Глава 3. Пыльные сомнения (1/1)

Мелас Драгнил. Имя, данное ему родителями, имя, едва не убившее его ещё в младенчестве. Он ненавидел его. Стоило этому имени прозвучать вслух, он неизменно вспоминал, что ему пришлось пережить ради него. Но если бы его звали не так, то он и был бы не Меласом Драгнилом, учеником Акнологии, а кем-то другим, да? Лёжа в кровати, не способный двигаться от усталости, он думал об этом почти каждую ночь. И всегда приходил к выводу?— это имя принадлежит именно ему, человеку с феноменальной памятью, предвидением и знаниями во множестве сфер, а не кому-то другому. Однажды он даже спросил у Акнологии-сама, что тот думает об этом имени. Он, конечно, заставил Меласа пробежать ещё несколько кругов, но в конце тренировки, уже уходя, сказал, что оно ему подходит. И это было лучшим, что он слышал о своём имени, даже заставило улыбнуться и испытать радость от того, что он носит именно это имя. Первая тренировка была… тяжёлой. Акнология-сама решил начать с физических нагрузок, чтобы слабое тело выдержало напор магии, тем более?— тёмной, а тьма не терпит слабаков. Когда Мелас только пришёл на поляну, слегка раньше назначенного времени, он не почувствовал присутствия Акнологии-сама. Однако не расслаблялся?— что-то на грани восприятия шептало, что лучше не спешить. Акнология-сама появился прямо за спиной Меласа, от чего тот подпрыгнул и резко развернулся. Убийца драконов слегка усмехался, снисходительно глядя на мальчишку. Тот, находясь в прострации, поклонился и восторженно взглянул ему в глаза, готовясь внимать. Но с этим мужчиной такое не прокатит, он лишь кивнул и равнодушно произнёс:—?Десять кругов по поляне. Это и ознаменовало начало личного Ада Меласа Драгнила. Он бегал, прыгал, подтягивался, уворачивался, ползал и залезал на деревья. Когда, казалось, сил уже не оставалось, и мальчик падал, рядом раздавалось разочарованное фырканье, заставляющее подняться и двигаться дальше, ломая рамки и границы. Акнология-сама прекрасно знал о нежелании Меласа его разочаровать и бессовестно пользовался им. К концу тренировки, спустя примерно три часа, Меласу позволили сесть рядом с деревом и оставили отдыхать. Ну, как оставили. Спустя минуту расслабленного сидения он оказался облит ледяной водой с ног до головы. Акнология-сама ничего не сказал,?— он вообще мало что говорил во время физической тренировки?— но Мелас и сам понял, что расслабляться нельзя. Вот совсем. Переодеться ему не позволили, заставив взять в руки дневник с карандашом и записывать рассказываемое Акнологией-сама. Позже вечером он должен будет выучить все это, а завтра?— отвечать на вопросы во время тренировки. Когда лекция, наконец, закончилась, Мелас смог пообедать. Следующей, чтобы, похоже, окончательно его добить, была… растяжка. Мучительно долгая и болезненная, она заставляла болеть те мышцы, о существовании которых он даже не подозревал. Акнология-сама, как истинный Учитель, безжалостный и скептичный, заставлял его работать дальше, несмотря на усталость. Но он определённо был гением в обучении?— знал, когда остановить, перейти к другому упражнению или дать отдохнуть. Этот человек, несмотря на показное невнимание, очень тщательно следил за Меласом. По окончании растяжки ему вновь дали отдохнуть (от второй порции воды он уклониться попросту не смог) и отпустили домой. Идти сам Мелас уже не мог, поэтому Акнология-сама закинул его на плечо, взял прихваченную с собой сумку и невозмутимо отнёс домой через чёрный вход (о том, откуда он о нем вообще узнал, история умалчивает). Родители были слегка в шоке, но старший сын все-таки сообщил заплетающимся языком, что это его учитель. Акнология-сама на это лишь фыркнул и ушёл. Пока он объяснял отцу, что вообще происходит и почему этот жуткий маг принёс их сына домой в столь непотребном виде, мать успела наполнить ванну горячей водой с разнообразными маслами, которые так любил Мелас. Он вообще любил ухаживать за своей внешностью во всех проявлениях. Коллекция масел, кремов, бальзамов, скрабов, солей и ещё много чего, принадлежащая исключительно Меласу, занимала едва ли не все помещение. Сейчас ему оставалось довольствоваться маслом апельсина и лавандовой солью, потому что коллекцию нужно пополнять, а у него просто не было на это времени. Мать и вовсе слабо разбиралась во всем этом разнообразии. Несмотря на усталость, Мелас умудрился провести все процедуры, чтобы завтра не превратиться в неспособную двигаться лепёшку. Все-таки магические компоненты творят чудеса?— на утро мальчик смог-таки встать, собрать вещи на тренировку и даже дойти до поляны.*** Примерно в таком темпе и прошло несколько месяцев. Пока, наконец, Акнология-сама не решил, что с его тела на данный момент хватит и нужно пробудить магию. Он оказался специалистом во множестве сфер, включая магию разума. Благодаря абсолютному доверию Меласа, мужчина с лёгкостью проник в его сознание и спроецировал ситуацию, которая казалась ему самой болезненной для мальчишки?— смерть самого убийцы драконов. Для него это было не более, чем интересный эксперимент и желание пробудить магию ребенка. А у Меласа произошла паническая атака. Он не видел ничего вокруг, все плыло, в ушах раздавался бешеный стук сердца, конечности дрожали. Голова кружилась, а вдохнуть не получалось. Он не чувствовал, как его трясли за плечи, не ощущал вкуса знакомой магии, глаза застилали слезы. Рядом раздался особенно громкий рык, что заставил отвлечься от дикой паники и услышать:—?Мелас! Тогда он наконец увидел. Акнология-сама сидел перед ним?— живой и невредимый, разве что чёрного плаща на нем не было. Драгнил, не понимая, что вообще происходит, шмыгнул носом и кинулся на убийцу драконов, обнимая того за живот. И тут же завис в шоке. Его слегка приобняли в ответ одной рукой, прижимая к горячему телу. Мальчик снова шмыгнул, внезапно осознав, что поляна горит. И горит она полностью, аккуратно обойдя лишь Акнологию-сама?— ещё одно доказательство привязанности Меласа к нему даже на подсознательном уровне. Чёрный огонь с резким запахом смолы?— такова была его магия. У него получилось! Мелас радостно улыбнулся во все зубы, с восторгом глядя на убийцу драконов, тоже слегка улыбающегося. Это мгновение запомнилось Драгнилу надолго?— улыбка Акнологии-сама определённо была самой прекрасной вещью во Вселенной, а сам он был восхитительнейшим без плаща и этого угрюмого выражения лица. Огонь тут же потух, но Мелас чувствовал в солнечном сплетении тепло, что теперь согревало его всегда. В этот день ему было позволено не тренироваться?— он ощущал жуткую усталость во всем теле, словно прошла как минимум половина тренировки. Довольный мальчишка ещё немного посидел, греясь в объятьях одного из сильнейших магов континента?(а возможно и сильнейшего). Спустя пять минут Меласа всё-таки отодвинули, и тут он осознал, что, похоже, сжёг плащ Акнологии-сама. Это заставило мальчишку смутиться и покраснеть, бормоча извинения и что-то про то, что он купит ему новый плащ, только бы обучение не прекращалось. Мужчина на это лишь фыркнул, веселясь. Мелас поднял голову и, увидев откровенно насмехающийся взгляд, счёл это знаком, что его все же не будут гнать на дополнительную тренировку. А Акнологии было весело. Сгоревший плащ его не волновал ни капли, а вот необычное чувство, вспыхнувшее в сердце, стоило увидеть слезы мальчишки?— очень даже. Когда-то давно Акнология назвал бы его волнением или даже страхом за Меласа, но сейчас даже сама мысль об этом была странной. Что-то в глубине души?— если она, конечно, у него была?— просило успокоить ребенка, утереть слезы. Поэтому он как-то не сразу сообразил, что плащ горит. Оставалось лишь выбросить его в полыхающий огонь. У него было несколько таких, даже пара огнеупорных для походов на драконов?— похоже, теперь ему придётся носить их постоянно. Из-за этого странного чувства он позволил себя обнять?— а он никогда не разрешал себя касаться, даже в те забытые времена, когда у него ещё был дом?— и улыбнулся. Но стоило мальчишке смутиться, как в душе зародилось непонятное веселье?— этот ребенок был совершенно неподражаем в своём поведении. Это заставило мужчину на мгновение умилиться, тут же, впрочем, стряхивая положительные эмоции. Он не достоин этого.*** Нацу и Зереф очень любили своего брата. Пусть он почти не бывал дома, а в единственный выходной лежал в кровати и много читал, Мелас умудрялся выделять им каплю времени, дабы что-то объяснить или рассказать. Брат очень много рассказывал, в основном про какого-то Акнологию-сама. А ещё… Зереф был умным мальчиком, пусть и не таким гением, как брат. И он видел, что Мелас никогда не улыбался искренне, а смеялся всего-то один раз. Зереф помнит его смутно, но тогда брат шептал что-то про своего Акнологию-сама. Когда же Мелас рассказывал об Акнологии-сама,?— он просил называть его только так и никак иначе?— он улыбался. Искренне и светло, так, что хотелось улыбнуться в ответ. Зерефу было очень интересно, что же за человек такой заставляет его брата улыбаться от одного лишь воспоминания о нём. Однажды Мелас очень сильно устал на тренировке и на следующий день не проснулся вовремя, выключив будильник с непонятным бурчанием. Спустя час в дверь постучали. Родители тогда взволнованно переглянулись и пошли открывать. Зереф, как истинный трёхлетний ребенок, поплёлся за ними, заинтересованно сверкая глазами. За дверью оказался очень высокий загорелый мужчина со странными узорами на руках?— брат называл их магическими татуировками. Длинные тёмно-синие волосы по пояс растрёпаны, а темно-зелёные глаза полыхают чем-то странным.—?П-простите, он ещё спит… —?скованно пробормотала мать, сцепив дрожащие руки. Мужчина удивительно ловко прошёл между родителями в дом и опёрся на стену. Он втянул носом душный воздух и сложил руки на груди. Взгляд болотных глаз перешёл на дверь в комнату старшего брата, что была закрыта с самой ночи. Зереф даже заволновался.—?Мелас,?— негромко сказал незнакомец, словно и не пытаясь позвать Драгнила. Голос, низкий и вибрирующий, разнёсся по помещению. Спустя буквально пять секунд раздался щелчок открываемой защёлки, и дверь распахнулась, являя присутствующим заспанного Меласа Драгнила во всей красе?— растрёпанные волосы, синяки под сонными глазами и милейшая пижамка бирюзового цвета, состоящая из футболки и и шорт. Мелас моргнул, осознавая, что здесь что-то не так, перевёл взгляд на стену, где висели часы-лакрима и почти мгновенно оказался рядом с мужчиной. В его глазах разве что слёзы не наворачивались?— до того мальчик выглядел расстроенным. Он был страшно собой разочарован?— всего месяц прошёл, а он уже проспал. Мужчина лишь внимательно осмотрел старшего из братьев Драгнил и хмыкнул.—?Сегодня отдыхаешь. Завтра как обычно,?— и ушёл. Просто взял и вышел, захлопнув дверь! Мелас, едва осознавший сказанное, пробормотал что-то вроде ?Я спать? и пошёл обратно в комнату. Таких случаев было ещё много, и Акнология-сама неизменно приказывал брату отдыхать. Несколько раз в месяц брат стабильно просыпал, но Акнология-сама приходил и проверял, все ли с Меласом в порядке. Будь Зереф постарше, он бы назвал это заботой. Это, пожалуй, действительно она, но ни Акнология-сама, ни Мелас никогда это не признают. Мелас?— потому что заботится о душевном состоянии своего учителя, а этот самый учитель?— потому что бесчувственный чурбан. Так его иногда называла мама, а отец лишь добавлял, что надежда на то, что их не пристукнут за такие слова, умирает последней. В один из таких ?выходных? дней Мелас сидел в комнате и что-то плёл из разноцветных нитей. Ближе к вечеру он вышел из комнаты и подарил Зерефу, а затем и Нацу, аккуратные браслеты. Папа сказал, что это артефакты, но Зереф не был уверен в значении этого слова. Но уже то, что их сделал брат, говорило о невероятной силе?этих вещей?— Зереф понял это много позже, держа в выросшей ладони маленький браслет.*** Сегодня Меласу исполнялось четырнадцать. Большое число, если так посмотреть. Он проснулся рано?— скорее по привычке, чем из надобности, ведь сегодня у него выходной. Больше всего Драгнил хотел бы провести этот день с Акнологией-сама, но кто ж ему разрешит… Стоп, а с каких пор ему нужно разрешение? Это его день, и он решает, кого пригласить сегодня! Настроение тут же подскочило вверх, и именинник радостно поднялся с кровати. И едва не споткнулся о гору подарков от семьи. На самой верхушке этой горки лежал дорогой письменный набор, состоящий из серебряной перьевой ручки, дополнительных чернил и подставки под это великолепие. На губы наползла улыбка, ведь подарок все также не был подписан, но от него веяло знакомым терпким бризом. Радостный, Мелас едва ли не мгновение ока переоделся и умылся, стараясь быстрее попасть на кухню. Стоило ему войти, как со всех сторон раздалось весёлое ?С днём рождения!?. Улыбка, никем не замеченная, тут же потухла, не найдя в комнате того, кому предназначалась. Позавтракав с семьёй, Мелас сказал, что хочет привести кое-кого домой, дабы они смогли нормально познакомиться. Родители нахмурились, но все же разрешили?— кто они, чтобы отказывать сыну в день рождения? Едва ли не вприпрыжку он двинулся в сторону знакомой поляны. Но Мелас не был бы Меласом, если бы не словил себе проблем на голову. Подходя к знакомому парку, он предсказуемо споткнулся о корень дерева. И угадайте, что? Правильно, он так и не упал, привычно схваченный за плечи. Подростковые изменения давали о себе знать, заставляя мальчика постоянно падать. Оказавшись в вертикальном положении, Мелас тут же развернулся в сторону поймавшего его мага, радостно улыбнувшись. Акнология-сама едва усмехался, неожиданно подняв руку и… потрепал его по волосам. Это ощущение горячей руки на голове, растрепавшей уложенные волосы, было лучшим на свете. Мелас улыбнулся ещё ярче, сияя, словно магический светильник.—?С днём рождения,?— неожиданно прозвучало над головой с лёгким смешком. Мелас говорил что-то про лучший день в жизни? Это определённо он.—?А когда он у вас? —?с истинно детской непосредственностью прозвучал вопрос, едва не вгоняя его в ступор. У убийцы драконов никогда такого не спрашивали. А он и не спешил вспоминать эту бесполезную дату. И сейчас, напрягая память, внезапно осознал интересную деталь.—?Ровно через месяц,?— это заставило Меласа удивлённо полыхнуть глазами и счастливо улыбнуться. Он обязательно сделает подарок Акнологии-сама! Осталось придумать только, какой.—?Акнология-сама… Могу я пригласить вас к себе? —?звучало чрезвычайно странно, по мнению обоих. Мелас смутился и покраснел, смотря на неожиданно задумчивого Акнологию-сама. А драгонслеер сомневался. Он, вообще-то, редко сомневался, но это был один из тех случаев, когда он разрывался между двумя чувствами. Он ощущал себя недостойным всего этого?— ярких улыбок, вопросов о дне рождении, тренировок и болтовни мальчишки. И одновременно с этим, ему так хотелось, чтобы это, будь оно сном, никогда не заканчивалось. Он был готов спать вечно ради этой глупой мальчишеской улыбки. Как-то неосознанно кивнул, соглашаясь на предложение, но мерзкий голосок на краю сознания назвал его жалким чудовищем, использующим наивного мальчишку, который даже не понимает, с кем имеет дело. Это было не так?— Акнология по глазам видел, что Мелас прекрасно осознает, с кем разговаривает. Но он доверял ему, убийце сотен и тысяч. И ради этого доверия мужчина был готов на многое. А радостный Мелас, едва ли понимающий терзания драгонслеера, окрылённо пошёл в сторону дома. Тот двинулся за мальчишкой, отодвигая все мысли и эмоции в сторону?— не сегодня, нет, он не будет портить настроение глупому ребёнку. Он до сих пор не понимал, зачем год назад подарил этому мальчишке блокнот, ведь Мелас, судя по всему, с ним теперь чуть ли не спит. Зачем тогда он подарил парнишке письменный набор в этом году? Акнологии казалось, что, раз уж он учитель, то и подарки должны быть учительские. А теперь он тащится за мелким Драгнилом к нему домой. Абсурднее не бывает. Перед тем, как войти, мальчишка обернулся к своему учителю, слегка наклонив голову вправо. Взгляд ониксовых глаз так и спрашивал ?Вы уверены??, но Акнология лишь равнодушно кивнул, удерживая в сердце щемящую тоску по собственному дому. Судя по удивлённому лицу отца, Мелас не сказал, кого собирается пригласить, а он не догадался. Либо… просто не ожидал, что он согласится. Последний вариант даже логичнее?— какой родитель ожидает, что человек, известный, как жесточайший убийца драконов, согласится прийти на день рождения к его ребёнку? Он этого даже сам от себя не ожидал. Войдя в дом, Акнология почувствовал себя несколько неуютно?— впрочем, он всегда ощущал себя лишним, входя в чужой дом или помещение. Его не должно быть здесь. Он всегда мешал. Даже просто находясь в людном месте, он ощущал, что отличается от всех них. Мелас, не замечая его странного состояния (либо просто решив его отвлечь), потащил мужчину на кухню. И Акнология сделал вид, что его действительно может заставить идти четырнадцатилетний мальчишка. Успев снять плащ у входа, он остался в тунике и брюках (и чёрт его дёрнул сегодня надеть новые вещи…), в коих выглядел очень странно. Мальчик (скорее уже парень) посмотрев на него пару секунд, кивнул каким-то своим мыслям и открыл дверь в столовую. Адайн, как раз расставлявшая тарелки, застыла, но тут же взяла себя в руки и кивнула мужчине.—?Адайн Драгнил. Тот невоспитанный мужлан в прихожей,?— она указала на все ещё ошарашенного отца семейства,?— мой муж, Регин Драгнил.—?Акнология,?— спокойно ответили ей. Мелас радостно улыбнулся, уже привычно для Акнологии, но, похоже, не для своих родителей?— и подошедший Регин, и почти покинувшая комнату Адайн были одинаково удивлены тем, что их старший сын улыбается. Акнология лишь неопределённо хмыкнул, испытывая некое довольство, ведь Мелас, видимо, улыбается только ему или с ним. Ближайшая дверь открылась, и оттуда вышел четырёхлетний мальчишка, судя по всему, брат его ученика. Насколько Акнология помнил, у Меласа их было два, но ничего особо о них парнишка не говорил?— он вообще мало болтал.*** Мужчина так и не понял, как это произошло, но сейчас он, Акнология, жестокий монстр и сильнейший маг, сидел на стуле в комнате мелочи по имени Мелас и давал себя причёсывать. Напомните никогда больше не злить его. Это было больно и как-то обидно. А ещё над ухом уже с час шелестело бурчание мальчишки насчёт того, что он не ухаживает за волосами, а они же такие восхитительные, и вообще его бы в бочку с горячей водой окунуть… Акнология искренне не любил водные процедуры?— он мог провести минимум из них, раньше так вообще профессия обязывала быть едва ли не стерильным, но натираться всякой дрянью и расчёсывать волосы чаще нужного он не собирался. А теперь, похоже, придётся. Потому что дорвавшись до его волос, Мелас не отцепится?— проверено, однажды этому маленькому засранцу пришло в голову подпилить ему ногти и сделать маникюр. Тот случай он до сих пор вспоминает с содроганием, если честно. И от волос он так быстро не отстанет. Проходящая мимо комнаты Адайн лишь хмыкнула, как-то нервно поправив свои сказочные волосы, которым завидовали все соседи. К ней сын однажды тоже подошёл с просьбой ?позаботиться о волосах?. Как будто у неё был выбор, право слово, Мелас даже мёртвого уговорит. А сам Драгнил едва не пищал от восторга и негодования одновременно. С одной стороны?— ему дали в руки сказочно прекрасные волосы Акнологии-сама, а с другой?— в каком они были состоянии! Он, конечно, всё понимал, образ жизни не тот, но хоть раз в неделю можно нормально мыться, а не макать голову в реку?! Мальчик страшно негодовал, умудрившись уговорить Акнологию-сама помыть голову?— ?Я все сделаю сам, правда, сил нет смотреть на этот ужас!?. Действительно, тихий ужас. Несмотря на всякое воздействие магии, волосы в ужасающем состоянии. И, надо сказать, после всех процедур и мучений, сопровождаемых умилительным бурчанием самого Драгнила о неуважительном отношении к такому сокровищу, как эти волосы, они выглядели намного лучше. Не идеал, но по сравнению с тем, что было до этого?— сказка. И это был лучший подарок на день рождения за все годы.