Глава 3 (1/1)

Когда я просыпаюсь, Кардана нет рядом.Но он был здесь. Я не настолько везучая, чтобы мне все это просто приснилось. Подушка рядом, на которой спал он, смята. Я свернулась клубочком на его месте в поисках отсутствующего тепла.Кто-то укрыл меня одеялом.Поворачиваюсь и вижу, что дверь в мою комнату приоткрыта. Интересно, теперь, получив то, что хотел, он отправился домой? Он говорил, ему нужен совет. Несомненно, так и есть?— они постоянно ему нужны. Но то, что ему от меня нужно и то, чего он от меня хочет?— две совершенно разные вещи.Возможно, я должна испытать облегчение от его ухода. Не придется смотреть ему в глаза после всего, что между нами произошло.Но, опять же, я не настолько везучая.—?А это что? —?Слышу его из общей комнаты. Сейчас, когда он не пытается рисоваться, его голос звучит ровно.—?Это тостер,?— поясняет Виви. Ее я едва слышу; она-то, по крайней мере, старается не шуметь. Должно быть, Кардан сказал ей, что я сплю. —?В нем жарят хлеб.—?И ?Поп-тартс?! —?восторженно восклицает Оук.—?Что такое,?— спрашивает Кардан. —??Поп-тартс??Возмущенный вздох Оука слышен даже через приоткрытую дверь моей спальни.Еще несколько минут подслушиваю, как Оук излагает мнение о каждом известном ему вкусе печенья. Кардан, судя по всему, слушает его детский лепет; так и представляю, как он нацепил на себя то же скучающее и надменное выражение лица, с которым сидел на протяжении многих наших совместных уроков. Однако, он даже не перебивает Оука, чем удивляет меня. Разве он обязан быть с ним вежлив? Да, их связывают кровные узы, но Кардан питал отвращение к принцу Дайну, и мне с трудом верится, чтобы он доброжелательно относился к его отпрыску.Похоже, мои мысли все еще заняты Карданом.Сползаю с кровати, проверяя, в состоянии ли стоять на ногах. Вопреки ожиданиям, я чувствую себя почти также, как и всегда. В Фейриленде сексу не придают большого значения — в мире смертных же все совсем наоборот. Здесь он в той или иной мере играет ключевую роль почти в каждой вымышленной истории. Смертные девушки в фильмах навсегда меняются после первого раза. Но я?— это все еще я. С ноющей от слез головной болью и безоговорочным желанием больше никогда не раздеваться.Мое нижнее белье валяется в конце кровати, и я натягиваю его обратно. Меня не хватает на то, чтобы влезть в джинсы и нацепить на себя лифчик. Отправляюсь на поиски пижамных штанов, коих не досчитываюсь в бельевой куче,?— там, где они всегда и лежат,?— но не нахожу их. Цепляюсь взглядом за фланелевую рубашку Кардана и решаю надеть ее. Застегиваю пуговицы так, чтобы ткань как следует прикрывала бедра.У нее такой приятный запах.Оук уже вовсю тараторит про ?Поп-тартс? с зефирками. Крадучись шмыгаю в ванную. Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал мои шаги. Соблюдаю тот же распорядок, что и по утрам: облегчаюсь, мою руки и лицо, расчесываю волосы. Даже чищу зубы, а потом набираю в ладони воды и выпиваю ее. Это малость облегчает головную боль. В аптечке есть ?Адвил?, но я обхожусь без него.Прокрадываюсь обратно в спальню и понимаю, что не знаю, как быть дальше. Не хочу вылезать из комнаты и встречаться лицом к лицу с Карданом, Виви и Оуком. Вообще ничего не хочу. С трудом сопротивляюсь желанию заползти обратно под одеяло и пролежать там до тех пор, пока не умру. По-настоящему умирать не хочется, но я не нахожу в себе сил противостоять этому желанию.Может, просплю, пока Кардан не уйдет.Неведомым образом мне удается задремать на минуту-другую, крепко обнимая подушку. А потом скрип открывающейся двери возвращает меня в сознание. Сию секунду вскакиваю и хватаюсь за край тумбочки в поисках ножа, которого там не обнаруживается, и только потом вспоминаю, что мне ничего не угрожает.Я бы не удивилась, если бы Виви заглянула проведать меня, но в дверях стоит Кардан. На нем белая рубаха и мои красные клетчатые пижамные штаны, которые он, видимо, подобрал с пола. Они ему коротки, на пару сантиметров оголяют лодыжки, и велики вширь; он туго завязал их, но они, как ни крути, все равно съехали низко на бедра.При виде меня его лицо приобретает расслабленное и дурацкое выражение. А потом он приходит в себя.—?Не думал, что застану тебя проснувшейся.—?И тем не менее, застал.—?Да. —?Он странным образом косится в мою сторону и переминается с ноги на ногу так быстро, что, возможно, мне это померещилось. —?Я бы хотел поговорить.То, как мы сейчас осторожничаем друг с другом кажется просто нелепым, ведь всего час назад мы извивались в постели в объятиях друг друга. Странно, что он так учтив со мной. Впрочем, комната-то все же моя. Не доверяю своему голосу, поэтому молча киваю. А потом замечаю, что у него в руках.Кардан тоже опускает взгляд, будто вспоминая, зачем пришел. В одной руке у него тарелка с двумя ?Поп-тартсами?, а в другой стакан молока.—?А,?— говорит он. —?Твоя сестра подумала…—?Ты не обязан оправдываться. —?Киваю головой на тумбочку. —?Просто поставь. Полагаю, ты не привык носить за собой посуду.Его полные губы складываются в тонкую линию, но он подчиняется и опускает стакан на тумбочку. Затем закрывает в комнату дверь, убирает со стула напротив столика Хизер мои боксерские перчатки и бинты, усаживается и откидывается на спинку. Интересно, его вообще учили сидеть на стуле прямо? Его босые ноги утопают в ковре. Кардан закрывает рукой лицо, и мне тут же вспоминается похожая картина: мы вдвоем во Дворе теней, он сознается в навязчивых фантазиях, а я смотрю на него из-за арбалета.Вот бы он сейчас оказался под рукой. Кардан сам не свой, и мне хочется знать, почему.Его следующие слова?— совсем не то, что я ожидаю услышать.—?Я думаю,?— говорит он. —?Нам давно пора заключить перемирие.Предложение повергает меня в шок. Мое удивление повисает между нами в воздухе на добрую минуту, прежде чем я захлопываю рот и сглатываю.—?Ты не в том положении, чтобы вести переговоры. —?Нахожусь я, как только прихожу в себя. —?Перемирие требует доверия. Я не доверюсь тебе, даже будь у меня твое слово. А ты будешь дураком, если доверишься мне.—?Интересно, о чем говорит тот факт, что я все равно прошу об этом,?— задумчиво и сухо произносит он.Намек очевиден. Я на это не ведусь.—?Мне нужна гарантия,?— говорю я. —?Что-нибудь, что угодно.Он небрежно машет рукой, словно прогоняет муху.—?Ладно, ладно. Клянусь не перечить тебе, пока я в мире смертных и до тех пор, пока не вернусь в Фейриленд. Так тебя устроит? На большее я не соглашусь. Я больше не дам тебе мной командовать.Что-то встревожило его. Мое любопытство слишком велико, чтобы я упустила эту возможность.—?И что ты потребуешь взамен?—?Чего бы ни стоило твое слово, я бы хотел, чтобы ты не придушила меня в течении того же временного промежутка, если только сам об этом не попрошу.Хлопаю глазами.—?Не думала, что ты любитель острых ощущений.—?Вот уж действительно. —?Он слабо улыбается мне. —?Но, как и твоя семья, я знаю, чего заслуживаю. Так ты согласна?Думаю о том, как он спросил разрешения перед тем, как начать разговор. Как решился заключить перемирие. Как принес мне еду.—?Возьми ?поп-тартс?,?— говорю я.Кардан вперивается в меня взглядом. Он знает правила. Бескорыстных предложений не бывает.Вздыхаю.—?Ты мне их принес, а я что-то предлагаю тебе взамен. Теперь мы расчете. К тому же, я не сильно голодна. А ты?— гость.—?Я думал, пленник.—?Скажи, разве пленники свободно разгуливают по квартире в моей одежде? Просто… —?Подавляю второй вздох. —?Я принимаю твои условия. Возьми уже дурацкое печенье.Он в состоянии дотянуться до печенья со своего места лишь слегка наклонившись. Его пальцы задевают мое кольцо, наполовину скрытое парой квитанций, но он ничего не говорит.У меня нет аппетита, но я отламываю кусочек своего ?поп-тартса? и отправляю в рот. Он еще теплый, но сухой и относительно безвкусный, особенно по сравнению с фейрийскими яствами. Кардан внимательно изучает свой. Он, вероятно, никогда раньше не видел такой еды?— отштампованной на конвейере, которой ни разу не касалась рука пекаря.—?Не ешь слишком быстро,?— предупреждаю я. —?Иначе затошнит. В них, скорее всего, добавляют немного соли и красителей, к которым ты не привык. Без них не обходится почти ни одно наше блюдо, но Оук, кажется, вполне себе в порядке.Кардан переворачивает печенье и затем осторожно надкусывает с краю. Усилием воли стараюсь не думать о том, как эти зубы впивались мне в кожу.—?Сладкое,?— отмечает он, и откусывает еще, на сей раз более уверенно, заляпывая пальцы кремом. Обычно он так за столом себя не ведет. —?Вообще не чувствую соли. Ее добавляют почти во все, говоришь?—?Да.—?Зачем?Моргаю. Никогда об этом не задумывалась.—?Так вкуснее,?— объясняю я. —?Не знаю, есть ли другие причины.—?Может, есть, а может, и нет,?— размышляет Кардан. —?Возможно, ты права. Возможно, смертным просто нравится вкус. А возможно, они научились этому, зная, что это отпугивает нас. —?Он еще раз с расстановкой откусывает печенье, проглатывает, и добавляет:?— Твой народ неимоверно любознателен. Короткие жизни, хорошая память.—?Ты, вроде, не помираешь,?— замечаю я.Он изучает взглядом печенье.—?Как знать, может, я тоже распробовал яд на вкус.Закатываю глаза. Вся эта чрезмерная фейрийская мелодраматичность кажется неуместной среди бардака моей человеческой спальни, но вместе с тем, есть в этом что-то приятное и знакомое. Мне знаком этот сценарий, и я отлично знаю свою реплику.—?А может, в небольших количествах соль тебе ни по чем. Нельзя же все валить на фейри.Кардан откусывает еще.—?Первое, что вам читают в детстве?— это сказки про приключения в волшебной стране, верно?—?Это ничего не значит. Если я расскажу тебе одну из них, ты посмеешься, насколько она далека от правды. Феи-крестные осыпают подарками. Проклятия разрушают поцелуями.Он что-то невнятно гундит себе под нос, и мы замолкаем. Едим в полной тишине, где я лишь изредка прерываюсь запить печенье молоком. Несмотря на предупреждение, Кардан уминает ?поп-тартс? быстрее меня, но, судя по всему, это никак не влияет на его самочувствие. Закончив с этим, ему нечем занять руки, поэтому он берет с моего стола карандаш и начинает вертеть его меж пальцами, переворачивает снова и снова, уставившись на него вместо меня.Наконец он решается озвучить то, что не дает ему покоя.—?Я так никогда раньше никого до слез не доводил.Сижу с набитым ртом, но окатываю его лучшим из своих испепеляющих взглядов. Должно быть, в этом есть доля правды, раз он может произнести это вслух, но в подборе слов он всегда был, мягко говоря, не силен. И разумеется, я не верю ему ни на грош.—?Не таким… способом,?— исправляется он.Мои брови взмывают вверх.—?Не… Молчу, молчу.Дожевываю печенье.—?Так-то лучше.Кардан кивает. Выпиваю молоко.После того, как отставляю стакан обратно, он говорит:—?Мы не обязаны заниматься этим снова, если тебе было больно.Замираю.Он не смотрит на меня. Его хвост, до конца не скрытый под одеждой, которая ему велика, мечется из стороны в сторону… как-то нервно? Кардан все еще нервничает? Никогда прежде не видела, чтобы он так переживал из-за чего-то, что может повлиять на его отношения с другим человеком. Из-за чего-то, что я думала, он сочтет малозначительным.—?То, как ты плакала… это меня встревожило. Если все было настолько…—?Мне не было больно,?— быстро вставляю я. —?Не так уж сильно.Кардан наконец поворачивает голову и изучает меня, сощурив взгляд. Пытается понять, лгу я или нет.Вздыхаю.—?Разве стала бы я щадить твои чувства?Он моргает, а затем его губы медленно растягиваются в понимающей улыбке.—?Нет,?— говорит он. —?Не стала бы. Но тогда почему…Мне не нравится этот вопрос. Не хочу ничего объяснять, вдобавок, я не знаю, с чего начать. Вместо этого встаю и шагаю к нему. Он замолкает, смеряя меня настороженным взглядом и ожидая, как я поступлю, когда сокращу и без того малое расстояние между нами.Оказавшись перед ним, наклоняюсь по собственной воле, обхватываю его лицо руками и целую в губы. Меня охватывает внезапный прилив тепла, как только мои губы касаются его, возможно, вызванный его неожиданным вниманием к моим… чувствам? Моему самочувствию? Ко мне самой? Это сбивает с толку. Я могла бы просто поблагодарить его, что нахожу отвратительным и странным.Я хотела, чтобы он заткнулся, а сейчас все, о чем я только могу думать?— это то, что на вкус он как корица с сахаром. И если я отведаю слишком много, то у меня заболят зубы. Он имеет все шансы отбить у меня аппетит ко всему остальному.Кардан отвечает мне неторопливо, но откликается, обхватывая рукой мое запястье. Когда я разрываю поцелуй, взгляд у него одновременно замутненный и ошарашенный.Не хочу думать о том, какие эмоции отражаются на моем лице. Меня лихорадит.—?Ах,?— воркует он, пробегая пальцем по подвернутому рукаву своей рубашки, которая до сих пор на мне. —?Ну теперь-то дело ясное, что дело темное.—?Ты перетаскал в постель достаточно людей.?— Мой ответ опасным образом граничит с поддразниванием, но, думается мне, я неплохо выдерживаю равновесие. —?Разве ты не знаешь, как все происходит?—?Не смертных,?— сознается он.—?Нет?—?Ты… и сама должна понимать.Против своей воли я очень много думала о том, что творится у Кардана в спальне, но не задумывалась, спал ли он с другими смертными. Знаю, что в более беззаботные деньки они с друзьями нет-нет, да сбегали в мир людей, чтобы посеять здесь небольшой хаос. Но я не задумывалась над тем, что их озорство может или не может за собой понести.В каком-то смысле это ободряет меня?— то, что я тоже у него первая. Снова целую его, а потом тяну со стула обратно к кровати. Не хочу говорить о слезах или размышлять, с кем он там еще спал или не спал. Хочу только, чтобы он прикоснулся ко мне, и я смогла забыть обо всем остальном. Уверена, что на этот раз у меня получится не разрыдаться.Он следует за мной, руками находит мою талию под своей рубашкой, но помимо этого еще произносит мое имя, точно предупреждение.—?Джуд.Наполовину взобравшись на кровать, одной коленкой упираясь в топкий матрас, спрашиваю:—?Думаешь, ты сломал меня?Кардан не отвечает, но его глаза скользят к ложбинке у меня на шее.—?Как-то это малость самонадеянно. Тебя одного мало, чтобы сломать меня, —?говорю, сама не особо веря собственным словам. Вспоминаю, как первую неделю пролежала у Виви на диване, уставившись в никуда, и гоню эти воспоминания.—?Самонадеянно,?— к счастью, соглашается он. —?Но больше винить некого.Разумеется, он ошибается, но ему об этом знать не обязательно.—?Потом,?— привлекаю его к себе. Как хорошо, что я умею лгать, ведь на самом деле под этим я подразумеваю ?никогда?. Но опять повторяю:?— Все потом.Он, кажется, уступает. Ложусь на спину, а он опускается сверху, запускает пальцы мне в волосы. Его поцелуи тягучи, он смакует каждый из них. Мои?— более требовательные. Заставь меня забыться, кричат мои мысли так, будто он сможет их услышать. Я хочу падать и падать без конца. Я хочу лететь.Стягиваю с него рубашку и собираюсь стащить к черту с него эти нелепые пижамные штаны, когда мы оба слышим щелчок дверной ручки и застываем на месте.Дверь приоткрывается, тонкая рука бросает что-то в полиэтиленовом аптечном пакете, даже не глядя, куда приземлится пакет, и тут же закрывается. Едва дыша, остаемся неподвижными, пока не слышим, как захлопывается тяжелая входная дверь: Виви решила сводить Оука куда-то, где у совсем еще юного фейри долго не выдастся шанса заскучать.У меня совершенно вылетело из головы, что они были в соседней комнате.—?Что,?— спрашивает Кардан, оставаясь неестественно неподвижным. —?Это такое?Мотаю головой. У меня есть теория, что это может быть, но, честно говоря, мне не хочется ее проверять.—?Уверена, это может подождать.Это его не убеждает. Я на это и не надеялась. Он слезает с меня и идет за пакетом, уцепившись взглядом за коробочку внутри. Желудок сжимается от ужаса, когда я переворачиваюсь на бок, чтобы взглянуть на него.Он вытаскивает упаковку, и я издаю мученический стон. Хочется утонуть в диване и задохнуться под подушками. Даже не нахожу в себе сил посмотреть ему в глаза. Ох, Виви.Он вскидывает идеальную бровь.—?Мне кажется, ты знаешь, что это такое.Вот бы можно было сейчас стать невидимой. У меня из рук вон плохо выходит заставить свой голос звучать непринужденно.—?Это… человеческий контрацептив. Не нужно никаких снадобий, зелий. Или магии. Так что…Вдруг очень заинтересовавшись его содержимым, Кардан отбрасывает пакет в сторону. Открыв коробочку, он достает одну упаковку; она шуршит в его длинных пальцах.—?Только не открывай! —?Едва не молю я, сгорая от стыда.Кардан, кажется, в полном восторге.—?Как это работает?—?Это… —?Мое лицо пылает. —?Там внутри есть… эм, презерватив, который надевается на твой…—?А,?— догадывается он. Слава богу. Он убирает презерватив обратно в коробочку и изучает ее вблизи с особой тщательностью. —?Они одноразовые?—?Ну… да? А что?Он демонстрирует коробок и лукаво мне ухмыляется.—?Здесь десять штук. Думаю, твоя сестра меня недооценивает.Издаю звук такой частоты, на какой способны только птицы.Кардан смеется?— это легкий, мелодичный звук, лишь совсем немного жестокий. Он отставляет коробочку на прикроватный столик и возвращается в постель. Зарываюсь лицом в подушку, а он нависает сверху и целует меня в ухо.—?Знаешь, так ты облегчаешь всем задачу,?— говорит он. —?Ты слишком переживаешь о том, какой тебя видят другие.Фыркаю в подушку. Он молча убирает волосы с моего лица. Следующие слова Кардан произносит шепотом:—?О том, какой я вижу тебя.Я понимаю, что это вопрос. Он не знает. Не уверен. Я должна почувствовать облегчение, но что бы я ни чувствовала, это явно не оно.—?Я знаю, какой ты меня видишь,?— бормочу я, хотя еще никогда не была так не уверена в том, что именно происходит между нами.Ответом мне служит тихий, слегка ехидный смех. Он заправляет выбившуюся прядь волос за мое слишком округлое ухо.—?Думаю, это далеко от правды.Полуоборачиваюсь под ним и обнаруживаю, что в его глазах стоит та же необъяснимая нежность, как когда мы были наедине в его покоях после моего возвращения из Подводного мира. Думаю о детали, которой до этого момента никогда не придавала значения: Тарин пришла к Кардану, притворившись мной. На ней были те сережки, которые делают их обладательницу красивее, чем она есть. И Кардан не смог отличить ее от меня.С другой стороны, он едва был в сознании из-за яда.Переворачиваюсь на спину и тогда позволяю себе сделать то, на что еще никогда не осмеливалась. Протягиваю руку и провожу костяшками пальцев по его лицу. Мне всегда казалось, что о его скулы можно порезаться, но они не рассекают мою кожу.Кардан накрывает мою ладонь своей и прижимает ее таким образом, что она обхватывает его щеку.—?Так почему ты плакала? —?Он снова возвращается к этой теме. —?Неужто я настолько тебе омерзителен?Он отшучивается или, по крайней мере, пытается, но точного ответа не знает. На краткий миг мое смятение становится очевидным, прежде чем мне удается справиться с собой и вернуть себе бесстрастный вид.—?А ты как думаешь? —?спрашиваю главным образом потому, что хочу избежать разговора о том, чего не могу выразить словами. Жаль, он не может об этом забыть.Он хмурится, уголки его губ ползут вниз.—?Я размышлял над этим целый час. Ты сказала, тебе не было больно. Возможно, ты считаешь меня злодеем или чудовищем, многие считают, и я предоставил тебе достаточно оснований, чтобы не сомневаться в этом. Но если ты сожалеешь о том, что между нами произошло, зачем притягиваешь меня к себе и целуешь? Зачем снова обнимаешь? —?Он пожимает плечами. —?Я правда не понимаю.Ясно теперь, почему он так странно себя вел и держался на расстоянии. На его месте я бы тоже растерялась.—?Мне кое-что известно об искусных отравлениях,?— продолжает он, старательно избегая моего взгляда. —?Я вполне могу быть ядом, а не противоядием. Полагаю, тебе решать, кто я для тебя, но… я предпочел бы знать.Вспоминаю золотую пыльцу фейрийского вина у него на губах, кубки вина, что всегда под рукой. Не уверена, что вижу его именно таким, но также сомневаюсь, что готова признаться в том, что для меня он?— другой.— Ответ за ответ,?— говорю я.Он улыбается.—?Иногда мне кажется, что ты больше фейри, чем я. Очень хорошо, Джуд. Если угодно, я сначала отвечу на твой вопрос. А потом ты ответишь на мой.—?Я не могу,?— Мой голос непривычно хриплый. Прочищаю горло. Он, должно быть, отчаянно хочет заключить эту сделку, и я буду дурой, если не воспользуюсь своим преимуществом. —?Я не могу думать, когда ты вот так на меня пялишься, стараясь уличить во лжи. Я все время буду быстро моргать.Кардан опускает руку. Думаю, он ждет, что я последую его примеру, но я этого не делаю. Провожу большим пальцем по его полной нижней губе, а затем зарываюсь пальцами во взъерошенную копну чернильных волос. Он прикрывает глаза и, как-то странно по-кошачьи, льнет навстречу моим прикосновениям.—?Тогда, полагаю, мне придется тебе довериться.У меня в груди что-то ломается. Может, ребро.—?Почему ты изгнал меня? —?шепотом спрашиваю я.Он снова размыкает глаза. Едва ли это похоже на допрос: его лицо в считанных миллиметрах от моего, а моя рука лежит у него на щеке. Сомневаюсь, что я готова.—?По многим причинам,?— говорит он, не вдаваясь в подробности.Я ждала и смогу подождать еще. И я жду, наконец убрав руку.—?Я разозлился на тебя,?— говорит он. —?Убив моего брата, ты пошла против моей воли.—?Это была дуэль, а не убийство,?— совсем неубедительно возражаю я. И все же, не похоже, чтобы ему претили прикосновения моих обагренных кровью рук. —?Балекин желал тебе смерти. Он ненавидел тебя.—?Он был очень жесток ко мне,?— признает Кардан. —?И тем не менее, он был моим братом. Единственным, кто остался.—?Да, благодаря его собственным планам.—?Ты спросила,?— упрекает он. —?Я отвечаю.Сникнув, молча киваю. В этом он прав, и даже если его ответ мне не по душе, полагаю, я должна принять его.Кардан крутит пальцами нитку, торчащую из простыни.—?Мадок как готовился, так и готовится к открытой войне. После переговоров с Подводным миром, он видит тебя…Он замолкает.—?Слабостью,?— отвечаю я за него. —?Твоей человеческой слабостью.Разумеется, любой здравомыслящий стратег видел бы меня именно так. Мадок ни за что в жизни не сочтет меня слабой, но ему известно, на что и как далеко Кардан готов пойти ради меня. На очень многое, и очень далеко.Взгляд, которым одаривает меня Кардан, мрачнее ночи.—?На его месте, по тебе я бы ударил первой. Тем более, что у вас двоих свои счеты.Отворачиваюсь. Не могу смотреть ему в глаза.—?Но я вижу тебя иначе,?— тихо прибавляет он. Если бы не его неспособность лгать, я бы решила, что он меня утешает.—?Не уверена, что хочу знать, как.Указательным и безымянным пальцами он дотрагивается до моего подбородка и разворачивает мое лицо, тем самым заставляя снова заглянуть ему в глаза. Мы уже целовались десятки — если не сотни — раз, а эта близость все не перестает меня пугать.—?Ты?— мое самое драгоценное сокровище.Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.—?Но так как ты была… Если бы я мог так легко удивить…—?Я все еще была очень опасна,?— парирую я. —?Балекин узнал это на собственном горьком опыте.—?Да, с его стороны было настоящим преступлением недооценивать тебя,?— едко замечает Кардан. —?Я могу быть виновен во многих прегрешениям, но мне нравится думать, что я научился не совершать подобной ошибки. Однако, если мы собираемся выиграть эту войну, если ты собираешься стать моей королевой, мне нужно, чтобы ты была на пике возможностей.—?Но…Его губы изгибаются в улыбке.—?Скажи, как ты себя чувствуешь?Открываю рот, но не могу выдавить ни слова. Чувствую себя кем-то, кто несколько месяцев отсыпался и ел вдоволь, кем-то, кто позволил всем своим ранам зажить. Кем-то, чей гнев побуждал его тренироваться изо дня в день, повторять все уроки, прощупывать всевозможные способы возвращения в Фейриленд, все слабые места, которые могут быть у Кардана.Чувствую себя острой, как хорошо заточенный клинок.Дуюсь и шлепаю его по руке. А хочется сделать еще хуже. Он наклоняется поцеловать мою шею, его плечи сотрясаются в беззвучном смехе.—?Ненавижу тебя,?— говорю ему я, хотя на самом деле чувствую всего лишь укол раздражения, словно он рассказал шутку, а я расстроилась, что не предугадала концовку. —?Позволь мне вернуться.—?И не подумаю. —?Он целует меня в ухо. —?Ты вернешься в Фейриленд, когда будешь готова, и ни минутой раньше.—?Но я готова.Он не отвечает, и вместо этого снова спускается поцелуями мне на шею. Не знаю, перечислил ли он мне все причины. В его распоряжении были месяцы на то, чтобы перебрать все истины и выбрать те, что вернее всего успокоят меня. Думаю, большего от него сейчас я не дождусь, и это крайне мало.Возглас который я издаю?— нечто среднее, между вздохом и воем. Сталкиваю его с себя, а затем наваливаюсь сверху и сажусь ему на живот. Он держится удивительно спокойно для того, кого я вот-вот наизнанку выпотрошу.—?Другое дело,?— произносит он.И я решаю помучить его слегка другим способом. Хватаюсь за пояс его пижамных штанов, намереваясь спустить их вниз.Кардан перехватывает мою руку.—?Не так быстро,?— говорит он. —?Почему ты плакала?—?Потом поговорим,?— рычу я.—?Нет, сейчас. —?Настаивает он с высокомерием, которым напоминает мне, что он все еще король. —?Заключила сделку?— так будь добра, не нарушай ее.—?Какой ты дурак, раз поверил мне. —?Стряхиваю его руку с запястья и снимаю рубашку через голову.Кардан резко втягивает воздух, гуляя взглядом по моему телу.—?Крайне убедительный аргумент,?— изрекает он. —?Но я не позволю тебе лечь со мной в постель, пока не ответишь на мой вопрос.Замираю, потому что, разумеется, без его воли этого сделать не получится. Это не то же самое, что угрожать расправой или хранить секреты, плетя интриги за его спиной. Но теперь я должна признаться ему во всем. Может, он и дурак, что доверился мне, но я?— дура, которой придется объясняться в неловких чувствах голышом.Назад дороги нет. Так уж вышло, что я очень, очень хочу снова с ним переспать.Кардан садится, подкладывает мои подушки себе под спину и откидывается на них, как на своем троне. Его ленивый взгляд скользит по мне из-под опущенных ресниц.—?Как только будешь готова,?— подначивает он.Пропускаю распущенные и спутанные волосы меж пальцев, а затем складываю руки на груди.—?Ладно,?— огрызаюсь я. —?Ладно. Я так долго тебя ненавидела. Ненавидела гораздо дольше, чем… Не ненавидела.Он округляет глаза на мои нескладные попытки изъясниться, будто точно знает, что я едва не сказала вслух, но смягчается и поправляет:—?Большинство сказали бы ?была влюблена?.—?Я все еще ненавижу тебя,?— добавляю я.Он ухмыляется мне.—?Когда-то ты олицетворял собой все то, что пугало меня в фейри. Все то, что я ненавидела. —?Слова слетают у меня с языка таким потоком, словно где-то прорвало плотину. —?Все, что я хотела, но не могла иметь. —?Вздыхаю. —?А потом получила тебя.Кардан опускает руку с длинными пальцами мне на поясницу.—?Я не знаю, что… между нами сейчас. —?Мой голос срывается. Плечи норовят поникнуть, но я сдерживаюсь из последних сил. Это никоим образом не легко. Это никоим образом мне не нравится. —?Не знаю, кем я буду, если лишусь и этого.Он кивает и на секунду задумывается, будто я пришла к нему просить помощи в решении проблемы.—?Не могу этого сказать,?— решает он вслух. —?Могу только сказать, кто ты для меня.—?И кто же?—?Ты?— Джуд Дуарте,?— произносит Кардан так, словно отдает мне очень высокую похвалу, которая, вдобавок, очевидна. —?Моя королева в изгнании и глава шпионской сети Двора теней. Самая храбрая, умная, самая безрассудная и задиристая смертная, которую я только встречал. И от которой, к тому же, очень трудно избавиться.Качаю головой, не желая менять тему разговора.—?А что насчет нас? —?спрашиваю я. —?Кто мы теперь, когда не воюем друг с другом?—?А мы не воюем? —?Он наклоняет голову и лукаво мне улыбается, как будто смысл шутки уже дошел до нас обоих. —?Мы всегда будем воевать. Это и называется ?брак?.Я выдыхаю.—?Кроме того, я все еще не помиловал тебя.Смотрю на него, на его ужасное, совершенное лицо, и решаю, что ответить, за долю секунды до того, как открываю рот. Сейчас действительно нет смысла идти на попятную. Даже если сейчас не моя очередь задавать вопрос, все равно спрашиваю:—?Зачем ты так со мной поступаешь?В его глазах загорается озорство, но и нежность тоже.—?О боже. —?говорит он. —?Могу спросить тебя о том же. Полагаю, эта затея заведомо обречена на провал, даже если у тебя нет ответа на мой вопрос.Целую его крепко, до синяков. И перестаю думать.Испытываю незначительные сложности с одеждой. Приходится слезть с него, чтобы раздеться, что дает ему возможность приподнять бедра и наконец снять мои пижамные штаны. Он не ложится обратно, и когда я седлаю его бедра, то на этот раз я первая тянусь за его прикосновениями. Звуки, которые он издает мне в губы?— стрелы, что поражают в самое сердце. И я вторю ему, когда он касается меня в ответ.Другой рукой упираюсь в спинку дивана у него за головой. Кардан перехватывает ее, а затем опускает ее себе на бледную шею. Я прекращаю целовать его и отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в лицо, удивленная, но не напуганная.—??Если только сам об этом не попрошу?,?— напоминает он мне.Уголок моих губ тянется вверх.—?Одна из твоих влажных фантазий?—?Ты и половины не знаешь,?— говорит он, движением рук направляя мои бедра. —?Если станет нечем дышать, я тебя ущипну. —?Пауза. —?Постарайся не убить меня, как сильно бы я того не заслуживал.—?Ничего не обещаю. —?И опускаюсь на него.На этот раз все проходит без боли, не считая непривычности проникновения, опасений впустить кого-то внутрь. Это настолько плохая идея, что мне не верится, что кто-то вообще так делает: но, может, в этом вся прелесть? Теперь мы двигаемся намного слаженнее. Кардан наблюдает за мной из-под полуприкрытых глаз томным и жадным взглядом, пока я двигаюсь на нем. Под своей ладонью я ощущаю его каждый глоток воздуха, каждый вздох.Он впивается ногтями мне в кожу, когда я крепче сжимаю его шею, а его бедра всаживаются в мои, посылая что-то так глубоко внутрь, что я выгибаюсь в спине. Интересно, останутся ли от его рук синяки. От моих?— точно останутся. Надеюсь на это.Меня накрывает чувство эйфории. Я без ума от власти, которую он добровольно мне уступил. И даже когда я сдавливаю его горло сильнее, он так и не щиплет меня.Наш второй раз проходит намного лучше первого.