III (1/1)

В начале апреля на тропинке к нашему дому показался Адевале. Я узнал его, хоть никогда раньше не видел. Широкоплечий, чернокожий, лысый, с седой аккуратной бородкой, он был в точности таким, каким я представал старого Ахиллеса. Он двигался немного вразвалку как вставший на задние лапы медведь. Это поступь человека, привыкшего к морской качке, мне это было сразу видно. Но вместе с чертами присущими просоленным матросам, было в нем и что-то иное. Порода, я бы сказал. Гордая посадка головы, решительный взор, а кроме того особенный, дикий шарм. Адевале носил яркий шейный платок, синюю в полоску блузу и свободные штаны с гамашами. Его грудь охватывала ружейная перевязь с коллекцией однозарядных пистолетов, а на боку висела абордажная сабля. Все выдавало в нем бывалого морского волка, а скрытые клинки?— ассасина. И хоть он выглядел сурово, но улыбался так же искренне как Ахиллес. Чувствовалось, эту улыбку непросто было заслужить, но для своих она блистала часто. Они с Ахиллесом обнялись, заговорщически посмотрели друг на друга и рассмеялись как школяры в воскресной школе. Голос Адевале имел сильный и мужественный, звучавший как раскатистый рык. —?Ахиллес! —?Адевале, как я рад тебя видеть! Что там слышно на Гаити? Но с этим, казалось бы, невинным вопросом радость Адевале как рукой сняло. —?Боюсь огорчить тебя, друг. —?он покачал лысой головой. —?Кажется, нам есть что обсудить,?— Ахиллес выразительно посмотрел в сторону особняка. —?Пойдем. Я оторвался от колки дров и случайно встретился взглядом с Адевале. Его веки были густо украшены сажей, а может татуированы, я так и не понял. Но я на всю жизнь запомнил этот взгляд. Пронзительный и… неприязненный. Скулы Адевале украшали подтеки, напоминавшие чернильные слезы. О чем скорбел этот бравый капитан? Я этого так и не понял. Но если я что уразумел, так это исключительную важность Адевале. Такой необыкновенный человек наверняка привез необыкновенные вести, и я решил сделать то, что во многом определило мою судьбу?— подслушать разговор наставника. Отчасти потому, что был любопытным несдержанным щенком. Отчасти потому, что жаждал признания в Ордене. Отчасти, меня жгла обида на Ахиллеса. Обида, что тот не оценил меня по достоинству. Быть может, знай я больше, я бы сумел правильно разыграть карты и снискать себе уважение. Заслужить скрытые клинки. Конечно, в моем мозгу шевельнулась мысль, внушаемая всем с раннего детства, что подслушивать?— очень уж нехорошо. Но я быстро успокоил себя тем, что я преданный член Ордена и когда-нибудь займу высокое положение в его иерархии. А значит, узнаю все эти тайны в свое время. Так что ничего страшного, если что-то откроется мне сейчас. Святая наивность! Дождавшись пока Ахиллес с Адевале устроятся на веранде, я сгреб в охапку нарубленные дрова и полез с ними в густые заросли под балюстрадой. Если кто спросит, то хоть смогу соврать, что нес их в дом. —?Так что случилось на Гаити, друг мой? —?тихо спросил Ахиллес. —?Катаклизм,?— помедлив, процедил Адевале. Я понял, что перед глазами морского волка пронеслись ужасные сцены катастрофы. —?Представь себе, что случился Судный День, Ахиллес… Это было ужасно. Земля тряслась и трескалась, а из разломов летел огонь. Взъярилось море. И океанские волны смели Порт-о-Пренс. До моих ушей донесся тяжкий вздох. —?Много людей погибло? —?Тысячи,?— я кожей почуял, что Адевале вздрогнул. —?Практически в каждой семье горе. —?Я отправлю им груз для помощи. Еда, одеяла, медикаменты. Короче говоря, все что нужно. —?Благодарю. Я отвезу. После недолгого молчания голос Ахиллеса зазвучал вновь: —?Мне неприятно говорить о делах в такой момент, но все-таки… скажи, люди Макандаля выполнили поручение? —?А как узнать? Вендреди не нашли. Сильный был марун, лучший ученик Макандаля. —?Плохо дело. Теперь мы не узнаем, нашел ли он то место. ?Какое место?? подумал я. Что еще за Макандаль? О чем вообще речь? Очевидно, я подслушивал не зря. Разговор оказался важным, но вот незадача, именно поэтому он не был мне понятен. Я слишком мало знал. Однако это не помешало мне почуять, откуда ветер дует. Ясно как день, речь шла о какой-то важной тайне! Я мог бы сказать, что это меня напугало, но это будет ложью. Меня охватило возбуждение и жадность. Я уже представлял, как найду это место (мне оно виделось на манер легендарного Эль Дорадо) и вернусь в Орден героем. Хорошо хоть, не представил, как меня нарекают Великим Наставником! —?Да уж,?— буркнул Адевале,?— если под водой раньше и был храм, сомневаюсь, что он еще цел. —?А Артефакты нам не помогут? Я затаил дыхание. Речь пошла о частицах Эдема. Это было уже что-то! Я многое о них знал, но Адевале умерил мой пыл: —?А их нет. Унесли тамплиеры когда начался хаос. Забрали Манускрипт и Шкатулку Предтеч. Я гнался за ними по морю, но потерял их след около Нью-Йорка когда нагрянул шторм. Совсем рядом я услышал шорох. Мне пришлось затаиться в зарослях. Все обошлось, но я понял, что пора уходить. С другой стороны, я жаждал услышать еще хоть что-то об Артефактах Предтеч! —?Нам надо решить, что делать дальше. Рядом вновь послышались шаги, и я поспешил убраться. Забежав в дом, я бесцеремонно сгрудил дрова около печки. —?Отлично, Кормак! Теперь будет чем топить огонь. Мое сердце заколотилось от испуга, я мигом обернулся, но это не был соглядатай Ахиллеса или другой какой подлец. Это была Абигель, супруга Ахиллеса. Она улыбалась мне, и ее белоснежная улыбка выделялась на черной как ночь коже. Я слышал, что в Нью-Йорке ее считали красавицей. Вернее, считали бы, будь она иного цвета кожи. Но мне всегда была приятна ее красота. Я улыбнулся ей, силясь унять колотящееся как после пробежки сердце. Мог бы догадаться что это она! Но Абигель приняла мой испуганный вид как недоумение, и потому сказала: —?Ну ты же понимаешь, дрова надо заготавливать с лета. Нечего глядеть волком, любезный! —?А, да… Прошу прощения. К груди Абигель прижимала малыша Коннора. Он протянул ко мне пухленькую ручку. Какая прелесть! Я пожал ее с важным видом, будто мы встретились в одном из Нью-Йоркских литературных клубов, и снял перед ним воображаемую шляпу. Мой маленький друг засмеялся, заупрямился, чтобы мать поставила его на пол. Давно пора, в четыре года дети уже могут и любят ходить. Коннор подбежал ко мне и прижался к моей ноге. Он нес какую-то чепуху, а я слушал так, как не слушал даже Ахиллеса. Я любил этого ребенка. Мы часто гуляли с ним вокруг дома, когда Абигель была занята на кухне: она совсем не чуралась грязной работы. Я наклонился, поцеловал Коннора в макушку и, шутливо раскланявшись с ним и его матерью, выскочил на порог. На какой-то миг, короткий как удар сердца, я даже позабыл обо всех своих невзгодах. Но они меня не забыли. Едва я устроился на ступеньках с удобством меня окликнул Кесеговаасе. —?Шэй! —?Да, друг мой? —?ответил я, внутренне надеясь, что он поскорее от меня отвяжется. —?Ахиллесу есть чему тебя научить. Он ожидает тебя. —?И где он? —?На побережье. Я сорвался с места. На лице я пытался сохранить невозмутимость, но сердце мое колотилось, и это было отнюдь не от бега. Если Ахиллес требует меня к себе, то значит, он в курсе, как я подслушал разговор? Я спустился на побережье, к паутине доков у спокойного залива, где и ждал меня Ахиллес. Он стоял спиной ко мне, уперевшись рукой в ограждение и наблюдая, как ?Морриган? качалась на волнах. Невольно я тоже засмотрелся своей красавицей. Мы обновили краску, законопатили все щели и как следует просмолили корпус, не забыв обновить и батарею пушек. Теперь она была готова плыть по любому из семи морей. —?Ученик. Я потряс головой, скидывая наваждение корабля. —?Наставник. Сзади меня раздался голос Адевале: —?Мой корабль ждет в другой бухте, Ахиллес. Народ Гаити будет благодарен тебе за этот… груз. Надеюсь, ты вернешь пропажу. Я на мгновение замер, задержал дыхание. Доля секунды?— и я снова ощутил себя на охоте. Только охотился сегодня не я. Более всего меня поразило то, что я даже не услышал, как подошел Адевале. Захоти он наказать меня за подслушивание, вернее, знай он об этом?— я был бы уже мертв. Но они не знали. Или делали вид, что не знали. Я поспешил разузнать об этом: —?О чем вы говорите? Я вас не понимаю. Мне ответил Ахиллес. —?Тамплиеры украли артефакты: Манускрипт древнего знания и Шкатулку, что поможет прочитать его. —?И следы похитителей ведут сюда. Их и придется тебе искать, друг,?— пояснил Адевале, а дальше обратился к Ахиллесу. —?Спасибо тебе за помощь для Гаити. С твоего позволения, отправлюсь немедленно. Моя учитель сердечно простился с Адевале и когда тот ушел, повел меня вдоль ограды. Я изобразил непонимание: —?Что за артефакты, Наставник? Речь о тех, про которые вы когда-то рассказывали? О Частицах Эдема? —?Да. Тот, кто ими владеет, тот может попасть в святыни Предтеч. Во всяком случае, я так думаю. Вспоминая разрушительные свойства Яблока Эдема и, в особенности, Обсерватории, можно сказать, что сами святыни могут быть могущественнейшим оружием помимо ключей, открывающих их двери. И как ты понимаешь, если мы не вернем их, то опасность будет грозить нам всем. Мы остановились у причала, какое-то время помолчали, наслаждаясь видом моря. Наши сердца принадлежали ему уже очень давно. Я знал, что Ахиллес тосковал по морским путешествиям, но не мог оставить Орден без присмотра. Ведь он?— Великий Наставник на Американской земле. Мы слушали скрип такелажа. ?Морриган? говорила с нами, и мы отвечали ей без слов. С моря дул ветер. Становилось прохладно. —?Морриган… —?задумчиво произнес Ахиллес. —?Это та фея, что погубила Мерлина? Думаешь, это то, что тебе нужно, Шэй? Я покачал головой, со смешком вспомнив про свое ирландское происхождение. И у меня была совсем другая Морриган. —?Нет. Это богиня, Королева Войны и Тьмы, собиравшая души павших воинов. Это?— то, что мне нужно. Какое-то время мы еще молча стояли на берегу. —?Так куда мне надо направиться, учитель? —?В направлении Нью-Йорка, мой ученик. В направлении Нью-Йорка.