Глава 11 (2/2)
– Как много людей тебя теперь ненавидят, а? Всего лишь ВСЕ? Поцеловать Томлинсона посреди поля – блять, это гениальная попытка его удержать! Ты никогда не был ему нужен. Я ведь говорил тебе, что видел его с другим, но ты так безумно в него влюблен, что даже не обратил на это внимания. Ты всегда принимаешь неправильные решения, да, Лиам?И Лиам цепляется за последнюю фразу Зейна, потому что, да. Он действительно всегда принимает неправильные решения. Все было неправильно с самого начала: эти идиотские попытки взобраться на гору и помахать оттуда флагом, ткнуть всем в лицо, что он может быть круче них. Все было неправильно потом: когда он упорно продолжать цепляться за Луи, просто потому, что это была гарантия какого-то положения. Все будет неправильно и дальше, если Зейн уйдет сейчас.И Лиам поступает впервые верно – он делает два шага вперед, чувствуя, как сердце гулко делает миллиард ударов, отдающих виски, и обхватывает лицо Зейна ладонями, прижимая свои губы к его. На секунду все кажется налаживающимся, а потом его почти сбивает с ног удар в подбородок. Он открывает глаза и смотрит на Зейна, чувствуя, как из прокушенной от удара губы начинает течь кровь. В глазах Зейна ярость и насмешка.– Все так просто, ты считаешь? Просто поцеловать меня и я прибегу, радостно виляя хвостом? Черт, я вообще не понимаю, почему люблю теб…– Зейн обрывает себя, не договорив фразу и сжимает зубы. Лиам видит, как начинают ходить его желваки, и сосредотачивается на этом, пытаясь переварить то, что он почти услышал.
Когда Зейн впервые говорил с ним в спортзале, он успел сказать многое: и то, чтопомнит Лиама много лет, и то, что всегда хотел больнее задеть его, потому что Лиам его нездорово интересовал, и еще много того, чего Пейнне ожидал услышать. Но то, что Малик произнес сейчас – кажется, это происходит в параллельной вселенной и, черт, ИМЕННО СЕЙЧАС Лиам действительно не знает, что с этим делать. И Зейн дает ему путь к отступлению:–Сделай вид, что ничего не было.Радостно принять этот небольшой подарок было бы самым правильным поступком. Кивнуть, развернуться и уйти. Лиам почти готов это сделать, а потом вспоминает, что не делал ничего правильно весь последний год – и решает придерживаться традиции.
– Нет. Ты же не хочешь, чтобы я это делал? – Он видит, как черты лица Зейна смягчаются и понимает, что это самое правильное в своей неправильности решение. Лиам почти чувствует, как снова собирается воедино.***Гарри смотрит на часы трижды – когда садится в машину, когда приезжает в аэропорт и когда объявляют посадку на рейс.Было бы самой откровенной ложью говорить, что ему не хочется доставать мобильный каждые три минуты, проверять, сколько времени прошло, и прикидывать, мог ли Луи уже успеть. Он хочет этого настолько сильно, что почти ощущает зуд в ладонях, но он и так опустился слишком низко, дав очередной шанс человеку, который просто дурачил его. Поэтому он старается не фокусироваться на том, что ждет, решая вопросы по работе, разговаривая с Ником, звоня сестре. Он пытается читать и даже скачивает какую-то идиотскую игру на мобильный. Все, что угодно, лишь бы не думать. Не то, чтобы это помогает, но он, во всяком случае, занят.Несколько раз он порывисто набирает номер водителя, которого оставил возле школы, но сбрасывает раньше, чем успевает услышать гудки. В конце концов, есть два варианта: либо Луи приезжает, либо нет. Торопить происходящее не имеет смысла.Он не собирался делать того, что сделал. Все, что было с Луи, было закончено. Точка была жирно обведена тогда, когда он целовался с этим парнем посреди поля. Больше всего хотелось просто уйти. Сесть в самолет и забыть, что это вообще было в его жизни.
Гарри Стайлс не меняет решений.
Гарри Стайлс не дает права на ошибку.
Гарри Стайлс настолько влюблен в семнадцатилетнего Луи Томлинсона, что поступается всеми своими правилами.В последний раз Гарри оглядывается в зале ожидания тогда, когда проходит посадку на рейс. У Луи все еще есть пара минут, чтобы успеть. Стайлс трижды мысленно повторяет себе, что не особо надеется на это.
Когда самолет взлетает, Гарри закрывает глаза. Через несколько минут, уже в воздухе, он включает музыку на максимум, чтобы перекрыть все мысли в голове. Выжженная пустыня внутри почти не доставляет беспокойства.***– Мы можем ехать быстрее?
– Пробка, – водитель отвечает абсолютно спокойно и это злит Луи.
Черт, конечно, тут пробка. Конечно же. Это ведь не его судьба решается сейчас, не так ли?
– Но можно ведь что-то сделать? – Луи абсолютно не в курсе, сколько у них есть времени. Он пытался спросить у водителя, но тот отмалчивался. Пытался гуглить, но черт, как можно гуглить, если ты не знаешь никакой информации? ?Куда летит Гарри Стайлс и как Луи Томлинсону спасти свою жизнь??–Ничего, если ты не хочешь выйти и побежать.
Луи сжимает зубы и молчит, потому что хамить водителю, который везет его к Гарри – явно не лучший вариант сейчас, не так ли? Они стоят в пробке около получаса, и, когда, наконец, минуют ее, Томлинсон просто не может удержаться от вопроса:– Еще есть смысл ехать?Водитель пожимает плечами:– Возможно, если мы поторопимся. А мне придется поторопиться, – он хмыкает, – если я хочу сохранить эту работу.И он действительно нажимает на газ, сворачивая на какую-то почти пустынную дорогу. Луи не уверен, что здесь можно ездить с такой скоростью, но не сказать, что это сильно его волнует. Он готов пихать водителя в плечо и просить увеличить скорость еще, чтобы успеть. Он издалека замечает мигающий светофор и мысленно просит водителя не тормозить, проехать, успеть, потому что каждая минута, каждая секунда промедления становится почти часом. И водитель как будто слышит его мысли – прибавляет скорости и пролетает на красный свет. Последнее, что помнит Луи – одновременную резкую боль в левой руке и голове, а потом проваливается в пустоту.