Пролог (1/1)

Окна исследовательского корпуса выходили прямо на собор Всевышнего. На первый взгляд, это было удачно: из окон открывался прекрасный вид, но те, кто долго работали тут, на себе прочувствовали все недостатки такого расположения.. Шумящие прихожане и колокольный звон со временем начинали утомлять, а уж летом становилось вообще невыносимо: от ярких лучей солнца, пускавших зайчики в многоцветных витражах, ещё до обеда начинали невыносимо болеть глаза.Именно поэтому окна в солнечные дни держали плотно занавешенными, и Вольфгар, только что пришедший с улицы, раскалённой от солнца, оценил прохладный полумрак помещения по достоинству. До сих пор он не мог до конца привыкнуть к жаре Фергала, и каждое лето ему казалось, что этот город больше походит на поселение Легионов Проклятых, нежели на столицу Империи.Рабочий день только начался, а учёные господа уже успели завести горячий спор. Ещё не вникший в его суть Вольфгар вполуха слушал их перебранку, наливая себе воду в кружку.— Мерло, ну подожди. Если природа магии пока неизвестна, это не значит, что её нельзя изучить! — Нигель казался растерянным и неосознанно дёргал воротник. Он беспомощно озирался, пока его взгляд не упал на электромагнитный генератор. Медный диск быстро перегревался, поэтому генератор использовали в редких случаях, когда эксперимент обязательно требовал тока, а большую часть времени генератор походил на часть декора, — вот раньше молния тоже казалась чем-то необъяснимым, а теперь…— Ай, не путай дар Всевышнего с яичницей, — Мерло перебил его, скорчив унылую гримасу.— Но ведь в кристаллах, источниках она уже есть! Магия, я имею в виду.— А смысл разбираться в этом? Написать умную книжку? Нам не за то платят, — пренебрежительно хмыкнул Мерло и потеребил бородку. — Вот сейчас я делаю материал, лёгкий, гибкий, но достаточно упругий и твёрдый, чтобы защитить и от топора безумного крестьянина-сектанта, и от бандитских пуль. — Вольфгар, услышав эти слова, не сдержался и вздохнул. Мерло работал уже долго, но результат его трудов уступал и многим сплавам, и даже каучуковой резине, зато хвастать о своих исследованиях химик обожал. — А в этом-то какой смысл?— Начнём с того, что до сих пор нет эффективного способа борьбы с горгульями. Пули не пробивают их каменную броню, и даже взрывы иной раз их берут плохо…— Не самая первостепенная задача, учитывая, что демонов уже давно не видно. Ещё несколько столетий назад, когда Легионы были настоящей угрозой для Империи, писали о том, что Бетрезен умирает, а сейчас о демонах вообще ничего слышно. Простые бандиты куда как актуальнее.Нигель ничего не ответил, так что Мерло утратил интерес к разговору и отправился к себе. Химики ставили опыты на другом этаже, но рабочий день только начался. Мерло приезжал сюда издалека, а потому торчал в корпусе с самого утра, но до прихода начальства не спешил начинать работу и чесал языком с другими жаворонками. Сейчас только желание оставить за собой последнее слово в споре заставило его убраться раньше.Нигель выглядел в некоторой степени расстроенным разговором и не сразу заметил Вольфгара.— Здравствуй, Вольфгар, — рассеянно улыбнулся он и опустил взгляд на чертёж, лежащий перед ним на столе. Нигель уже давно занимался разработкой нового огнестрельного оружия, но совершенно без интереса, и сейчас смотрел на лист ватмана и в тоже время и не смотрел. Стеклянные глаза глубоко задумавшегося человека.Вольфгар заглянул в чертёж: он был таким же, как и несколько дней назад. Ни одной новой линии. Работа явно зашла в тупик.Как-то в пивной, куда они зашли в один из вечеров, Нигель признался, что работа его совершенно не устраивает.?Я делаю оружие для людей. Но для убийства людей. Это неправильно. Я убийца?, — говорил он тогда, захмелев, и эти слова запомнились Вольфгару.— Кстати, ты слышал, на границе Империи съели девушку. Об этом написали в малотиражной газетёнке, но слухи разошлись довольно широко, хотя ни одно приличное издание не подтвердило их, — наконец вырвавшись из задумчивости, сказал Нигель.— Съели? — переспросил Вольфгар, не уверенный, что услышал правильно.— Да. Нашли обглоданное тело, и отпечатки зубов на нём были самые что ни на есть человеческие, — Нигель зябко поёжился. — Мне кажется, это нежить. Мерло думает на сумасшедшего.И оба замолчали.На какое-то время разговор затих. Вольфгар первый прервал тишину, спросив:— А с чего у вас начался тот спор про магию?— Я считаю, что если бы была известна природа магии, мы бы смогли воздействовать прямо на неё. Представляешь устройство, входящее в резонанс с магией внутри существа и разрушающее её? То есть можно было бы сделать механизм, который смог бы ?отключить? целое полчище оживших мертвецов. Пускай многие считают, что нежить больше не опасна, я читаю нашу историю и просыпаюсь в холодном поту от снов, где вижу, что они опять вторгаются в Империю.— Это интересно, — Вольфгар сел за стол к Нигелю. В его голове начали зарождаться мысли, но всё упиралось в то, что природа магии действительно была до сих пор неизвестна.— Но Мерло, наверное, прав: мне за это не заплатят. Разве можно выпросить у инквизиции спонсирование проекта, где божественная сила рассматривается как физическое явление? Я не отрицаю всемогущества Всевышнего, но если его дар существует, его же можно разложить на составляющие? И силу других богов? Ведь все мы тоже сотворены божественной силой, — Нигель вздохнул, — так всё равно ведь за ересь могут счесть.— Я думаю, придётся независимо действовать, — Вольфгар вообще старался как можно меньше иметь дел с инквизицией, хотя и работал именно в её исследовательском корпусе. Не было в Империи других, куда ж деваться. — Если что, я готов помочь с этим проектом.— Боюсь, в ближайшее время я всё равно не смогу добыть опытного образца кристаллов маны, — проговорил Нигель и замолк: в корпус прибывали всё новые и новые люди.Но Вольфгар был уверен: к разговору они ещё вернутся.