Глава Шестая (1/2)
Утро выдалось легким и солнечным. Не смотря на то, что накануне они всем составом зажигали на закрытой вечеринке по случаю дня рождения Илая, и количество выпитого явно превышало все допустимые рамки, Том все же умудрился проснуться раньше будильника, абсолютно не ощущая ни головной боли ни прочих симптомов, которые должны были бы сопровождать пробуждение после бурной вечеринки. Выглянув в окно и убедившись, что дождя не намечается, он быстро умылся, переоделся в спортивную одежду, кроссовки, и, надев наушники, включив в плеере музыку, вышел на пробежку.
Он любил бегать по утрам. В это время в Хайд Парке не было много людей: не было шумных компаний, туристов и родителей с детьми, которые обычно сопровождали вечерние пробежки. Ранним утром было спокойно, свежо и можно было наблюдать, как все вокруг просыпается, как, почувствовав необратимый приход весны, озеленяются и тянут к внезапному солнцу свои ветки деревья, как гоняют толстых, вечно голодных белок сбежавшие от сонных хозяев собаки, как светлеет и начинает расчерчиваться полосами пролетающих jet planes светло-голубое небо. Он любил использовать это время, чтобы собраться с мыслями, настроится на нужный лад, или, наоборот, освободить голову от всего лишнего, накопившегося за предыдущие дни. Пока в наушниках Крис Матрин пел о том, что "Every teardrop is a waterfall" он думал о другом Крисе, о "своем", и каждый раз снова и снова улыбался, повторяя в голове словосочетание "мой Крис". За последние дни он узнал о нем много нового. О детстве, о семье, об Австралии. Он узнал, что Крису нравится в Лондоне, но он скучает по океану и семье. Узнал, что нравится работа в музыкальной редактуре, но хотелось двигаться дальше и попробовать себя в роли диджея, поэтому вместе с их общим другом они уже некоторое время пытаются уговорить Купера выдать австралийцу хотя бы час эфирного времени, в котором тот будет главным, а Грег поможет. Том был с этим согласен. В глубине души, хоть он ужасно не любил себе в этом признаваться, ему совсем не нравилось то, что на работе он стоял выше Криса и периодически должен был ему выговаривать. И ведь правда, какое дело ему было до того, что в свободное время Крис тусовался с диджеями? Не было дела, но как начальник, не мог не напомнить, что, пока он на работе, свободного времени у него нет, работа есть всегда, и то, что их работа очень часто связана с тусовками, не должно переходить границы профессионализма. Хэмсворт обычно в ответ на такие лекции уходил сердиться в одну из студий на другом конце этажа, и Том знал, что до вечера его лучше не трогать.
Почти все вечера они проводили вместе. В тот же день, когда Том встретил Хэмсворта у метро, он объяснил, что не нужно, чтобы на работе кто-то знал об их отношениях. Пусть догадываются, пусть строят предположения, но пусть не знают. Сказал прямо - он видел начало и конец далеко ни одного романа в их коллективе, и всегда это заканчивалось очень плохо именно из-за того, что все всё знали. Признался, что очень боится, что сплетни могут как-то испортить их отношения и еще, что вся эта история будет очень плохо выглядеть в глазах вышестоящего начальства. Крис со всем согласился и в рабочие часы они обычно сохраняли дистанцию, а потом, вечерами, наверстывали упущенное за целый день. Иногда Том, уставший и измученный сотрудничеством с новостными отделами в преддверии выборов, подготовкой фестиваля в Норвиче и рутинной работой, просто позволял провести себя до дома и тут же отрубался. Но чаще всего они вместе шли куда-то поужинать, много разговаривали, не замечали прошедших часов, а потом Хиддлстон спохватывался, что срочно нужно идти по домам. Хэмсворт переночевать у Тома не просился, но все с большим трудом отрывался от него, целуя на прощание. Том и сам с трудом его отпускал, уговаривая себя, что если сейчас не отпустит, то на работу завтра не попадут оба, а этого никак нельзя было допустить. Поэтому так безумно ждал первого за почти десять сумасшедших рабочих дней выходного, а когда почти дождался, Илай пригласил на вечеринку, где все конечно же напились и Хиддлстон, тихо ненавидя всех и вся, благословил Хэмсворта отвезти до дома практически бессознательную тушку Грега. Жалея Тома, австралиец вызвался утром вместо него поехать на студию, подготовить live lounge для работающей до конца месяца Фирн, удостовериться, что все в порядке, а потом позвонить. И Том думал о том, что если Крис, позвонив, скажет, что все хорошо, он потребует у него немедленно бросить все и приезжать - в лучшем случае у них будет целых пол дня вместе, а в худшем... О худшем, он старался не думать вообще.
В том, что между ними все серьезно, он уже успел убедиться. Если бы его кто спросил, что именно его в этом убедило, он вряд ли смог бы ответить, он просто так чувствовал. Видимо, в чувствах и ощущениях, как и в эмоциях, о которых писала Сеттерфилд(1), были свои запахи и привкусы, которые передавались от одного человека к другому посредством каких-то особых волн. В "особые волны" Том не слишком верил, но, тем не менее, допускал, что чувствует: для Криса это тоже не было ни случайным романом, ни мимолетным увлечением, и ощущение этого ощущения придавало уверенности. Единственным, что пугало, было то, что все происходило очень быстро. С ужасом Хиддлстон думал о том, что со дня их знакомства не прошло и месяца, и о том, что четыре недели назад он все еще переживал из-за разрыва прежних отношений, а сейчас засыпал и просыпался с мыслями о горячем австралийце, периодически видя его даже во сне. Для Тома, обычно быстро привыкающего к людям, но очень медленно впускающего их в свою жизнь, это было слишком, но отказаться от Криса он не мог.Буквально силой заставляя себя перестать думать в этом направлении, а желательно - перестать думать вообще, он с бега постепенно перешел на быстрый шаг и завернул к выходу на Бэйсуотер роуд, тут же ощущая контраст парка с утренним, уже почти проснувшимся городом. Будто случайный зритель, он наблюдал, как лениво ползут по переполненным дорогам автобусы, как бегут опаздывая по своим делам люди, как сердятся, сигналя и срывая друг на друге то, что сами не вышли чуть раньше и в итоге попали в самое начала часа пик, водители машин. Усмехаясь, он вдруг подумал о том, что в это время обычно сам был на месте этих водителей, правда, никогда никому не сигналил, а сердился только на самого себя за то, что в силу привычки опять поехал на машине вместо того чтобы добраться до работы на общественном транспорте или вызвать такси.
Снова погрузившись в мысли, уже о повседневной рутине, Том перешел через дорогу, прошел полтора квартала по Стэнхоуп плейс и, отдаляясь от шумных улиц, завернул к себе во дворик. Тут же расплылся в улыбке и снял наушники, обнаруживая на ступеньках своего дома полуспящего Грега, который тут же встрепенулся и помахал каким-то пакетом.- Вот что у тебя за дурная привычка не брать на пробежку телефон? Заставляешь меня тут сидеть, а, между прочим, хороший я завтрак принес, - парень встал, пытаясь всунуть пакет, видимо, с завтраком Тому в руки, но тот лишь повел плечом, открывая дверь и пропуская гостя.
- Умничка. Теперь иди на кухню, будешь уже до конца хозяюшкой и сделаешь мне кофе, а я пока в душ.
Грег что-то пробурчал, но на кухню послушно пошел, а Хиддлстон, сбросив кроссовки прямо на входе, поднялся в душ. Спрашивать друга, зачем тот пришел он не хотел, по многолетнему опыту зная, что если нужно будет - сам расскажет. Но все же было удивительно, особенно памятуя вчерашнее, что тот встал в такую рань, да еще и пошел покупать круассаны. В том что это были именно они, сомневаться не приходилось, и это тоже был многолетний опыт: Грег Джеймс неизменно был на завтрак с круассанами, на обед с суши и на ужин с упаковкой пива. Про себя радуясь тому, что не нужно готовить завтрак, Том принял душ, и переодевшись, в домашнюю одежду, спустился на кухню, где уже вкусно пахло кофе, а друг выкладывал на блюдца свежекупленную выпечку.- Вот, пожалуйста, все как ты любишь: с абрикосами, с маслом и с шоколадом. Где какие - не знаю, но три из них мои, я тоже голодный. Эй, ты куда курить? А ну брось, ты же только что спортом занимался!
- А смысл? Ты же мне вместо белков припер жиры и углеводы на завтрак, - парировал Том и, приоткрыв окно, устроился на табуретке в углу. Вытянул ноги, отпил кофе, подкурил сигарету и, выдохнув дым, расплылся в довольной улыбке. - Классно же как! Здоровый выходной, почти как у нормальных людей.
- Тебе нужно иногда расслабляться, Томми, - ответил друг, внимательно изучая его, откусывая от круассана и запивая кофе. - И потрахаться тебе нужно. Куда только Хэмсворт смотрит, а? Он, конечно, молодец, что заставил тебя взять выходной, но, по-хорошему, ему нужно было бы тебя при этом еще хорошенько выебать.
- Эй! - Собрался уже рассердиться Хиддлстон, но вместо этого внезапно рассмеялся и пожал плечами. - Ну, я разочаруюсь, если сегодня он наконец-то этого не сделает.
- Оу... Оу! Так вы еще не... Нет? О боже... О, это многое объясняет.
- Да, я понял, мне нужно расслабиться, - он отмахнулся от друга, затушил, наконец, сигарету и, отпив кофе, принялся за круассаны.
- Нет, не в том смысле. Хотя и в том тоже, - Грег отпил кофе, нагло потянулся к лежащей возле Тома пачке сигарет, вытянул из нее одну и, придвинув к себе пепельницу, затянулся, беря пример с друга и тоже вытягивая ноги. - Просто, я вчера твоему Крису проболтался спьяну, что мы с тобой когда-то спали.
- И что? Чего это ты вообще вспомнил? Это ж сто лет назад было.
- Ха! А он вчера из душа голым вышел. А я никакой был. И такой ему, типа, "эй, Крисси, ты бы тут попой не вилял - у меня с пацанами, между прочим тоже было". Потом не помню - пробел. А потом помню, что рассказывал ему про колледж и про тебя, про то, что ты меня тогда с пути праведного свел, что все тогда за девками бегали, а я как идиот - за тобой. Помнишь? Ты тогда такой классный был, такой... Я скучаю по тебе, Томми.
- А сейчас я уже не классный?- Ты слишком серьезный.
- Ну, а как ты себе это представляешь? Это же уже не колледж, и мне уже давно не семнадцать. Не буду же я срывать эфиры ребятам, приходить пьяным и трахаться где попало раз по десять на день, а потом в рупор декламировать Шекспира, стоя на столе Купера в одних трусах. Тем более, у нас для этого есть ты, и ты офигенно справляешься, вся Англия знает!- Том улыбнулся, вставая и складывая посуду в раковину.
- Эй, между прочим, я в трусах декламировал не Шекспира, а Майли Сайрус. Хотя, ты прав, в этом что-то есть,- Грег повозился на месте, а потом встал со стула, подошел и нежно обнял парня со спины, легко скользнув пальцами по мышцам живота, уткнулся губами в его плечо и тихо прошептал: - Ты не сердишься на меня? Я боюсь, что все испортил.
- Разве на тебя возможно сердиться? - развернувшись, Хиддлстон заглянул другу в глаза и нежно провел тыльной стороной ладони по его щеке. Заметив, как тот непроизвольно потянулся навстречу и тут же залился румянцем, улыбнулся и сам легко коснулся губами его губ, шепча в них. -Я тоже скучаю по тебе. Вот если окажется, что ты все испортил, я заберу тебя к себе в пожизненное сексуальное рабство, имей это в виду!- Эй, а как же моя репутация? – скорее для вида возмутился диджей и покачал головой, отстраняясь. – Ты действительно выглядишь очень счастливым в последнее время. Я, конечно, был бы идиотом, если бы отказался от должности твоего секс-раба, но я правда надеюсь, что у вас с Хэмси все получится.