Сказка 2. Белоснежка - часть I (2/2)

— Я не читаю… — вымотано сказала Юи перед тем, как спуститься с лестницы, что вела на первый этаж. — Я всего лишь выражаю свои чувства…

— Тогда будь добра выражать их молча! — шёл он за ней и широко размахивал руками. Вампир был так взбешён, что Комори ходила по краю ножа. — Куда это ты собралась? — всё преследовал Аято, а она даже не оборачивалась, и когда перед его носом чуть не захлопнулась входная дверь, то терпение его лопнуло. — А ну иди сюда! — схватил он Юи и злобно посмотрел. — Сколько мне ещё раз повторить? Ты принадлежишь великому мне! И я не позволял тебе уходить! Думаешь, тебе будет лучше у них? — он ревностно хватался за девушку и подёргивал мышцами на лице, вся эта ситуация с Коу выводила его.

— Я не знаю… — зажмурилась она, и Аято отступил. Её отчаявшийся голос говорил, что она уже на пределе, и неизвестно какое чудо спасло её от безумия, ведь другого ждать её не могло. — Тогда иди к ним… — пихнул он Комори в спину, и она словно соломенная кукла полетела носом вперёд, прямиком на чёрную ограду.

— Аято! — прокричала блондинка от страха, и сердце вампира ёкнуло в груди.

— Юи… — окаменел он и назвал девушку по имени, страх перед неизбежным, заставил его позабыть о кличках.

*** А тем временем неподалёку… — Чего скалишься? — грубо отзывался высокий и до кучи мощный ученик элитной академии. — Я что, на шута похож? — возмущался тот от пристального взора брата, который облокотился на капот автомобиля и, играясь чем-то блестящим, смотрел на него.

— Ну, это с какой стороны посмотреть, — широко улыбнулся Коу. — По мне ты скорее на медведя похож, — заявил он и подбросил крестик Юи в воздух. — Такой же косолапый и неуклюжий, — посмеялся блондин и вновь обернул цепочку вокруг запястья. — Я тебя сейчас пополам сломаю! — прохрустел он пальцами в ответ.

— Юма… — заговорил третий вампир со шрамами на лице, — не трогай его… Руки… будет злиться.

— Вот как раз пока его нет, мы и прихлопнем этого таракана в блёстках, — ударил Юма кулаком о собственную ладонь. — Азуса, подержи его для меня, — прищурился он, прося брата о некоторой помощи.

— Что здесь происходит? — услышали они четвертого брата. — Опоздали… — фыркнул Юма.

— Ладно, ладно, — замахал ручкой Коу. — Потом меня пополам сломаешь, — дразнил он младшего брата. — Руки, ты там всё? А то я уже домой хочу, — спросил юноша у высокого и не по годам строгого парня.

— Я закончил со всеми делами на сегодня, — сообщил он и засунул свою синею книжицу за пазуху. — А что это у тебя в руке? — поинтересовался Руки при виде интересной вещицы. — Ах, это! — воскликнул он. — Да так, помнишь, я говорил, что опоздал, потому что спасал одну кошечку от дождя. Так вот, за своё спасение она дала мне это, — протянул Коу крест и хитро оскалился.

— Я думал ты терпеть не можешь этих церковных? — нахмурился Юма.

— И верно думал, — согласился Коу и разрешил Руки посмотреть на свою добычу. — Я ненавижу всё, что связано с ними, — признался блондин и его добрый вид померк. Ненавистный огонёк заиграл в его глазах, подначивая избавиться от этой вещицы. Он оставил или, точнее сказать, принял этот подарок только потому, что Руки не поверил бы в его историю, а так у него были доказательства, оправдывающие его прогул, хотя идол умудрился погулять ещё несколько уроков, после того, как освободился от проблем Комори.

— Оставь эту вещь у себя, — посоветовал Руки и вернул крест новому владельцу. — От него до сих пор пахнет хозяйкой, вероятно, эта девушка его очень любила, а тебе подарила от чистого сердца. Неважно кто она, церковная мышка или звезда мирового масштаба, подарки сделанные от сердца и принятые, стоит хранить, как память о тех, кто тебе их подарил. Это отличается от тех подарков, что тебе когда-то дарила церковь. Или прими с честью или я верну его законному владельцу.

— Вечно слишком правильный, — скорчил нос Коу. — Хорошо, можешь вернуть его! — бросил он крестик в брата, как услышал голос Юи. — О! А вот и она. Похоже, из-за меня с этим Сакамаки ругается. А всё-таки я ей понравился, — заулыбался он, не представляя, насколько был неправ.

— Это она?.. — обернулся Руки и увидел ссору Аято и Юи, где-то на другой стороне дороги за школьной оградой. — Так она жертвенная невеста… — понял он, как увидел полёт Комори. Девушка не в силах совладать с разъярённым вампиром, оказалась подброшенной или точнее оттолкнутой. Она летела головой вперёд и вот-вот должна была протаранить кованые прутья, но подобно призраку, пролетела сквозь них.

— Что это было? — выпучил глаза Коу. — Мне не показалось? Она только что прошла, а, точнее, пролетела сквозь забор? — только не заикался идол.

— Поехали, — сказал Руки, словно ничего не произошло. — Это не наше дело. Если она их жертва, то отцу виднее, что с ней делать. А эту вещицу придержи. Не стоит пока влезать в их отношения, а то Аято прибьёт её в горячке, а с нас потом шкуру спустят. Не хочу, чтобы кто-то из твоих братьев пострадал из-за твоего эгоизма.

— Эгоизма? Что за неуважение?! — обиделся Коу, но крестик обратно в карман засунул.

— Именно, — повторил Руки, не собираясь извиняться. — Ты бываешь слишком эгоистичен, пора подумать о семье. Поэтому я прошу тебя не лезть.

— Ой, да иду я, иду… — сделал одолжение идол, но невзначай посмотрел на девушку вдалеке, её страх и отчаянные попытки обрести былой вид.

*** — Аято, что происходит? — прокричала Юи, не веря и уж тем более, не понимая, как она - живая - может просвечивать. Она сидела на земле и смотрела на свои руки. Пальцы её стали похожи на тонкую рисовую бумагу, через которую мутно, но видно всё. — Аято… — встала она и подошла к решётке, в которую вцепился вампир. Юноша так напугался, что бросился за девушкой, но в отличие от неё через ограду не прошёл и остался висеть на толстых изогнутых прутьях.

— Блинчик… — наклонился он ещё ближе, ведь Юи буквально впитала в себя забор, останавливаясь в одном шаге от него. Комори смотрела бешеными от невозможности ситуации глазами, ища помощи.

— Аято, что со мной? Я умерла? Я стала призраком? — заваливала она вопросами в панике, а Сакамаки не мог дать ей ответов, он сам пребывал в шоке.

— Рейджи… — понял он у кого надо искать помощи и сделал один шаг назад. — Юи, смотри на меня, — приказал Аято. — Отойди на два-три метра и быстро беги ко мне. Я тебя поймаю… — сказал он, а сам подумывал, как бы эта девушка ни проскользнула сквозь него или того хуже, как призрак не осталась бы в нём, но благо такие мысли улетучились с писком крылатых тварей, которых здесь по какой-то причине было в чрезмерном изобилии.

— Мне страшно… — закрыла глаза Юи, но указания вампира выполнила.

— Не бойся, — уверенно посмотрел Аято. — Я словлю тебя, и буду держать так крепко, что ты больше не упадёшь, — пообещал Сакамаки и раскрыл свои объятия.

Юи зажмурилась и оттолкнулась слабенькой ножкой. Остатки осевшей на траву воды взмыли в воздух, оставляя за полупрозрачной девушкой след. Прутья миновали её тело, но она не почувствовала, как металл прошёл через её тело, не заметила, как капли воды попадая на неё, не оседают, а ощутила грудь юноши, в которую с разбега уткнулась.

— Получилось, — облегчённо выдохнул Аято и склонил высокомерную голову. Он ткнулся носом в макушку Юи и хотел было её обнять и посильнее прижать, как опомнился. — Некогда! Рейджи, скорее к нему! Этот всезнайка должен знать, что с тобой делать! — заявил он и закинул Комори на плечо.

— Аято! — закричала Юи. Для неё было непривычным подобное обращение. На руках носили, когда она болела или теряла сознание, даже за волосы таскали, но чтобы вот так на плечо… Как мешок с рисом — без церемоний и лишних формальностей.

*** — Рейджи! — вломился Аято в лабораторию вместе с Комори на плече.

— Вот неудача… — нахмурил брови Рейджи и, посмотрев на пробирку, что вместо красного приобрела фиолетовый цвет, уронил её на пол. Аято своим приходом отвлёк его, и он не успел добавить нужный реактив вовремя, из-за этого весь его эксперимент накрылся медным тазом. — Кажется, читать ты умеешь, — строго обернулся он и натянул на нос очки. — Я точно помню, что вешал на дверь табличку — не беспокоить, проводятся опыты.

— Ты об этой? — кивнул Аято на бумажку, что ещё болталась на выбитой белой двери. Дверь почти с мясом сорвалась с петель и висела, что называется, на соплях. — В следующий раз возьми цветную бумагу! Этой всё равно невидно! — фыркнул он. — Да и плевать на твои эксперименты. У нас большие проблемы, а, точнее, у неё, — сообщил парень и поставил Юи на пол.

Комори, наконец, увидела выражение лица Рейджи. До этого она болталась к нему попой вперёд и смотрела на раскачивания выломанной двери, ожидая, что второй из Сакамаки за такое просто уничтожит. — Я же сказал подождать до дома, — напомнил он и отвернулся к своему столу, где разместилась маленькая лаборатория с трубками, колбами и всякими пробирками. — Сейчас я занят, поэтому почини дверь и забери с собой нашу гостью. Дома я её осмотрю.

— Нет! — не согласился Аято. — Ты осмотришь её сейчас! — рявкнул он и ударил кулаком о стол. — Она потеряла сознание, потом упала, а после вообще пролетела сквозь ограду.

— Хочешь сказать, что она снесла забор? — усмехнулся Рейджи, представляя сию картину в красках.

— Да нет же! Она прошла через неё, как призрак! Понимаешь, она стала прозрачной… Полностью! — продолжал кричать он на брата и ещё бы чуть-чуть и дело дошло бы до рукоприкладства.

— Хорошо, я тебя понял, — посмотрел Рейджи на Юи краем глаза и, оправив свой белый халат, вынул из стола деревянную коробку. — Уложи её вон на тот стол, — показал он на металлический секционный стол с невысокими бортиками и сливным устройством.

— Ты шутишь? — чуть не позеленел Аято. — Вы же на том столе жмуриков разделываете… — вылупил он свои зелёные глаза и уже хотел спрятать Комори за свою спину.

— Другого здесь нет, — спокойно ответил тот. — Можешь взять одноразовую простыню, они сбоку, — разрешил он. — И нам предоставляют только животных, за вычетом некоторых исключительных ситуаций, — добавил вампир с лёгкой иронией. — Аято, всё хорошо, — успокоила его Юи. Ей так было страшно, когда её тело вдруг начало просвечивать, что сейчас любое издевательство Рейджи показалось бы не больше горькой пилюли. — Я справлюсь и сама… — легко улыбнулась она и пошла к столу, где сбоку на тумбе нашла синие простынки.

— Нет, — остановил её руку вампир, — я сделаю, — тихо сказал он и расстелил для девушки тонкий материал. — Давай, — подал он руку, и помог Юи лечь на холодный металлический стол. — Ты как? Нормально? — посмотрел Аято на блондинку, что, сглотнув, лишь кивнула.

— А теперь отойди, — услышали они голос Рейджи. — Там в дальнем шкафу стоит веник и совок, прибери.

— С какой это радости? — вновь вспылил Аято. Он переживал из-за Юи, хотел быть рядом, а его совсем не по-рыцарски отправляли полы мести.

— Из-за тебя здесь беспорядок, — спокойно сказал старший брат и указал на полы, где разбилась пробирка. — Дверь также следует починить.

— Деспот! — заскрипел зубами Аято, но, посмотрев на измученное лицо Юи, решил не спорить.

— Теперь приступим, — поменялся Рейджи местами с Аято и склонился над Комори. Когда этот вампир подходил столь близко, кровь стыла в жилах, а если так серьёзно смотрел и держал в руке нечто подозрительное, то сердце было готово выпрыгнуть из груди, только вот что-то оно не спешило. — Открой рот, — приказал он и засунул Юи в рот градусник. — Держи крепко, этот ещё ртутный, — предупредил вампир, хотя его мало интересовала её температура, скорее он это сделал, чтобы ей было некомфортно, и главное тихо — с занятым ртом много не поболтаешь.

Юи лежала на неудобном столе, голову её приподнимала какая-то подставка и хладнокровный вампир, который осматривал её тело, совсем не внушал чувства покоя. Он проверил её руки и ноги, заметил и зафиксировал ссадины, после чего достал из своей коробки старую слуховую трубку и приложил её в груди девушки. Раз послушал, два…

— Ну, чего там с ней? — не выдержал Аято и помешал. Парень стоял позади с веником в руках и терпеливо ждал, хотя самого подбрасывало от этого издевательского молчания. В конце концов, Юи лежала чёрт знает где, в руках того, кто для эксперимента не пожалеет времени и материалов.

— Аято, научись ждать, — в той же хладнокровной манере сказал Рейджи и включил огромный светильник, что болтался над секционным столом.

Юи зажмурилась от холодного белого света, что ударил ей в глаза, и только ощутила, как пальцы в тканевой перчатке расстёгивают её одежду. Брюнет аккуратно расстегнул алый и белый бант, убрал их на край маленького столика, на котором стояла его коробка с инструментами. Затем расстегнул пуговицы на белой блузке, причём все и, обнажив её тело, внимательно посмотрел.

— Так, — сухо сказал он и, приложив правую руку к подбородку, задумался, — надо посмотреть, — отвернулся Рейджи к своему столику на колёсиках и, сняв верхнюю крышку коробки, где хранились различные слуховые трубки, открыл отделение с режущими медицинскими инструментами. — Может быть этот… — сказал он и вынул скальпель с самым широким лезвием.

Юи чуть градусник не проглотила, когда тот преподнёс к её груди скальпель и стал примериваться. — Ты чего? — побледнел Аято. — Тебя в детстве головой уронили? Она же живая! — вцепился в того он, однако, быстро отпустил, ведь Рейджи даже не сопротивлялся и ухом не повёл, а уж рука и не дрогнула, свисая над телом человека.

— Ты можешь одеваться, — сказал вдруг он и аккуратно сложил все инструменты на место. — Температура, пониженная… Дома я дам тебе снотворное, хороший сон всё исправит. И говоря о снах, что именно ты видела? — прищурился Рейджи, глядя на девушку, которой помогли слезть, но одеваться помогать не посмели.

— Я бежала… — сглотнула она, когда всё же застегнула пуговички на своей блузке. — От кого? — ещё строже сделался Рейджи.

— Не знаю… Было темно и страшно… Какой-то мужчина преследовал меня, а потом я упала и он… — глубоко задышала она и закрыла лицо руками. — Он убил меня… — всхлипнула Комори, боясь снов и воспоминаний, что доставляли столько душевной и физической боли.

— Как именно он убил тебя? — давил Рейджи, и Аято хотел уже вмешаться, ведь Юи душили слёзы, но строгий взгляд брата переубедил его.

— Он… заколол меня… — убрала она свои бледные руки и опустила виноватые глаза в пол.

— Понятно, — сказал он, удовлетворив свой интерес. — Подожди на улице, лимузин скоро подъедет. Отправляемся домой. Я поговорю с директором, что нас не будет несколько дней. Тебе нужен покой, а я понаблюдаю за тобой.

— Рейджи, что со мной? — посмотрела она на вампира мокрыми от слёз глазами. — Что я видела?..

— Ничего, это обычный кошмар, — сухо ответил он. — Иди… Аято, — повысил он слегка голос, — задержись, — посмотрел Сакамаки на младшего брата так, будто ему ещё есть что сказать.

— Подожди меня на улице, — тихо сказал Аято, и Юи послушалась. Его поведение и голос изменился. Весь вечер юноша злился, издевался, временами шутил, но сейчас он был серьёзен, а это не слишком воодушевляло.

*** — Что ты хотел мне сказать? — не стал мешкать Аято, зная, что брат что-то недоговаривает. Теперь ему показалось, что и в лимузине он уже что-то заметил, просто не стал говорить то, в чём ещё не был уверен.

— Присядь, — указал он на стул. — Спасибо, постою! Говори же! — не терпелось ему, а Рейджи не спешил.

— Как пожелаешь, — безразлично сказал он и стал прибираться в лаборатории.

— Да говори уже, наконец! — подлетел Аято к брату и схватил того за белый халат. — Что с Юи?.. — уставился он на ехидного старшего брата, который только и ждал, пока младшего рванёт. — Всё же влюбился… — усмехнулся тот в ответ на подобные угрозы, но услышал лишь фырканья. — Глупо, человек слаб и, по сути, бесполезен.

— Да какая к чёрту разница?! Это моя проблема, хватит резину тянуть!

— Чем больше смотрю, тем больше убеждаюсь, что правильно женился наш отец лишь единожды. Первая и третья оказались бестолковыми. Первая слишком самовлюблённая и агрессивная, а третья забитая, кто бы мог подумать, что существует золотая середина…

— Для чего ты это мне говоришь?.. — успокоился Аято и поник, упоминания о матери и об отце не приносили радости никому из членов их семьи, по большому счёту, даже Рейджи ненавидел их, но зачем-то вспоминал.

— А затем, чтобы ты подумал, — сказал он и сказал это с таким холодом, что Аято захватила мелкая дрожь. — Эта девушка умирает, и жить ей осталось сутки — не больше. Полагаю, что к обеду этого дня мы все сможем попрощаться с ней.

— Что ты несёшь?.. — еле выжал слова Аято и уставился стеклянными глазами на старшего брата.

— Её сон был реальным. Кто-то украл её сердце, когда я просветил её грудную клетку, то увидел это. И на теле остался маленький шрам. При обычном свете вы его не разглядите, но здесь… Это не медицинский инструмент, я проверил. Скорее тут имеет место особый нож, по размерам, как охотничий, но сердце изъяли. Тут не обошлось без магии. Но я не могу быть уверен, пока не увижу этот нож, — сообщил Рейджи, но Аято так и не мог шевелиться.

?Без сердца… Без сердца не сможет жить даже вампир… Кто она?? — на секунду задумался Аято, и Рейджи усмехнулся.

— Что? Тоже об этом задумался. Во всяком случае, единственный у кого есть ответы на эти вопросы сейчас по ту сторону врат. В первой половине лунного месяца он там, если воспользуемся сезоном дождей, то попадём в его мир, но захочешь ли ты возвращаться в тот дом — решать тебе.

— Тот дом… — повторил Аято. — Мы выросли там, возможно, все они сейчас там…

— Невозможно, — поправил свои очки Рейджи. Он знал, что Биатрикс сокрыта у него, о Криcте ничего не было известно, даже могила была пустой. — Там только Корделия, поэтому я спрашиваю каково твоё решение. Возможно, у этой девушки будет шанс, когда мы окажемся там. Думаю, если она протянула здесь так долго, то там дней семь у неё есть. Но без этого ножа я бессилен. Сердце спрятали в нём, во всяком случае, я на это надеюсь, или она пережила такие муки в своём сне, что тебе и не снилось. — Значит, ты неуверен… — произнёс Аято слова, что крутились в его голове. Броситься на помощь сломя голову — о таком можно было и не спрашивать, но миновать границу двух миров, где существовали демоны и вампиры, а простому человеку не было места… Стоит задуматься.

— С этой гостьей всё иначе. Я не могу быть в чём-то уверен на сто процентов. Её кровь высшего сорта, несмотря на свою хилость она достаточно выносливая, а теперь ещё и это. Полагаю, единственное здравое решение — это спросить его, но поскольку мы все с ним не в лучших отношениях, то и надежда невелика, хотя есть ещё его правая рука. Рихтер может что-то знать, или Шу, но в последнем случае, шансов мало. Ты знаешь своего старшего брата, однако, с ним разговаривает, и наш отец, и дядя, поэтому если неуверен в своих силах, то обратись к нему. Как ты уже понял, я не намерен лично разговаривать с ними. Если потребуется, я сделаю лекарство и прослежу за её состоянием, но большего не жди. Взяв ответственность за чью-то жизнь, будь готов защищать её изо дня в день, поэтому это только твоя забота.

— Я понял, — опустил голову Аято. — Дома поговорим… Думаю, все захотят высказаться. От меня одного там будет мало толка.

— Верно, подумай. И помни, что ты играешь с её душой, если она девушка, которая верит, то, отправившись туда, ей придётся позабыть о своей вере, ведь в случае провала — обратной дороги для её души не будет, — напомнил ему Рейджи и отпустил.*** ?И что теперь…? — упал Аято на колени, когда вышел на улицу. Бессмертный смотрел в небо, видел, как изогнутый тонкий месяц улыбается своим вечным спутницам, обещая за заботу, светить ярко, но всё же бесстрастно. ?Люблю… Может ли вампир любить? Наша любовь жестока и, проявляя её, мы убиваем свою вторую половину… К такому я не готов…? — продолжал думать он, пока небо затягивали мимо пробегающие тучи, обещая в скором времени дождь.

Жарко… словно в тропиках — сыро и душно, от такой погоды и без того скулы сводило, а в голове, как в манной каше плыло.

?Душа…? — прикрыл он глаза и запрокинул голову, чтобы успеть посмотреть на оставшиеся клочки почти чёрного неба. ?Какое мне дело до её души? Меня волнует её кровь… тело… Для чего мне то, чего я не могу даже потрогать?? — рассуждал Аято, желая сейчас же лично броситься в мир демонов и оторвать любимой мамочке голову, но вопрос был в другом — у кого именно сердце Юи? Корделия делала всё то, что доставляло неудобства Карлхайнцу, а какое ему дело до Юи? Всё смешалось…

— Аято… — позвала его Комори. Девушка гуляла неподалёку, ей крайне был нужен воздух, и потихоньку она ходила. — Что случилось? Почему… Почему ты стоишь на коленях? — осторожно подошла она, ведь самовлюблённый вампир стоял на крыльце школы и куда-то смотрел. Таким тихим она его ещё не видела никогда. — Тебе плохо? — присела она рядом, и вампир забросил к ней на плечо руку, склоняя к земле. — Аято!

— Душа? Что это? — заговорил он едва слышно. — Почему вы люди придаёте ей такое значение?

— Душа? — посмотрела на него Юи немного не понимая, тем более что сам Аято не желал смотреть на неё, он разглядывал плотно выложенные камни на ступенях элитного учебного заведения, и думал, как они холодны и практически вечны. — Душа, она, как и сердце подсказывает нам, как поступить, кого любить, а кого опасаться. Когда нам плохо, мы спрашиваем совета именно у неё, словно нас кто-то охраняет и пожалеет, когда весь свет померкнет. Говорят её нельзя почувствовать, но мне кажется, что она у меня в груди, где-то вот здесь, — указала она на солнечное сплетение и продолжила. — Поэтому, душа — это часть меня, и если я потеряю её, то потеряю и себя.

— Значит, тебе она очень нужна… — погрустнел Аято и склонился ещё, словно земля своим притяжением обездвиживала его всегда такое энергичное тело.

— Аято, в чём дело? Рейджи тебе что-то сказал? Ты ведёшь себя странно… — заподозрила Юи неладное, но ведь ей специально ничего не сказали. Сакамаки уже понял, что брат выгнал её, потому что не хотел пугать или зря обнадёживать, всё же изучив эту девушку, догадаться, было не сложно — она убьёт себя или сбежит, сделает всё, чтобы не доставлять проблем.

— Сказал, что ты нас скоро можешь оставить… Твоё здоровье слабое… — только сказал он и больше не посмел открыть рта. Эта слабость раздражала его, а сделать он ничего не мог. Руки предательски подрагивали и то, что Юи называла душой, рвалось на свободу в виде крика и злости.

— Аято, не надо так… Я не оставлю вас. Рейджи обещал дать мне поспать, уверена, что всё из-за плохого сна. Конечно, люди от недосыпа не проходят сквозь стены, но и в вампиров не верят, поэтому я поверю в вас и вновь доверюсь, — призналась Юи и придвинулась к потерянному бессмертному. — Поверь мне, Аято, — ласково сказала она и уткнулась головой в лоб вампира, преподнося его дрожащую кисть к лицу. — Я не покину тебя, Аято… — прошептала Юи и дотронулась губами до ледяной кожи вампира, обжигая его пальцы своим горячим дыханием живого существа.

?Не оставишь…? — повторил он её слова, и опрокинул на землю.

— Аято! — первым делом дёрнулась Комори от неожиданности, но руки вампира крепко обвили её талию и, приподнимая спину от холодных каменных ступень, он уткнулся носом в её шею.

— Тихо… — попросил Сакамаки. — Сейчас… помолчи… — сказал он и закрыл глаза, которые уже не видели выхода.

— Хорошо, — невинно улыбнулась Юи и обняла юношу в ответ. — Я буду рядом, чтобы не случилось, поэтому больше не переживай, Аято…

?Это только что было признание? Или она меня, как маленького пожалела?? — открыл свои глаза вампир. — Вот же бестолковая… — сжимал он её талию, словно спичку, слыша, как блондинка попискивает. — Мне нужна только твоя кровь и тело, до твоей души мне нет дела! — заявил вдруг Сакамаки, и даже не удосужившись отодвинуть светлые волосы Юи, вонзил свои клыки так глубоко, как только мог.

— Аято… — пропищала она, но сопротивляться у неё уже не было сил.

Вампир пил жадно, захлёбываясь в крови, что хлынула из тонкой шеи, и стоило ему разомкнуть свой поцелуй, как кровь выпрыгнула, заливая их тела.

— Что? — начал кричать он сквозь улыбку. — Скажи же, что тебе это нравится! Владеть мной, владеть всем! Ты подчинила своим запахом… вкусом… — прокусывал он тонкую шею вновь, но Комори уже едва могла его видеть, на глазах была всё та же белая пелена и свет звёзд, мерк. — Плевать мне на твою душу! Кровь — вот истинное блаженство, — кричал Аято, выплёскивая накопившееся отчаяние. — А когда захочется, я воспользуюсь и твоим телом. Всё! Всё в тебе принадлежит великому мне! — надрывался он и, склоняясь над Юи, жадно смотрел. А ведь она уже остыла и безмолвно лежала, всё равно, что мертва, но ещё где-то внутри трепыхалась душа. — Чёрт! — проревел Сакамаки и поднял блондинку с земли. Он словно услышал голос Рейджи в своей голове, который корил за то, что он вновь сломал игрушку, лишь потому, что не понимал, как с ней нужно играть. — Какое имеет значение кровь? Тело? И даже сердце, если ты не можешь ответить… Значит, я хочу и твою душу, но для начала, я верну твоё сердце, и потом я заполучу тебя всю!

*** Пообещать Аято пообещал и, более того, он забрал Комори домой, но, увы, проснулась она не в своей комнате. Когда Юи открыла глаза, то влажный и прохладный ветер шевелил её волосы. Пахло тиной и илом, что бродил где-то на дне озера. Она лежала в пришвартованной лодке, что покачивало на небольших волнах от прерывистого ветра, и глупо смотрела в небо. Конечно, виною всего был Аято и его зверский аппетит, но пустоту в её грудь он не вгонял. Он вогнал свои клыки ей под кожу, высосал много крови и оставил свой эгоистичный след. И вот теперь вдруг стало всё равно, будто мир исчез, и элементарное завтра уже не наступит.

— Мне холодно… — только поняла Юи, что мороз пробегает по её коже. Пусть на улице было градусов двадцать, а её всё равно бросало в холодный пот. — Хочу вернуться в дом… — решила Комори, желая закутаться под одеяло и заснуть в своей кровати навсегда. Захватила такая лень, лень сравнимая лишь с той, что вечно поглощён Шу. Но стоило ей неуклюже перевернуться, как деревянная лодка качнулась на левый бок и Юи выкатилась из неё, погружаясь под воду.

Страх пробудил её чувства. На секунду она подумала, что утонет. Если смерть в своей тёплой постели казалась подарком судьбы, то утонуть было так же страшно, как и провалиться в сам ад.

Минутный испуг, и Юи осознала, что стоит на ногах вполне сносно. Ступни вязли в иле, но глубина доходила только до шеи, и это был её шанс.

Комори выползла на покатый берег и, глотая воздух огромными не в меру быстрыми порциями, уставилась на часто посаженную, низкорослую траву.

Школьная форма промокла до последней нитки. Колени тряслись, пока она обескровленная, ползла на четвереньках всё дальше на сушу.

— И это мне ещё говорят о терпении, — услышала она над своей головой посмеивающийся голос Аято, и в ужасе блондинка подняла на него свои глаза. Юноша стоял на вершине холма, по которому она карабкалась к свободе, и держал подмышкой серый плед. — Как водичка? — схватил он Юи за руку и приподнял от земли.

— Аято! — напугано и в то же время смущённо выкрикнула Комори его имя и как и он, уставилась на него.

— Далеко собралась от меня сбежать? Не получится… — предупредил Сакамаки и вид у него был какой-то довольный. То ли дело было в том, что он утолил свою жажду или всё же в том, что он нашёл ответы на все свои вопросы.

— Аято, зачем…

— Зачем я оставил тебя в лодке? — усмехнулся он. — А что непонятного? Я хотел покататься с тобой на ней. Под звёздами в эту последнюю ночь… Даже одеяло для тебя принёс, чтобы ты не замёрзла, а ты оказалась такой нетерпеливой, — подшучивал вампир.

— Последнюю?.. — не поняла Комори, почему вдруг эта ночь должна стать последней.

— Да, мы возвращаемся в мир демонов, а ты поедешь со мной, — без лишних объяснений поставил он перед фактом и наклонился к лицу девушки. — Ты же моя собственность, а я не оставляю то что мне угодно, кому-то ещё, — добавил вампир и поцеловал Юи в нос. Блондинка зажмурилась, ожидая очередного наказания, ведь Сакамаки, несмотря на свой лучезарный настрой, сдавливал её руку так, что колючие мурашки играли где-то в области синеющих пальцев. — Я не делюсь этим ни с кем… — услышала она последние угрожающие слова и ядовитые огоньки зелёных глаз, пообещали сумасшедшее путешествие, из которого возможно не будет возврата.

Конец 1 части.