What's this? (2/2)

— Хикару! Руна! Кагуйя!

Через несколько секунд названные олень подошли к юношам. Они были меньше некоторых оленей, слоняющихся тут и там, но всё же больше, чем Эри.

Кацуки представил Шото три новых северных оленя:— Справа Руна, Кагуйя посередине, а слева Хикару.

— Как ты можешь сказать, кто где? — спросил Шото.— Мы с отцом их вырастили. Конечно же, я знаю, кто где, — как ни в чём не бывало, отозвался Кацуки. — Это оленья ферма. — что ж, это объясняло, почему эльф жил не в городе.

Подняв Эри, Кацуки перепрыгнул через ограждение, чтобы вернуть оленёнка к остальным, а после направился к домику. Домик был украшен цветными огоньками, такими, какие Шото видел в городе вдалеке; они освещали всё тёмной ночью.

— Ну же.

— Дома кто-нибудь... есть? — неуверенно задал вопрос Шото, следуя за Кацуки. Эльф считал его пребывание здесь большой проблемой, так что столкнуться с кем-то ещё...— Не-а, только я, — ответил Кацуки, открывая дверь. Он вошёл внутрь, снимая свою обувь. Шото сделал то же самое. — Папа работает с некоторыми нашими оленями в городе. Он вернётся очень поздно, так что это даёт тебе время объясниться.

Шото был озадачен.

— Прости, что?

— Говори. Сейчас же.

Шото на секунду уставился на эльфа. Тем не менее, он тут же отвернулся, не желая ничего объяснять. Вместо этого он решил осмотреться. Всё было такое. Не такое. Взамен тёмным одинаковым тонам Хэллоуина, домик был разноцветным и светлым. Гирлянды из чего-то похожего на сосну со странными шариками и шишками покрывали край камина и обвивали перила.Большие носки также нависали над камином, наряду с еще одним сосновым украшением, на этот раз каким-то кольцом.Красные цветы и свечи покрывали столешницы тут и там. По углам одной только гостиной были всевозможные предметы, новые для Шуто, но больше всего демона выделялось вечнозеленое дерево в углу, украшенное с самого низа до звезды на верхушке. Прямо как дверь, через которую прошел Шото, чтобы попасть в этот мир.Шото подошёл к дереву, касаясь пальцами колючих листьев.

— Что это всё такое?

— Эй! Я здесь задаю вопросы! — крикнул Кацуки, громко топая к демону. Он шлёпнул его по руке, отгоняя от дерева. — Что ты тут делаешь?

Шото посмотрел на Кацуки в ответ, сразу же переводя взгляд обратно на комнату, снова оглядывая её.— Я скажу тебе, если расскажешь о том, что это за вещи.

Кацуки в непонимании наклонил голову, в это же время чувствуя, как злость снова начинает кипеть внутри него.

— А?!— Что всё это? — Шото указал на декорации.

Глаза Кацуки проследили за движением Шото.

— Украшения?

Шото не впечатлился.

Кацуки раздражённо застонал.

— Я говорю тебе, ты говоришь мне, и потом ты уходишь.

Это всё ещё не убедило Шото.

— Или я могу покинуть дом и пойти в город, чтобы спросить кого-нибудь там.

— Ты-! — опять последовал расстроенный крик от Кацуки, держащегося за голову. Шото подождал, пока эльф соберётся с мыслями. — Бубенцы, как же сильно я тебя ненавижу.— Один.

— Ты, весёлый леденец!— Два.

— Обморозься!

— Ладно, увидимся в городе...— Подожди!

Кацуки выпрыгнул перед Шото, едва тот сделал шаг в сторону двери. Эльф глубоко вдохнул, издав крайне огорчённый звук, на выдохе.

Шото дал Кацуки время, но всё же спросил:— Это и правда беспокоит тебя?— Не делай теперь вид, что у тебя есть сердце, — прошипел Кацуки; его глаз дёрнулся. С очередным глубоким вдохом, он наконец смог успокоить себя... достаточно. — Послушай, я сдаюсь только потому, что всё вернётся ко мне, если ты заявишься к бубенцам прямо в город. Ясно? Ты мне к мармеладкам не сдался.

— Вот это да, спасибо, — невозмутимо ответил Шото.

— Неважно, — пробрюзжал Кацуки, направляясь к креслу, чтобы развалиться на нём в не совсем обычной позе. Шото также сел, но на отдельный диван.

— Всё это, — начал Кацуки, раскидывая руки, будто презентуя комнату. — Рождество.

Шото молча осмотрелся ещё раз.

— Это другой праздник, — объяснил Кацуки, снова завладевая вниманием Шото. — Как Хэллоуин, только совсем непохожий.

— Как? — спросил Шото. — А какое Рождество?

— Это праздник счастья и веселья, любви друг к другу, мира на земле, — продолжил Кацуки, хотя он будто бы издевался над своим праздником. Он вздохнул. — Мы, эльфы, делаем игрушки для нашего босса Всемогущего Санты, чтобы он разнёс их всем хорошим детям в мире.

Шото в неверии расширил глаза.

— Всем детям? За одну ночь? Как?

— Северные олени, — более гордо ответил Кацуки. — Ночью они несут по небу Всемогущего Санту, его сани и подарки.

— Они летают?!Кацуки снова рассмеялся.

— Да, небеса возьми.

Шото указал на окно, туда, где были олени Кацуки.

— Эри?— Боже, нет, она и так крошка, — сказал Кацуки, в ужасе от одной мысли. — Но, когда подрастёт, конечно. — Шото выглядел совершенно сбитым с толку, но Кацуки не дал ему возможности полностью развить оленью тему. — Так что да, Всемогущий Санта берёт подарки, спускается по дымоходу, кладёт подарки под ёлку, наполняет носки сладостями, поднимается обратно по дымоходу, и делает то же самое со следующим домом.

— Что? Как?

— Магия.Шото сделал паузу.

— У вас тоже есть магия?

Кацуки пожал плечами.

— Конечно? Почему нет? У вас она есть.

— Справедливо, — понятливо кивнул Шото. Он обернулся к рождественской ёлке Кацуки, заглядывая под неё.

— До Рождества ещё куча времени, Половинчатый, — ответил Кацуки на вопрос Шото, прежде чем демон хотя бы его задал. — Рождество празднуют двадцать пятого декабря.

— Двадцать пятое декабря? — повторил Шото. — Немного меньше двух месяцев осталось. Я бы сказал, это довольно скоро.

— Технические детали, — отмахнулся Кацуки, перемещаясь в кресле так, чтобы сидеть более должным образом. — Хорошо, я объяснил тебе конфетную кучу вещей, теперь твоя очередь.

Шото напрягся.

— Эй, у нас была сделка, — прошипел Кацуки. — Разве демоны не занимаются заключением сделок?

— Хорошо, хорошо, — проворчал Шото. — Я... убежал из дома.

Кацуки замолчал.

— Зачем к бубенцам ты это сделал?

Шото расстроенно простонал.— Мой отец просто. Худший из всех. И. Я тоже, когда дело касается Хэллоуина.

Кацуки выгнул бровь.

— Просто. Что бы я не делал, как бы сильно я не пытался, я продолжаю лажать во всём, что я делаю.

Кацуки встал с кресла и пересел на диван, возле Шото.

— Например?

Шото скорчил недовольную мину.— Действительно?

Кацуки усмехнулся, но Шото проигнорировал его ухмылку, хоть и с неохотой.

— Ну, я не могу испугать до смер...— Да ты не шутить, — прервал его Кацуки, вспоминая их первую встречу на кладбище.

Шото сузил глаза.— Ты хочешь объяснение или нет?

Кацуки поднял руки в ложной капитуляции.

— Продолжай-продолжай.

Шото всё ещё выглядел сомневающимся, но всё же продолжил:— Я не могу делать вещи правильно и безупречно, как остальные в моей семье — особенно мой старший брат — и это неимоверно злит моего отца. Я просто неудачник, провал для него, и он выводит меня из себя так чертовски сильно, постоянно напоминая мне об этом каждый раз, когда я что-нибудь делаю.

Кацуки немного сместился.

— Что ты сделал? — серьёзно спросил он.

Суженные глаза Шото вспыхнули негодованием.

— Что?— Что ты сделал? — повторил Кацуки. — Потому что лично мне кажется, что ты чувствовал себя мармеладно довольно долго, так что должно было случиться что-то, что на этот раз сподвигнуло тебя убежать. Если только ты уже не сбегал много раз, и по какой-то причине подумал, что заявиться сюда при твоём сегодняшнем побеге было хорошей идеей.

— Я имею ввиду... — начал Шото, но почувствовал себя неспособным закончить мысль. Он раздражённо вздохнул, избегая взгляда эльфа. — Я... устроил пожар... когда попытался поджечь свечи в куче фонарей Джека...— ...Шото взглянул на Кацуки, заметив его явное молчание.

— ...Ты что? — переспросил Кацуки, не в силах сдержать смех между словами.

— Это не смешно! — крикнул в ответ Шото.

— Кто-нибудь пострадал? — снова спросил Кацуки повышенным голосом, будто пытаясь удержаться от смеха.

— ...нет.— Тогда это бубенцово уморительно! — Кацуки, больше не сдерживаясь, захохотал. — Устроил пожар, подпалив Джек-фонари! Джек-фонари! О мой Бог, это просто невероятно! — Кацуки свалился на подлокотник. Одной рукой он держался за живот, а другой прикрывал рот. Он едва ли не плакал.

— Прекрати! Это не... не так уж и... — Шото не смог закончить. Смех Кацуки был слишком заразительным, и Шото понял, что он также выпустил смешок при воспоминании, теперь, когда он увидел всю иронию. Фонари Джека. Вспыхнувшие в пламени. И их было много. — Ладно, ладно, это было тупо.

— Я бы сказал слишком тупо, — прохрипел Кацуки, пытаясь отдышаться. — Но, что такое несколько горящих тыкв? — добавил он беспечно, поднимаясь.

Шото смотрел, как эльф направляется на кухню, следуя за ним.

— Что ты делаешь?

— Хочу выпить чего-нибудь, — ответил Кацуки, не отрываясь от наливания горячего напитка из чайника на плите. Весь этот смех заставил его горло пересохнуть. Ему не нужно было смотреть, чтобы знать, что Шото стоял сзади него, нависая над его плечом, без сомнения любопытствующий по поводу напитка. И хотя это был всего лишь второй раз, когда эльф встречался с демоном, он знал его достаточно, чтобы сказать: — Это какао, Половинчатый.

— Какао? Как шоколад? — спросил Шото.— В форме напитка, — отозвался Кацуки, немного дуя на своё какао перед тем как отпить. — Ты ничего не получишь.

Шото приуныл.

— Вот так ты принимаешь гостей?— Ты не бубенцовый гость, — выплюнул Кацуки. — Тебе всё ещё нельзя здесь быть.

Шото закатил глаза.— Как насчёт такого: я угощу тебя чашкой, и ты уйдёшь, — предложил Кацуки.

— Правда? — с бесстрастным лицом ответил Шото, смотря, как Кацуки уже наливает вторую кружку. Он вздохнул. Что ж, он чувствовал себя лучше после того, как посмеялся над всем этим, так что взял предложенную кружку, пробормотав ?хорошо?.

Кацуки ухмыльнулся, но скрыл это за своей чашкой.

— Знаешь — не то, чтобы это моё дело — но тебе стоит быть типа ?ну его к морозам? со своим конфетным стариком.

— Что, прости? — спросил Шото, как раз готовившийся попробовать какао.

Кацуки пожал плечами, опуская свою кружку после глотка.

— Он звучит, как настоящий отморозок. Я ошибаюсь?— Нет, ты прав, — проворчал Шото.— Поэтому я и говорю, пошли к морозам его и леденцы, которыми он поливает тебя каждый раз. Чем раньше ты начнёшь посылать всё к бубенцам, тем легче станет выдерживать весь этот мармелад.

— ...Думаю, я понял, что ты имеешь ввиду, но это сложно со всеми этими леденцами и бубенцами.

Кацуки мученически застонал:— Ладно, я понял тебя! Конфетная рождественская магия морозит все мои ругательства!Шото рассмеялся с видимого разочарования Кацуки.— О, обморозься!— Ладно-ладно, больше не буду, — сказал Шото, наконец отпивая свой напиток. Его глаза тут же сделались, как блюдца. — Это изумительно! Что это?— Сказал же, какао, — пробрюзжал Кацуки, возвращаясь к собственной кружке.

— Но, что именно здесь? Это больше, чем просто шоколад. Здесь что-то освежающее.Кацуки сдержал желание снова улыбнуться, смотря на детское удивление Шото.

— Шоколад, порошок какао, немного ванили, сахар, молоко, и в этот раз я добавил сюда измельчённые конфетные трости.

— Конфетные трости?Кацуки закатил глаза. Он оттолкнулся от кухонной столешницы, на которую опирался, и направился к рождественской ёлке. Он взял что-то, прежде свисающее с ветки, принеся это Шото. Это была маленькая тросточка в красную и белую полоску. Кацуки дал её Шото.

— Конфетная трость. Мятная. Не волнуйся, она не старая или что-то типа того.

Шото с сомнениями взял предложенную конфету.— Я могу её взять?Кацуки снова пожал плечами.

— Считай это прощальным подарком. Дарение — вот, что такое Рождество. Ну, или ?конфеты или жизнь?, так как сейчас, считай, всё ещё Хэллоуин. Просто съешь её до того, как вернёшься в Город Хэллоуина, или что-то в этом роде. О, да, —Кацуки выпил оставшееся какао, поставил кружку, собираясь снова выйти. — Для тебя есть ещё кое-что.Шото последовал за эльфом, также перед этим допив своё какао. Они поднялись по деревянным ступенькам, ведущим на второй этаж. Коридор был украшен так же празднично, как и первый этаж, но у Шото не было столько времени, чтобы рассмотреть всё, как перед этим. Он шёл за Кацуки в одну из комнат, а именно в комнату самого эльфа.

Кацуки опустился на колени возле своей маленькой кровати, доставая что-то из-под неё. Выглядело, как небольшая коробочка, завёрнутая в чёрную ткань. Он развернул коробочку, и, когда встал с колен, Шото понял, чем именно была эта чёрная ткань.

— Мой плащ.— Угу, — протянул Кацуки, передавая Шото плащ. — Тебе повезло, что я не спалил его.

— Зачем тебе его сжи...— Он явно не отсюда, Вельзевул, — перебил Кацуки. — Меня бы точно не поймали с этим, — ладно, его поймали, но это был его папа, и он как-то отделался.

Шото перекинул плащ через одну руку.— Спасибо.— За что? — спросил Кацуки, выходя из комнаты. — Он твой.— Всё равно, — отозвался Шото. — Спасибо за всё.

— У меня разве был большой выбор с твоими бубенцовыми угрозами заявиться в Город Рождества? — дерзко ответил Кацуки. Он всё же сдался и расплылся в своей маленькой улыбке при виде хихикающего Шото. — Ладно, давай уже. Уговор есть уговор. Вали отсюда к небесам.

Кацуки и Шото покинули уютный домик и отправились к поляне с дверями. Возвращение было более легким, чем их первая прогулка.Вскоре они прошли первое место встречи и вернулись к дверям.

Шото подошёл к двери, которая, он не сомневался, вела в Город Хэллоуина. На ней был огромный фонарь Джека с жутким лицом.

Шото глубоко вдохнул, поворачиваясь назад. Кацуки всё ещё был здесь.

— Просто скажи своему папе обморозиться, — сказал Кацуки, заметив колебания Шото. Демон улыбнулся, чем эльф был доволен.

— Слово за слово?И тут вернулось лёгкое головокружение.

— Выноси свой мармеладный зад через эти двери, прежде чем я отправлю тебя туда пинками!— Иду, иду, — смеясь, ответил Шото, и открыл дверь. Перед тем, как переступить порог, он снова посмотрел назад. — Ещё раз спасибо.— Да-да, — откликнулся Кацуки. Он наблюдал за тем, как Шото, повернувшись, прошёл через дверь, закрывая её за собой.

Эльф немного подождал, пялясь на тыкву. Когда Кацуки понял, что Шото, вроде как, не собирается возвращаться,он и сам решил пойти домой. Только почти споткнулся о что-то, когда развернулся.

— Эри!