Ход Седьмой. Помощь Охотника. (1/2)

День выдался жарким и солнечным. Ни единого шального ветерка, что мог бы пробежаться по легкой ткани одеяния или поиграться с волосами. Раньше в такие дни люди любили собираться на площади, петь и танцевать, веселиться. Сейчас же не слышно было музыки, не бывало боле и танцев. Лишь один мотив остался у народа Урука - гул барабана, что будил всех горожан, что знаменовал начало нового дня. Тяжелого рабочего дня. Просыпались люди с ненавистью к барабану, засыпали же с мыслью: "Уж стоило ли сражаться с Аггой, чтоб в итоге стать рабами у собственного Царя!". Стена, что когда-то была причиной гордости и причиной начала войны, нынче была ненавистна всему люду. Работали все: и старики, и калеки, и детишки. Жрецы и писцы перепись по всем домам провели, и с тех пор не было людей без дела в Уруке. Безрукий месил глину ногами, рядом слепой не отставал от калеки-напарника. Юные и матерые таскали груженные кирпичами повозки на стены, дети помогали понемногу. От мала до велика не разгибались спины, и полнился теплый застоявшийся воздух мольбами... Прекрасен был Урук, величественный наш град, но когда Гильгамеш захотел выше стену сделать, тяжело становилось на сердце от созерцания сего великолепия и роскоши. Ибо помнил каждый в Уруке, какова цена сей красоты. Посему, ступая по тропе, ведущей из города, я тверда была в своих намерениях. Я приведу Энкиду!

Уж за полночь было, когда добралась я до шатров Охотников. Жили он здесь семьями вдали от города, а посему и обычаи городские не блюли за ненадобностью. Многие, из встретившихся мне, ходили в набедренных повязках, но рабами не были. Все они были добры и сердечны ко мне, но никто не решался провести меня к чудищу лесному. Так и нарекли они его, не человеком звали. От чего-то я не насторожилась тогда, быть может очень хотелось мне поскорее найти проводника, чтобы можно было на ночлег устраиваться.

- Я проведу тебя, красавица. - раздался голос за моей спиной. Я обернулась и увидела высокого юношу. Тот был моложе меня, и молодецкий задор еще плясал в его глубоких серых глазах. Прекрасно сложенный для своих лет, наверное, он был одним из самых желанных юношей своей общины. Буйные, густые темные волосы были взлохмачены и в них виднелись обломки веток с листьями. Присмотревшись, я увидела, что юноша весь выглядел весьма потрепанным и пыльным.

- Но.., простите, что с вами произошло?

- И не сдюжил! - прошамкал старичок, поднимающийся с подстилки на земле. В глазах юного охотника промелькнула злость, но быстро погасла. Видимо старичок приходился ему родственником.

- Меня к нему послал Царь наш, Великий Гильгамеш. - не смутившись ни на мгновение, солгала я. Не могла же я упоминать явление мне Богини.

- Значито и такое может пригодиться ему. Ага... - дедушка ненадолго умолк, будто что-то вспоминая. Взгляд его опустел.

-Я Бирхуртур, а это дедушка мой - Син-ликки. Хей, дед, да ты небось в Иркаллу заторопился? - охотник несильно хлопнул старичка по плечу, и взгляд того снова стал осмысленным. - Да все сплю я на ходу, а вам, молодым, лишь бы старых будить да проверять, не отправились ли мы в Царство Мрака. Уж не сегодня спускаться мне в Иркаллу, не ступать за Семь Врат, коленки болят! - проворчал старик, и все, кто слышал его, рассмеялись, потом и сам виновник загоготал.

- Ты не пугайся нас, красавица. Мы народ шумный и веселый, но дружелюбный. Как звать-то тебя?

- Шамхат. - коротко ответила я. Пожалуй, шума и веселья мне как раз и недоставало, а посему оказаться в компании таких прекрасных людей было подобно купанию в ласковых водах реки в самый душный из дней.

- Вижу, ты еще не определилась, где остановиться. Предлагаю остаться на ночлег у нас, мы тебя и накормим... Только я сначала все же искупаюсь. А ты как? Не хочешь смыть с себя дорожную пыль и пот? День был жарким. Я обрадовалась предложению юноши, но вот мысль о купании поселила сомнения в душе. Без преувеличения, больше, чем есть, я хотела только искупаться. И хотя ела я в последний раз рано утром пару теплых лепешек, заботливо приготовленных сестрой, все же голод не казался мне таким значительным. Мое тело - Храм. И в первую очередь стоило позаботиться о его видимой стороне. Однако купаться с охотником я не хотела, хотя этот добрый человек и приютил меня, и пообещал свою помощь. Что ж, коль иного добра я не могу для него сделать, я с ним искупаюсь.

- Благодарю, я не забуду вашу доброту... Что ж, ложиться спать грязной - нарушать Мэ, ибо Боги велели блюсти чистоту на теле своем, как и в сердце своем. Как же могу я спорить с Богами? - я широко улыбнулась и проследовала за поманившим меня охотником. Пройдя сквозь небольшую рощицу, мы вышли к чистому озеру. Водная гладь была зеркалом, что отражало небо, но, присмотревшись, можно было узреть и гладкое дно, и мелких шныряющих из стороны в сторону рыбок. Завораживающее зрелище. В Уруке живет много людей, такой чистотой близ располагающихся водоемов мы похвастаться не могли. Но это озеро будто было неприкосновенно, будто Боги из ладоней своих излили воду на Землю, посему сохраняла она свой девственный вид.

- Идешь, Шамхат? - голос юноши вывел меня из оцепенения. Он стоял уже обнаженным. В мягком лунном свете его юное тело казалось совершенным. Но лунный свет обманчив, мне ли не знать...

- Бирхуртур, - негромко позвала я спутника, я говорила приглушенно, но не шептала, чтобы охотнику не подумалось лишнего - а кто-нибудь знает, откуда пришло это... существо?

Юноша посмотрел на меня вопросительно. Явно не этого он ждал, когда услыхал свое имя.

- "Камнем с небес..." - пронеслось в моей голове, а затем все встало на свои места.

Спасешь Урук и своего Царя... Вот о чем говорила Великая Аруру!

Я наконец поняла великую задумку Богов! От радости хотелось пуститься в пляс, но бурную реку мыслей моих нарушило прикосновение. Руки охотника легли мне на плечи. Он стоял за мной, озеро было неглубоким и еле скрывало мою грудь, хотя воды его все равно были прозрачны. Жар мужского тела нарушал окружавшую прохладу. Я понимала его намерение, но не могла допустить его. Он наклонился, стремясь поцеловать мою шею, но я твердо сказала: - Не стоит.

- Почему же? Думаешь я дурачок, что не распознал по одеяниям Жрицу Иштар? Хоть и живем мы далече от города, но о положении дел сведущи. Я желаю вкусить Божественной любви. - он обхватил меня своими большими руками, стало тесно.

- Я не просто Жрица, я Высшая Жрица. Тело мое - Храм Иштар, и касаться его дозволено лишь Царю.

Мои слова удивили юношу. Хватка ослабла, и я смогла выбраться. Сделав несколько шагов вперед, я развернулась к нему лицом.

- Зачем же идешь ты тогда к этому монстру? - сглотнув, поинтересовался юный охотник.