Capitolo uno (1/1)

Утро выдалось пасмурным. Город придавили низкие серые облака, отчего воздух на флорентийских улицах быстро сделался душным и влажным. Увидев запруженную народом площадь Синьории, Эцио немало удивился. И когда они успели собраться?Возле палаццо Веккьо высился помост со столом, накрытым парчовой скатертью с гербом Флоренции. За столом стояли Уберто Альберти?— гонфалоньер Флоренции и, по совместительству, вроде как, старый друг семьи Аудиторе?— и высокий крепкий мужчина с большим носом и внимательными, всё подмечающими глазами. Этого человека в тёмно-красном плаще Эцио видел впервые. Судя по покрою одежды и чертам лица, это был испанец. Но особо разглядывать незнакомца он не стал, ибо на том же помосте, чуть поодаль, стояли закованные в цепи отец и братья Эцио. За их спинами проглядывало сооружение с крепкой поперечной балкой, откуда свешивались три петли.Эцио шёл сюда, испытывая смешанные чувства. Вчера гонфалоньер обещал, что всё уладит, но теперь молодой Аудиторе начал как-то сомневаться. Что-то было не так, совсем не так. Эцио хотел пробиться поближе к помосту, но зрители стояли плотным полукольцом, не давая подойти спереди, и в какой-то момент молодому человеку почудилось, что толпа вот-вот раздавит его. Напрасно он приказывал себе успокоиться, напрасно пытался обдумывать свои дальнейшие действия. Оттолкнув плечом напиравших сзади, Эцио поглубже натянул капюшон и поправил меч, пристегнутый к поясу. Неужели Альберти его обманул? Обманул его отца? Такое просто не укладывалось в голове.А сам гонфалоньер тем временем, облаченный в судейскую мантию, поднял руки, требуя тишины. И в ту же минуту площадь замерла в ожидании зрелища.—?Джованни Аудиторе,?— властным голосом начал Альберти, однако за этой властностью Эцио послышался страх,?— вы и ваши сообщники обвиняетесь в государственной измене. Имеются ли у вас доказательства, опровергающие это обвинение?Вопрос явно удивил и смутил Джованни.—?Да. Минувшей ночью вам принесли документы. Там содержались все необходимые доказательства.—?Обвиняемый Аудиторе, я подобных документов не получал и ничего о них не знаю.Эцио сразу понял, что суд является спектаклем. Ведь вчера именно он доставил гонфалоньеру те документы.—?Это ложь! —?крикнул молодой Аудиторе, но его голос потонул в гомоне толпы.Эцио ещё раз попытался прорваться к помосту, расталкивая зрителей. Те сердито огрызались и пихали его самого. До помоста было далеко, а толпа стояла очень плотно.—?Доказательства вашей вины были тщательно собраны и изучены,?— продолжал Альберти. —?Поскольку вам нечего представить в своё оправдание, то я, исполняя возложенные на меня обязанности, объявляю вас и ваших сообщников в лице ваших сыновей, Федерико и Петруччо, а также ныне отсутствующего здесь Эцио виновными в упомянутом преступлении.Гонфалоньер снова взмахнул рукой, требуя тишины.—?Все вы приговариваетесь к смертной казни. Приговор должен быть немедленно приведён в исполнение!Толпа опять загудела, предвкушая зрелище. По сигналу Альберти палач подошёл к виселице и взялся за левую петлю. Первым его подручные поволокли Петруччо, который изо всех сил старался не заплакать. На шею мальчишки накинули петлю. Петруччо торопливо прочёл молитву. Священник окропил ему голову святой водой. Затем палач нажал особый рычаг. Под ногами Петруччо открылся люк, и петля крепко затянулась вокруг его шеи. Он отчаянно задергал руками и ногами, но очень быстро затих.—?Нет! —?крикнул Эцио, едва веря своим глазам. —?О боже, только не это…Слова застряли у него в горле, и чувство потери близкого человека захлестнуло Эцио с головой, выбивая землю из-под него. Ему пришлось приложить силы, чтобы устоять на ногах и взять себя в руки.Следующим к виселице поволокли Федерико. Тот громко кричал о своей невиновности и невиновности всего семейства Аудиторе. Дрожащими руками Эцио потянулся к рукояти меча, скрытого в ножнах.—?Вы… —?свет утреннего солнца сверкнул на лезвии, ярким бликом отсвечивая прямо в глаза дюжих подручных палача. Трепещущими губами юноша стал шептать проклятья, смешанные с ругательствами, в спины проклятым зевакам, жаждущим зрелищ и крови и никак не дающим подойти к помосту.Пройти к помосту спереди у Эцио точно не было ни шанса?— люди толкались и громко возмущались при любой попытке взаимодействовать с ними, а у Аудиторе в планах быть схваченным стражей не значилось. Стоило быть предельно осторожным, но в то же время действовать быстро и решительно. Юноша скоро обежал полукруг толпы и скрылся за деревянной постройкой выжидая подходящего момента. Внезапно его взгляд упал на искажённую продолговатую тень, тихонько колышущуюся в нескольких метрах.—?Петруччо… —?с горечью выдохнул Эцио. Воздуха снова стало не хватать, но парень сдержал себя. В какой-то момент ему показалось, что он слышит чей-то хриплый голос прямо над ухом, но рядом никого не было. Мотнув головой, Эцио сглотнул ком, вставший в горле, и вновь сосредоточился на своей будущей жертве. Палач всё ещё медленно тащил Федерико к петле.Едва все смолкли, морально готовясь к казни следующего Аудиторе, как лёгкая тень проскочила за палачом. Через мгновение его лицо побледнело, и крепкая хватка ослабла, отпуская рычаг. Огромная безжизненная туша с грохотом повалилась на помост, проламывая брусчатые доски. Из нижней части спины торчал меч.Высокая статная фигура, находившаяся за палачом, выпрямилась во весь рост. Ветер откинул капюшон, растрепав тёмно-каштановые волосы, и солнечные лучи, отражающиеся от окон домов, осветили лицо Эцио. Его одежда была испачкана в крови жертвы и по щеке стекала одинокая бордовая капля. Он быстро вытащил окровавленный меч, неумело махнув им в сторону Альберти, ошарашенно наблюдающего за происходящим и, скорее всего, уже глазами пытающегося найти пути к отступлению. Взгляд Эцио же был полон безумной ярости и безрассудной смелости. Эти чувства ослепляли его, заставляя забыться.Тишину вокруг нарушил пронзительный крик из толпы:—?Убийца! —?женщина резко вскинула руку, указывая на Эцио, и тут же с воплями понеслась прочь, расталкивая всех на своем пути. Наконец осознав то, что сейчас произошло, остальные зрители тоже отчаянно завопили, бросаясь в разные стороны. На площади началась паника.—?Уберто, ты предатель и изменник! Ты, один из моих ближайших друзей и соподвижников, кому я доверил собственную жизнь! Почему я раньше не увидел, что ты?— один из них? —?голос Джованни зазвучал ещё громче, превратившись в крик, полный гнева и боли. —?Но попомни мои слова: однажды мы придём за твоей жизнью и жизнью твоих сообщников!—?Отец! —?вскрикнул Эцио надтреснутым голосом. Он уже хотел направиться в сторону гонфалоньера, чтобы убить его и освободить отца, как последний внезапно остановил его жестом.—?Эцио, нет! —?твёрдо отрезал Джованни. —?Федерико, забирай Эцио и бегите отсюда! Защити брата! Пообещай мне защитить его любой ценой!Эцио молча уставился на отца. Федерико же коротко кивнул и, схватив младшего брата за запястье, спрыгнул с помоста, увлекая его за собой. Потеряться среди снующих туда-сюда людей было несложно.—?Стража! —?заорал Альберти, указывая в направлении двух братьев, однако стражники уж и сами давно стали пробираться к помосту. Правда, у них это получалось очень плохо, поэтому многие даже не стали пытаться, предпочитая ожидать братьев уже непосредственно у ?путей отступления?. —?Не смейте упустить их! Схватить немедленно!Прежде, чем те зрители, которые до сих пор бегали по площади как суетливые тараканы, успели сообразить, что Эцио и Федерико теперь среди них, последние уже стали выбираться из толпы, без разбору колотя кулаками по каждому, кто оказывался у них на пути. Но на выходе их поджидали двое стражников с увесистыми мечами, которые сразу же бросились в бой.Эцио выскочил вперёд брата и, уже не обдумывая своих действий, доверился подсказкам интуиции. Правой рукой он покрепче сжал меч, а левой схватил одного из стражников за горло. Тот, будучи застигнутым врасплох, не успел защититься. Эцио всё сильнее сжимал горло противника, одновременно проталкивая меч в его живот. Когда молодой человек рывком высвободил свой меч, следом из дыры в мундире стражника на камни вывалились окровавленные внутренности.Ошеломлённый смертью своего друга, второй стражник едва сдержал рвотный порыв и, громко закричав, закинул меч над головой, собираясь отрубить Эцио голову. Федерико выхватил из скрытого в сапоге кармана стальной стилет с длинным узким клинком, засадив его стражнику прямо между рёбер в сердце. Меч последнего упал на землю, а он сам забился в конвульсиях, закашливая кровью одежду Федерико. Через секунды тело ослабло, свалившись парню на плечо. Надменно хмыкнув, тот сбросил бездыханное тело на землю, ещё некоторое время после этого разглядывая труп противника.Эцио повернулся и крикнул, обращаясь к Альберти и вкладывая в голос всю свою ярость:—?Я убью тебя!Однако инстинкт самосохранения брал верх над гневом и ненавистью, требуя как можно скорее покинуть место казни, так что Эцио поспешил бежать с площади. Федерико, конечно же, без раздумий бросился за братом вдогонку.Им помешали трое ретивых стражников, бросившихся наперерез. Они настигли парней у самого конца площади, загородив путь. Сзади к ним на помощь спешили ещё с полдюжины стражников.Братья, не долго думая, вступили в поединок сразу с тремя. Неудачно отражённый удар стоил Эцио меча. Он уже, конечно, успел привыкнуть к этому оружию, однако собственная жизнь была дороже, а потому бездумно бросаться за клинком он не стал. Прислонившись спиной к спине старшего брата, прикрывающего теперь уже их обоих, Эцио попытался оценить обстановку. К сожалению, Федерико тоже не мог сражаться: его клинок был малоэффестивен против хорошо обмундированных и вооружённых стражников. Единственный шанс выжить?— бежать со всех ног.Внезапно из узкой улочки, которую они уже наметили себе для отступления, выскочил неопрятно одетый человек. С быстротой молнии он бросился на стражников и длинным кинжалом без особых усилий перерезал всем им сухожилия на правых руках. Неожиданный помощник двигался с умопомрачительной скоростью. Эцио даже не успел заметить, как тот подобрал обронённый им меч. Молодой человек ловко подхватил брошенный ему клинок и тут же почувствовал уже знакомую ему луково-чесночную вонь. Однако сейчас этот аромат для Эцио был слаще дамасской розы.—?Уносите ноги! —?крикнул братьям безымянный союзник и тут же исчез.Федерико не стал медлить ни секунды и, вновь схватив младшего брата за руку, поспешил скрыться в глубине города.Теперь они с Эцио кружили по переулкам, которые им были отлично знакомы по ночным похождениям в компании друг друга. Шум и крики очень скоро остались позади. Попетляв ещё некоторое время, они выбрались к реке за складами, принадлежавшими родителям Кристины.Отдышавшись после безумной гонки от смерти, братья в полной мере ощутили, как на их плечи лёг груз ответственности, в сравнении с которым тяготы финансистов теперь казались пустяками.

—?Федерико,?— тихо всхлипнув, Эцио обратился к брату,?— я не смог их спасти… Я не мог двигаться! Словно из всех чувств у меня осталось только зрение! —?он закрыл лицо руками, прислонившись спиной к холодной каменной стене и осел на землю. —?Я видел, как его поволокли туда, как Петруччо?— наш младший брат?— забился в петле, но я ничего не сделал! И я бросил отца на верную смерть! Ответь мне, кто я после этого?..Федерико молча слушал Эцио. Тот же ещё долго что-то бормотал себе под нос про то, что он предатель, что он жалок и слаб, ведь ничего так и не сделал. Вскоре он успокоился, уткнув нос в колени и обвив ноги руками.—?Но ты спас меня,?— мягко сказал Федерико, садясь на корточки перед братом. Он был старше его на шесть лет и понимал, что события этого дня навсегда оставят рану в его сердце. Поддержка сейчас была ему необходима. —?И я благодарен тебе. Так что успокойся. Да, ты не смог спасти Петруччо, но… прошлого уже не вернуть. А отец пожертвовал собой не ради того, чтобы ты сейчас наложил на себя руки. Так что соберись. Теперь мы знаем имя предателя,?— старший Аудиторе с удовлетворением смотрел на то, как Эцио поднял голову и, протерев глаза, решительно кивнул.Вместе с младшим братом немного успокоился и сам Федерико. И хотя горло всё ещё и сдавливала невидимая верёвка, дышать всё равно стало легче. Перед глазами всплывал момент, когда он находился на помосте буквально в метре от своих последних мгновений жизни, и он уже ощущал дыхание смерти на своём затылке. Страх того, что и Эцио может когда-нибудь может пережить подобное, вдруг сковал всё внутри. Такого он допустить не мог.—?Ладно, ты пока посиди тут, а у меня ещё есть дела,?— Федерико улыбнулся брату. —?Я пообещал отцу защищать тебя любой ценой. Даже ценой собственной жизни,?— и с этими словами брат ушёл, оставив Эцио один на один с собственными мыслями.Тот повалился на груду грязных пустых мешков. Его трясло. Отец… малыш Петруччо… они мертвы. И не просто мертвы. Убиты. Обхватив голову руками, молодой человек дал волю слезам, и вместе с ними из него выходили горе, страх и ненависть, смывая тяжесть с души и позволяя вздохнуть. Лишь спустя несколько долгих часов Эцио смог отнять свои руки от лица. В его глазах, как и в его крови, была лишь жажда мести.***Солнце вначале осветило высокие кожаные сапоги на шнуровке, надетые поверх чёрных штанов, затем лёгкую рубашку с высоким воротником и свободными рукавами, перевязанную широким красным поясом, а после и всю его высокую фигуру крепкого телосложения Федерико.Он ловко карабкался по стенам старых флорентийских домов. Аккуратно крадясь по некогда насыщенно красной, но сейчас уже потускневшей и запылённой черепице, он старался оставаться незамеченным. Хотя стражники всё равно даже и не думали выполнять свои обязанности сторожевых псов, предпочитая грязной и опасной работёнке лениво отстаиваться в уголках, сонно и скучающе наблюдая за проходящими мимо жителями.Добраться до ?квартала красных фонарей? не составило никакого труда, так как, видимо, семейство Пацци сильно экономило на наемниках, которые, как убедился Федерико, не занимались ничем, кроме азартных игр и походов в публичные дома. Возле уже довольно знакомой ему убогой таверны его уже поджидали двое мужчин, чем-то похожих друг на друга. Унылый взгляд одного из них и тот же запах лука непроизвольно заставили Федерико вспомнить своего недавнего спасителя.—?Вы ведь знали моего отца, верно? —?Федерико не стал церемонится, а потому перешёл сразу к делу. —?У вас есть какая-либо важная информация?—?А малой-то не промах,?— усмехнувшись, заметил второй, незнакомый Федерико человек.—?Да, с твоим отцом мы были знакомы,?— не обратив внимания на своего друга, подтвердил мужчина,?— Но посвятить вас во все его дела мы не можем, даже под предлогом смерти. Это для вашего же с Эцио блага.—?Однако же,?— перебил его второй,?— мы можем рассказать тебе о делах Альберти. Он и взаправду предал Джованни. У него какие-то свои счёты с Медичи… —?на несколько секунд он замолк, но тут же продолжил:?— В общем, ему предложили деньги и титул со стороны. Скорее всего, это был кто-то из семейства Пацци. Надеюсь, тебе известно, что Пацци?— тамплиеры?—?Да, отец мне рассказал и об этом и об ордене, но я тогда этому особого значения не придал,?— честно признался Федерико.—?У нас не осталось времени,?— сообщил первый. —?Федерико, думаю, тебе пока не стоит рассказывать об этом Эцио. Вскоре он сам всё узнает, и так будет даже лучше. Помни, что ты пообещал отцу защищать семью…—?… даже ценой своей жизни.***Федерико вернулся только под вечер: блюстители порядка, похоже, как-то оживилась под конец дня. И Эцио к этому моменту уже успел проснуться. Федерико сразу почувствовал, что брат хочет что-то сказать.—?Нам не стоит тут задерживаться надолго,?— Федерико присел рядом с Эцио. —?Есть какие-нибудь идеи?—?Сначала надо заглянуть к Кристине,?— ответил тот. —?Я оставил ей на хранение кое-что очень важное.—?Кальфуччи? —?нахмурившись, недоумённо спросил Федерико. —?Нет, я, конечно, всё понимаю, но сейчас нам не до твоих любовных интрижек.—?Нет, я не об этом,?— как-то устало отмахнулся от брата Эцио. —?Я оставил у неё сумку отца. В ней лежат вещи, которые я нашёл в тайнике в его кабинете в тот день, когда вас схватили.Федерико на секунду замолчал.—?Ну ладно, мы сходим за ней,?— вздыхая, наконец произнёс он, потирая затылок. —?Про тайник подробнее расскажешь позже.И ночью они, прекрасно осознавая, что городская стража по-прежнему ищет их повсюду, поспешили к поместью Кальфуччи, добираясь до него кружными путями. Эцио знал, что своим приходом может подвергнуть Кристину опасности, но во что бы то ни стало нужно было забрать сумку с её драгоценным содержимым. Какое-то время пришлось подождать, пока свет в окне Кристины не погаснет, давая тем самым понять, что девушка легла спать.Убедившись ещё раз, что рядом никого нет, Эцио кивнул Федерико, который решил остаться внизу, и подобрался к стене каменного дома. Схватившись за кольцевидный выступ, он с лёгкостью подтянулся и полез дальше, к балкону. В щербатой кладке, к счастью, было достаточно углублений и выступов, чтобы без проблем по ней взбираться, так что Эцио довольно быстро добрался до балюстрады и, перемахнув через неё, постучал в двери. Через секунды они распахнулись, и перед Эцио предстала Кристина.—?Эцио! —?радостно воскликнула девушка, увидев любимого на балконе. —?Слава Богу, ты жив! —?однако лицо её тут же погрустнело. —?Но твой отец и братья… —?и она умолкла, опустив голову.Эцио обнял её, и несколько минут они простояли, крепко прижавшись друг к другу.—?Ты безумец! —?встрепенулась Кристина. —?Почему ты до сих пор не бежал из Флоренции?—?Я спас Федерико. И у нас с ним остались некоторые незавершённые дела,?— мрачно ответил Эцио. —?Я к тебе ненадолго. Если власти узнают, что ты меня укрывала… —?он оборвал сам себя, боясь словами накликать беду, да и Кристина понимающе молчала, лишь с силой сжимая пальцами его одежду. —?Принеси мне сумку, и я уйду.Кристина сходила ней, но прежде, чем отдать её Эцио, спросила:—?А что с твоей матерью и сестрой?—?Спрятаны в надёжном месте. Сейчас главная забота?— похоронить отца и Петруччо. Я не допущу, чтобы их, как бродяг и преступников, сбросили в общую яму и засыпали известью.—?Я знаю, куда их повезут.—?Откуда?—?Все только об этом и говорят. Близ ворот Святого Николая есть местечко, где хоронят нищих и бродяг. Тела твоих родных привезут туда. Для них уже и яма вырыта. Но ночью никто хоронить не будет, поскольку телеги с известью приезжают только утром,?— торопливо проговорила Кристина. Судорожно втянув воздух, она нервно приложила ладони к своему лицу. —?Ах, Эцио!..—?Мы должны сделать всё, чтобы достойно проводить отца и Петруччо в последний путь,?— со спокойной решимостью произнёс Эцио. —?Ни я, ни Федерико не сможем заказать для них заупокойную мессу, но хотя бы избавим их тела от поругания.—?Я пойду с тобой! —?заявила Кристина.—?Нет! А что, если тебя схватят вместе со мной? —?Эцио внимательно всмотрелся в её лицо, и под его серьезным взглядом Кристина опустила глаза. —?И потом, мы ещё должны позаботится о безопасности матери и сестры. А также лишить жизни одного негодяя. Это тоже наш долг перед отцом,?— он помолчал. —?После всего этого мы покинем Флоренцию. Возможно, навсегда. Скажи, ты пойдёшь со мной?Кристина отпрянула. По её глазам было видно, что в ней борются противоположные чувства. Она искренне любила Эцио и наверняка мечтала связать с ним свою жизнь. С момента их первого поцелуя прошло не так уж много времени, но для Эцио всё это было уже будто в другой жизни. События последних дней сделали его значительно взрослее, тогда как Кристина по-прежнему оставалась юной мечтательной девушкой. Мог ли он требовать от неё такой жертвы?—?Я бы хотела, Эцио, ты даже не представляешь, как бы я хотела уехать с тобой… Но моя семья… Это бы погубило моих родителей.Эцио посмотрел на неё с нежностью и ещё раз убедился: оставаясь ровесниками по возрасту, они теперь жили в разных мирах. Он не был рад своему внезапному взрослению, но судьба не спрашивала его мнения на этот счёт. В его жизни остались лишь ответственность и долг, которые теперь он горько разделяет со старшим братом. Тяжёлая ноша для семнадцати лет.—?Я напрасно тебя спросил. И потом, кто знает? Может быть, однажды, когда все беды будут позади…Эцио снял с шеи тяжёлый серебряный кулон на тонкой золотой цепочке. Кулон не отличался вычурностью линий: всего лишь серебряная буква ?А??— начальная буква их фамилии.—?Я хочу, чтобы это осталось у тебя. Возьми.Тихо всхлипывая, Кристина бережно взяла кулон в руки, проведя пальцами по тёплому серебру. Ей хотелось подобрать какие-то слова, чтобы оправдать своё решение… Но когда она подняла глаза, Эцио на балконе уже не было. Кристина даже не успела поблагодарить его за подарок.****Ворота Святого Николая, или Порта Сан-Николо, находились на южном берегу реки Арно. Федерико и Эцио сразу нашли Богом забытое тоскливое место, где была вырыта глубокая яма, рядом с которой лежали тела покойников. Это место охраняли двое унылых солдат. Судя по лицам, не обременённым печатью интеллекта?— новобранцы. Свои алебарды они не столько носили, сколько волочили по земле. При виде их мундиров внутри Эцио снова вспыхнул гнев. Первой мыслью было убить караульных. Но Федерико остановил его, загородив путь рукой.—?Не стоит,?— коротко и шёпотом сказал он, сердито глядя на брата. —?Мы сегодня уже вдоволь насмотрелись на смерть. Да и потом, чем провинились перед нами эти простые деревенские парни? Тем, что устали заниматься тяжёлым крестьянским трудом и подались в караульные? Мы здесь за другим,?— Федерико указал на мёртвые тела отца и Петруччо. Когда Эцио их увидел, у него сжалось сердце. С них даже не были сняты верёвки.Сторожить покойников ночью караульные не собирались?— вряд ли они сбегут. Отложив алебарды, непутёвые стражники улеглись и вскоре захрапели. Теперь ничто не мешало братьям перенести тела родных в открытую лодку, которую Федерико предварительно наполнил хворостом.Был четвёртый час ночи. На востоке уже розовела узкая полоска зари, когда Эцио и Федерико завершили своё скорбное дело. Стоя на берегу, они смотрели, как пылающая лодка медленно уносит тела дорогих им людей вдаль, к морю. Юноши провожали её взглядом, пока мерцающий огонёк не растаял в темноте…Они вернулись в город. Твёрдая решимость заглушала горечь потери в их сердцах. Им предстояло ещё много дел. Но перед этим было бы неплохо отдохнуть. Братья вернулись в сторожку и улеглись спать. Эцио знал, что и он, и Федерико вряд ли проспят больше нескольких часов. Это была скорее дрёма, чем сон. Эцио погружался в неё с мыслями о Кристине.