Даже за мешок картошки в голодный год! (1/1)
В некотором царстве, которое позднее назовут музыкальной столицей Европы, жил да был царь, и звали его Леопольдом, как кота. Только вот царь, в отличии от своего усатого тёзки, был бородатым и отнюдь не таким дружелюбным пацифистом.И была у царя дочь. То есть, сын. То есть, сын, который по жизни был снизу. Никто, правда, не объяснил, с какого хуя; решили, что такова воля судьбы (Гренгуар-певец-тогдашнего-Парижа бы оценил).И пришла пора юного Вольфганга (который царевна) замуж выдавать. Опять же, без объяснений.Лучшим (и почему-то единственным) кандидатом был хороший (и очень хитрожопый) знакомый царя, герр Розенберг Полканович.Короче, начиналась наша история…—?Выйдешь!—?Не выйду!—?Хуясе аргумент. Выйдешь, я сказал!—?Да с ним даже за мешок картошки в голодный год не соглашусь!?Жестоко, с нынешней-то обстановкой в стране?,?— восхищённо подумал Леопольд, но вслух произнёс только:?— Тогда ты и отсюда никуда не выйдешь! Даже за мешок картошки в голодный год.Гордо развернувшись на своих каблучарых сатиновых ботинках (с Китаем они тогда не сотрудничали, так что за качество можно было не волноваться), Леопольд вышел из спальни сына, в порыве праведного гнева не заметив, как съездил кому-то дверью по носу. По носу он съездил своему пока что не состоявшемуся зятю?— герру Розенбергу Полкановичу, который всё это время подслушивал и подглядывал в замочную скважину, и стоит сказать, весьма неудачно.Розенберг, изящно матюгнувшись, как истинный аристократ, ласточкой слетел по лестнице, пересчитывая ступени лицом.А за дверью тем временем, даже не подозревая о страданиях своего кривопопого и кривонакрашенного жениха, грустил Вольфганг Амадей Моцарт.Да чего же я несчастный композитор?—Мне законом запрещается любить,В царских семьях уж таков мой папа-пидор:По расчёту надо замуж выходить.—?А ведь в оригинале у меня была сестра! Какого хуя?! —?возмутился Вольфганг, распеваясь с каждой секундой, словно криво привинченная лопасть вертолёта, которых ещё тогда не было, но кого это волнует?А я не хочу, не хочу по расчёту!А я, суки, я по любви хочу!Свободу, свободу, мне дайте свободу,Я камушком вниз улечу!И вот так вот: жить приходится мне в Вене,Пропадают молодые годы зря.Не узнал ты, милый папочка, что в СенеУтопиться так давно мечтаю я!Ведь я не хочу, не хочу по расчёту,А я по любви, по любви хочу!Позвольте творить, обрести бы свободу?—Я птицею в высь улечу!Пока пел, Вольфганг методично и самозабвенно выбрасывал из окна любимый папочкин сервиз, так что не замечал, что за ним давно уже наблюдают чьи-то красивые глаза и тёмная борода.