Часть 34. Перевал (1/1)
- …и она мне повери… Майя?! – Славик осекся на полуслове. А я с удивлением пыталась понять, почему онсидит на столе, беззаботно наклонившись в сторону медсестры и с явным удовольствием рассказывая ей какие-то истории. Стоило же мне заметить, что их руки почти соприкасаются… В общем, я была очень зла.Повисшую паузу нарушил Паша, сумевший все же побороть удивление в своем голосе. А, может, я преувеличиваю и только меня эта ситуация шокировала?- Слав, я тут твою Лисицу поймал…- Лисицу? Тебя зовут так, что ли? – медсестра звонко рассмеялась, радуясь своей шутке. Следом за ней рассмеялись и вожатые, правда, их скорее развеселило выражение моего лица - ‘Господи-я-сейчас-прибью-это-тупую-овцу’.
- Меня зовут Майя, - холодно отчеканила я. – И я буду очень благодарна, если Вы перестанете смеяться и дадите мне какое-нибудь лекарство от насморка.- Ясно-ясно, - медсестра примирительно подняла руки. – Сейчас посмотрю тебе что-нибудь, Майя.Подмигнув Славику, она поднялась со своего места и направилась куда-то вглубь медпункта. Я непроизвольно сжала кулаки. Спокойно, Лисицкая, дыши. Это кареглазый вожатый не твоя собственность, он вообще тебе ничего не должен. Подумаешь, поцеловались пару раз. И потанцевали. И в душе… Стоять! Не думать об этом!- Май, что у… - услышав совсем близко ставший родным голос, я взорвалась.- Все нормально.- Май, я же просто хо…- Все нормально! – я крутанулась на месте и отошла от Славика на несколько шагов. Сзади раздалось понимающее хмыканье Паши. Плевать.В таком молчании мы простояли несколько минут, пока в комнату не вернулась улыбающаяся медсестра. Присмотревшись к ней повнимательнее, я с трудом удержалась, чтобы не скривиться – и как парням может такое нравиться?! Волосы непонятно-каштанового оттенка, мелированные, судя по желтому тону, в какой-то дешевой деревенской парикмахерской. Броский макияж и вызывающе-яркая помада на губах. Одежда была скрыта под белым халатом, но – спорю на свои вратарские перчатки – там тоже не было ничего приличного. М-да, Славик, я была лучшего мнения о твоем вкусе.- Вот, Майя, нашла для тебя отличный спрей. Будешь приходить сюда три раза в день после еды и пользоваться им…- А нельзя мне просто забрать его? – я не хочу видеть тебя каждый день! Да еще и несколько раз!- Нет, - медсестра виновато улыбнулась, а я не переставала удивляться тому, как она терпит мое поведение. – Таковы правила лагеря, мы не отдаем медикаменты детям. Правильно, Вячеслав?Вячеслав?! Да еще и с такой улыбочкой?! Господи, как же она меня бесит!- Абсолютно верно, Прасковья.Я фыркнула и с трудом сдержала смех. На мое счастье, присутствующие подумали, что дело в лекарстве, которое я как раз в этот момент пшикала себе в нос. Ну, кроме погрозившего мне кулаком Паши. И кроме неодобрительно взглянувшего в мою сторону Славы. В общем, только эта Прасковья с яркими губами так подумала.Через несколько секунд я почувствовала долгожданное облегчение: мой нос наконец-то смог дышать! А это значит, что меня здесь больше ничего не держит.- Спасибо Вам большое… Прасковья, - я с трудом оставалась серьезной. - Вячеслав, с Вашего позволения, я возвращаюсь к своему отряду.Славик на секунду изменился в лице. Потом, словно приняв какое-то решение, подхватил со стола лежавшую там упаковку таблеток и двинулся за мной.- Я с тобой.- Нет, Вячеслав. Думаю, меня вполне сможет проводить Павел. А Вам лучше остаться общаться с Прасковьей. Вы явно еще не закончили.И лишь выйдя за дверь и вдохнув свежий вечерний воздух, я почувствовала, как меня трясет. Кажется, я простояла так несколько минут. Из забытья меня вывели чьи-то успокаивающие прикосновения: Паша легонько приобнял меня, поглаживая по плечу. Какое-то время мы стояли молча.
А когда я уже начала обо всем забывать, раздался его немного грустный голос:- Спокойно, Лисица, ты справишься. Будет, конечно, тяжело… На смене всегда бывает тяжело девочкам, умудрившимся влюбиться в вожатых.**Мы шли уже четвертый час, и я, кажется, умудрялась спать на ходу. Нет, все-таки того, кто додумался отправляться в этот поход-посвящение на рассвете после дискотеки, непременно следует прибить! Ладно, если верить Максу, то мы почти пришли. Осталось только обогнуть вот этот холм, выйти в расположенную за ним низину и… Господи! Господи, это безумно красиво!Будто проснувшись от увиденного, я остановилась на месте, не желая двигаться дальше. Перед нами раскинулась небольшая долина, с трех сторон защищенная горами. По ней узкой лентой вилась небольшая речка, блестящая от бликов полуденного солнца.
- Я же говорила, оно того стоит, - раздался рядом тихий голос Фиесты. А я все никак не могла отвести взгляд от этой красоты.- Что встали, морпехи? – черт, я и забыла, как здорово Славик умеет портить настроение! – Уже полдень. Лагерь сам себя не разобьет, а еда сама себя не приготовит.- А вожатый сам себя не удовлетворит, - зло буркнула я. – Хотя…Тычок под ребра, полученный от Макса, яснее всяких слов призвал меня к молчанию. Недовольно фыркнув, я поправила лямки рюкзака и приготовилась к последнему рывку: нам предстояло спуститься вниз по узкой горной тропинке.- Внизу парни идут со мной, мы будем устанавливать палатки. Девушки идут с Женей собирать дрова для костра и обустраивать наш быт.Слава Богу, хоть какое-то время я не буду видеть этого самовлюбленного идиота. Кстати странно, что с нами в поход не пошла его подруга медсестричка. Как бы Славик без нее не заскучал.- Лен, ты нормально к еде? – тихо спросила Фиеста. Она явно намекала на недавний день рождения Маруси и его последствия для нашей блондинки.- Да хватит уже, - немного обиженно проворчала та. – Мне Славик дал какие-то таблетки, я давно уже на ногах.Нет, ну, просто отлично! То есть о ней Славик заботится, а мне даже не хочет помочь достать лекарство из медпункта. Это при его-то связях с медсестрой! Все, надоело! Буду думать только о работе!А о работе каждой из нас и правда пришлось думать очень много. Мы едва успели собрать дрова, развести костер и поставить на огонь первые порции макаронов с тушенкой, как вернулись парни, радостно сообщив о том, что все шесть палаток – четыре детских и две вожатских – поставлены. Я-то, конечно, уверена, что ускорения им придал появившийся запах еды… Хотя главное, что мы сидим все вместе и за обе щеки уплетаем непонятное бесцветное варево, считая его лучшей едой на свете. Черт, боюсь представить, насколько сильно мне будет всего этого не хватать…- Поели? – голос Славы отвлек меня от невеселых мыслей. – Давайте, у вас полчаса на уборку и переодевание. После чего ждем вас на берегу реки в форме.Вопросы?- Есть! – Фиеста буквально подорвалась с места. – Кто с кем живет?- Мальчики живут парами Макс-Гена и Стас – Виталик. В трехместной палатке в центре живут ты, Лена и Маруся. В двухместной ближе к лесу – Майя и Дарья...- Но… - мне не удалось удержать возмущенный выкрик.- Тебя что-то не устраивает, Лисицкая? – в голосе вожатого было столько наигранного безразличия, что мне захотелось кинуться на него и с размаху ударить в лицо.- Никак нет.- Вот и славно. А тем временем у вас остается уже двадцать пять минут…- Погнали! – Лена подскочила с места, выхватывая у всех грязные тарелки и на ходу объясняя мальчикам, чем и как они должны затушить костер. Ох, готова спорить, кто-то просто боится не успеть привести свои волосы в порядок…**Флегматично пережевывая гречневую кашу с тушенкой, я снова и снова заправляла за ухо мокрые пряди медных волос. Нет, конечно, я понимала, что этот поход – скорее еще один вид тренировки, нежели отдых. Но к устроенному нашими вожатыми испытанию я оказалась явно не готова.
Сначала у нас было индивидуальное ориентирование: вожатые дали каждому карту местности и компас, сказав, что если мы за час найдем отмеченное крестом место, то сможем забрать там ‘сокровище’. Не знаю, каким чудом, но уже через сорок минут почти все вернулись к палаточному лагерю, сжимая в руках небольшие мешки и коробки. Опоздала только Фиеста, со злостью рассказывавшая о том, как отбивала свой мешок то ли у белки, то ли у бурундука, то ли у слишком активного туриста. Открывать ‘сокровища’ нам запретили, но, судя по блестящим глазам старичков, внутри и правда было что-то стоящее.Не успели мы хоть немного порадоваться, как начало-о-о-о-ось… Помните полосу препятствий, которая есть в ‘Скальном’ и прохождение которой мы постоянно тренируем? Так вот здесь были точно такие же этапы. Вот только преграды и опасности были настоящими: с переправы ты падал не на страховочную сетку, а скатывался вниз по склону, когда ты полз, над головой у тебя были ветви колючих кустов, а невовремя разжав руки, ты приземлялся не на твердую землю, а в прохладную воду реки… Собственно, последнее со мной и произошло. Поэтому сейчас я сидела у костра, одетая в три свитера, и пыталась согреться. Оптимизма ситуации не добавлял ни мой насморк, ни сочувствующие взгляды соотрядников. Хотя, как сказать, сочувствующие… Глядя на разодранные коленки Гены, промоченные ноги всех девчонок и стертые до мозолей при натягивании переправ руки Макса и Стаса, я невольно задумывалась, кто и кому должен сочувствовать.
- Ну что, полуфабрикаты, как самочувствие? – к нашему костру наконец-то присоединились вожатые. Судя по ехидному лицу Славы и чуть менее ехидному лицу Жени, они сами прекрасно знали ответ на этот вопрос.- Отлично, - ни на секунду не изменившись в лице, соврал Стас. Я лишь согласно шмыгнула носом, чувствуя вновь обостряющийся насморк.- Сегодня вы должны были понять простую вещь, - Слава опустился на одно из притащенных к костру бревен. – То, что мы делаем в лагере, - по сути, лишь демо-версия реальных испытаний на выживание. И сегодня вы все эти испытания пройти смогли. А значит… Значит, сможете выиграть всех в демо-версии. Потому что в полной версии вы уже победили самих себя.Черт, если б перед моими глазами не стояла картина того, как он мило сюсюкается с медсестрой, я бы вместе с остальными ребятами начала согласно кивать головой. Или, как Макс с Димой, перебросилась бы понимающе-ожесточенными взглядами.- И, как людей, достойно прошедших испытание, вас ждет награда, - при этих словах Жени все старички вдруг довольно заулыбались. – Морпехи! Открыть найденные вами ‘сокровища’!Замерзшие пальцы плохо меня слушались, но я все же смогла развернуть свой мешок, доставая оттуда… Ого! Мясо! Нормально, настоящее мясо! У нас будет шашлык! Нормальная еда-а-а-а!Судя по радостным возгласам, у остальных ‘сокровища’ были не хуже: здесь и картошка, заботливо упакованная в фольгу, и маршмелоу, и шоколад… Опа, и бутылка вина. Перехватив наши обеспокоенные взгляды, Славик ухмыльнулся.- Как вы все знаете, на территории лагеря употребление алкогольных напитков запрещено. Но, - ухмылка вожатого стала еще шире. – Сейчас мы находимся не в ‘Скальном’. А это значит, что…- Нажремся! Устроим оргию! Подожжем лес! – заорала во все горло Фиеста, достающая из своего мешка плитки шоколада.- Почти, - улыбнулся Макс, не давая вожатым перебить цветастую.- Только не так, как на дне рождения Маруси… - обреченно попросил Женя. Кажется, он уже смирился с тем, что временами у нашего отряда сносит крышу. И по-своему нас за это полюбил.- Конечно, не так. Тут же не устроишь битву ‘Скального’, - Стас с Фиестой понимающе переглянулись, а вот Дима и Лена, напротив, старательно не смотрели друг другу в глаза. Я улыбнулась: у меня с битвой ‘Скального’, вернее, с ее последствиями, были связаны совсем другие воспоминания.
- О, кстати, кто выиграл?
- Обижаешь, Слав, - Фиеста гордо поправила разноцветную челку. Кажется, ее не смутило, что вожатый абсолютно будничным тоном интересуется, как именно мы нарушали порядки лагеря.- Проигравших не было, - усмехнувшись, резюмировала я. Надеюсь, Славик понял мой намек. И, надеюсь, его понял только он.Тем временем Маруся с Леной достали решетку и принялись раскладывать на ней мясо. Кто-то из парней пошел за дровами. Я хотела было встать и помочь, но со словами ‘сиди, больная ты наша’ Дима отобрал у меня картофель в фольге и сами закинул его в угли. Моих сил не хватило даже на то, чтоб возмутиться.Стоило всем вновь собраться у костра и поставить на огонь первую порцию мяса, как Женя достал неизвестно откуда взявшуюся гитару. В сумерках опускающейся на долину ночи язычки пламени отражались от ее полированной поверхности, придавая вечеру душевность, какая бывает только в походах. Женя легонько тронул струны, будто приноравливаясь к инструменту.- Перевал?- Перевал, - согласно кивнул Слава. А потом негромко запел, растворяясь в аккордах своего напарника.Просто нечего нам больше терять,Все нам вспомнится на страшном суде.Эта ночь легла, как тот перевал,За которым исполненье надежд.Мы все затихли, вслушиваясь в потрескивание костра, переборы струн и глубокий голос нашего вожатого. И я вдруг поняла, что вместе со всем отрядом начинаю подпевать неизвестно откуда взявшиеся в памяти слова.Видно, прожитое - прожито зря,Hо не в этом, понимаешь ли, соль.Слышишь, падают дожди октября,Видишь, старый дом стоит средь лесов.Мне не хватало воздуха, но я упрямо выводила новые и новые ноты. Мы пели песню о дружбе, о тоске и о тех, кто от нас ушел. И эта песня объединяла нас лучше пущенной по кругу бутылки вина, лучше дымящегося мяса и содранных рук.
Наверное, вот так и приходит осознание того, что вы стали одним отрядом. Когда десяток голосов сплетается в один, пусть немного хриплый и не всегда попадающий в ноты, но такой родной. Когда даже мягкого света тлеющих углей хватает, чтобы увидеть улыбки на лицах друзей. Когда вожатые – это часть отряда, а не просто работающие с ним люди.Это рота морской пехоты лагеря ‘Скальный’. И это уже навсегда.