2. Каждый идет своей дорогой (2/2)
По этой причине он старался не задерживаться внутри, подсознательно опасаясь невидимого обитателя дома...
Оказавшись под кронами деревьев и неутихающим дождем, Пацан направился в обход здания, надеясь, тем не менее, покинуть лес как можно скорее, и лишь на полпути заметил неподалеку от бревенчатых стен дома высокую фигуру. Незнакомец недвижимо, но пристально наблюдал за пришельцем.
При ближайшем рассмотрении незнакомец оказался незнакомкой. Крепкая женщина сжимала в сильных руках пару топоров, её лицо было скрыто за плотной маской животного — Томпсон предположил, что кролика, но затем вспомнил, что уши кроликов обычно опущены, в то время как выступы на маске стояли торчком. К сожалению, название похожего зверя напрочь вылетело у пришельца из головы.
Он замер, часто дыша, не решаясь и не желая приближаться. Плечи его дрожали то ли от холода и влаги, то ли от тревоги, которая сжимала внутренности.
Женщина молча подняла руку с топором, словно указывая на что-то, и Томпсону хватило мгновения, чтобы догадаться, что на самом деле имела ввиду здешняя обитательница.
?Вали от сюда подобру-поздорову, пока твоя голова еще при тебе!? Он не стал спорить.
Кивнув и дождавшись ответного кивка от незнакомки, похожей на страшного вида игрушку, одну из тех, что хранились в странном бревенчатом доме, Пацан направился окружным путем и, к счастью для себя, скоро выбрался из подбитого хвойным полотном места.
Иногда, когда бесплодная пустошь снова приводила его к сумрачному лесу, он слышал голос, который тянул жутковатую песнь на незнакомом языке.
Сквозь стволы деревьев не проглядывал темный дом, где обычно скрывались крюки, веревки и игрушки; на поляне словно бы уже не одну сотню лет возвышалось иное здание, больше похожее на те каменные развалины, которые Пацан мельком видел в паре фильмов о временах, когда люди еще не создали машины и телевизоры.
Одинокая песнь потусторонним эхом разносилась по округе, но незваного гостя не прельщала идея нарушить уединение кого-то, кто обитал под высокими каменными сводами, даже под предлогом любопытства. Однако Томпсону казалось странным, что женщина из бревенчатого дома то и дело меняла свое обиталище на каменные развалины.
Затем, чтобы затянуть странный, потусторонний речитатив? Почему-то Томпсон сомневался… Ему приходило на ум лишь то, что в тени высоких арок, мутно блестящих под дождем, скрывался кто-то иной.