Глава 22. Сказка Странствий. (1/1)

Город был красив. Хотя они уже были благодарны, что появились в самом Уруке, а не в пустыне поблизости, дабы не пришлось идти до города под палящим солнцем и как-то объясняться со стражей, выставленной у внешней стены. Правда, пришлось пробираться через лачуги бедняков, но особенных трудностей это не доставило. Да и сейчас было важно другое.Никого из них не интересовало ни знаменитое Красное здание, бывшее местом народных собраний, ни роскошный Белый храм, уходящий шпилями ввысь и увитый виноградными лозами, ни другие памятники архитектуры, как-то статуя правителя во весь рост, украшенная золотом. Не были интересны ни резные фонтаны на площади, из которых били струи чистейшей воды, ни мозаичные стены храма Ану-Антум. Они проходили мимо всего этого в каком-то полусне, замечая что-то только если сие касалось лично их. Генри испуганно вздрогнул, когда, споткнувшись, ощутил на своём плече листья от виноградной лозы.Их было девять. Но бойцами из них мало кто являлся. Два Кастера, Ассасин, Лансер и Райдер. При этом ни Генри, ни Леонид не были в своей полной силе из-за того, что их Мастер был вынужден поддерживать двоих Слуг сразу. Также и Кухулин, что ограничен был из-за слабости Кассандры. И Филипп, что, хоть и был на пике своих сил как Кастер, но вынужден теперь заботиться о сохранности материального тела, так как любая рана могла стать смертельной. Леонид и Кассандра, хоть изо всех сил старались скрыть это, так же были далеко не в лучшей форме. Поэтому надежда была лишь на Жанну в теле Дельфиниум и Георгия. Но что смогут двое против Демонического Бога? А в том, что им предстояло встретиться с ним или с чем-то подобным, никто не сомневался.В городе пахло смертью.—?Слышите это роптание?Спартанский царь, прижав палец к губам, застыл, прислушиваясь к голосам, доносящимся не слишком уж и далеко от них. Гул множества голосов и один высокий, громкий и повелительный. Дельфиниум, закутанная с ног до головы в белоснежный плащ?— непривычная одежда для северной девы?— кивнула.—?Там Слуга. Пока неуверенна, но, скорее всего, Райдер.Леонид, оценив силы, тяжко вздохнул.—?Самоубийство. Но у нас нет выбора. Надо идти.Повернувшись к остальным, Дельфиниум качнула головой. Индиговые глаза подёрнулись плёнкой серебра, а затем сменили цвет на фиалковый. Цвет глаз Жанны.—?Держитесь за нами с Георгием.—?Конечно. Мы не будем вам мешаться.Ободряюще улыбнувшись, Рулер шагнула на залитую солнцем площадь. Она лишь надеялась, что у них хватит сил противостоять этому Слуге, если он захочет на них напасть. Но дело осложнилось, едва она увидела противника.Золотоволосая женщина с глазами, сверкающими точно изумруды, была не героем. Точнее, не совсем героем.Божественный Дух.Облаченная в доспех из кожи, она стояла у ступеней роскошного дворца с колоннами, украшенными мозаикой из синих, зелёных и серебристых терракотовых конусов, и, обнажив меч и подняв щит, громко требовала, глядя на мужчину на ступенях, не замечая людей вокруг.—?Иштар будет ждать лишь до утра. Все боги будут ожидать лишь до утра. Думай, царь. Твоя непокорность дорого обойдется твоим подданным!—?Что происходит здесь?Георгий вышел вперёд, пристально глядя на женщину. Однако меч обнажать не стал. Пока. Он всё же надеялся, что ситуацию удастся разрешить мирным путём.А Рулер тем временем во все глаза смотрела на сидящего на ступенях дворца молодого мужчину. Облачён он был в белую широкую тунику с длинными рукавами и белые же брюки. Длинные волосы его, ничем не сдерживаемые, были глубокого зелёного цвета и навевали ассоциации с русалками, а глаза непрестанно меняли оттенок, точно молодая листва. И, несмотря на то, что черты лица незнакомца были мягкими и даже женственными, она знала, что к нему принято обращаться как к мужчине. Даже несмотря на то, что изначально был он создан из глины и пола как такового не имел.Но заинтересованность девушки в нём крылась не в облике прекрасного эльфоподобного юноши. И даже не в том, что он был Героическим Духом намного сильнее, чем почти все, встреченные ими. И интересовалась им не Жанна. Сама Дельфиниум.То был гомункул. Первый увиденный ею гомункул-мужчина.Райдер бросила на Георгия презрительный взгляд и повернулась к величественно стоявшему на ступенях золотоволосому мужу. Тот, помолчав, раскрыл уста.—?Пусть сама Иштар придёт сюда. Ее вестники, пусть даже они и боги, напрасно сотрясают воздух.Сбросив с себя оцепенение, вызванное незнакомым… хотя, вряд ли так можно было бы назвать Лансера в этой ситуации, Рулер повернулась к Филиппу, который точно изваяние застыл у неё за спиной.—?Интересно, что здесь делает Кетцалькоатль?— божество древних ацтеков?—?Судя по всему, прогибается под шумерскую мифологию.—?В любом случае, нам нужно поговорить с Гилгамешем и Энкиду. А, видимо, это можно сделать лишь минуя Райдер.Вздохнув, блондинка сбросила плащ и встала рядом с Георгием. Как оказалось, платье её тоже было белоснежным, длинным, с обнажёнными плечами и широкими рукавами, спускающимися вниз до пола. По верху, низу рукавов и под грудью платье было расшито широкой полосой золотых узоров, а в высоком разрезе при ходьбе показывалась стройная нога в тонких золотых сандалиях. В ушах девушки покачивались длинные золотые серьги из трёх цветков, а длинные серебристо-белые волосы были собраны в сложную причёску из нескольких ажурных кос по бокам, которые собирались на затылке в одну. При виде её в толпе отчётливо послышались восхищённые вздохи. Казалось, что именно она здесь?— посланец Небес, само воплощение красоты.Взгляд Гилгамеша надолго застыл на ней, вглядываясь в лицо женщины. В её глаза. А после его взгляд скользнул по тем, кто был рядом с ней, выцепляя жилистого мужчину с длинными синими волосами?— старого знакомца.Райдер, поняв, что внимание более к ней не приковано, обернулась, рассматривая женщину экзотической красоты. Но, несмотря на дарованную богами внешность, она была всего-то смертной. Это ничтожество мало заботило её. В отличии от убийцы любимцев её единокровных братьев и сестёр.—?Ты встанешь на колени, Гилгамеш, сам. Или же будешь согнут.—?Здесь не твоё царство, Кетцалькоатль. И не тебе здесь устанавливать законы.Расчёт гомункула оправдался. Король Героев заметил очевидное сходство между нею и встреченной им в Четвёртой Войне Айрисфиль. И увидел Кухулина среди их спутников. Пока что этого было достаточно, чтобы заинтересовать Гилгамеша.Но Жанна не спешила покидать сознания своего Мастера. Пока здесь находилась Кетцалькоатль, угроза сохранялась. Для них всех.Повернувшись, богиня повела рукой, в которой был зажат щит?— такой своеобразный жест пренебрежения.—?Здесь мои братья и сёстры. И я не желаю мириться с неверием в наше могущество.—?Очевидный страх. Богов способно убить неверие людей. И воскресить пляска с бубном у костра.Кетцалькаоталь бросила взгляд на вторую женщину, скинувшую плотный чёрный гиматий из тонкой шерсти. Она была уже не столь фантастически красива. Да, кожа белая, но волосы рыжие. Наряд не столь богат?— корсет из коричневой тонкой кожи скреплялся на боках и спине шнуровкой, к корсету крепилась коричневая юбка из тонкой ткани с вырезом по правому бедру едва ли не от тазовой косточки. На ней, простоволосой. не было украшений, а обута она была в простые сандалии.—?Прежде чем это случится, боги изничтожат людей.—?Затея самоубийственная.—?Если вы, боги, готовы уничтожить род людской, то приготовьтесь к тому, что не станет и вас.Георгий неодобрительно качнул головой. Да, он уважал чужую веру. Но что это за столь жестокий бог, который готов убить людей по своей малейшей прихоти?Подняв меч, девушка высокомерно пропела.—?Как мне решить, жить тебе или не жить? Ты, наверно, сразу в Рай, так что сильно не рыдай.Смиренно склонив голову, Георгий чуть отвёл в сторону руку, в которой тут же материализовался Аскалон.—?Ты хочешь битвы? Что ж.—?Бей в сердце, красавица!Леонид, вырвавший из рук Кассандры чёрный плащ, рванул к Райдер, накидывая на неё ткань. Меч из рук она не выпустит ни за что. Как и щит. Но и сражаться ничего не видя она не может. Секундное промедление. Для Слуг оно не редко стоит слишком дорого.Рулер, что стояла ближе всех к божеству ацтеков, рванулась вперёд, материализуя своё оружие. Мгновение?— и меч девушки вонзился в тело Кетцалькоатль, пронзив ту насквозь. Почти рядом с сердцем. Почти. Смахнув плащ, божество кровожадно улыбнулось, толкая блондинку щитом и уже занося меч, когда со спины в затылок её ударило копьё, пронзая голову.Покачнувшись, Рулер упала на колени, рванув меч на себя. Но в следующий же миг выбросила ладонь вперёд, концентрируя энергию. И одновременно с роковым ударом копья в ране, что была нанесена оружием Жанны, появилась огромная ледяная сосулька. И она достигла цели.Двойной удар в обе жизненно важные для Слуги зоны сделал своё дело. Дёрнувшись, тело Райдер рассыпалось золотистыми искрами.Тишину на площади перед дворцом можно было резать ножом. А потом поднялся крик. Толпа плотным кольцом начинала сжиматься вокруг чужаков, ропща, что отныне боги будут мстить. Но, видимо, земных невзгод они пока боялись больше. Потому что расступились тут же, как Гилгамеш, царственно повернувшись ко входу во дворец, жестом повелительной длани указал им следовать за ним.Мягко улыбнувшись, Энкиду поднялся со ступеней и, подав руку беловолосой деве, помог той подняться. А затем чуть склонился, приветствуя остальных, и заговорил. И голос его звучал так спокойно и мягко, словно бы тихое журчание ручья в ясный летний день.—?Вам лучше поторопиться. Мой король не привык ждать.—?Отлично, люблю решительных мужчин.Бодрясь, Кассандра быстрым шагом взобралась на ступени, утягивая за собой скромно топчущегося на месте Генри. Бросив на женщину короткий взгляд, Энкиду неспешно двинулся следом за ними, держась рядом с гостями, дабы те не заблудились в переплетениях коридоров дворца. И, дойдя до нужной им комнаты, посторонился, пропуская друзей внутрь.—?Прошу, проходите.Едва войдя в зал, Дельфиниум?— после битвы Жанна сразу же уступила сознание своему Мастеру?— восхищённо ахнула, озираясь по сторонам.—?Какая красота!Зал, куда привёл их Лансер, был круглым по форме и казался шире, чем могло вместить помещение. Стены, покрытые белоснежным мрамором, и бело-золотистые колонны сходились вверху, у самого купола. Пол был молочно-белым, но с золотистыми прожилками, а у стен стояли невысокие диваны без спинок с резными деревянными ножками в виде переплетения лиан и цветов, что покрыты были позолотой. Сиденья, обитые алым бархатом, более всего походили на распустившиеся цветы роз. Розы на снегу.Даже намёка на освещение в зале не было, но, несмотря на это, помещение было залито солнечным светом. Способствовала тому сложная система высоких арочных окон и зеркал, ловивших солнечные лучи независимо от того, в какой стороне оно находилось. Они отражались от поверхностей и сходились на высоте купола, который украшала великолепная мозаика. По одну сторону купола в синем небе сияло солнце, а по другую в тёмном небе, словно невеста среди своих подруг, плыла меж звёзд серебряная луна. Разделяла же их радуга, в которой лучи, достигшие вершины, вновь расходились, окружая свечением своим великолепный золотой трон, украшенный столь затейливой резьбой, что невозможно было поверить в то, что это было творением рук человека. На нём и восседал Король Героев.Мужчина был высок и красив, а от облика его веяло величием. Золотые волосы его были такого чистого цвета, что всё золото в зале меркло в сравнении с ними, а тёмно-алые глаза полыхали кровавым пламенем. Но облачён он был вовсе не в золотую броню, как представляла Дельфиниум. На сей раз на нём был короткий синий жилет с алой каймой и широкие алые шаровары с разрезами спереди и синими узорами. Однако пояс, широкие браслеты и шейное украшение всё так же сияли золотом. Но он не производил того давящего впечатления, какое девушка помнила благодаря Айрисфиль. Эта форма… она была идеальной для него. Настоящей.Кассандра мурчала под нос главную тему из ?Аладдина? пока осматривала помещение, а потом нагнулась к уху Дельф.—?Надеюсь, что его ничто не роднит с Шахрияром. Эту бы конфетку я попробовала, но захватывающих историй Шахерезады я не знаю.Гилгамеш, чуть склонив голову в приветствии, указал дланью на ковры у своего трона, пока ещё не ведая крамольных замыслов рыжей девицы, которые она не стеснялась сдерживать с тех самых пор, как более-менее окрепла. Вероятно, сказывался дефицит энергии. Это была версия большинства. Почему-то никто не думал, что Кассандра может переживать и подобной клоунадой глушить стресс.Хихикнув, Дельфиниум покачала головой. Однако взгляда блондинки, брошенного при этих словах на Энкиду, Кассандра не заметить не могла.—?Не буди в Кастере Шахрияра.—?И не думала. На самом деле Энкиду… он интересует меня в ином плане.Вздохнув, Дельфиниум заняла своё место рядом с Филиппом, надеясь, что шанс поговорить с зеленоглазым Лансером ей всё же выдастся.Гилгамеш оценивающим взглядом осмотрел всех. Но в первую очередь он обратился к Кухулину:—?Выглядишь как дикарь.Коротко рассмеявшись, ирландец склонил голову, приветствуя давнего знакомца. С Гилгамешем он знался со времён Пятой Войны. И, признаться, хоть и был золотой парень тем ещё засранцем, но уважение к себе так или иначе внушал.—?И тебе привет, Король Героев.—?Беспардонный щенок.Алые глаза Кухулина озорно блеснули.—?Да-да, я тоже рад тебя видеть. И, как я понимаю, мы с тобой в одном классе.—?Да. Магия не менее эффективна, чем острая палка.Бегло взглянув на свой посох, Кухулин кивнул. Да, в какой-то мере Гил сейчас прав. Но на данный момент жизни сам он предпочёл бы именно острую палку. Желательно, красную. Га Болг.—?И откуда бы тебе тут взяться? И девице Айнцберн?—?То, что ты до таких деталей помнишь Войны за Грааль, это хорошо. Ибо сейчас происходит…Замявшись, ирландец на мгновение замолчал, не зная, как объяснить сложившуюся ситуацию. Ну, так, чтобы без матов. Ибо с момента, как они узнали о новой открытой Сингулярности, именно на таком языке все и общались. Даже, ко всеобщему удивлению, Ольга вставила пару крепких словечек. Анимусфиа такого развития событий явно не ожидала, в мыслях уже будучи на свадьбе с Теобальдом. Поэтому новая Сингулярность не привела в восторг и её.—?Мы из… того мира. Можно сказать, что сейчас Вавилон стал местом проведения Войны. А мы в ней?— Слуги. Вот только сражаемся не друг против друга.—?Мы же, как вы могли уже догадаться, сражаемся с богами.—?Эта… посланница Иштар орала об этом так, что было трудно не понять.—?При этом она не наше божество.—?Это ты Озимандию в Камелоте и Карну в Америке ещё не видел.Усмехнувшись, Кастер искренне понадеялся, что урчание его желудка всё же было заглушено его же словами. Гилгамеш снисходительно улыбнулся и повернулся к Энкиду.—?Друг мой, распорядись, чтобы подали обед.—?Да, конечно.До сего момента тихо сидевший на ступеньках и поглаживающий сидящую у него на ладони синюю маленькую птичку, похожую на шарик, Лансер грациозно поднялся на ноги и покинул зал. Однако взгляд зелёных глаз всего лишь на мгновение, но всё же задержался на Дельфиниум.—?И как же правит моя несостоявшаяся королева?При воспоминании о Камелоте Кухулин поморщился. Ему виделась отнюдь не Артурия, но луч света, выпущенный из Экскалибура, что поглотил Ланселота. Слышался жуткий крик леди Элейн. А ужас, отразившийся на лице Галахада, до сих пор пробирал до мурашек.—?Из рук вон плохо. И всё так же жаждет Грааль.—?И что она предприняла, дабы утолить свою жажду?Устроившись поудобнее, Кухулин скрестил ноги по-турецки, раздумывая, какой косяк Артурии озвучить первым.—?На её страну напали египтяне. И она не придумала ничего лучше, чем похитить Дельфиниум и вручить её Озимандии как потенциальный Сосуд для Грааля.—?Гениально.—?Ожидать блестящих стратегических решений от Артурии было бы глупо.—?Итак, вы путешествуете по временам?Тяжкий вздох был ответом королю. Он?— и печаль, промелькнувшая в глазах каждого из членов отряда. Ну, исключая сидящих особняком Нуалу и Медб, с завистью разглядывающих убранство зала.—?Да, верно,?— Кухулин утвердительно кивнул. —?До недавнего времени считалось, что конечная наша цель?— Грааль, что и открывал эти Сингулярности. Да вот только мы его добыли больше месяца назад.—?Всё же он был добыт. Но был ли использован?—?Сильно сомневаюсь, что наш… великий командир что-то загадает. Предел её мечтаний?— свадьба с Теобальдом.Дельфиниум чуть кашлянула, привлекая к себе внимание Гилгамеша.—?Король Героев, Грааль однажды использовали. В последней Войне желание было загадано. Тогда победителями вышли двое: Соломон и его Мастер, отец той девы, что посылает нас в Сингулярности.—?И что вышло из этого желания?Кухулин скривился. Георгий сжал рукоять меча в ножнах. Дельфиниум же печально вздохнула, формулируя ответ.—?Мастер Соломона загадал денег, на которые и была построена Халдея. И с этого и началась вся круговерть с путешествиями во времени.Гилгамеш заинтересовано смотрел на блондинку. Он хотел знать историю. Он хотел знать, как они попали сюда. И пока было ясно немного.—?Какую цель вы преследуете?—?В Сингулярностях, как выяснилось, можно найти не только Грааль. Но и Демонических Богов?— чудовищ, что хотят завладеть нашим миром. Всего их семьдесят два и они жаждут захватить землю. Ранее их сдерживала печать Соломона… но она пала.Слова Романа тут же всплыли в её памяти. ?Когда и то, и другое будут в чистоте, то откроется печать Соломона?… Но что за событие предшествовало этому?—?Захватывающее приключение. И вот вы здесь. Что вам нужно?В индиговых глазах проскользнула грусть.—?Думаю, мы должны оказать вам помощь в решении конфликта с богами и тогда нас вновь можно будет вернуть в наш мир. Но, учитывая то, что Грааль в Халдее, а Сингулярность открылась… нас выбросили сюда в надежде на то, что мы погибнем здесь.—?Коварный план. Боги сильны. И мои люди не просто в них верят. Теперь они знают, что они существуют, и боятся их гнева.—?Увы. Иного выхода у нас нет. Наш отряд уже не так силён, как был. А из бойцов ближнего боя у нас лишь мой Райдер, Лансер Леонида и… я сама.—?Ситуация складывается отвратительно. А нас ожидает встреча с Иштар. Терпением она не отличается. Но я надеюсь, что до рассвета у нас есть время.Прикусив губу, девушка оглядела союзников. Да, у них мало возможностей. Но всё же они есть. Магия, комбинации заклинаний… Должно быть что-то. Что-то, что выдержит встречу с разгневанной богиней.В крайнем случае есть самоубийственная атака. В самом крайнем случае.—?Если бой произойдёт в ночное время, я?— маг воды?— буду в полной своей силе. Если она решит напасть днём?— то магия огня, коей обладает мой жених, будет нам огромным подспорьем.—?Будет славно, если это действительно поможет.Кухулин задумчиво потёр рукой подбородок.—?Иштар так опасна? Судя по Райдер, божества… весьма самоуверенны.—?Боги нередко этим грешат. Но, к сожалению, Иштар сильна.Покачав головой, Дельфиниум бросила быстрый взгляд на лиф платья, который открывал оставшиеся Командные Заклинания. Да, можно приказать Иштар убить себя. Другое дело, подействует ли это на героя с таким высоким уровнем божественности?Гилгамеш, пристально разглядывавший метки в вырезе лифа, задумчиво протянул.—?Не гибель своих питомцев её оскорбила?— мой отказ.—?Отказ?—?Я отказался быть её ручным зверьком.—?А, видимо, Иштар к отказам не привыкла.Кухулин, признаться, мало что понимал из отрывочных фраз Гила. Но ситуация складывалась явно не в их пользу. И, если к Иштар присоединятся другие божества, им наступит конец.—?Не привыкла. И воспринимает их как игру. Жестокую игру.—?Есть ли у неё союзники?—?За свою любимую сестру и дочь вступятся все, как я думаю.Поочерёдно обведя взглядом каждого из друзей, ирландец увидел в их глазах отражение своих мыслей. Против всего пантеона им не выстоять. И самое страшное, что выбора у них нет.Дельфиниум сжала руку Филиппа. Ей, как и всем остальным, было страшно. Но, кроме как вступить в бой, они ничего не могли. Им не выбраться отсюда, если они не разрешат конфликт в Вавилоне.—?Я могу использовать на Иштар свои Командные Заклинания, дарованные мне как Слуге класса Рулер. Но даже их мощи может не хватить, чтобы убить её.—?Но может ли их хватить на то, чтобы заблокировать хоть некоторые из её способностей?—?Да. Не все, но некоторые из её способностей блокировать я сумею.Выжидательно взглянув на дверь, Гилгамеш кивнул.—?Она из тех людей, что не испытывают удовлетворения. Я мог бы сдаться, не означай это лишь отсроченную, но гибель меня и моего народа. Но я смогу ей подыграть и выведать её таланты.—?Мы сделаем всё, что от нас зависит в этой ситуации.Едва Дельфиниум договорила, как дверь тихо отворилась и вошёл Энкиду.—?Столы накрыты в комнате для отдыха, мой король. Уважаемые гости, прошу, следуйте за мной.Сначала эльфоподобный молодой человек провёл их к небольшому алькову, где друзей ожидали женщины, держащие в руках кувшины с прохладной водой, а также большие чаши. Все умылись и вымыли руки; Дельфиниум же, воспользовавшись возможностью, распустила волосы и теперь они волнами падали ей на плечи и спину. Энкиду, скромно ожидавший их у выхода всё это время, повернулся, ступая на лестницу из голубого мрамора.—?Прошу простить меня за эту задержку. Я подумал, что вам придётся по вкусу освежиться с дороги.Спартанский царь, отфыркиваясь от воды, согласно закивал.—?В этих песках жаждешь только утопиться в фонтане.Лансер с какой-то даже извиняющейся улыбкой пожал плечами.—?Мы привыкли к этому климату. Но да, для чужеземцев здесь, должно быть, слишком жарко. Однако сейчас вы сможете хорошо отдохнуть и подкрепиться. Идёмте.Поднявшись по лестнице из голубого мрамора, друзья оказались в довольно просторной комнате со стенами, выкрашенными в бежевый и вишнёвый цвет с золотыми полосками, и большим арочным окном, которое сейчас было прикрыто тонкой газовой тканью персикового цвета. Той же тканью, которая чуть колыхалась от проникавшего в комнату ветра, были задрапированы стены на манер современных штор. Мягкие пёстрые ковры покрывали пол, а центр потолка украшала мозаика из чёрных и белых стекол, выложенных в форме восьмиконечной звезды. У стен стояли невысокие алые с золотым диваны, на которых во множестве лежали небольшие подушки. Некоторые из них были скинуты и на пол, а в центре комнаты располагался круглый деревянный стол, накрытый алой полупрозрачной тканью с золотым шитьём. Кальян, что в обычное время занимал там своё законное место, сейчас был сдвинут к стене, а ароматы блюд, что поставлены на стол, были способны возбудить аппетит у любого. Белоснежный рис с рагу из говядины, приправленным курагой и изюмом, куриные грудки с лимонным соком и зеленью, рыба сибас с жареными овощами, кус-кус с овощами и ореховый восточный суп с бараниной заставили Кухулина, так и не успевшего позавтракать утром в Халдее, судорожно сглотнуть. И, что не могло не порадовать Дельфиниум, на столе был большой выбор традиционных сладостей: пахлава с фисташками, чак-чак с изюмом, конфеты из фиников и освежающий гранатовый сорбет. Напитки были расставлены на отдельном столике и своим ассортиментом не отставали от основных блюд: имбирный чай, чай из суданской розы с лемонграссом, имбирное молоко, ароматный кофе и мятный лимонад. И, разумеется, несколько подносов с фруктовыми нарезками.—?За такой стол можно стерпеть любую жару.Спартанский царь опустился на подушки, закидывая в рот веточку мяты, чем вызвал у Генри восхитительную гримаску. Горьковатая мята была, пожалуй, на большого любителя.Умильно улыбнувшись, глядя на Ассасина, Энкиду присел подле Гилгамеша и вновь с интересом осмотрел друзей, задержав взгляд на Кухулине и Дельфиниум. Ему были интересны люди, с которыми его король общался ранее. Да и одна из них была не человеком.Потомок грозного царя сел рядом, но есть траву не решил, посвятив своё внимание супу. Генри, как и Касс, взял лимонад и повоевал с рыжей ведьмой за виноград. Придвинув к Кассандре вазу с отборным виноградом, Энкиду переключил своё внимание на Филиппа. Точнее, на маленького гомункула, который, видимо, учуяв запах еды, выполз из-под воротника мага и теперь озирался, сидя у него на плече.—?Какой интересный питомец.Улыбнувшись, маг почесал спинку белоснежному комочку.—?Это не питомец. Это моё создание.—?Как интересно. А можно мне с ним познакомиться?—?Конечно.Аккуратно взяв гомункула на ладонь, Филипп протянул его Энкиду. Приняв зефирно-белого человечка в свои руки, Лансер поднёс его к лицу, внимательно разглядывая. В травянисто-зелёных глазах появилось невероятное восхищение. Осторожно, словно бы боясь ненароком сделать больно, Энкиду коснулся кончиком пальца маленькой головки создания, нежно поглаживая.—?Какой хорошенький.Гомункул довольно прикрыл глаза, растекаясь по узкой ладони от удовольствия. Положив перед ним большую клубнику, Лансер с неохотой оторвал взгляд от так заинтересовавшего его создания и с живейшим интересом и даже долей восхищения воззрился на Парацельса.—?А как Вы его создали?—?Алхимия.—?Как интересно,?— взгляд Энкиду скользнул по Дельфиниум. —?Неужели такое возможно? Создание существ с помощью магии, без вмешательства богов?—?Да, можно. Хотя эта работа не совершена. Но и эта форма удобна и не бесполезна.Воспользовавшись тем, что внимание Дельфиниум отвлёк Генри, как раз передававший ей пахлаву, зеленоглазый Лансер чуть наклонился вперёд, понизив свой голос до шёпота.—?А эта прекрасная леди? Она тоже Ваше творение?—?Нет, эта Галатея не мой труд.—?Но кто? Кто смог создать существо, так точно похожее на человека?Гилгамеш, отпивший вина, окинул девушку взглядом, как нередко смотрят на хороших знакомых, которых давно не видели.—?Очередное творение Айнцбернов.Лёгкий кивок гомункула подтвердил его слова. Откусив небольшой кусочек от конфеты, словно пробуя лакомство на вкус, Дельфиниум довольно улыбнулась и лишь потом ответила:—?Верно, Король Героев. Я?— последняя из рода Айнцберн.—?Последняя? Северного мага можно помянуть?—?Именно так,?— девушка грациозно взяла бокал с лимонадом и сделала несколько глотков. —?Джубстахейт фон Айнцберн мёртв.—?Пожалуй, это хорошая новость. Одним игроком в Бога стало меньше.Дельфиниум покачала головой, собираясь с мыслями, и, не удержавшись, огляделась по сторонам. Странно?— прошло уже немало времени с момента гибели северного мага, однако до сих пор ей не верилось в то, что она свободна. В то, что никто не оборвёт её жизнь когда пожелает и не выкинет тело как отработанный материал.—?Последними его творениями были двое. Я была создана на основе Айрисфиль, а моя сестра, Ирмалинда?— по образу и подобию Илиясфиль.—?Между ними была большая разница?Глядя на то, как осоловевший от угощений, что ему подсовывал Энкиду, маленький гомункул вольготно растянулся на его плече, блондинка улыбнулась, одновременно подыскивая слова, которыми можно было объяснить различие между гомункулами семьи Айнцберн.—?Да, несмотря на абсолютную внешнюю схожесть, различия между ними были, и довольно значительные. Илиясфиль?— ребёнок, в то время как Айрисфиль?— взрослая женщина. Но в то же время качество Цепей Илии намного выше, чем у её матери. И способна она была на большее. Вершина мастерства Ахта. Так он думал, пока на основе Айрисфиль не создал меня. С помощью модификаций он изменил моё тело для того, чтобы поместить туда как можно больше Магических Цепей. И я унаследовала магию Севера?— магию воды и льда, которой управлял сам Ахт.—?А твоя… сестра?—?Ирмалинда была алхимиком. Качество её Цепей лишь слегка превышало мои, но Ахт ставил именно на неё, посчитав более перспективной.Гилгамеш, опустошив чашу, с нескрываемым интересом уставился на обнажённое бедро Кассандры, когда она, устраиваясь поудобнее, вытянула вперёд ногу.—?Не очень в этом разбираюсь. Важнее то, что победил сильнейший.Неприязненно покосившись на Арчера… Кастера, Кухулин пересел поближе к Кассандре, беря в руки бокал с вином. А Дельфиниум, сопроводив вежливую улыбку мягким кивком, воспользовалась подвернувшейся возможностью и придвинулась к Филиппу.—?Да. Мне удалось победить его.—?Чудно. Наши шансы на выживание начинают казаться мне всё более и более реальными.—?Мы прошли через многое. И не сдадимся и сейчас. Едва только я увижу Иштар, как узнаю все её способности. Это?— моя привилегия как Слуги Рулер.Сжав руку Филиппа, девушка глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Верно, сдаваться было рано. Пока есть хоть малейший шанс, им нужно бороться.Гильгамеш мечтательно улыбнулся, вновь наполняя кубок вином.—?Завтра, я надеюсь, ты будешь рядом, когда Иштар будет принимать мою сдачу.***В то утро на площади перед дворцом было необычайно тихо. Хоть и многолюдно. Но не было не произнесено ни слова. И, казалось, даже ни единого движения не совершил никто из собравшихся. Люди ждали, затаив дыхание. И все взгляды были прикованы лишь к одной девушке.Гулкий стук каблуков золотых туфель эхом разносился по площади, когда она поднималась по мраморным ступеням, ведущим к замку правителя Урука. Стройное девичье тело было красивого молочного цвета и, натёртое маслом, переливалось на солнце. Лицо с правильными чертами могло бы называться прекрасным, если бы не выражение гордыни, прочно приклеившееся к нему точно вторая кожа. Алые губы растянуты в торжествующей улыбке, а длинные чёрные волосы спускались вниз до бёдер. Множество золотых украшений и корона лишь добавляли сияния и эффектности её и без того неземному облику, а белый топ, едва прикрывающий налитые точно спелые яблоки груди, и полупрозрачные чёрные трусики не могли скрыть от посторонних глаз прелести её тела. Впрочем, это незнакомке и не нужно было. Поднявшись, она повернулась, смерив снисходительным взглядом алых глаз толпу, и довольно улыбнулась, прочтя в глазах собравшихся обожание, смешанное со страхом. Да, так и должно быть. Такие эмоции и должна вызывать она у смертных.Она?— Иштар.Но сегодня она пришла сюда не к ним. Смертные её не интересовали. Их жизни были лишь мигом для богов, песчинкой в пустыне. И не стоило задерживать на них своё внимание. Её ждут.Убранный зал был полон тяжёлого и сладкого аромата благовоний, томного, как соитие. Владетель этих чертогов был так часто щедр на страсть, и за это девы его любили. И сейчас они с пылающим обожанием в глазах вились вокруг него. Ему были счастливы услужить. Тонкие пальцы скользили по груди, томно размазывая масло по мраморной коже. Едва ли не обнажая груди в глубоком поклоне, ему подносили лучшие яства, что были в этом краю света. Он был достоин лучших вин. И лучших женщин.Снисходительно глянув на сидящую на его коленях девушку с пламенными волосами, что что-то выводила обмасленным пальцем на белоснежной груди, Гилгамеш обратил свой взор на вошедшую. Взор, не потерявший своего снисхождения.—?Глядите-ка, Иштар соблаговолила появиться перед нами.Усмехнувшись, богиня скользнула взглядом по прислужницам короля, но особо никем не заинтересовалась. Они были обычными. Одни из многих, в отличии от неё. Завтра же Гилгамеш забудет про них. Но её он будет вспоминать всю свою жизнь. Недолгую жизнь.Два раза одно и то же не предлагает Иштар.Шлёпнув рыжеволосую чужачку по бедру, король отстранил её от себя, мягко направив стоять рядом.—?Желаешь выпить? Помянуть твою посланницу?Сев на подушки, Иштар вытянула перед собой длинные ноги и взглянула на своего собеседника из-под длинных чёрных ресниц. Сейчас больше всего на свете ей хотелось расхохотаться. Не думала она, что король Урука столь наивен.—?Серьёзно считаешь ты, что мне есть дело до божка, отношения к Вавилонии не имеющего, король людей?—?Я уверен, что все твои заботы связаны с драгоценными маслами, которыми ты умащиваешь своё тело.Всё же расхохотавшись, богиня взяла в руки бокал с вином и чуть провела пальцем по его краю. Пусть, пусть бравирует пока. Но знает он, что второго шанса не предоставится.—?Считаешь ты себя столь великим, что судить смеешь о делах богов?—?Боги же судят о делах людей.—?Людей с богами не равняй ты. Вы?— лишь капли в океане бесконечном времени.—?А кто вы без нас?Алые глаза подёрнулись пеленой гнева. Славился дерзостью своей Гилгамеш. Но ожидала она всё же, что разум в нём заговорит. И, видимо, зря.—?Не зазнавайся, Гилгамеш. Мы?— божества. И если б не мы, и вас бы не было.—?И если бы не мы?— то не было бы и вас. Парадокс, не так ли?—?Да, гордыню твою ничем не смирить.Сделав несколько глотков вина, богиня протянула руку и, взяв ягоду винограда, откусила от неё кусочек. При этом призывно улыбнувшись Гилгамешу. Он возбуждён был. И желал её. Ибо иначе и быть не могло.Она?— сама страсть.—?Да,?— продолжила Иштар,?— ты гордец. Но знаешь ты, что с теми бывает, кто не гнётся.Гильгамеш лукаво улыбнулся, чуть разводя бёдра в стороны, указывая взглядом на промежность.—?Я знаю, что делают с тем, что не гнётся.Похотливо улыбнувшись, Иштар чуть потянулась, а затем провела рукой от своей груди вниз. Соски затвердели, а между ног давно уже было влажно. Да, он отказался от чести стать её мужем. Но на то, чтобы удовлетворить её, король сгодится.Однако стоило потянуть время. Этот гордец должен понять, что право решения окончательного не за ним.—?Знаешь ли?Гильгамеш мягко похлопал рядом стоявшую женщину по ягодицам, многообещающе ей улыбнувшись.—?Благодаря своим наложницам, я знаю всё, что может предложить мне целый свет.—?Ты знаешь далеко не всё. Предложена тебе была богини благосклонность. Но отверг ты её.—?Твоя любовь сродни оковам. Но, быть может, ты знаешь как меня переубедить?Тонкие пальцы, что были унизаны золотыми перстнями, очертили высокую грудь с выступающими через белоснежную ткань сосками. А ноги чуть раздвинула она в стороны, открывая взгляду царя Урука все прелести своего тела. Пусть смотрит. Он должен понять, что потерял.—?Ты думаешь, повторю я предложенье своё дважды?—?Уверен. Неужели тебе не интересно более, что могу дать я?Скользил по комнате взор алых глаз богини. Лениво и расслабленно. Атмосфера покоев этих даже на неё действовала умиротворяюще. Служанки, что раболепно старались ей угодить, наполняя кубок богини вином отменного качества. Наложницы, полулежащие у ног короля. Та рыжая девка, что так и застыла у трона, ещё одна, скромно держащая поднос с фруктами экзотическими. Они все хотели услужить ей. Хотел этого и Гилгамеш.—?И что же сможет смертный дать богине?—?Удовольствие.—?Не думаешь ли ты, что опытных любовников я не имела?—?Быть может, и любовниц тоже. Но ты весьма настойчиво требуешь меня.—?Я получать привыкла то, что захочу, король Урука. Где видано то, что богине смогли бы отказать?Тихий смешок раздался откуда-то из угла комнаты. Но гостья внимания на это обратила не больше, чем на пыль под ногами на улице, сосредоточив внимание своё на мужчине, сидевшем перед ней. Несколько раз сжав ягодицу рядом стоявшей женщины, он отстранил её, пальцем поманив Иштар.—?Тогда приступим.Встав с места своего, богиня сделала пару шагов к королю. Однако на середине пути остановилась, коварно глядя ему в глаза.—?Мужем моим уже ты никогда не станешь. Не предлагает такое дважды богиня.Отзеркалив её самоуверенную ухмылку, Гильгамеш выпрямился на троне.—?Начинает мне казаться, что вина мои тебя сюда завлекли.И ещё один шаг по направлению к нему. Сменяется улыбка на завлекающую, а кончик языка томно проходится по алым губам.—?Вина твои и правда хороши.—?Потом я непременно выпью за твою красоту. Быть может, за искусство. Если впечатлишь меня.Взоры глаз алых, точно рубины, скрестился. И, хоть тяжёл был взгляд богини, но Король Героев не уступил и взгляда не отвёл.—?Считаешь ты, что я тебя ублажать должна?—?Так это ты меня хочешь так настойчиво.—?Я честь тебе решила оказать. Не каждый любви самой Иштар удостаивается.—?Ну так вот он я. Перед тобой.Да, что и говорить, желала она его видеть в качестве своего любовника. Но не унижаться перед ним, а чтобы сам Гилгамеш ей покорился. У ног её лежал, точно ручной зверь, счастливый уже от того, что, походя, коснулась его хозяйка.Он должен быть сломлен.—?Я предлагала тебе моим стать мужем. Но ты решил, что можешь предложение отвергнуть. И теперь станешь ты моею любимою игрушкой.Вздохнув, претендент в любимые игрушки схватил рыжеволосую за руку, усаживая её к себе на колени.—?Говори пока. Я, видишь ли, не слишком терпелив.—?Третий раз предложения ты от меня не услышишь, король Урука. И в твоих же интересах принять мои условия. Иначе весь народ твой уничтожу я.—?Я согласен разделить постель. Но не попустишь же ты сама, чтобы девы мои зачахли без ласки?Иштар даже бровью не повела. Земные девы ничуть не трогали её. Да хоть сейчас они все перемрут?— что ей до того?—?До девок сих мне дела нет.Многообещающе улыбнувшись деве, что была в его объятиях, он запустил ей под одежду руку, касаясь лона.—?Но я пылаю в их объятиях. Но и тебе внимание я уделю. Быть может, жаждешь поменяться с ней местами? Кассандра так добра. Она уступит.Имя, что произнёс Гилгамеш, ничего не сказало Иштар. Кассандра, Амала, Самира… Сколько их было в постели его? Без счёта. И вряд ли помнил он о них на следующий день.—?Ты ничего так и не понял, Гилгамеш? Мои тут правила игры.—?Я слушаю тебя. И этим занят я уже порядком времени.—?Станешь ты не просто любовником моим, но послушной игрушкой. Признаешь меня своей богиней и выполнять будешь волю мою.—?И в чём же заключается моё удовольствие?На прекрасном лице Иштар отразилось явное удивление.—?Ты будешь служить богине. Разве это не счастье?—?Спроси у служанки, у жрицы. За просто так никто не служит.—?Гилгамеш,?— Иштар звонко расхохоталась,?— ты получишь благосклонность богини. Учитывая обстоятельства, в которых ты оказался, это уже немало.—?Посмотрим, на что ты способна, Иштар, и стоит ли оно того. Буду ждать тебя ночью в своих покоях.—?Посмотрим мы, того ль ты стоишь, чтобы время своё я на тебя потратила, король Урука.Развернувшись, Иштар, грациозно покачивая бёдрами, покинула комнату. А вскоре энергетики её уже не ощущалось и во дворце. Но все, кто присутствовал на этой встрече, не сомневались: она вернётся.Хохотнув, Гилгамеш мягко похлопал сидящую у него на коленях рыжеволосую деву по бедру.—?Прекрасно сыграно. Ты уверена, что она тебя даже не заметила, Айнцберн?Скромно стоявшая до этого в углу девушка в длинном белом платье с открытыми плечами и чернёным серебряным поясом подняла голову и подошла к трону. И, хоть и были её длинные волосы, собранные в косу, тусклого русого цвета, но сияние синих глаз и прекрасное лицо скрыть нельзя было ничем. Именно поэтому всё это врем находилась она в тени, не привлекая лишнего внимания. И план удался на славу.—?Она не просто меня не почувствовала. Иштар не утрудилась даже просканировать помещение.—?Непростительная ошибка. Я подумал, что я смогу принять её ночью. Низложить её так будет проще.—?Если только она не решит воспользоваться своими способностями.Печально вздохнув, блондинка бросила короткий взгляд на выход. С Иштар им будет тяжело справиться. Очень. Разрушительный потенциал её поистине впечатляющий.—?Ты нашла то опасное, чего её необходимо лишить?—?Она ведь находится не в своём истинном теле.—?Иной я её не видел.Дельфиниум задумчиво прикусила губу. Да, в Вавилонской Сингулярности Иштар и не могли видеть в ином обличье. Но тело абсолютно точно не было её. Сенсоринг подтверждал это. Да и сама девушка… гомункул видела ту, что обладала этой внешностью в реальности. Но не своими глазами.—?Это?— тело Тосаки Рин.—?И что?На некоторое время Дельфиниум замялась, подыскивая подходящие слова. Ограничения в силе Иштар не накладывались одним только телом. Но все эти хитросплетения времени было очень сложно объяснить.—?Она ограничена своим же собственным телом. Поэтому в полную силу способности свои использовать не может. Также ей недоступен и Бык Небес, Гугаланна. Но, тем не менее, удача её очень высока.—?Так как нам её обезвредить?—?Она накапливает очень большую силу в своих драгоценных камнях. Силу, что может одним махом стереть с лица земли город. Эту способность блокировать я смогу. Но даже моих сил как Рулер не хватит, чтобы лишить её Небесного Фантазма.—?Значит, от меня требуется в порыве страсти пронзить её сердце.Посмотрев на виноград, девушка какое-то мгновение сомневалась, но всё же брать угощение не стала. Сейчас ей как никогда хотелось пить. Жаркий климат Вавилонии буквально иссушал её тело, привыкшее к оптимальной температуре Халдеи. Поэтому Дельфиниум с нетерпением ждала ночи. Ночи, которая могла обернуться для них трагедией.—?Не уверена, что удар в сердце способен уничтожить её наверняка. Но вкупе с моими Командными Заклинаниями это будет возможно.—?Надеюсь, что это и в самом деле возможно. Ну, а Рин… не думаю, что от неё осталось что-то после подобной одержимости.Взяв в руки кубок, из которого пила Иштар, Дельфиниум сосредоточилась, прикрыв глаза. А затем лицо её озарила улыбка.—?Не волнуйся за Тосаку Рин, Король Героев. Тело её не будет повреждено. Сосуд просто вернётся в свой мир и даже и не вспомнит о том, что её тело занимала Иштар.—?Я и не волновался.Мягко кивнув, девушка, не желая спорить, поставила бокал на место. Дела у неё были и поважнее, чем вступать в пререкания.—?Да, конечно. А сейчас, извините, я пойду. Энкиду сказал, что нужно как можно быстрее смыть с волос красящий сок, иначе сделать это будет много сложнее.Взяв кубок в руки, Гальгамеш смочил горло.—?До вечера вы все свободны. Но в ночи вы мне нужны.Дельфиниум склонила голову.—?Я не могу переходить в призрачную форму. Поэтому мне нужно будет спрятаться в комнате до прихода Иштар.—?Уверен, что она не будет против свидетелей.Румянец смущения тронул мраморно-белые щёки блондинки. Нет, наблюдать за соблазнением богини она отнюдь не желала. Другое дело, что сейчас не было выхода.—?Как бы то ни было, до последнего момента ей будет лучше не знать о том, что я рядом.—?Что ж, надо об этом подумать.Пройдя к выходу, Дельфиниум на мгновение остановилась. В голове роились мысли. Быть может, им повезёт и Иштар будет так увлечена, что ничего не заметит. Но на всякий случай лучше подстраховаться.—?Я попрошу Филиппа зачаровать амулет на Отвод Глаз.—?Если это будет так, как я представляю, то это хорошая идея.—?И как же Вы себе представляете это?Мягкая, но, тем не менее, не лишённая снисходительности улыбка озарила прекрасное лицо короля Урука.—?А какая разница как я это представляю, если это будет работать так, как надо?Индиговые глаза ярко блеснули. Казалось, что внутри них, в глубине бьётся сильный, чистый свет.—?Что ж, надеюсь, что нам хватит сил.***Вот и настало назначенное время. Город укрыла своими крыльями ночь. Но во дворце короля Урука, несмотря на успокаивающую темноту, расстилалось напряжение, которое можно было резать ножом. И не помогали развеять его ни благовония, что пряным ароматом комнаты роскошного жилища окутывали, ни тихая музыка, льющаяся точно чистейшая вода в фонтане. Даже слуги, что посвящены в тайну того, что на самом деле должно было здесь свершиться, не были, притихли в своих комнатах, даже боясь лишний раз вздохнуть глубже, чем обычно. Да, знали они, кто короля их этой ночью посетит. Но того, что сам Гилгамеш хотел от этой встречи получить, неведомо им было.И в покоях короля полумрак царил сегодня. Лишь только лунный свет, с балкона льющийся, пол, роскошными коврами устланный да шёлковыми подушками усыпанный, серебрил. На невысоком деревянном столике, что в золотых прожилках точно в паутине был закутан, стояли вазы с виноградом, персиками и спелой черешней. А вину в золотом графине, что было открыто специально по случаю гостей почётных, не было равных по богатству вкуса и аромата на этой земле.Для встречи Иштар всё было готово. Лишь страх, что в сердцах друзей гнездился и липкими пальцами их сердца сжимал, изгнать никак не удавалось. На карту слишком многое было поставлено. Если Иштар узнает об их плане, если что-то сорвётся… им не выжить.—?Ты уверена, что всё это сработает?Энкиду стоял чуть поодаль от входа в покои короля, глядя на Дельфиниум. Девушке сегодня предстояло выполнить одну из главных ролей в этом спектакле, что для Иштар они устраивали. И от неё зависело очень многое. Если не всё.Казалось, что девушка спокойна и собрана. Длинные белые с серебристым отливом волосы распущены и мягко ниспадают на спину и плечи её. Фигуру скрывает длинное свободное шёлковое платье персиково-розового цвета, лямки которого чуть приспущены с плеч. Алые губы изгибаются в мягкой улыбке, но в глазах видна вся её сосредоточенность. И страх. От этого индиговые глаза кажутся непривычно остекленевшими и то и дело подёргиваются серебристой плёнкой. Жанна тоже была напряжена. И готова вступить в игру по первой же необходимости.—?Да, всё в порядке,?— кивнув, Дельфиниум указала Лансеру на неширокий браслет из золота, охватывающий её запястье. —?Это сделал Филипп. Амулет на мощнейший Отвод Глаз. Когда я коснусь его, магия начнёт работать и на час укроет меня от посторонних глаз. И даже Иштар?— богине?— не удастся почуять меня это время.Услышав последнее предложение, зеленоглазый молодой человек печально улыбнулся.—?Неужели есть в мире маг, что такой силой обладает?Покосившись на коридор, что вёл в спальню, выделенную им с Филиппом, блондинка на мгновение прикрыла глаза. Она видела, что стоило Филиппу изготовить этот браслет. Почти всех его магических сил, почти всей маны. Но амулет работал. Они уже испытали его на Кухулине. Правда, теперь у них осталось всего лишь пятьдесят пять минут. Но надежда на то, что Король Героев тянуть не будет, сердце девушки не оставляла.—?Да. Филипп силён. Очень. На этот браслет он почти всю свою ману истратил. И теперь в восстановлении нуждается. С ним Генри сейчас. Надеюсь, что к утру хотя бы часть его сил вернётся.Взгляд Энкиду вперился в пол. А невысказанная фраза, словно тяжёлый меч, повисла над их головами, вновь втягивая обоих в бездну отчаяния.Если они все переживут эту ночь.Впрочем, долгие разговоры, равно как и паника, сейчас непозволительны были для них. Подняв голову, Энкиду улыбнулся и, подойдя к Дельфиниум, ласково коснулся ладонью её щеки. Ему приятно было видеть ту, что создана была почти так же, как и он. Тем более, что гомункулов ранее он не встречал. И осознание того, что в мире он такой не один, наполняло сердце Лансера теплотой.Но не зря существовало ?почти?.—?Я очень надеюсь на то, что всё пройдёт хорошо. Буду молиться за это.Фраза Гилгамеша, сказанная им за ужином, против её воли прозвучала из уст Дельфиниум в ответ на это.—?Боги отвернулись от этого места, друг мой.—?Сегодня одна из них нас посетит. И от того, в каком настроении она будет, зависит наша судьба.Упрямый взгляд индиговых глаз вновь заставил Энкиду улыбнуться. Надежда жила в сердце этой девушки, несмотря на обстоятельства, что играли против них. Но не в его. Сам Лансер изо всех своих сил желал, чтобы затея их успехом увенчалась. Но дальнейшее развитие событий уж слишком мрачным виделось ему. И в первую очередь из-за основного различия между ним и этой девушкой с цветочным именем, что при других обстоятельствах могла бы идеальною спутницей ему стать.Да, оба они не были рождены на свет. И оба гомункулами являлись. Но Дельфиниум создал, пусть и обладающей огромною силой, но человек. Маг. И, победив его, она смогла стать свободной.А вот его создали боги. И, как по воле их он жил, так и по велению одного из них мог и вернуться в небытие. А всех богов не победить никому. И, коли Иштар будет уничтожена, остальные тотчас против них обернутся. И наказать Короля Героев возжелают. Но не богатства, коими полон сей дворец, отберут они у него. Нет, гнев их будет куда более страшным. Одиночество?— вот наиболее ужасная кара для его дорогого друга.И не о себе думал сейчас Энкиду, ни за свою жизнь боялся. Лик его печален был из-за того, что, коль надумают боги кару такую в исполненье привести, останется Гилгамеш один.Но сейчас не то время было, чтобы об этом говорить. Не мог Лансер добавить деве, перед ним стоящей, забот и печалей, не мог допустить, чтобы переживала она ещё и за него. Поэтому он лишь с трепетной нежностью заправил за её ухо прядь волос да мягко коснулся губами её щеки. И, развернувшись, растворился в темноте коридора.Вздрогнув, Дельфиниум прижала к щеке ладонь, глядя вслед Энкиду. Она догадывалась, что за тоска его снедала. Но не могла позволить этим мыслям вырваться, занять её сознание. Сейчас им разобраться с Иштар надо было. Иначе погибнут все.А самым страшным было то, что, несмотря на то, что изо всех сил она храбрилась, но пути для спасения Энкиду не видела.Качнув головой и усилием воли отогнав от себя тревожные мысли, она тихо проскользнула в комнату, очень кстати вспомнив жизненный девиз Чедомира: решать проблемы по мере их поступления. Договориться с Иштар уже невозможно, но, если они будут бездействовать, то полягут все.Гилгамеш, заслышав её, открыл глаза, ёрзая на подушках.—?Ваш Копейщик, выпив для ясности ума, предложил незримым здесь остаться. Кинжал может дать осечку. Так что верное копьё придётся кстати. Коль одобришь ты идею.Дельфиниум качнула головой. Ауру Слуги она ощущала чётко. А Иштар почувствует и подавно. Если только…—?Леонид, покажись мне.Спартанский царь появился перед ней, бережно сжимая копьё.—?Цветик?Протянув руку, гомункул накрыла ладонь спартанского царя рукой, на которой находился браслет, и зажмурилась, перераспределяя энергию в Командные Заклинания Лансера. Вот тела их на мгновение пронзила боль, а потом на бронзовом от загара запястье мужчины проявились две метки, исчезнувшие с груди Дельфиниум за секунду до этого. И вместе с тем аура Леонида подёрнулась пеленой, словно бы растворяясь, скрываясь от посторонних глаз.Получилось.Улыбнувшись потрясённому спартанцу, Дельфиниум на шаг отступила, потирая плечи. После манипуляций с Командными Заклинаниями ей всегда становилось зябко.—?Теперь Иштар не обнаружит нас, даже если захочет. Ноу нас всего полчаса.—?Надеюсь, что ей не терпится насадиться на копьё нашего собрата по несчастью.Надеясь, что в полумраке не видно, как румянец смущения заливает её щёки, гомункул кивнула.—?Да, я тоже уповаю на то, что Иштар не будет тратить времени на долгие разговоры.Гилгамеш потянулся, прикрывая глаза.—?Думаю, что она наболталась утром. Ещё пять минут и, если даже она соблаговолит прийти, то делать всё будет сама. Хотя, я и так не собирался что-то делать. Не нахожу её интересной. Уже всё увидено и общупано.Хихикнув, девушка, потянув Леонида за собой, отступила в тень, благодаря остальных за то, что им, в отличии от царя Спарты, не пришло в голову насладиться порно-фильмом с участием Короля Героев. И вновь смутилась, когда пришёл мысленный ответ от Георгия, который обещал передать благодарность оставшимся.И вот в комнате повисла тишина. Тишина ожидания. Секунды складывались в томительные минуты. Расстегнув фибулу, Гилгамеш ослабил объятия одеяний, мысленно проклиная Иштар с её домогательствами, которые его порядком измотали. Наверняка она после визита решила заняться рукоблудием и сейчас спешно стирала исподнее, дабы ему было не отвратно к ней прикоснуться.В этот раз шаги были тихими. Не было стука каблуков, лишь почти неслышные прикосновения ног к полу. И вот в дверном проёме возникла богиня, облачённая в одно лишь прозрачное платье дымчатого оттенка, украшенного россыпью бриллиантов.—?Вот мы и встретились вновь, король Урука.—?Неужели? Я уж начал думать, что общество моё в ночь эту?— сновидения.Приблизившись, богиня плавно опустилась на подушки рядом с ним и протянула руку, проведя ладонью по обнажённому плечу. Алые губы её призывно приоткрылись.—?Я получаю то, что я хочу.—?С такой скромностью до главного приза ты добираться будешь долго.Хитрая улыбка осветила лицо Иштар.—?А ты торопишься куда-то? У нас вся ночь впереди.Демонстративно зевнув, Гильгамеш прикрыл глаза.—?Я?— смертный человек, Иштар. Твоя охота проснулась в то время, когда моя имеет обыкновение засыпать.Перекинув через него бедро, устроилась богиня сверху, не спуская взгляда с его лица. И неспешно спустила платье с плеч, обнажая упругие груди.—?Разве не ты звал меня именно ночью?—?Пусть хорошие дела днём и не делаются, но и не в столь же поздний час.Плавно двигая бёдрами, снимает Иштар одежды с его груди. И чуть наклоняется, проводя по ней грудью с затвердевшими сосками.—?Для любовных утех не существует времени.—?Не стану спорить. Но необходимы силы. Я не молод, девочка. Огонь моей страсти едва тлеет, одной искры мне уже мало.Алые глаза богини недовольством полыхнули. И вот уже острые ноготки не приятно щекочут кожу, но оставляют на ней неглубокие царапины.—?В искусстве богини ты сомневаться смеешь?Коварно улыбнувшись, Гилгамеш закинул руки за голову.—?У тебя ловкий язык. Умение им пользоваться?— несомненное искусство. Но промедление твоё тушит интерес.Чуть приподнявшись, запустила Иштар руку свою вниз, к детородному органу короля, и принялась умело ласкать его, чуть сжимая, поглаживая головку. А губы её пересохли от нетерпения, так что периодически приходилось ей облизывать их кончиком языка. Она желала его в себе. Но ещё больше желала, чтобы он просил её об этом.Ласково улыбнувшись, король погладил её по бедру.—?Наконец-то мы перешли от слов к делу.Откинув волосы назад, приподнялась Иштар, казалось, для того, чтобы встать и покинуть комнату. Но обманчивым было то ощущение. Лишь повела она бёдрами, позволив одеянию своему вниз упасть. А затем опустилась на мужчину, чуть покачиваясь, впуская его плоть в свои глубины. Прерывисто вздохнув, король сжал ее божественные бедра, насаживая на себя.—?Так-то лучше. Хорошая девочка.Рассмеявшись, запрокинула она голову, двигаясь в темпе неспешном, играя с ним, лаская его плоть своим лоном. Да, в гареме у него наложниц искусных было не счесть. Но никто не был способен сравниться в любовных играх с самой богиней любви.Руки короля неспешно оглаживали бёдра, изредка сжимая их, придавая резкости движений. Она не влекла его. Столь доступная и приевшаяся взгляду красота не могла его привлечь. А плоть?— это всего лишь плоть. Но ради своего царства он сыграет в эту игру. Сыграет и выиграет.А Иштар всё продолжала томительно-плавные движения, пленительно изгибаясь, играя с ним не только телом, но и взглядом. Сейчас не заботило её более ничто, кроме того наслаждения, что получала она от соития. Да, не ошиблась она в нём.Мягко улыбнувшись, Гилгамеш толкнулся навстречу. Желал бы он её скинуть с себя и за волосы выволочь из дворца, но, что признать стоит, силы у них далеко не равны. А эта отвратительная пытка затягиваться не должна. Касаться её он совершенно не хотел.Вот, вздрогнув, откинула богиня назад голову, сладострастно застонав. Руки её в его плечи впились, а лоно от наслаждения сокращалось. Но ни бисеринки пота, ни слипшихся прядей волос, что так часто можно было увидеть у земных женщин, не было и в помине. Всё так же свежа и прекрасна была она, как и тогда, как только вошла в покои короля.Подавшись снизу ей навстречу, дабы конец приблизить этой муки, Гилгамеш скосил глаза туда, где скрыты были те, кто обещали смерть принести. Она почти что не в ладах с собою.Но вот замерла Иштар на мгновение, будто почувствовав что-то. И, резко поднявшись, руку к платью протянула, что лежало на полу словно горсть бриллиантов, отрывая с него один камень и бросая в тёмный угол комнаты. Но, вопреки воле её, лишь упал он на пол с беспомощным звоном, не принеся тех смертоносных разрушений, что ожидала богиня.И на лице прекрасном бессильная ярость отразилась, когда повернулась Иштар к Гилгамешу.—?Ты обманул меня!!!—?Нет. Не только он.Из тени, что скрывала до этого её, а теперь словно объятия свои разомкнула, выступила дева с длинными серебристыми локонами, каких не видели в Уруке. И ощутила укол зависти Иштар, едва взглянула в это совершенное лицо. Прекрасна была незнакомка, как великолепна бывает ночью равнина заснеженная из далёких земель.Прекрасна?— и опасна. Аура, от неё исходившая, не просто аурой человека или мага была. Но Слуги.—?Ты променял богини любовь на эту шлюху?!С усилием оторвавшись от созерцания всё ближе подходившей к ней беловолосой девы, Иштар повернулась к Гилгамешу, желая ответ получить. Но скованными и затруднёнными движенья её были. Будто в лёд превращалась кровь в её теле.Гилгамеш, несколько раз плавно двинув бёдрами, сел, с улыбкой глядя ей в глаза.—?Эта смертная дева мне никогда не принадлежала, отдав себя лишь одному единственному. Так что единственная шлюха здесь?— ты.—?Неужели ты решил, что с помощью смертной ты меня одолеешь?!Расхохотавшись так громко, что эхо, должно быть, прокатилось по всему дворцу, Иштар протянула руку к балкону. Но, прежде чем смогла произнести богиня хоть слово, незнакомая ей дева чуть спустила вниз ворот платья, обнажая замысловатые узоры на коже.Узоры в виде двух крыл.—?Пользуясь правом Рулер, я своими Командными Заклинаниями приказываю тебе, Иштар: убей себя!Явно решив перестраховаться, Гилгамеш выхватил из-под подушки кинжал, вонзая его в белую грудь. Ещё несколько секунд Иштар зло смотрела на них, пока перед тем, как тело её золотой пылью распалось, не сменилось выражение лица её на удивлённо-обиженное, как у детей, что желаемого не получают. А затем богиня исчезла.Спешно прикрыв себя, дабы не смущать девушку?— этакая своеобразная благодарность,?— король тяжело моргнул.—?Это всё?Блондинка лишь кивнула, прилагая огромные усилия, дабы не упасть без сил прямо здесь. Сдержать Иштар до поры при помощи магии холода стоило ей неимоверных затрат энергии.—?Да. Уничтожена Иштар.Поднявшись, Гилгамеш вышел из комнаты, направляясь в купальню.—?Ночь в зените. Отдыхайте. Месть ожидать себя долго не заставит.***Он наблюдал. Стоя на балконе, по которому вольготно ходили павлины, наблюдал за текущей в городе жизнью. Сновали туда-сюда люди, торговцы зазывали людей в лавки свои, вереница просителей у дворца короля, казалось, не уменьшалась, но увеличивалась с каждым днём. Жил Урук своею жизнью, как и до событий роковой ночи неделю назад. Люди, тем обрадованные, что боги гнев свой не явили, пытались всё забыть и к прежней жизни как можно скорее вернуться. И до сего дня удавалось это им.Торговцы, что прибыли к ним из земель заморских, были приветливо встречены Гилгамешем. И золото, каменья драгоценные, шелка скупал он в количествах несметных. Каждый вечер во дворце пиры устраивались и каждый из них роскошнее предыдущего был во сто крат. И даже печати горя и страха спали, казалось, с лиц гостей их. Наконец-то смогли они отдохнуть.Но неспокойно было Энкиду. Слушать он умел. И многое ему открыто было, чего не видел взор людской. Видел он птиц в небе, летящих в направлении одном?— от города прочь. А те, что оставались, сами не свои становились, как и звери. Даже мелкие букашки тревогу Лансера разделяли. И сжималось от боли его сердце.Как никто другой знал Энкиду богов. И то, что не оставят они просто так убийство дочерей своих, ведь с Иштар вместе, как вторая её сущность, златовласая Эрешкигаль погибла. И покой тот, что был дарован друзьям его, затишьем перед бурею являлся. Потому и проводил свои дни на балконе зеленоглазый гомункул, напряжённо вглядываясь в даль. И слушая. И с каждым днём слухи, что доносились до него, становились всё тревожнее и тревожнее.Едва уловимый звук мягких шагов послышался за спиной гомункула и слуха его коснулся бархатный голос, полный теплоты и беспокойства.—?Твоя обеспокоенность начинает тревожить.Мягко улыбнувшись, Лансер повернулся, встречая взглядом взор обеспокоенный медовых глаз чародея Филиппа. Признаться, много думал он о том, как его новый знакомый и спутница его прекрасно друг другу подходят. Мягкие, словно котята, но вместе с тем стержень стальной чувствуется в них. Нежные, точно молодая трава, только что пробившаяся из-под земли, умиротворяющие, точно журчание ручья в тиши лесной. И оба состраданья и добра полны. Даже удивительно: гармония такая крайне редка была. И Лансер за свой короткий век таких не видел отношений.Равно как и не хотел рассказывать он о тревогах своих Филиппу. Но понимал, что, если утаит, то бедами неизмеримо худшими сие может обернуться. И, если они были жителями Урука и, быть может, заслужили подобное, то друзья их новые уж точно не были виноваты ни в чём. Однако помогают им они. И информация любая важной может быть в их обстоятельствах.—?Доброе утро, Филипп. Да, ты прав. Мне тревожно.Подойдя ближе, Филипп окинул изучающим взглядом город.—?Это не так и трудно было заметить.Вздохнув, опёрся руками на перила балкона Лансер, окидывая взором глаз зелёных необъятные дали. И в голосе его так явно сожаленье прозвучало.—?Я говорить им не хотел. Как и тебе. Тревожить отдых ваш кощунством было бы.—?Но здесь не только мы. Этот город полон людьми. Людьми, что всё чаще ропщут на богов, что отбирают у них добытчиков, не вернувшихся с охоты, детей, не вернувшихся с рыбной ловли, и пылких возлюбленных, что не возвращаются с тайных свиданий.Пелена печали бархатным покрывалом опустилась на плечи Лансера. Но бархат тот солёною водою слёз был пропитан.—?Уже три дня. Животные уходят. Даже птицы не поют более. А следы эти ведут к одному лишь месту.—?Те, для кого ты не чужой, указали его тебе?Сидевшая на одном из деревьев в саду маленькая райская птичка изящно вспорхнула с ветки и, опустившись на плечо Энкиду, принялась тихо и даже с какой-то нежностью что-то щебетать. Гомункул нежно улыбнулся, погладив пичугу по головке.—?Да. Не все их услышать способны, но знают они не меньше, а иногда и больше нашего.—?И что им ведомо?Застыл Энкиду, на мгновение глаза прикрыв, с мыслями собираясь. Лишь только лёгкий ветер играл длинными зелёными волосами его.—?В лесу поселилось что-то. Что-то, чего не было там раньше. И оно несёт гибель всему живому.Маг вновь окинул взглядом Урук. Он избегал толпы, жадной до тайн и знаний; свет истины нести возможно и не стоя лицом к лицу. Но он знает гомон городов. И этот город был жив. Но молчалив, словно в предчувствии угрозы.—?Боги мстят исподтишка.Лишь лёгкое движенье головы ответом ему было. Кивок согласный Лансера. А в саду нежнейшее пение послышалось, способное лишь с трелью самых прекрасных певчих птах сравниться.Дельфиниум, скрытая от них за белой изгородью роз, тихо пела:—?Я за стольких в ответе,За земных и волшебных!Как домой мне вернуться?Все они?— мои дети,И ни цепь, ни ошейникБольше их не коснутся.*—?И мы будем сидеть на месте?Лишь на несколько секунд позволил себе отвлечься зеленоглазый гомункул, прислушиваясь к пению. А затем вновь на Филиппа взглянул. И решимости тот взгляд был полон.—?Тот лес был домом моим. И тех беззащитных зверей, что в страхе вынуждены его покинуть.—?Гилгамеш рассказывал тебе о той, чью благосклонность он пытался завоевать?—?Ты об Иштар сейчас?—?Нет, ему она не нужна была. О девчонке, что он встречал на Войнах.На миг в глазах Лансера мелькнуло любопытство.—?Ах, о Рыцарей Короле ведёшь речь ты.Кивнув, Филипп, как-то нередко с ним бывало, в задумчивости дёрнул себя за косы кончик.—?Да, о ней. У неё есть любопытная способность, основанная на магии воздуха. Быть может, мне удастся нас сокрыть и пройти в лес незримыми.В ответ на это вновь было молчанье. И лишь тонкая белая рука, открытым жестом протянутая к Парацельсу. Да искры любопытства в глазах зелёных. Взяв необычайно тонкую для мужчины руку, Филипп воззвал к силам, завивающимся вокруг него, подчиняя воздушные течения себе, дабы они, преломляя свет, делали их невидимыми.—?Это сложнее, чем я ожидал. Но нас не увидит никто. А потоки воздуха будут сбивать запахи.Кивнув, Лансер двинулся к выходу из замка. Судя по тому, что ощущал он, пространство сканируя, сейчас в саду одна лишь сереброволосая дева находилась, чьи нежные пальцы струны купленной для неё Гилгамешем арфы перебирали. Да, здесь не помешает им никто.Но не знают они, с чем придётся им в том лесу столкнуться.—?Более никого с собою мы не позовём?—?Мы незаметны. Но, да, не сильны. Но не знаю, кого можно взять ещё? И тихого, и с холодной головой.Улыбка, вновь появившаяся на лице молодого человека, была подобна первому солнечному лучику после дождя. Чуть крепче сжав руку друга, он на мгновение сосредоточился, сбрасывая покровы, не позволяющую узреть его истинную силу при сенсоринге. И становилось неудивительным, почему оба Кастера?— Филипп и Кухулин?— не смогли просканировать Лансера, как ни старались. И не в том было дело, что по классу выше он стоял.Но в том, что сила Энкиду, как оказалась, почти равна была сильнейшему Героическому Духу.—?Что ж, я расценивать могу это как согласие с тем, что нас двоих для этого достанет?—?Разумеется, друг мой. Идём.И в этот момент так похож был Лансер на простого озорного мальчишку, задумывавшего новую шалость, что всякий, кто мог бы видеть его сейчас, ни на секунду не усомнился бы в том, что перед ним?— ребёнок. Но, едва остались позади стены, что город защищали, как выражение лица Энкиду в миг переменилось. Теперь царила там сосредоточенность.—?Ты ведаешь, куда идти нам?—?Идём за мною. Я не заблужусь.На небе светило солнце, щедро разбрызгивая золотые блики лучей своих по чистейшей лазури. Но, хоть и был воздух считай что раскалённым, укрыться в тени леса, шелестевшего зелёными кронами, что замаячил впереди, когда друзья отошли от города на длинное довольно расстоянье, не хотелось совершенно. И не в том дело было, что Филиппу, как жителю Европы, непривычны были роскошные в своём многообразии, но неизведанные и пугающие тропики. Зелёная листва так и манила, приглашая укрыться в её тени от полуденного зноя.Но обманчиво выглядел этот лес, точно маленький воришка с ангельским личиком.Не теряя контроля над стихией, маг осматривался, отмечая то, что казалось ему неправильным для леса, каким бы он ни был.—?Ни птица не чирикнет. Ни мышь не пробежит.—?Верно,?— кивнув, Энкиду чуть отвёл свободную руку назад, словно бы держа в ней невидимое оружие. —?Абсолютная тишина.Лес… он был не просто тих. С того момента, как они ступили на его землю, друзья не услышали ни звука. Ни обычной возни маленьких зверюшек, ни весёлых трелей птиц, как подметил то недавно Филипп. Но не было даже насекомых. И, хоть на пути сюда ветра проносились по дороге, вздымая пыли клубы, ни один листок в лесу не шелохнулся даже.—?Смотри!Громкий шёпот мага и указующий перс, направленный вперёд. Туда, где стояла тонкая девичья фигура с кувшином на плече. Да, всё же в лесу жил чистый и холодный ручей, питающий его. И люди здесь познавали единение и блаженство. С природой или друг с другом. Но её неподвижность… смущала.Замер на миг Энкиду, словно бы боясь идти дальше. Но не тем страхом была эта заминка вынужденная вызвана. Он смотрел на девушку… и видел то же самое, что они с тех самых пор лицезрели, как в лес сей проклятый вошли.Ни малейшего движения. Ни звука, даже тихого дыхания. Даже длинное платье не колыхалось.И цвет. Серый…—?Каменный…Филипп, нервно сглотнув, нехотя развеял все иллюзии.—?Ведь не украшают лес скульптурами?На этот раз простой кивок Энкиду с таким трудом дался, словно бы голова его была целиком из железа отлита.—?Не украшают, прав ты.Осматривая тонкий стан девы, Филипп прислушивался к звукам, которыми бы он желал себя окружить. Но было столь тихо, что он слышал на грани невозможного.—?Я слышу, как кровь бежит в ней.Так резко повернулся к нему Лансер, что зелёные волосы больно хлестнули Кастера по лицу. Слышать такое… невероятно! Статую сию он пред собою видел чётко.—?Ты уверен?—?Да. Она жива, пылкий зверь.—?Прости меня. Я…Вдруг все чувства гомункула разом напряглись, словно струны арфы, буквально играя песнь опасности, что была уже рядом с ними, так близко, что не нужно было даже сенсоринг применять, дабы почувствовать надвигающуюся беду. И, прикрыв Филиппа собой, перехватил Лансер белоснежное копьё с наконечником резным, что у него в руке материализовалось. То, что несчастную деву в оболочку из камня поместило, возвращалось. И было оно совсем рядом с ними.Филипп, понявший уже, кто появится перед ними, лихорадочно зашептал:—?Нет, не смотри на это. Её взгляд опасен.—?Ты знаешь, кто это?Раздавшееся посреди удушающей тишины шипенье было подобно грома раскату. Внимая предупрежденью Кастера, Энкиду повернулся в противоположную сторону от того, где должно было появиться… чудовище. В том, что это не может быль добрым чем-то, не сомневался Лансер.Звук шагов был тих. Ужасающе тих. Казалось, что рядом с ними находился клубок непрерывно шипящих ядовитых змей. Но до определённого момента.Пока Энкиду и Филипп не услышали шорох раскрывающихся крыльев.Рядом со статуей теперь женщина находилась… Вернее, то, что имело женское тело. Огромной она была и высокой. Филипп, если бы мог видеть её полностью, сравнил бы с Гераклом. Вот только эта женщина была более изящной, что делало её визуально меньше. Одежды белые настолько откровенны были, что прелестей её, казалось, ничуть и не скрывали, а кожа была подобна звёзд холодному сиянью. На бесстрастном мраморном лице ярко горели глаза аметистовые, а длинные лиловые волосы ниспадали вниз до самых пят. Но на этом сходство с человеком девы этой заканчивалось. Руки и ноги её покрыты были золотистой чешуёй с чёрными ладонями и ступнями, на пальцах которых огромные золотые когти сверкали. Длинный хвост, покрытый той же чешуёй, по толщине был равен древесному стволу, а за спиной красавицы крылья с острыми золотыми перьями раскинуты были.Но шипенье не прекратилось с появлением её. Наоборот, оно сильнее стало. Однако вокруг змей не видно было… пока роскошные волосы незнакомки не зашевелились. И вот уже не волосы то, но ядовитые змеи с фиолетовой чешуёю, с клыков которых капает смертельный яд.—?Как жестоки боги, перенеся её сюда. Нам надо уходить, мы ей нынче не соперники.Кивнув?— энергию, исходящую от женщины, чувствовал он,?— Энкиду, короткий взгляд бросив на ноги с когтями, каждый из которых был почти с его руку, потянул Филиппа к выходу. Работал магический барьер, непрерывно поддерживаемый Кастером, да и сама природа словно бы расступалась перед ними, вновь смыкая свои ряды у них за спиной. Но для Лансера было это радостно, несмотря на поистине ужасную ситуацию, в коей оказались они все. Губы гомункула непрестанно шептали слова благодарности. Слова благодарности лесу, который помнил его. И принял его.—?Кто она?—?Проклятое богами дитя. Но не вашими. Она нашла утешение в уединении. Чужая для людей, и чужая среди горгон, ибо она не бессмертна. Имя её?— Медуза.Будучи уже на опушке леса, Энкиду оглянулся назад. Как показалось его спутнику, даже с жалостью.—?Но зачем она обращает в камень людей?—?Она не зла. Но всегда существуют те, кто считают себя правее. Кто позволяет себе решать за других. Она лишь исполняет волю тех, кто свыше.—?Мне… мне даже как-то её жаль.Темноволосый маг согласно кивнул. Да, и ему тоже. Несмотря на поистине ужасные её деяния. Но не только её. Всё же был он человеком.—?Она всегда была жертвой. Её красота привлекала самих богов, пробуждая отравляющую ревность богинь, из-за которой она отвержена людьми. И после себе подобными. Да, её жаль. Но её жертв мне жаль больше.Стараясь идти как можно быстрее, Энкиду согласно кивнул. Какой бы ни была трагедия этой девы, невинные, которых она заточила в каменных саркофагах, достойны такой участи не были. Как и она, да. Но жестокости сие не отменяет.—?Боюсь, что это нельзя оставить просто так. Страх пересилит страсть. И когда никто не придёт к ней, она сама придёт ко всем.***Кухулин бродил по саду с самого утра, предпочтя душному дворцу хотя бы более-менее свежий воздух. Однако, надо признать, вскоре выбранное времяпровождение ему смертельно надоело. Сад Гила был красив, да, но созерцание очередного куста роз, пусть бы они были и синие, раскидистых орхидей всех оттенков бордового, белоснежных калл и колокольчиков юкка… нет уж, лучше какая-нибудь добрая драка, кабак да девчонка под боком. Ирландец искренне старался понять, что такого здесь находит Энкиду, который в саду проводит абсолютно большую часть своего времени, едва ли не каждый цветок зная по оттенку кромки лепестков. Но, видимо, это доступно было лишь таким возвышенным созданиям вроде этого гомункула-эльфа, как уже успел его окрестить Лин. Ну, или Дельф.Упомянутая им девушка сидела на белоснежной скамейке у изгороди из белых роз, перебирая струны арфы. С того момента как Гилгамеш презентовал ей сей инструмент, с ним девушка расставалась лишь на время приёма пищи и на ночь. Правда, справедливости ради, стоило заметить, что играла блондиночка всегда в саду, выбирая для этого наиболее уединённые места, чтобы никому не мешать. Однако этого и не нужно было: тихая ненавязчивая музыка была приятна слуху, а уж если гомункул начинала что-то напевать, то лучшего места для релаксации было не найти. И считал так не только Кухулин.Вот и сейчас: Дельфи, невероятно воздушная и хрупкая в комплекте бело-голубого цвета с переливами, расшитом тонкими серебристыми цветами?— длинной юбке и укороченном топе без рукавов с серебряной с бриллиантами отделкой-брошью внизу, мягко улыбалась, касаясь струн инструмента, извлекая из них успокаивающие мелодичные звуки. Серебристо-белые волосы аккуратно ниспадали по спине, сдерживаемые на голове тонким серебряным обручем с серебряными же с топазами крыльями в навершии, что держали большой овальный топаз. Рядом с нею на расстеленном покрывале лежал Генри, с мечтательной улыбкой глядя в небо. Как раз закончилась его любимая баллада.—??То, скорбя, то ликуя,То средь злобного лая,То средь облачной пены,Три огня разожгу я,Трёх коней оседлаю,Прокляну три измены.Три главы на узореСо старинной монеты.Дом мой?— сказка и небыль.Дотракийское море.Хвост кровавой кометы.Валирийское небо.?**—?Браво,?— поаплодировав, Кухулин, не удержавшись, стянул из вазы с фруктами, стоявшей рядом с Генри, персик. —?Отлично поёшь, Дельф.Девушка в ответ мягко кивнула, улыбнувшись мечтательно, но вместе с тем так грустно, что у Кастера защемило сердце. В последнее время Дельфиниум всё чаще и чаще так улыбалась. И всё чаще всех остальных при этом охватывал страх.—?Благодарю. Присаживайся, отдохни с нами.—?Нет,?— спасибо, вздохнув, ирландец покачал головой, откусив от персика сочный кусочек. —?Я прогуляюсь до бассейна. Сегодня очень жарко.Блондинка согласно качнула головой, вновь возвращаясь к музицированию. Послушав ещё с несколько секунд, Кухулин откинул волосы за спину и двинулся прочь из сада. И впрямь солнце палило с небывалой силой, будто высушивая и раскалывая кожу, точно землю. Превращая её в камень… в камень…—?Твой отец прав. Твоё скромное платье подчёркивает твою юность и очарование. Но и это может быть соблазном. Недоступность?— оружие не менее опасное, чем страсть. Обрати внимание на то, как ты ходишь. Не сутулься, ступай мягко, держи голову ровно, но не забывай краснеть и прятать взор. Твоя юность?— твоё оружие.К фонтану подошла юная девушка с кувшином, и, видят боги, не убийственная жара была причиной её раскрасневшихся щёк. Быть может, девица, облачённая в скромное голубое платье, проявила любопытство касательно амурных дел, а у кого ещё спросить, если не у женщины зрелой и опытной? И всё же юное создание, набирая воду, завистливо осматривала платье пламенноволосой чужестранки. Изумрудное, как и её глаза, оно овивало тело левого плеча, закрывая правую грудь, уходило под лопатки, закрывало правую и, обняв талию, переходило в длинную юбку. Длинные волосы были собраны на затылке, чтобы не докучать хозяйке в жару. Вот и всё, не было ни украшений, ни даже обуви. Только дорогая ткань платья. Но при этом девушка была уверена, что даже гаремные евнухи испытывают томление в груди, когда провожают её взглядом.Кивнув, девушка ушла, поспешив вернуться к работе, оставив Кассандру одну. Женщина, вероятно, так же сражающая от жары, опустила руку в ледяную воду, а потом с откровенным наслаждением скользнула ею по шее, огладив ключицы. Усмехнувшись?— голубой, видимо, в этих местах был популярен не только у Дельфиниум,?— Кастер позволил себе чуть дольше задержать взгляд на служанке. Правда, её платье ни в какое сравнение не шло ни с откровенным нарядом Кассандры, ни с роскошным Дельфи, но оно шло ей. Юная, чистая и невинная. И так мило краснеет.Но не она интересовала его на данный момент. Подойдя ближе, он чуть склонил голову, приветствуя Кассандру.—?Доброе утро.Бросив быстрый взгляд на мужчину, женщина кивнула, зачерпывая воды в ладони и отпивая.—?И жаркое.—?Из фонтана не пей. Рискуешь что-нибудь подхватить.—?Ты плохо знаешь эти времена, мой мальчик. Откуда брать воду в этой пустынной местности? Купальни и фонтаны?— источник воды.Безразлично качнув головой, мужчина вычертил руну ветра. Повеявший тут же потоку холодного воздуха слегка успокоил разгорячённую кожу. Поведя плечами, женщина с наслаждением вздохнула.—?Всегда бы так.—?Увы: рун длительного действия пока не придумали.Чертыхнувшись про себя, Кухулин пнул землю носком сандалии. Он хотел поговорить с Кассандрой явно не о погоде. Но вот как начать разговор о том, что ему нужно, не знал. Тема была, прямо скажем, необычная. И щекотливая. Та, от которой, устав от мыслей днём, он ночами просыпался в кошмарах.—?Порой мне кажется, что я готова умолять Филиппа или Дельфиниум, чтобы меня заморозили.—?Думаю, что это крайние меры. А как… как ты вообще себя чувствуешь? Тогда… тебя нашли в ужасном состоянии…Запинался. Как малолетка, признающийся в любви девушке в первый раз. Вот только повод был не волнительно-приятным.—?О чём ты?В горле пересохло. Пришлось несколько раз прокашляться, чтобы произнести ответ на этот вопрос внятно.—?О ребёнке.Кассандра вновь зачерпнула воды, смачивая шею, и только потом пренебрежительно дёрнула плечом.—?Роман хороший врач. Я почти не ощущаю последствий на нынешний момент. Хотя, более комфортные условия поспособствовали бы восстановлению лучше.Глубоко вдохнув воздух, ирландец отвёл взгляд, глядя в землю. Возможно, сейчас было не лучшее время для разговора. Возможно, Кассандра говорила так сухо, чтобы скрыть терзавшую её боль.Возможно.Послышался раздражённый вздох.—?Что ты хочешь услышать? Что я не доглядела за своим здоровьем и связями, залетев чёрт знает от кого и лишь чудом не подцепив никакой заразы? Да, это так. Но, спасибо Роману, из этой передряги я вышла почти без потерь.Винно-алые глаза гневно блеснули. Славившийся неумением сдерживать эмоции в себе, Кухулин, к сожалению, и сейчас подвергся этому разрушительному пороку.—?Это был наш ребёнок.—?Я не знаю чей он. В то же время я спала и с этими сказочными отморозками. Болтоном и юным Арреном.—?От Болтона срок был бы меньше. На неделю точно. А уж тем более от Аррена.—?Как-то дико сейчас размышлять о возрасте эмбриона.Нервно тряхнув, головой, он сжал руки в кулаки. Хотелось бы сейчас и самому вот так зачерстветь. Не чувствовать ничего.—?Беременность-то была. И ребёнок был. Наш.В очередной раз раздражённо вздохнув, Кассандра ополоснула лицо.—?Я?— любовница. Не жена. И тем более не мать. Я не могу себе позволить тратить так много времени на то, чему нет места в моей жизни. Тем более я не желаю рисковать красотой. Моё тело?— моё оружие, я годами работала над ним. Да, беременность была. Ребёнок был. Наш?— не наш, особой разницы нет. Я не привязалась к эмбриону о котором и знать не знала. А знала бы?— решила бы всё одной таблеткой. И ты бы уж точно об этом и не узнал.Кухулин стиснул зубы, чтобы не произнести того, о чём бы он впоследствии пожалел. Горько пожалел. Но увы. Слова буквально против воли вырывались из его рта. С тихим таким шипением. Змеиным.—?Что ж, я ошибся, думая, что это?— защитная реакция, чтобы облегчить боль.—?Мне не больно. Никогда. У меня есть цель. И я её достигну любыми путями.—?Очень рад за тебя.Слова буквально сочились ядом. Нет, он ни на секунду не пожалел о том, что испытывал, когда узнал о том, что ребёнок умер, так и не родившись. Но вот в чём суть: его сочувствие никому не нужно.Переняв настрой мужчины, Кассандра ехидно улыбнулась.—?Хватит беситься. Мы никогда уже не узнаем точно, кто папа. Не тешь себя мыслью, что даже родив, даже сойди я с ума и реши стать заботливой мамочкой, мне бы было это позволено.—?Неизвестно, как бы могло повернуться.Фыркнув, рыжеволосая чаровница скрестила руки на груди. Нет, что за дурак, право слово. В его-то возрасте да при такой жизни наивности уж точно было не место.—?Давай расскажу. Если я оказалась бы из везучих, и обошлась бы без растяжек и обвисших грудей, мне было бы позволено вернуться в дело. Если бы мне не повезло, то везением можно было бы считать вероятность учить молодое поколение искусству. В противном случае меня быстро убивают. И хорошо, если бы родился мальчик. Особенно если тот унаследовал бы талант. Его бы продали магам. На воспитание или для ритуалов. Девочка пошла бы по моим стопам.Вычертив ещё две руны воздуха, Кухулин подставил лицо холодным порывам ветра. Наполняя магические знаки силами, он не рассчитал и теперь ветер, созданный им же, буквально пронизывал Кастера до костей. Однако привести мысли в порядок это не помогало.Да, детей ждала бы ужасная судьба. По рассказам Кассандры. Однако у них была бы не только мать.—?Я бы никому не позволил забрать своего ребёнка.—?Давай я сделаю вид, что я под огромным впечатлением от твоей самоотверженности и верю, что ты не свалишь куда подальше после первого же купания младенца. Если успеешь его вообще взять на руки.Язвительный тон Кассандры разъярял его всё больше и заставлял отвечать тем же.—?Давай я сделаю вид, что-то, что ты себе думаешь, это истина в последней инстанции.Вновь отпив воду?— от злости её пульс знатно подскочил, разгоняя кровь по жилам, согревая и без того горячую кожу,?— Кассандра вновь дёрнула плечом.—?Мне нет дела до того, что ты там себе надумал и навоображал. Не желаю даже вникать. Ты в курсе моих планов и даже был заключён договор. По которому ты сделал немногим меньше, чем ни черта. Мои вложения в бесполезный инструмент не окупаются.—?Ничего не могу поделать. На Нуалу у меня не стоит. К тому же, даже если бы каким-то чудом и встал, Медб добралась бы до неё, едва узнала бы об этом.—?И поэтому ты предпочитаешь сношаться с моими мозгами.Обезоруживающая улыбка просияла на лице ирландца. Да так он был в этот момент привлекателен, что идущая мимо служанка, заглядевшись, едва не упала, запутавшись в складках длинного платья.—?Что я могу поделать, если даже твои мозги сексуальнее, чем Нуала.Тяжко вздохнув, женщина покачала головой.—?Для тебя не секрет, что секс мне противен. И всё равно продолжаешь.—?Для тебя не секрет, что ты сексуально привлекательна. И всё равно ты продолжаешь.—?А я-то что продолжаю?Повернувшись к выходу, мужчина пожал плечами.—?То же, что и я.—?Этот союз был изначально провален. Что ж, остаётся держать последнее Заклинание, чтобы ты вновь не повернулся против меня.Что-то изменилось. Нет, не в погоде?— на улице сохранялась та же самая палящая жара. В магическом фоне. К ним приближался кто-то, кто явно был взбудоражен и обеспокоен.Прикусив нижнюю губу, Кухулин чуть повернул голову к Кассандре.—?Я давал повод сомневаться в моей преданности?—?У меня никогда не было уверенности в твоей преданности. Что ты успешно и многократно подтверждал.—?Да ну? И когда я тебя предавал?—?Ты с лёгкостью позволил убить меня Дельфиниум. План хорош. Свою метку ты уже получил. Мастер тебе не нужен.Расхохотавшись, Кастер перекинул через плечо сплетённые в косу волосы.—?Касс, если бы я ей позволил убить тебя, мы бы сейчас не разговаривали.—?Остановил её не ты, юный лицемер.—?Прекрасно с этим справился Филипп. На тот момент нужды мне вмешиваться не было. Да и для того, чтобы вычертить защитный барьер, у меня должна быть ясная голова.Мягко улыбнувшись, Кассандра подмигнула ему.—?Вот видишь, нет тебе потребности в моей жизни. Тем более, что поводок всё ещё у меня в руках.Он лишь картинно возвёл глаза к небу. Этот диалог начал его утомлять. Но хоть ярость отступила.—?Поводок? Твой приказ я нейтрализовать могу Командным Заклинанием своим. К тому же, два Заклинания на меня есть у Дельф. О каком поводке речь?Однако Кассандра, повернувшись к нему, лишь многообещающе улыбнулась.—?Если успеешь.—?Детка, Командные Заклинания тратятся не только на сиюминутный приказ.—?Мальчик, я, конечно, нетерпелива, но я подожду, когда ты будешь как можно дальше от своих лицемерных дружков. И то, на что я обязательно потрачу своё последнее Заклинание, будет последним, что ты вообще сделаешь в этой жизни.Вновь ступая в извилистый цветочный лабиринт, именуемый садами, Кухулин лишь коротко хохотнул.—?Что ж, буду работать на опережение. И держаться поближе к тем, кто не вонзит мне в спину нож.—?Ты успел добиться моего презрения и отвращения. Обычно такие долго не живут.Не тратя времени на слова, Кастер сосредоточился, посылая мысленный ответ своей пока ещё Мастеру. Вернее, не ответ, а заверения в том, что чувства её взаимны.***Отставив арфу чуть в сторону, Дельфиниум встала и принялась разливать по бокалам принесённый служанкой лимонад с лимоном и лаймом. В такую жару только и спасали прохладительные напитки. Правда, ненадолго, но всё же это лучше, чем ничего. Конечно, в стаканах был лёд, но таял он весьма и весьма быстро. Так что, если они хотели освежиться, нужно было спешить.Протянув один стакан Генри, изнывающему от местного климата едва ли не больше неё?— Асассин, привыкший к промозглой лондонской погоде, жару переносил из рук вон плохо,?— девушка ободряюще улыбнулась.—?Держи. Это поможет.Благодарно улыбнувшись, Ассасин принял бокал из девичьих рук.—?Благодарю. Должно быть, во мне воды уже больше, чем крови. Но мне всё мало.—?Я тебя понимаю. Если честно, сейчас я даже хотела бы оказаться в замке Айнцберн. Там, конечно, тоже не сахар, но хотя бы не так жарко.Говоря это, Дельфиниум повернулась к благоухающим розам, которым, казалось, царившая погода совершенно не мешала. Лепестки их были свежи и настолько нежны, что она не удержалась от того, чтобы вновь коснуться их подушечками пальцев. Провести по белоснежным лепесткам, затаив дыхание, наслаждаясь ощущением безграничной нежности, чуть вниз…—?Ай!Хрупкое очарование мгновения было разрушено. Отдёрнув руку, девушка с испугом взирала на появившуюся на пальце каплю алой крови, которая становилась всё больше и больше и вскоре соскользнула вниз. Один из бутонов роз, растущих внизу, впитал её в себя и, казалось, окрасился кровью.—?Красивое нередко таит в себе опасность, Дельфинчик.Приподнявшись, Генри вытащил из кармана платок и предложил его девушке. Прижав платок к месту укола, гомункул печально кивнула, глядя на окрасившийся её кровью бутон.—?Это дурной знак.—?Что, прости?Присев на скамейку, Дельфиниум взяла стакан. Но не сделала ни глотка, лишь наблюдала, как капли конденсата стекают вниз по запотевшему стеклу.—?Уколоть палец шипом розы означает в близком человеке разочароваться. А ещё это большую беду уколовшемуся сулит.—?Дельф, это всё предрассудки. Не забивай этим голову.Всё же вернув бокал на поднос, девушка вновь тронула рукой тонкие струны арфы. Но на сей раз печальной была та мелодия.—??Но известно давно: её страсть к синим розамДа драконья любовь обернулись войной.?***Из-за розовых кустов, явно в дикой спешке, выскочил Филипп, тяжело дыша.—?Скорее. Срочный разговор.Испуганно вздрогнув, Дельфиниум повернулась к любимому. И синие глаза округлились от страха.Филипп выглядел так, будто бы наяву встретился со своим самым худшим ночным кошмаром.—?Что произошло?—?Боги явили свою низменную месть.Показавшийся за спиной мага Энкиду лишь согласно кивнул и оглянулся назад, будто боялся, что то, что видели они, сейчас окажется здесь, в этих тихих и до сего момента спокойных садах. Дельфиниум прикрыла глаза, отдавая мысленный приказ Слугам собраться в саду, и вновь взглянула в янтарные глаза жениха.—?Расскажи подробнее.—?Это Медуза. В своём истинном обличии. Такая, которой её сохранила людская молва.Коротко выдохнув, девушка не удержалась от того, чтобы бросить взгляд на злосчастный цветок. Теперь розы уже не казались ей такими красивыми, а от атмосферы покоя не осталось и следа. Медуза… пожалуй, это самое ужасное, что можно было придумать. Ибо от обращающего в камень взгляда защиты почти не существовало.Рядом с магом материализовался Леонид, воинственно потрясавший копьём в воздухе.—?Нам надо разработать план боя.Кухулин, потрепавший по плечу Энкиду, с интересом взглянул на него.—?Есть идеи? Я вообще не знаю, как драться с той, что обращает взглядом в камень.Леонид задумчиво посмотрел на наконечник копья.—?Зрительный контакт не обязателен?В голове Дельфиниум лихорадочно роились мысли, точно пчёлы в улье. Да, самая известная способность Медузы?— обращение взглядом в камень. Но должно быть и ещё что-то. Жаль, что она не встретилась с ней сама. Хотя…Голубая ткань юбки тихо зашуршала, когда девушка сделала пару шагов к Филиппу.—?Мне нужна твоя помощь.—?Всё что угодно.И вновь, как бывало это в Сингулярностях, глаза из индиговых фиалковыми стали. А в следующее мгновение Рулер взяла его за руки.—?Смотри мне прямо в глаза. Не отрывайся.Дрогнув от столь неожиданной смены, Филипп дёрнулся, но, взяв себя в руки, посмотрел в фиалковые глаза. Длилось это не больше минуты, но всё это время собравшиеся, затаив дыхание, наблюдали за Кастером и Рулер. И вот, покачнувшись, девушка разорвала зрительный контакт, устало качнув головой. Придерживая девушку за плечи, Филипп взволновано взглянул ей в глаза.—?Всё в порядке?—?Да,?— вновь вернувшись в сознание, Дельфиниум прислонилась к груди Филиппа, почувствовав резкую усталость. —?Я смогла считать некоторые из способностей Горгоны. Помимо превращения в камень и чудовищной формы, она очень искусна в проклятиях. Можно сказать, это?— её Небесный Фантазм. Одновременно она проклинает десять человек разом.—?Есть пара универсальных заклятий, что способны снять проклятия. Не все. Но многие.На мгновение задумавшись, Дельфиниум кивнула. Да. несомненно, специалист в проклятиях им понадобится. На было и ещё кое-что. То, что пугало её куда больше, чем возможность попасть под действие проклятия. И то, что было опасно для них всех.—?На Медузе почти то же самое проклятие, что на Геракле. Нужно несколько критических ударов сразу, чтобы уничтожить её полностью. И её Фантазм… словом, в битве нам придётся рассчитывать на Жанну.Энкиду, весь разговор стоявший недвижимо, словно отмер. Сделав пару шагов к Дельфиниум, зеленоглазый Лансер аккуратно поправил прядь волос девушки и с тревогой заглянул ей в глаза. Серьёзным противником была Горгона. И одной девушке её не победить, пусть даже её телом и будет управлять такой мощный Слуга, как Правитель.—?Уверена ты в своём решеньи? И что за Фантазмом чудовище сие владеет?Прижавшись к Филиппу, словно бы ища у него защиты и поддержки, гомункул оглядела собравшихся. Она знала, что-то, что она скажет им, надежды не прибавит. Но не сказать не могла.—?Фантазм Медузы?— это проклятие. Которое полностью лишает всех её врагов любых чувств. Они просто стоят в кромешной тьме, ничего не слыша и не ощущая, без возможности двигаться. Это может выдержать лишь штандарт Жанны.—?И, если нам повезёт, то следующим шагом будет групповая атака. Что у нас есть? Мой Кинжал Азота не справится один.Задумавшись, Дельфиниум поочерёдно оглядывала каждого из собравшихся. И вот её взгляд остановился на Леониде.—?Спартанцы смогут помочь нам?—?Без сомнений. Особенно если проклятия их не коснутся.—?Хм… я смогу растянуть защиту штандарта и на короткое время прикрыть их. Но в таком случае я останусь беззащитна и не смогу атаковать.Филипп растёр ей спину, недовольно нахмурив брови.—?Я сумею нейтрализовать ее воздействия. Не стоит идти на крайние меры.Мягко улыбнувшись ему, девушка покачала головой. Но индиговые глаза были полны грусти.—?Я не сомневаюсь в твоих силах, Филипп. Но даже ты не сможешь защитить нас от Мистических Глаз Медузы.Энкиду бросил полный грусти взгляд на дворец, в котором находился сейчас его лучший друг. Он понимал, к чему эта битва привести может. И знал, что случится, если откажется он следовать воле богов. Знал?— но собирался сделать по-своему. Ибо выбора у него не было. Гибели невинных не мог Лансер допустить.—?Я прикрою Рулер,?— чистый голос Энкиду наполнил сердца собравшихся надеждой. —?Мне это под силу будет.—?И, быть может, это станет последним, что ты сделаешь в своей жизни.Райская птица села на плечо Лансера, что-то обеспокоенно ему чирикая. Но тот лишь беспечно улыбнулся.—?Всё в порядке. Я знаю, на что иду.Вздохнув, Филипп покачал головой.—?Знали бы мы об этом.Изящные пальцы Дельфиниум переплелись с его. Энкиду вновь обратил своё внимание на дворец. Георгий печально вздохнул и слова молитвы произнёс. А Кухулин лишь взгляд короткий на небо бросил. Полный бессильной ярости взгляд.—?Мы все знаем, на что идём. Знали с самого начала. И знаем, каким может быть итог. Для всех нас.