Ход Пятнадцатый. Энкиду теряет силу. (2/2)
Так в трудах пролетели месяца, урожайная пора прошла, и я стал замечать, что Энкиду все больше времени проводит во дворце, порой по несколько дней не выходя в город. К тому же до меня доходили слухи, что друг мой теряет силу. В порту говорили, что он не способен больше столкнуть в воду груженный корабль. Жрецы переговаривались, что с большим трудом сумел он водрузить на себя двух быков, которые забежали на храмовые огороды и были убиты стражей. Зодчий случайно проговорился, что Энкиду не смог на глазах у всех поднести к строящемуся храму колонну. Осознав сказанное, он тут же начал молить о прощении за свой злой наговор. От чего-то весь город и сам Энкиду держали от меня позор моего брата в тайне. Как минимум пытались держать. Я пока ждал, что же скажет мой друг, если вообще осмелится сказать.
И вот теперь каждый день я, сидя на троне, вершил дела Урука и Шумера. В тоже время вместо прогулок по городу и оказания помощи, мой друг приходил ко мне и со скорбным видом садился рядом, не произнося и слова. Я терпеливо ждал, когда же угрюмый Энкиду поделится со мной своими тревогами, но брат упорно молчал. Когда из глаз его начали катиться слезы, я уже не выдержал и спросил сам: - Брат мой, ты верно сказал, что я расстроен. Тоска сжимает мне сердце... - утирая своей большой рукой щеки от слез, отвечал он наконец. - В твоем городе сижу я без дела, слоняясь то по богато украшенным залам дворца, то по пыльным улочкам среди стен. Каждый житель и раб, и достойный человек, и даже ты, друг мой, все при деле на радость Богам. Каждый делает то, что ему положено, и лишь я не у дел. Даже попытка поучаствовать в чужой работе не помогает. От безделья слабеет моя сила, я чувствую, как теряю ее. Помоги мне найти дело! Куда применить свою мощь? Вопрос Энкиду заставил меня серьезно задуматься. Сейчас дела Урука налаживались и вести армию в бой я пока не намеревался. А где еще, если не на войне, можно было применить силу товарища я не знал. Энкиду был создан для битв, а не для мирной жизни в городе. И той нагрузки, что ему давал быт, было явно недостаточно.
Очень кстати вкатился советник. Поначалу я хотел прогнать его, обремененный размышлениями о том, как помочь своему другу, но в итоге решил перебороть себя и выслушать. Я же как никак на путь исправления встал. И, как оказалось в итоге, не зря я Эт-Мераси разрешил высказаться.
- О Величайшей из Царей, ваш верный слуга прибыл с докладом, чтоб оповестить о том, что великая стройка стены окончена! В честь этого прикажете устроить пир? - маленькие заплывшие глазки смотрели на меня с мольбой. Пиры - это хорошо, но впереди еще самый тяжелый период энтена, и растрачивать припасы таким образом - не самая лучшая идея. К тому же народ перестал массово иметь отношение к стройке, работу заканчивали строители. Устроишь им пир, так тут же все пастухи и рыбаки с охотниками потребуют пиры за свою работу.
- Стена призвана защитить жителей Урука от врагов и набегов диких зверей. Разве стена не является даром народу сама по себе? К тому же она долговечна и послужит еще многим поколениям людей после нас. Уж если народ Урука не рад стене, что их защищает, едва ли всего лишь угощения и пиво смогут их удовлетворить.
Эт-Мераси аж покраснел от натуги, стараясь скрыть свое недовольство, которое я все равно заметил. Естественно, еще недавно я бы махнул рукой, без лишних разговоров разрешая закатить пиршество, может даже назначил этот день праздником, чтоб регулярно опустошать запасы по этому поводу и гулять подольше. Теперь же я смотрел на это с практичной точки зрения. И хоть мой город был богат, так бездумно разбрасываться припасами я не мог, тем более когда уже весь урожай был собран, и до эмеша было далеко.
- Правитель мой, есть еще одно дело.- вовремя прервал он мои размышления. - Выкладывай.
- Главные ворота уже совсем плохи, а древесины поблизости маловато даже для укрепления. По хорошему нужно новые сделать...
И тут мысль пронзила меня словно молния. Вот что нужно Энкиду! Мы сможем и древесины запасти, и моему другу силы вернуть, и вдобавок совершить подвиг. Еще в юности я помышлял пойти на это дело, но в одиночку вряд ли смог бы одолеть могучего стража. Тем страшным зверем пугают каждого шумера чуть ли не с рождения, независимо от того, родился он в семье бедняка или энси. Даже мой великий отец с нескрываемым ужасом рассказывал о том монстре. И я еще с юных лет представлял, как одолею того стража и как мое имя пронесется сквозь века, оставшись в памяти людей навсегда. И вот теперь я мог исполнить свою давнюю мечту.
- Мы с моим братом отправимся в Ливанские горы.
Все присутствующие в зале удивленно охнули.
- Брат мой, неужели ты не знаешь, что в горах Ливана обитает великое и страшное зло? Ты не сможешь забрать древесину, пока не убьешь Хумбабу!