ты вообще решил туда пойти? Там же все то же самое, что на гражданке, только с оружием в руках. Да и потом, ты же парень все-таки умный, можешь же постараться, чтобы тебя куда-нибудь приняли.– Понимаешь, Джеймс, тут в чем дело, – я отложил еду в сторону, – ты видел наших одноклассников? У них же головах только одно – найти ближайшую тусу с наибольшей концентрацией алкоголя. Разве не так? Я не говорю, что все ребята такие, но, согласись, никто не хочет пойти в армию по своей воле. Твой "эксперимент" лишь подтверждает это. Да и родители не слишком хотят этого. Одни, как моя мать, просто не отпускают их, потому что боятся за них, или еще по каким-то другим причинам. Другие просто подбирают им другие альтернативы, по типу поступления в ВУЗы и все такое. И самое главное – у нас же служба исключительно по контракту, то есть она необязательна. И у всех возникает такой вопрос: "Зачем делать что-то, что делать необязательно?" И они очень быстро находят ответ, который их устраивает: "Незачем". И они продолжают страдать своей фигней и больше к этому не возвращаются. А что будет, если начнется война? Государство получит армию неучей, которые не умеют даже стрелять толком. Зато будут выяснять друг с другом отношения и разбираться, кто из них круче. И я не хочу быть одним из них. Все очень просто. – поставив такую эпичную точку, я вернулся к уплетанию бургера. Над столом воцарилась тишина. Молчали, наверное, минут пять. Но вот заговорила Лиз:– Хьюстон, – она взяла меня за руку, – это очень… храбрый поступок с твоей стороны. И знаешь, что? Я ничуть не сомневаюсь, что у тебя там все будет хорошо. Что ты отлично там себя проявишь и вернешься домой героем. Я в это верю. Всем сердцем. – она лишь сильнее сжала мою руку. Вьен не показывала этого, но, если в тот момент я бы присмотрелся к ее глазам, я бы увидел в них некую смесь уважения, восхищения и страха.

Нашу небольшую сценку прервали братья Чаттеры, буквально подскочившие к нашему столику с криком: "Привет, ребята! Что мы пропустили?" Мы кратко пересказали историю с "исследованием" Джеймса. Как и я, они сильно удивились.– Знаешь, а ведь это надо отметить! – подметил Оливер.– Соглашусь! – присоединился Джон. – Не каждый год бывает такое, что один, ОДИН человек из всей школы идет в армию. Может, закатить вечеринку? Вечеринку в твою честь? Как тебе такое? М?– Да ладно, ребят, не стоит делать из этого такое большое событие, – я попытался отговорить братьев от их затеи. Но если они что-то задумали, то их было не остановить. Это не могли сделать даже самые строгие и суровые учителя, куда уж мне – они уже вовсю обсуждали оформление, кого надо позвать и прочие аспекты.

– Знаешь, а, по-моему, это неплохая идея, – сказал Миллер. – И им даже не придется делать из этого какую-то сенсацию, потому что это и есть сенсация. Ты – хороший парень и нравишься всем ребятам. Уверен, что, если их позвать, они тут же придут.– Ну, не то чтобы всем… – я вспомнил Энди Гордона и его шайку.– Ой, да ладно тебе, не обращай внимания на тех уродов, – вмешалась Лиз. – Они не стоят этого и давно получили то, что заслуживали. А насчет вечеринки… Идея стоящая, так что не думай отказываться! Я помогу Чаттерам, поговорю с учителями, чтобы они распространили эту новость и пришло как можно больше народу, – Она пристально посмотрела на меня. Теперь в ее голубых глазах не было ничего, кроме уверенности.

Я еще пытался как-то отговорить всех, но они завелись, как не знаю, что. Так что мне пришлось лишь смириться и довериться ребятам. В конце концов, хоть я и не был большим любителем всяких тусовок, одну я мог пережить. Особенно, если ее устраивали для меня мои друзья. И не только друзья. Так что я все же согласился на эту небольшую авантюру. Причем, по мнению ребят, она должна была состояться как можно раньше, то есть завтра. Это вносило некоторые сложности, но ребята меня всячески уверяли, что проблем не будет.Местом встречи выбрали мой собственный дом. С одной стороны, это было довольно логично, ведь я был виновником торжества. С другой же, теперь это мероприятие частично зависело и от меня, ведь я не знал, что скажут мои родители по этому поводу. К счастью, я должен был узнать это очень скоро. Буквально через несколько минут. Я попрощался с ребятами и направился домой. Мне предстоял серьезный разговор с моими родителями.***– Вечеринка?! В нашем доме?! То есть сначала ты вываливаешь на нас то, что ты собираешься служить, а теперь еще и это?! Нет, я против! Категорически против! – мама была явно зла на меня. И я не мог ее винить за это – так бы поступила любая мать, которая заботится о своем ребенке. – Да и зачем тебе армия, в конце концов?! Почему ты вообще даже подумал о таком варианте?Что ж, похоже, мне придется объяснять все во второй раз. После того, как мама окончательно успокоится и перестанет орать. Потому что каждый раз, как я начинал что-то говорить, она начинала все заново и вновь закатывала истерику.– Мэй, дорогая, ты хочешь узнать ответ от сына, но тем не менее не даешь ему и слова сказать! – даже отец, обычно хладнокровный и спокойный, повысил голос. – Пожалуйста, успокойся и выслушай, что скажет Хьюстон! – Через несколько секунд в доме наступила тишина, которой я был невероятно рад. Я вздохнул и начал говорить.– Все предельно просто. Ты видела мой табель успеваемости? С такими оценками, как у меня, я могу забыть о всяких престижных ВУЗах по типу Мичигана**** или Стэнфорда*****. И я не позволю вам тратить свои деньги на взятки и тому подобное, чтобы меня туда приняли. Да и смысл, если я все равно оттуда вылечу из-за неуспеваемости? Это лишь будет означать, что вы потратили свои деньги впустую. И потом, меня не тянет учиться в университетах, как Оливера или Джона. С ними другое дело. У них есть страсть к технике, и поэтому они стремятся узнать о ней все, поэтому они собираются поступать в технический ВУЗ. У меня нет такой тяги к чему-либо. Ладно тяги – у меня нет способностей к этому всему! Именно поэтому я не хочу куда-либо поступать, а хочу пойти по стопам прадеда!Мать лишь вздохнула:– Ладно. Я поняла тебя. Но все равно… это слишком опасно. Ты понимаешь, что тебя там могут убить? – В ее глазах показались слезы."Опять началось", – я мысленно закатил глаза, но ответил:– Если я там погибну, значит, такова моя судьба. Этого не изменить. Пойми, мама, – Я подошел и обнял ее, пытаясь успокоить. – Больше не надо меня защищать.Она лишь прижалась ко мне, ее тело сотрясалось от рыданий. Но вот она подняла свои глаза. Они все еще были красными, но слез больше не было.– Хорошо, Хьюстон. Хорошо.Отец же лишь молча наблюдал за всем этим, сидя в своем кресле. Но вот он нарушил молчание:– Я не против того, чтобы вы тут устроили вечеринку. Мы с Мэй завтра уедем за город, и дом будет полностью в твоем распоряжении. Только одно условие: чтобы, когда мы вернулись, дом был: – он начал загибать пальцы, – а) там, где он был изначально; б) цел; в) полностью убран.– Я понял, отец. Я передам всем. И… спасибо вам. За то, что поняли и поддержали меня, – Я еще раз обнял мать и поднялся к себе. День вечеринки должен был быть очень насыщенным. Я даже подумал, что он вполне мог бы быть лучшим в моей жизни.Если бы я знал, как ошибался…