Глава 7 (1/1)

Когда мы четверо – я, Энн, Вендетта и Аннабель – наконец, вышли из экипажа, небо над нами было сплошь застлано тяжелыми серыми тучами. Дождь лил, как из ведра; по мостовым текли целые реки мутной воды; прохожие спешили как можно скорее добежать до какой-нибудь кафешки, сложить свои зонты и заказать чашечку горячего чая. Мы последовали их примеру и уже через пару минут сидели в теплом уютном помещении на первом этаже гостиницы, ожидая свой заказ.- Я так голодна! – жаловалась Вендетта. – И я даже предположить не могла, что в Лондоне нас будет ждать такая ужасная погода!- В Лондоне дожди – привычное явление, - отозвалась Энн. – Так что надо привыкать.Я окинула взглядом остальных посетителей кафе, отмечая их сдержанный стиль поведения и беседы, безупречные манеры. Они даже внешне не были похожи на нас! У дамы средних лет в двух столах от нас были просто идеально уложены волосы: волосок к волоску, ни одной выбивающейся пряди. Одета она была в платье из тонкой шерсти благородного темно-зеленого оттенка, без единой помятой складочки, на плечах – тонкая серебристая шаль. Чашку чая она держала, слегка оттопырив мизинец, и время от времени перебрасывалась парой фраз с сидевшим напротив нее пожилым господином – очевидно, ее мужем.Мне стало неуютно в своем сером несуразном плаще, а когда я вспомнила про экстравагантное бирюзовое пальто Аннабель, то почувствовала себя не в своей тарелке. Вдобавок, Энн спорила о чем-то с Вендеттой громким голосом, и все внимание присутствующих постепенно обращалось на нас.- Ваш заказ, леди, - любезный официант принялся расставлять на столе блюда и приборы, и было видно, что он едва сдерживает улыбку.Мне захотелось спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы не чувствовать всеобщую молчаливую насмешку. Все, что окружало нас, было нам чужеродно, как лесные просторы для попавшей на берег рыбы. Наверное, в тот день нас приняли за каких-нибудь неадекватных деревенщин.***

Резко распахнулась дверь, и вместе с ледяными каплями дождя и холодным воздухом в кафе зашел Рейгард Блэкмор собственной персоной. Рядом с ним легкой походкой шла Ванесса Нельсторн; позади них шагали, что-то обсуждая, Маркус Бутман и Томас Болдуин.Завидев нас, они недолго пробыли в недоумении.- О, какие люди! Мы к вам за столик, юные леди! – Блэкмор бесцеремонно подтащил стул и сел на него, остальные сделали то же самое, и теперь за столом было просто невозможно сидеть из-за толкотни и чрезмерно тяжелого запаха духов Ванессы.- Блэкмор, будь добр, пересядь куда-нибудь за другой стол, - проговорила я, задыхаясь от возмущения. – Это бестактно с твоей стороны!- Оу, ты говоришь прямо как благовоспитанная английская леди! – расхохотался Блэкмор, подвинув к себе тарелку с салатом. - Не ожидал такого от простолюдинки.- А я не ожидала такого поведения от утонченного аристократа!- Да ладно тебе, мисс зануда!.. – он обвел хитрым взглядом присутствующих. – Ну вот никак не ожидал, что Бель поедет с такими, как вы. Аннабель, а ты, оказывается, предательница! Не знал, что ты так коварна…Аннабель смущенно опустила взгляд и принялась накручивать на палец яркую ленточку, украшавшую плащ.- А зачем тогда ты сидишь с такими, как мы? – вспыхнула я. – Пошел вон с нашего столика!- Вот только не надо так кричать, Антеро, а то распугаешь всех, - он погрозил пальцем.Его друзья принялись хохотать без передышки. Ванесса “случайно” уронила котлетку на наряд Вендетты, и теперь извинялась с издевательскими нотками.- Ты пьян, Блэкмор, - поморщилась Энн, сидевшая рядом с ним.- Ты что, только заметила, моя дорогая? – он протянул руку и взъерошил ее волосы, мгновенно получив по рукам. – Да ладно тебе, ты и так все время лохматая! Но так ты даже лучше…- Так, уходим! – я резко встала из-за стола. – Не понимаю, какого черта вас сюда принесло…- А мы не понимаем, как вас сюда занесло, дамочки! – возмутился нам вслед Блэкмор, вальяжно разваливаясь на двух стульях одновременно - совсем как амеба под стеклом.- Испортили весь праздник, - пробубнил Маркус Бутман с набитым ртом.- Сами не веселятся и другим не дают! – надула напомаженные губки Ванесса.Каникулы в Лондоне грозились стать кошмаром наяву.***

Нам не дали нормально выспаться. Около полуночи под окном запел нестройный хор из троих мужских голосов, и один женский восторженно повизгивал – иначе эти пронзительные звуки было никак не назвать. Слышались прихлопы, притопы, временами взрывы хохота и вопли “Еще по одной!”, “Хорошо пошла! ”, “Брудершаааафт!”.Я со злостью накрылась подушкой, но это не помогло – до раздраженного слуха долетали обрывки пьяных криков и непристойности. “Чтоб ты не опохмелился, Блэкмор!” – гневно подумала я и, откинув подушку в сторону, встала и подошла к окну. Там, по грязи и лужам, прыгали и пошатывались четыре фигурки, нелепо размахивая руками и завывая всякие глупости. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза, пытаясь остудить вскипавшую во мне ярость. Им до сих пор никто ничего не сказал! Неужели других жителей гостиницы не возмущает это безобразие?Если кто-нибудь узнает, что это так веселятся ученики Академии, то авторитет дипломатов, как посвященных и обязанных улаживать конфликты, пошатнется. И нас просто никто не будет воспринимать всерьез! Ведь и так бытует мнение, что люди безответственны, слабы и совершенно не годятся для такой работы, и что те же шинигами могли бы с этим справиться без особых проблем.От размышлений меня внезапно отвлек крик, отличавшийся от их пьяных воплей. Я резко открыла глаза и тревожно принялась всматриваться в темноту. В тусклом свете фонарей я с трудом различила три дрожащие на ветру фигуры и четвертую, безжизненно распластавшуюся на земле. Все-таки пьянство еще никого не доводило до добра! Кипя от злости и негодования, я схватила со стола свою аптечку, накинула на плечи свой плащ и помчалась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Вслед мне донеслось сонное бормотание Энн.На улице было жутко холодно и сыро, и я, обхватив себя руками, чтобы сберечь побольше тепла, бегом побежала к своим “товарищам”. Ночная улица была наполнена густым тяжелым туманом, поэтому я не сразу нашла этот пьяный квартет.Томас Болдуин лежал на земле, не подавая никаких признаков жизни. Маркус сидел рядом с ним на коленях и хлопал его по щекам, пытаясь привести в чувство.- М-мы играли в до-догонялки, а он вдруг взял – и на ровном м-месте упаааал… - Ванесса заревела в голос, закрывая красное лицо ладонями. – Головоооой прямо, он, наверное, уже мееертвый!... - она опасно пошатнулась, и я придержала ее за локоть, поставив в более-менее устойчивое положение.Я взглянула на Блэкмора. Тот сидел прямо на земле и с отсутствующим видом допивал бутылку спиртного. Меня вновь захлестнуло возмущение: его друг сейчас, может, отправляется на небо (или не на небо), а ему наплевать на это!Я оттолкнула чуть не плачущего Маркуса в сторону и принялась за осмотр пострадавшего. На голове обнаружилась стремительно распухающая шишка, но никаких повреждений кости я не обнаружила. Обычное сотрясение мозга, пусть и тяжелое. Пульс был, дыхание тоже, хоть и слабое. Я наклонила его голову набок, чтобы он не подавился языком, достала из сумки препарат, повышающий тонус сосудов и увеличивающий давление, и отточенным движением ввела ему в вену.- Ты чего ему вколола, а? – заплетающимся языком спросил Блэкмор. – Если он сдохнет, то ты будешь виновата! – он кинул опустошенную бутылку в сторону, и она со звоном разбилась о стену гостиницы. – Ты поняла? Посадят тебя, я сам тебя посажу…пожизненно…- Помолчи, а? – прикрикнула я, наблюдая за учащающимся пульсом Болдуина. Веки у того задрожали, и через некоторое время он с трудом открыл глаза, что-то невнятно пробурчав.- Живой! – обрадовалась я вслух. – Недельку отлежаться – и будет, как новенький!- Уиии! – Ванесса завизжала и, шатаясь из стороны в сторону, подобралась к нам и рухнула на колени прямо в лужу. Меня передернуло.Следующий час я занималась тем, что затаскивала их по одному в гостиницу. Ванесса и Маркус были еще в более-менее трезвом состоянии и даже делали попытки помочь мне дотащить Болдуина в его комнату. С Блэкмором дело обстояло куда сложнее. Он отчаянно сопротивлялся, дурным голосом требовал “еще по рюмашке” и грозил мне всеми предсмертными муками, если я не оставлю его аристократическую персону в покое. В конце-концов, дотащив его до комнаты и не глядя бросив в сторону кровати, я поднялась к себе и, наконец, отключилась.