Глава 3. Что со мной не так? (2/2)

– Больница? – неверяще спросил Профессор, уставившись на старое здание, которое даже элементарно жилым назвать было сложно. Оно выглядело настолько старым и поломанным, что смотреть было больно.– Странно, а ведь раньше лечился здесь... – прошептал Кайн, почесав затылок.Жак и Гунхильда преспокойным взглядом осмотрели друзей.– Но именно там мы и поговорим. Это важно.После этого они повели всех внутрь. Дверей и окон там уже давно не было, поэтому попасть внутрь им ничто не мешало.

Внутри все было гораздо плачевнее и, по мнению Твича и Спайка, гораздо страшнее. Если снаружи стены пожелтели, то внутри цвет прогнил до невозможности и, казалось, что, если до них дотронуться, то они и вовсе развалятся. Некоторое медицинское оборудование все так же находилось здесь, никем от ненадобности не тронутое. И все равно эта обстановка сильно накаляла. Даже Жаку и Гунхильде, которые здесь уже были, до сих было не по себе, поэтому поспешно начали разговор.– Я, пожалуй, начну, – предложил меч-рыба и все молча кивнули, боясь даже нечаянно чихнуть перед этими хрупкими стенами, несмотря на наличие скафандра.

– Как вы уже знаете, меня та деревня наняла для защиты от молотоголовых, но после того, как вы нам помогли, мои услуги через какое-то время стали не нужны, ведь наши народы стали жить в мире. Мне пришлось искать новую работу, но кое-кто за мной увязался, – с некоторым осуждением в голосе произнес он, посмотрев на Гунхильду, которая немного обиженно поджала губы. Но она не умела на него долго обижаться. – Мы вместе отправились в другую деревню, чтобы найти мне работёнку.– И вы набрели на эту деревню, – сделал Профессор свой вывод, напряжённо оглядываясь по сторонам.

Чем дальше они продвигались дальше, тем темнее становилось. Лунный свет и свет от уличных фонарей перестал сюда проникать, заставив двух шутников начать дрожать от страха и цепляться друг за друга, дабы не потерять.– Эта деревня одна из самых больших и приключений здесь наверняка побольше, поэтому мы не могли не обратить на нее внимания. Но что самое интересное...На этом моменте он остановился посреди кромешной тьмы в большой комнате. Прозвучал щелчок и над ним загорелась большая лампа. Наконец увидев свет друзья зажмурились и расфокусировано посмотрели на тело перед ним, лежащее на медицинском столе. В крови.Твич и Спайк моментально закричали от страха и поспешили быстрее удалиться из комнаты, но только тем самым напугали всех. Кайн, дернувшись, случайно заехал им локтем по скафандру, отчего их повалило вниз.– Ой, – ни о чем не жалея произнес он, но все равно помог им встать.Тело шевельнулось и команда заметила, что он был полностью при сознании, но крепко-накрепко связан. Это была обычная худощавая акула, но своей кожей она местами отличалась по цвету – черные пятна покрывали половину его тела. Акула стонала от боли и извивалась на столе, тяжело хватая ртом воздух. Это заставило друзей отойти на какое-то расстояние подальше.– Это только одна из жертв, – начала Гунхильда. – В этом здании мы оставили ещё нескольких, но их пришлось разделить, они очень агрессивные. Мы подобных рыб начали замечать только вчера, после того, как пошли слухи о нападении на ваше королевство.

Макс нервно сжал кулаки.– Значит во всем виноват он...– Кто "он"? – настороженно покосился на них Жак.– Мастер Теней. Он замешан в этом, я точно это знаю.Макс не врал, он ясно чувствовал, что все эти мутации появились не просто так. Цель его врага – набрать войско, хоть и таким же изощрённым и чудовищным способом, как Кайн когда-то...Молотоголовая и меч-рыба нахмурились.– Мы, конечно, не знаем кто он такой, но раз вы его знаете, то он и наш враг тоже, – произнес Жак, развернувшись к медицинскому столу неподалеку. Он взял шприц и медленно наполнил его жидкостью прозрачного цвета.– Слушайте, нам нужно найти способ предотвратить мутации, – начала Гунхильда серьезным голосом. – Но главное, чтобы никто в городе не узнал о том, что мутации начались и в их деревне тоже. Там и до массовой паники недалеко.Жак сделал небольшой укол акуле и через какое-то время стоны боли утихли и стало намного легче разговаривать дальше. Профессор сразу же пометил для себя, что это наверняка было какое-то сильное обезбаливающее.– Мы мало знаем этот город и их жителей, поэтому ...– Я знаю того, кто может помочь, – Кайн перебил ее, сказав это дотошным голосом, будто не хотел говорить, но пришлось. Все посмотрели на него и молчали какое-то время, пока тот задумчиво сверлил взглядом пол. В какой-то момент Максу даже стало за него страшно.– Ну, и чего же мы ждём? – Профессор первый нарушил эту тишину. – Мы вчетвером осмотрим библиотеку, если она тут, конечно, есть и попытаемся найти информацию про Кристалл Смерти. А Кайн возьмёт с собой кого-нибудь, чтобы сходить куда нужно на случай, если понадобится помощь.Кайн напрягся.– Я могу, – вызвался Макс, решив, что поговорит с ним по поводу его состояния, ведь уже вся команда поняла, что у Кайна сейчас не лучшее настроение и его можно было понять.Акулу моментально всего передернуло. Словно разряд электрического тока прошел сквозь сердце. Он быстро задышал, словно ему не хватало воздуха, то ли от злости, то ли от отчаяния. Это тревожное чувство, когда подумал о том, о чем категорически нельзя думать. Он сам себе пообещал о нем не думать, не видеть, не слышать. Только не это.– Да черта с два я с ним пойду! – вдруг вскрикнул он, испугав тем самым ребят. И только потом он понял, что сказал, когда увидел непонимающе лицо Макса. – Точнее... Отправьте меня с кем-нибудь другим, да и он лучше разбирается в библиотеке, чем остальные.Отчасти он был прав, и Профессор с этим не поспорил. Филин всегда просил Макса о помощи в библиотеке, поэтому эти двое быстрее всех находят нужную книгу, несмотря на то, в какой именно поочередности положены и по какому методу. Но прямо сейчас лучше отправить двух существ, способных за себя постоять, чем менее способных. В конце концов, в библиотеке всегда тихо и ничего плохого, о чем только можно подумать, не случится. Хигга уже собирался возразить, как в дело вступил Жак:– Лучше послушай старого филина, дружок, – развел руками, убирая шприц на место. – Сейчас в такое время лучше никому не перечить, особенно старшим, и молча действовать как они говорят.Кайн, отчаявшись, зло посмотрел на него, не в силах возразить. Прямо сейчас он очень хотел треснуть по какой-нибудь стене и выпустить накопившийся пар, но здание и так еле-еле держала свои стены, поэтому бить по ним просто так со всей дури считалось самоубийством. Темперамент тяжело вздохнул, решив подчиниться, и качнул головой.– Что ж, раз все согласны, разделимся.?Кайн всегда знал, что ночью в деревне было намного оживленнее, чем днем: зажигались переливающиеся под водой фонари, рыбы выбирались наружу, чтобы заняться другими делами, какими не смогли заняться днём, да и ночная атмосфера была подстать сказочной – только принцесс приглашай и диснеевскую Русалочку снимай. Здесь почти все больше любили спать днем и вставать ночью, чтобы насладиться красотами открытого океана. На полях, как и всегда, трудились рабочие, собирая урожай, который цвёл только при лунном свете. Все прохожие были приветливы и любезны, постоянно здоровались со всеми знакомыми. Оживленнее всего было на рынке – каждый давал кусочек какой-нибудь еды на пробу, чему никто не противился и с радостью баловался. Темперамент бы и сам попробовал, продолжая наслаждаться этой по-домашнему приятной атмосферой, если бы не одно доставучее "но", плывущее позади него.

Не видеть, не слышать, не чувствовать. Пока что все соблюдается, как надо и пусть так продолжается дальше. Кайн молился всем богам, чтобы он просто молчал. Молчал и не подавал никаких признаков того, что он вообще находится рядом. Просто молчал.– Это правда, что ты жил здесь? – послышался невинный вопрос позади него.Твою мать.– Да, – неохотно ответил он. – Но вам это было необязательно знать. Лина проболталась.– Важно! – вскрикнул лев, подплыв ближе к нему. Кайн нервно сглотнул. – Если бы она не сказала это, то тебя бы серьезно обвинили!

– Я привык к такому, – холодно произнес он, пытаясь не смотреть на Макса.

Пока мимо них проплывали жители о чем-то шумно разговаривая,

терпение Макса закончилось. Его терзало чувство отрешенности. Что этот Кайн возомнил о себе? Уж если не хочет разговаривать с ним или вообще не желает находиться с ним рядом, то пусть катит на все четыре стороны. Но какое-то время спустя он остыл. У Кайна наверняка была причина так себя вести и Макс просто со всеми своими жизненными устоями не мог на него накричать.

– Кайн, я не знаю, что сделал не так или чем разозлил, но я прошу прощения, хорошо?Это прозвучало настолько жалобно, что у акулы мурашки прошли по телу. Он развернулся. Макс не поднимал головы и его пальцы дрожали. Понятно. Макс всегда дважды подумает, прежде, чем что-то сказать или сделать, потому что друзья ему слишком дороги. Лев всегда думает и заботится о друзьях, которых иногда раздражает его пристальное внимание, не разрешающее и шагу ступить без его согласия. Особенно это относилось к Твичу и Спайку. Кайн же наоборот осторожничает гораздо меньше. Если ему нагрубят или как-то обидят, то он либо избавится от объекта, либо напугает настолько, что тому дорога только в сумасшедший дом. А прямо сейчас он довел льва именно до такого состояния. Черт... Он не этого хотел.— В чем моя вина? – спросил Макс притихшим голосом.

Кайн вздыхает, и ему почему-то хочется и смеяться, и плакать. Смеяться - от выражения лица Макса, которого раньше, делайте ставки, не видел никто, а плакать - от абсурдной жестокости всего происходящего. Причем эту же жестокость Кайн и сотворил.

"Дедушка, почему все так жестоки ко мне?"Акула впала в ступор. Он видел перед собой себя, маленького, беззащитного, не знающего что делать и почему с ним никто не хочет разговаривать и дружить. Игнорируют так, словно его нет и боятся, словно он монстр.— Я не понимаю тебя, Кайн, — через силу продолжает Макс, — Я знаю, что ты ещё не очень дружен с Линой и Профессором, но это ведь дело времени. Просто нужно попытаться найти общий язык, — он замолкает на секунду, — Мы пытаемся, Кайн, но ты нас отталкиваешь. П-почему ты это делаешь?Вопрос виснет в воздухе. Кайн не знает, как на него ответить. Что-то наверняка движет им, что-то высокое и благородное, но сейчас не время об этом думать. Он оборачивается и замечает то, от чего сердце пропускает несколько ударов. И Макс это замечает.— Макс, — он делает глубокий вдох. – Ты молчишь, не вертишься под ногами и не задаешь тупых вопросов, хорошо?Макс сначала вопросительно смотрит на него, собираясь что-то спросить, но тут же закрывает рот.– Хорошо.Он остался на месте, смотря, как Кайн куда-то уплывает. Он остановился у какого-то цветочного ларька и через пару мгновений выплыл с, хоть и не очень роскошным, но все же красивым небольшим букетом. Макс даже ахнул. Не впервой увидишь бунтаря с букетом цветов. Сначала он даже подумал, что он собирается их кому-то подарить. Возможно, любимой девушке, живущей здесь, с которой он дружил в детстве, или маме, которая решила остаться в родной деревне, не взирая на работу своего сына... Но именно от мыслей про девушку Максу стало как-то тошно. Кайн итак ему мало что рассказывает о своей жизни. Только о работе и ничем больше. Если он скрыл такую важную новость, то лев и вовсе почувствует себя лишним.Но мысли отступили, когда Кайн поплыл в другую сторону от домов. Там были заборчики и много плит, вкопанных в землю.

– Оу... – только и посмел произнести он.

Макс медленно поплыл за ним, смотря, как Кайн с осторожностью кладет цветы на землю, непрерывно смотря на одну из плит.Лев проплывает сквозь железные ворота, дальше по узкой тропинке. Он движется медленно, пытаясь никаким образом не "спугнуть" друга.Он останавливается. Кайн, наконец заметив льва боковым взглядом, тихо вздыхает. Ничему его жизнь не учит... Но быстро смирился с названным гостем, после чего долго смотрел в бледные буквы на камне.

Макс был не слишком далеко от него, но решил дать ему немного пространства. Акула, видно, была потерянна, опустив голову, и смотрит, думая о чём-то своём. Макс тоже думает, но только о друге.Ему не показалось, Кайн и правда горбит плечи. Он выглядит бледнее обычного, и единственное, на чём останавливается его взгляд – выгравированные даты под именем. И тут Макс цепляется взглядом за фамилию на камне, отчего все более-менее складывается. Гамшу... Так звали умершего, но фамилия Кайна. Это его родственник? Отец? Дядя?Размышляя, Макс забывает проверить, сколько они стояли так. В конце концов, Кайн двинулся и тихо поплыл обратно на улицу, к домам, и Макс последовал за ним, бросив последний короткий взгляд на могилу.Какое-то время, перед тем, как добраться до нужного места они не говорят ни слова. Они оба молчат, не с состоянии завязать хоть какой-то разговор. Макс отчаянно хотел задать один малейший вопрос: "Кто это был?", но боится, что этим вновь разозлит его.– Это мой дедушка.Макс поднял на него удивленный взгляд. В его глазах читался вопрос, как он узнал, что хотел спросить, но Кайн тут же отвечает:– Тебя даже уговорами не заткнуть, поэтому это было очевидно, – и замолкает, смотря только вперёд.

Кайн думал, что все пройдёт через пару дней, он знал, ведь дедушка просил не плакать о нем, когда он умрет. Никогда. Но это не прошло ни через месяцы, ни через год. По крайней мере, всегда проходило. Скорбь не может быть острой беспрерывно. И он резко опустил голову, чтобы Макс не видел, что с ним сейчас творится. Пальцы задрожали, губы поджаты и глаза прикрыты, чтобы не пустить слезу. Дедушка просил и он выполнит обещание.Вдруг его плеча касается ладонь.– Тебе не обязательно быть одному в такой момент, — взгляд Макса устремлён в песок. Он чувствовал, чтонадо что-то добавить, но добавить нечего.Он боится поднять глаза на акулу, боится услышать очередные усмешки в свою сторону или почувствовать очередную отрешённость... Но Кайн останавливается, снимает с своего плеча его руку, но не отпускает ее. Держит его если не крепче, то точно с такой же силой, как и лев его. Макс отчётливо чувствовал на себе его взгляд. Что теперь? Сломает ему руку? Или оттолкнет, как чужого? Но Макс понял, что просто себя зря наворачивает, когда слышит негромкое "спасибо".Лев наконец поднимает голову и видит его улыбку. Теплую, успокаивающую. Он не верит своим глазам. Теперь Макс узнает его, настоящего Кайна. Того, кто после всего стал ему верным другом, кто никогда его не предаст. Того, кто спас его от верной смерти вчера. Того, кто сейчас улыбается ему самой настоящей улыбкой, пока прохожие непонимающе смотрят на них.

Теперь Кайн смирился с тем, что не может не смотреть на Макса, не может игнорировать его, вопреки желаниям, пока он так лучезарно улыбается ему в ответ. Его сердце пропустило несколько ударов, а к щекам быстро прилила кровь."Что со мной не так?"?Библиотека пустовала, но это и понятно. С чего бы ей быть забитой, когда были каникулы, и школьники могут, наконец-то, посидеть дома и поиграть во дворе, а не сидеть и зубрить материал в, пускай и уютной, но такой надоевшей им за учебный год библиотеке. Тут всё ещё была парочка рыб, так как читать осенью никто не перестаёт, наоборот, у многих появляется свободное время, которое они хотят занять знаниями.Ночью здесь было уютнее всего. Хоть здесь и было освещение не совсем подстать чтению, но здешних рыб это, похоже, не останавливало, а даже наоборот.Твич и Спайк не любили книги. Их воротило от скучных страниц, на которых были только буквы, буквы, буквы и никаких весёлых картинок. Но прямо сейчас им всем приходилось разбирать одну полку за другой, пытаясь найти нужную информацию.– Нашли что-нибудь? – прокричал Профессор с верхних полок.– Только теорию Возрождения и ничего более, – ответил Жак. – Вам не кажется, что это все бесполезно?– О, мой друг, это не может быть бесполезным, – начал филин, подлетев ближе к ребятам. – Жители явно что-то знают о Кристалле Смерти и как ещё они могли о нем узнать, если не в библиотеке?

Это казалось логичным. Эта библиотека была единственной на всю деревню и являлась единственным источником знаний. Книг здесь было предостаточно – от детских сказок до энциклопедий. Вот только оставалось перебирать всего лишь несколько полок, а у них не было ни единой зацепки.Лине вся эта скучная библиотечная тишина очень надоела. Так и хотелось специально навести побольше шума, чтобы поиски были веселее, вот только здешняя библиотекарша строго-настрого с самого порога предупредила их о правилах, иначе одними словами "выметайтесь вон!" они не отделаются.

Львица проплыла мимо высоких рядов, понимая, что они уже действительно раскопали почти все полки. Она остановилась у входа, рядом с дверью и заметила стол библиотекарши, которая с самого начала проводила их приветливой улыбкой до нужных стендов и незамедлительно куда-то удалилась.На ее столе в открытом виде лежала книга с знакомой обложкой.– Эй, Профессор, а вы разве не точно такую же книгу спасли из замка вчера? – прикрикнула она.Профессор незамедлительно подплыл к ней, усевшись на стол. Он поправил очки, взяв в крылья книгу с черной обложкой, и многозначительно хмыкнул.– Очень странно... Та книга, которую я спас, выглядела очень старой, а эта как новенькая... И страницы не вырваны.Друзья, услышав разговор, заинтересованно присоединились к ним. Вскоре стол библиотекарши был буквально окружён ими со всех сторон.– Там сказано что-нибудь о кристалле?– Посмотрим...

Хига нашел нужную страницу, которая не была оборвана, нежели в той, которая сейчас валялась без дела в Фениксе. И текст был отчётливее. Прямо на странице было нарисовано два кристалла – Смерти и Жизни. Наконец они смогли его рассмотреть: голубой круглообразный кристалл с такого же цвета дымом внутри. Через этот дым можно было разглядеть изображение сердца.

– Хмм, а он почти всем похож на Кристалл Смерти, только вот выглядит приятнее, – хмыкнул Твич. – Не так страшно что-ли...– Ты прав, Твич. Очень красивый, – сказала Лина, засмотревшись на картинку.Профессор пытался настроиться на чтении. Вот только он ничего толкового в тексте не нашел.– Здесь ничего не сказано где его искать. Про Кристалл Смерти то же самое, – сделал филин вывод, закрывая книгу, ведь ничего толкового они так и не нашли.– Н-но как тогда Мастер Теней его н-нашел? Ведь нашел к-как-то... – возразил Спайк.– Мы это когда-нибудь узнаем, а сейчас нам пора искать Макса и Кайна. Здесь больше делать нечего.Профессор с этими словами спустился со стола, бесцеремонно забрав с собой книгу. Никто ему не возражал. Пока все направлялись убирать свой беспорядок в процессе поиска, Твич остался на месте, уставившись размышляющий взглядом на стол библиотекарши.– Эмм, ребят, а меня тут...ну как сказать...кое-что смутило... – начал он медленно, будто пережевывая слово за словом.– Что именно? – нетерпеливо спросил Жак, который находился ближе всех к нему, и моментально замер, заметив чью-то медленно проплывающую тень за хамелеоном.– А зачем библиотекарше эта книга?

– Вот черт...Только и успел произнести Жак, как Твич взвизгнул, оказавшись в охапке женских акульих рук позади себя. Пистолет был моментально направлен дулом прямо в голову хамелеона, отчего тот закричал, привлекая внимание всей библиотеки.Обычные читатели мигом выплыли из библиотеки, побоявшись быть пристреленными.

Лина хотела было достать свой лук, но лишние движения могли только рассердить акулу.– Кто ты такая? – спросила она. – Отпусти его!– Сначала вы ответьте на мои вопросы! – яростно произнесла она, прижимая к себе Твича ещё крепче, пока тот тихо поскуливал от страха. – Где мой муж?!Друзья переглянулись.– Кто, простите?– Я знаю, что мой муж у вас! – продолжила она. – В той заброшенной больнице! Вы отобрали его у меня! И запрещаете всячески к нему приближаться!

– Потому что на то есть причины, мэм, – спокойно сказала Гунхильда. – К сожалению, мы не можем пока что его вам вернуть, но обещаю...– Всё вы обещаете! – чуть ли не плача продолжала акула. – Я теперь все знаю!Ее руки дрожали, как и пистолет вместе с ними. Наконец ребята смогли её рассмотреть, когда она выплыла из тени вместе с Твичем. Неопрятная потёртая одежда, мешки под красными глазами, наверняка от слез, мозолистые пальцы на руках, морщинки на лице. Все говорило о том, что она уже давно не спит и поэтому не следит за собой. Все ей моментально поверили.– Это ведь не излечить...? – жалобно произнесла она. – Мой муж превратится в таких же тварей, как и та, что напала на нас днём?Тишина. Никто не был в состоянии ответить ей, ведь все и так уже знали правильный ответ, но боялись, что Твич не особо возрадуется пуле в своем виске.Прямо сейчас Лина поняла насколько всё-таки тишина в библиотеке бывает приятной и такой необходимой...