Пролог... (1/1)

Как всегда, стоило только слугам погасить все факелы и отойти ко сну, Такаяши медленно поднялся с постели и неслышно направился к двери. Закрыв на секунду глаза и навострив слух до предела, Ёрико смог уловить мерное дыхание практически каждого из обитателей дома.Приоткрыв скрипучую дверь и поморщившись, вампир выскользнул из комнаты и поспешно направился вниз, туда, где находилась его сокровищница. От быстрой ходьбы чёрные волосы развевались, и слегка посеревшие от возбуждения щёки обдавали потоки воздуха. Стоило Такаяши только представить мерный блеск золота, тысячекратно отражавший алый огонь факела, как дыхание перехватывало, и потелу пробегали мурашки.Пролёт за пролётом, ступенька за ступенькой... мужчина всё приближался к своим драгоценностям. В такие моменты он почти проклинал себя за то, что выбрал спальню на самом высоком этаже, и давал обещание переехать как можно ниже...Но вот босые ноги вампира ступили на сырую землю. Привычно нащупав на стене потайной рычаг, мужчина открыл дверь в хранилище.Такаяши упал на колени перед своими ненаглядными прелестями, на несколько минут его охватила эйфория. В это время он был мыслями уже не здесь, а на далекой своей родине. Перед внутренним взором плыли яркие картины. Ослепительная лунная ночь, возлюбленная принцесса Фурхуру и медальон на ее тонкой лебяжьей шее.

Украшение тысячей солнечных лучей впилось в душу вампира, на него нахлынули воспоминания о прошлом... И вот он уже подполз к вмонтированному в камень сундуку, открыл его известным лишь одному ему способом и припал тонкими губами к каждому лучику медальона поочередно.

– Счастье мое, любовь моя, жизнь моя, проклятье мое... – на каждый луч Ёрико находил свой комментарий. Тут были и надежда, и отчаяние, и вера, и бесконечная боль от утраты.

Несчастный вампир томился самым странным любовным недугом, который только мог быть. Он грезил по давно умершей и отвергнувшей его пару сотен лет назад принцессе Фурхуру. Принцесса отказала Ёрико лишь по одной причине – вампир пил кровь. Презрев дьявольскую природу избранника, Фурхуру не отвергла его самого, но и тот час же вскрыла себе живот острым мечом. Кстати, меч принадлежал самому несчастному Такаяши.

Убив себя, принцесса подарила любовным чувствам вампира бессмертие. С тех пор тот не пил кровь, ослабел и долгими одинокими ночами бредил своими сокровищами: золотом, медальоном Фурхуру, шелковым шарфом Фурхуру, кольцом, которое так и не было ей подарено. Впрочем, все эти безделушки не только имели сентиментальную ценность для их владельца.

О поступке принцессы стало известно всему миру, сокровища Такаяши Ёрико взлетели в цене, а нервная система их обладателя прилично истончилась.

Вампир стал до такой степени чувствителен, что даже смерть слуг вызывала в нем острые порывы мучительных страданий. Однако бедняга не позволял морально истязать себя особенно жестоко никому, кроме благополучно почившей Фурхуру. Впрочем, двадцать лет назад вампиру пришлось посетить настоящие эльфийские похороны – слуга упал в библиотеке со стремянки и свернул шею. Эмоциональный вампир даже всплакнул кровавыми слезами.Такаяши нашел выход. Уже сотню лет как самые его преданные слуги были эльфами.

Да, конечно, жалование их было непомерным, а повадками остроухие едва ли уступали особам королевской крови, хотя происходили от беглых рабов... Но жили они долго-долго, и Ёрико этим утешался вполне.

Внезапно вампиру захотелось увидеть лунную ночь. Он почувствовал, что задыхается. Стены показались ему тесными, а дом – чужим и неуютным.

Такаяши взвился на ноги и, услышав тихие легкие шаги в коридоре, небрежно приказал:– Запри сокровищницу, мне нужно срочно прогуляться! – а затем вылетел в сад, будто ужаленный. Легконогим дивным слугам бессмертный доверял даже немного больше, чем себе. Они таки не постились по веку к ряду и имели полезное свойство не забывать ключи в самых не подходящих местах, закрывая за собой двери на засов. Они вообще не страдали забывчивостью.***Сначала Эшли обмер и решил, что его конец уже близок. Он проник в дом с неимоверным трудом. Ему буквально пришлось карабкаться по стене, а потом просочиться в узкое окошко кухни. Рыжие длинные волосы авантюриста слиплись от пота, а обломанные ногти кровоточили.

Вор сделал робкий вдох. Вся жизнь пронеслась у него перед глазами вместе с ужасной тощей черной фигурой вампира. Впрочем, последний, казалось, ослеп, оглох и потерял чутье. Иначе чужака бы точно заметил.

«Запри сокровищницу...» – стучало у парня в висках.

– Я и запри сокровищницу? – сдавленным шепотом переспросил себя Эшли. С губ юноши слетел томный стон. – Спасибо, всевышний, спасибо!

Молодой человек поспешил туда, где вампир только что предавался своим возвышенным чувствам. Первым, что ему бросилось в глаза, были открытый сундук и медальон.

Эшли знал, для какой цели он сюда залез. Каждый второй эстет готов был отдать за древности Фурхуру не только душу, но и весомую часть своего состояния. Вор уже морально готовился стать известным, богатым и счастливым. А как иначе? Женщина, отнявшая у какого-то там старого вампира душевное спокойствие в смерти, должна приносить удачу.

– Вот оно! – Эшли обчистил сундук, распихал добытое по карманам, прихватил немного монет и драгоценных камушков подороже, с этим кареглазый воришка и поспешил ретироваться. Тем же путем, что и попал внутрь.

В эту ночь Эшли действительно сказочно везло. Он дважды проскользнул мимо хозяина дома живым и невредимым.Первым делом вор спрятал часть ценностей. Хорошо спрятал. На это дело рыжий потратил несколько дней. Кое-что он удачно продал. А на золотые монеты устроил себе в трактире настоящий праздник. Праздник одинокого пьяницы.

***Ночь выдалась теплая, первая теплая ночь после нескольких дней весенних заморозков. Рыжий парнишка побродил по узким городским улицам, изрядно проголодался и отправился в трактир. Маленький такой трактирчик, выкинутый за ворота города, словно мусор. Одинокий, окруженный со всех сторон пока еще полуголыми деревьями.

Эшли едва ли не прокрался внутрь, он перешагнул на цыпочках порог и мелкими шажками на полусогнутых ногах смешно пробрался к стойке. Он взял себе вина, пива, солонины, жареного цыпленка, выбрал стол в самом темном углу, завязал свои пышные волосы в хвост и предался своему маленькому пиршеству. В самодовольном одиночестве. Парню нравилось такое вот незавершенное уединение, когда ты вроде бы и с людьми, и не в самой глуши, однако сам по себе – оставлен и не нужен.Несколько раз к нему пытались подсаживаться местные пьяницы, но вор отгонял их злым многозначительным взглядом.

Эшли был особенным человеком и особенным вором в странном смысле этих слов. В своей жизни он хотел сильнее прочего попасться уже поскорее.Рыжий, тонкий в кости кареглазый юноша люто ненавидел две вещи: себя и непреложный факт своего существования. Однако в эти мелочи Эшли не посвящал посторонних. Особенно вор берег нервы заказчиков. Каждый раз он давал слово всем богам выполнить работу хорошо и не пытаться... удовлетворить проклятую тягу к саморазрушению.При этом парень обожал поесть и выпить, еще больше он любил поспать на сытое брюхо.