Ножницы (1/1)

Я медленно приподнялся на локтях. Вся моя ночная рубашка оказалась в мелкой песчаной пыли. Ветер, который с ночи, видимо, так и не утихал, разносил её по всей округе и от того разглядеть что-либо из окружающих предметов не представлялось возможным. Воздух был жарким и душным, дышать становилось сложно. Я уткнулся носом в рукав рубашки и, стараясь не вдыхать пыль, зажмурился, обратившись в слух. Откуда-то доносилась низкая монотонная ?мелодия?, зациклившаяся на одной ноте. Едва я уловил этот неприятный звук, моя голова словно оказалась в тисках железного обруча, а в желудке я ощутил заставляющую покрыться все тело мурашками пустоту.

Не знаю, сколько еще могли бы продолжаться мои мучения, если бы к так сильно подавляющей меня музыке-шуму не присоединился новый, не распознаваемый мною звук. Это было то ли громкое пение, то ли крик хищной птицы, всё в этих зычных возгласах смешалось воедино. По громкости голоса существа и по шуму бьющих по воздуху крыльев легко было определить, как далеко оно находится в данный момент. У меня не было сомнений в том, что тварь приближается ко мне. За те несколько минут ожидания неизбежной гибели, что я провел лежа на земле, в моей голове успели пронестись все возможные варианты моей кончины. Размозженная клювом голова, разорванное когтями тело, удар об отвесные скалы… Я уже было представил каждый из исходов в деталях, когда сильные жилистые руки обвили меня кольцом и подняли вверх. От неожиданности я резко разомкнул веки и тут же получил по глазам зарядом песчинок. Однако, сквозь пелену из слез и песка я сумел разглядетьвеличественное лицо с раскиданными по плечам черными вьющимися локонами, которые беспорядочно носились из стороны в сторону вместе с ветром и пылью. Гарпия кричала что-то нечеловеческим голосом, но я ничего не мог разобрать из-за осточертевшего наигрыша, который буквально въелся в мое сознание.Я прикрыл глаза, чтобыхорошенько прослезиться и снова распахнул, и каково же было мое удивление, когда вместо человеческого лица передо мной предстала громадная птичья голова с массивным и заостренным на конце клювом. Мы неслись над затянутыми пеленой горными вершинами, и я нарочно не смотрел вниз, зная, что не выдержу такого потрясения.Вместо этого я крепче обвил могучую шею птицы руками и запустил пальцы в жесткие, переливающиеся на свету перья.

Мысли не поспевали за сердцебиением, и от того я далеко не сразу сообразил, в какой момент коснулся более-менее твердой поверхности. Почуяв запах сена и еще чего-то сладковатого, я привстал и обнаружил себя в гигантском по размерам гнезде, полном всякого барахла. Перья, камни, деревянные обломки, непонятно откуда взявшиеся свертки бумаги исписанные кривыми и размашистыми символами. Существо пару раз ударило крыльями и примостилось рядом со мной. Теперь я мог хорошенько его рассмотреть. Чудище имело две пары крепких, но не слишком мускулистых человеческих рук, покрытое перьями вплоть до самой головы тело, мощные орлиные лапы с острыми когтями и лицо…Лицо поражало больше всего: Черты его постоянно менялись, невозможно было определить ни возраст, ни пол животного. Неизменной оставалась лишь пышная грива из черных как смоль волос, из-под прядей которой горели два ярких лиловых глаза. Пока я как зачарованный смотрел на свою спасительницу, она нежно, но уверенно дотронулась до моей головы и ласково провела ладонью по волосам. Я испытал смесь испуга и какого- то благоговения. Вдруг зверь заёрзал на месте, завертел головой и начал ворошить сено вблизь своего туловища. Я пару раз оглянулся, чтобы понять, что так взволновало животное, а когда повернулся к нему вновь, то снова обнаружил его с птичьим клювом на месте лица. Оно что-то вытаскивало из под мусорных завалов гнезда. Странный запах, который я ощутил еще в самом начале своего пребывания в зверином жилище усилился, и я уже начал понимать причину. Разложение всегда сопровождается похожим ароматом. В тисках двух птичьих челюстей находилось тело, тело ребенка моего возраста. Ни чем не примечательный мальчишка в бардовом камзоле и обыкновенном, слегка разлохматившемся парике. От страха у меня сперло дыхание. Монстр запрокинул голову и вонзил мощный клюв в бездыханное тело, выдирая из него здоровый кусок и тут же проглатывая, не разжевав. Я обеими руками зажал рот, чтобы не закричать, и отвернулся. Со стороны птицы все еще раздавалось хлюпанье и чавканье, но через пару секунд все затихло. И я вовсе не хотел поворачиваться с целью узнать, почему все затихло, но здравый смысл подсказывал мне, что я не смогу провести в такой позе вечность. Собрав всю волю в кулак, я резко развернулся и встретился с гарпией лицом к лицу.Она держала кусок свежей плоти прямо перед моим лицом и смотрела угольками фиолетовых глаз прямо на меня. Каким-то движением разума я осознал, что существо пытается накормить меня, совсем как птенца. Тут я не выдержал и метнулся что есть мочи назад, забыв о высоте и ударах об острые уступы скал, ожидавших меня в случае падения. И я действительно с размаху получил первый удар головой, но не о камень, а о жесткое изголовье кровати.Потирая ушибленное место я огляделся вокруг. Интерьер небольшой комнаты под самой крышей башни конечно же отличался от пожираемой песчаной бурей местности, куда меня занесло мое воображение, но и от обстановки музыкального зала, где я, с абсолютной уверенностью заявляю, уснул, отличия тоже имелись. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что единственным человеком, который мог дотащить мое спящее тело сюда был дядя, но такой акт милосердия был совсем не в его характере. Я даже пожалел, что был непосредственным участником этого действа и никак не мог видеть его со стороны. Ох и забавно это должно было выглядеть. Однако, на ряду с весельем я испытал и некоторое смущение, представив, как никогда не бывший особо ласковым дядя берет меня на руки. Думаю, что мне стоит спросить у Монти, с чего вдруг Лоренцо был так добр со мной.

С этими мыслями я стряхнул с себя измятое одеяло и уже было начал заправлять постель, как вдруг заметил положенные на прикроватную тумбу вещи. Совершенно новые и пахнущие чистотой, чего я не видал давно.

Я уже натянул на себя рубашку и кюлоты и примерял янтарного цвета камзол, когда в комнату (естественно, без стука) вошел дядя:— А Монти говорил, что ты не догадаешься, что с этим делать.— Ну спасибо, — немного язвительно ответил я.— Да, с размером я немного ошибся, надо будет еще раз отнести костюм к портному. И привести твои волосы в порядок, твои неухоженные патлы никуда не годятся.

Он демонстративно перекинул собранные в хвост блестящие волосы на другое плечо.— Как скажете, дядя. Надеюсь, вы не собираетесь заказывать мне парик?— Покуда в твоих жилах остается хоть капля крови нашего семейства, тебе это вряд ли понадобится.Мы непроизвольно усмехнулись.Через некоторое время я уже сидел на деревянном стуле с невысокой спинкой и слушал брюзжание дяди, который никак не мог понять, куда подевались единственные на весь наш странный дом ножницы. Когда Лоренцо сказал, что собирается разобраться с моими волосами, я не думал, что он возьмёт это дело в свои руки, и уж тем более займётся им в ту же минуту. Хотя, мне давно уже пора было привыкнуть к тому, что если дядя загорается какой-либо идеей, то он забывает обо всём, включая время, окружающих его людей и приличия. Поэтому, не стоило удивляться, что он, не дав мне даже позавтракать, уже сосредоточенно проводил неизвестные мне манипуляции с моей головой. Я же был настолько погружён в ещё не ушедшие ощущения, порождённые во мне недавним кошмаром, что и вовсе не предавал значения происходящему. Короткие пряди моих волос беззвучно падали вниз, рассыпаясь по всему полу, а я смотрел на них и вспоминал длинные пряди волос на лице гарпии, пришедшей ко мне во сне. Она пыталась накормить меня человеческой плотью. Пировать на костях мальчика, убитого ею. Склонить к греху. Мог ли дьявол снова явиться ко мне, на этот раз в обличии крылатого монстра?

Догадка поразила меня, заставив покрыться мурашками. То, что я сделал прошлой ночью от скуки и не проходящей тоски, заставило короля ада выбрать меня своей жертвой. Я почти уверен, что теперь он будет преследовать меня столько времени, сколько понадобится для того, чтобы свести малолетнего грешника в могилу. Будь проклято моё любопытство! Будь проклят дядин ужасный орган!— Что ж, всё готово! Было нелегко привести тебя в божеский вид, но своими стараниями я смог спасти положение.Дядин громкий голос содрал с меня пелену невесёлых мыслей. Я прикоснулся рукой к макушке, но не почувствовал никаких значительных изменений. Исследовав поверхность своей головы до конца, я смог отчётливо понять только то, что теперь мои волосы были перевязаны мягкой шёлковой лентой.

— Теперь, когда дело сделано, можно зайти в ближайшую таверну и чем-нибудь себя вознаградить. Дева Мария, я не ел ничего со вчерашнего дня. Ты голоден, Марио?— Совсем немного, — несколько слукавил я.

Вскоре мы уже шли по брусчатой мостовой в центре города. Я еле поспевал за широким и быстрым шагом дяди, но всё же не упускал возможности получше разглядеть незнакомые доселе строения. Всё было светлым и приветливым, состоящим из простых форм и совершенно не похожим на родной Милан. Это несовпадение не могло позволить мне радоваться открытости и теплоте, с которыми встретили меня Зальцбургские улицы.Непроизвольно я искал в разноцветной суматохе главной площади своих сверстников. Не то, чтобы я надеялся обзавестись новыми друзьями в первый же день, но наблюдение могло бы помочь мне понять, смогу ли я в принципе найти общий язык со здешними детьми. На удивление, ребят, выглядящих младше, чем на 14 лет, мне попалось не так много. Лишь один непослушный карапуз, который изо всех сил упрямился и не желал следовать за уже измотанной с самого утра мамой, да две девчонки, которые были так удивительно похожи друг на друга, что я решил, что впервые в своей жизни увидел близнецов и уже приготовился загадывать желание. Однако нить моих мыслей оборвалась, когда я услышал за своей спиной звонкий заливистый смех. Я резко повернулся на каблуках своих башмаков и увидел двух детей, сидевших на бортике большого фонтана Резиденцбруннен.

Один из них, пухлый и светловолосый, явно указывал на меня рукой, и оба всё ещё покатывались со смеху. Вдруг один из мальчишек, второй, в белом парике и с удивительно ясным взглядом, обратил внимание на меня и, что меня поразило, приветливо улыбнулся и, кажется, даже помахал рукой. Я рассудил, что налаживать отношения с тем, кто только что тебя высмеивал, ужасно глупо и незамедлительно показал обоим соплякам язык.

— Кажется, советник Девилиус завёл свою маленькую злую копию. Эй, дружище, у кого он тебя выкрал?!

Это было всё, что я смог расслышать в суете улицы и шуме фонтана. Кажется, дядя уже успел обзавестись в этом городе дурной славой. Неужели меня ждёт та же участь?Сидя за столом в таверне и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кривом отражении столовой ложки, я не знал, смеяться мне или плакать по поводу того, что подстрижен я был точно так же, как мой не страдающий скромностью дядя. Даже бант в волосах был такого же цвета. Наверно, у него остались обрезки той ленты, которую он покупал для себя. Не удивительно, что та ребятня у фонтана надо мной потешалась, сходство действительно было настолько очевидным и нелепым, что вызывало смех.

Мысли быстро сменяли одна другую, я чувствовал тоску по родному дому, страх того, что нахожусь в полной власти живущего в нашем доме дьявола, злость и стыд от того, что меня высмеяли городские мальчишки и даже смущение, вызванное дружелюбием парня в парике, в лице которого я, вопреки всему, не видел издёвки. Воспоминания о нём, как ни странно, будили во мне чувства, что я испытал сегодня во сне, и я искал параллели между его образом и событиями сновидения, но никак не мог найти. Не может же быть, что он напоминает мне кусок чьей-то мёртвой туши? Пытаясь переварить всё это, я не заметил, как поднялся на самый верх башни и споткнулся о небольшой порожек своей новой комнаты. В ту же секунду я услышал тихий смех. Монти сидел на окне и догрызал непонятно где найденную корку хлеба.

— Ты выглядишь ещё хуже чем вчера. Что, решил попробовать наконец привести себя в порядок, но ничего не вышло? Не расстраивайся, держу пари, что Девилиус оценил твой новый имидж, уж больно симпатичная у тебя стрижка…

— Лучше помолчи, — я неожиданно сам для себя огрызнулся.Солнце уже достигло вершины и начало идти на убыль, а мне всё казалось, что в комнате, как и утром, пахнет сеном и гнилью. Мысли, что роились внутри моей головы, не давали мне ясно мыслить и порождали непонятную тревогу, которая вскоре взяла надо мной верх. Не совсем чётко осознавая, что я делаю, я взял ножницы, которые так и остались лежать на тумбе возле моей кровати, и несколько раз прокрутил их на кольце вокруг пальца, после чего они с металлическим грохотом упали на пол. Я резко поднял их трясущимися руками и предпринял единственный, как мне казалось, разумный в данном случае шаг.

Парой дёрганых движений я отстриг половину от длины своих волос, вместе с несчастной алой лентой. Буря из мыслей сменилась пустотой и какой-то безнадёжной лёгкостью. Я положил ножницы и отстриженный хвост на тумбу и, сев на угол кровати, уставился в каменный пол, думая о том, что бы подумал обо мне тот приветливый мальчик, если бы застал меня за тем, что я только что сделал.

— Кажется, вечер обещает быть весёлым, — Монти спрыгнул с окна на кровать и, будучи развеселённым и насытившимся, свернувшись клубком улёгся на моих коленях и вскоре заснул.