Глава 28. (1/2)

Так как тренер не возвращается к тому моменту, когда парни разделились на команды, Скотт снимает шлем, говоря сокомандникам на противоположной стороне поля начать отрабатывать броски, а после елозит клюшкой по чистому льду, гоняя шайбу, и кивает, что означает начало тренировки. Коля стоит самый первый в правой колонне, так что, видимо, планку сегодняшней тренировки задает именно он. Как так получилось не очень понятно, но по глазам Мэтта видно, что тот буквально молит о том, чтобы Лукашенко не выебывался как обычно—это со слов Стивенсона, поскольку Коля себе никогда такого не позволял—а делал нормальные броски. Лукашенко пожимает плечами и решает сжалиться над несчастным канадцем. Но только на это упражнение, потом Мэтту придется, как и остальным, вообще-то, хорошенько попотеть.

Коля отталкивается левой ногой, краем глаза следя за разметкой, очерчивает полукруг и ловит шайбу крюком, доезжая круг. С другой колонны отъезжают два парня, один из которых, кажется, Даррен, и Скотт запускает еще одну шайбу, уже в другую сторону, пока Коля забивает свою и отъезжает к парням, вставая в самый конец, за Мэттом. Другие два парня из команды воспроизводят ситуацию на льду, словно борются за шайбу, несильно толкая друг друга плечами, Даррен в итоге забивает, и они также, как и Коля, отъезжают в свою колонну. Тренировка продолжалась в более-менее расслабленном темпе, пока хоккеистов не прервал резкий свист.

Тони еще раз свистит в свисток, отвлекая парней, и машет рукой, подзывая всех к себе. Мэтт, который успел всего раз семь отработать бросок, радуется, за что тут же получает от Марка по шлему и больше не радуется. Вся команда подъезжает к ограждению и устраивается так, чтобы все могли хорошо слышать тренера. Коля усаживается на бортик, упираясь клюшкой в лед, поддерживая равновесие, а парни просто встают рядом. Тони ждет, пока все успокоятся, после чего начинает с полной серьезностью загонять какие-то речи про предстоящий матч и про важность тренировок. Некоторые косятся на Лукашенко, который и был причиной этих слов, но белорус делает вид, что внимательно слушает и не понимает о ком идет речь. Ребята также не кидают на друга взгляды, хотя прекрасно понимают, наоборот, Марк пихает Пола, который закатывает глаза на словах тренера и косится на Колю. Уокер фыркает, когда на него в ответ лишь хмурятся.

Хоккеисты дружненько кивают под псевдовдохновляющие речи и расходятся, когда тренер хлопает в ладони и громко произносит: ?продолжаем?. Парни отъезжают обратно на позиции, а Колю останавливают и практически отчитывают. Практически, потому что, если честно, Коля даже не слушает. Он знает, что прогуливать тренировки нельзя, но он это сделал не по своей воле, поэтому никакой вины не ощущает вовсе. Белорус для вида кивает: ?да, тренер? —но на самом деле чувствует, как ком волнения сдавливает горло. Тони уже было отпускает Лукашенко, но Коля сначала отъезжает, после чего дергает головой и едет обратно под удивленные взгляды парней, направленные прямиков Коле в спину.—Тренер, —окликает он. Тони выгибает бровь и молчит, показывая, что слушает, —могу я пригласить друга..? —и тут же мотает головой, будто он сказал что-то не то, —на тренировку, в смысле, —и нервно хмыкает, дергая плечами. Повисает молчание, которое Коля не знает как расценивать и поэтому нервничает.

—Сейчас? —тяжело вздохнув, спрашивает тренер. Белорус хлопает глазами и на секунду задумывается.—Нет, —мотает головой он, —под конец, —пауза, —когда играть будем, —Тони всерьез задумывается над словами хоккеиста. Он скрещивает руки на груди и поджимает губы.—Ну ладно, —с толикой сомнения произносит Тони, —а что, друг хоккеем интересуется? —Коля вспоминает Бэррона, которого, скорее интересует не хоккей, а он сам, и нервно хмыкает, чувствуя тупое смущение где-то внизу живота.—Вроде как, —смеется Лукашенко, но получается настолько нервно, что даже тренер напрягается.—Хорошо, пусть приходит, —и тут же, чуть погодя, —если друг…—Тони замолкает, а Коля, кажется, начинает понимать почему именно. И это совсем немного смешно. Их тренер был не очень доволен, когда Мэтт приводил на тренировки своих подружек, ибо те постоянно отвлекали, да и было как-то некомфортно. А еще Мэтт постоянно выпендривался, что мешало тренировкам. Тони, видимо, думает, что если это парень, то ничего такого не будет. Зная Бэррона, Коля почему-то тоже так думает.

—Я тогда…—начинает было Лукашенко, но его прерывают, слишком громко цыкнув.—Давай, у тебя десять минут, —и отмахивается. Следующие слова уже были предназначены не ему.

Белорус сходит со льда, надевает защиту на лезвия коньков всего за несколько секунд, снимает перчатки, перебирая пальцами в воздухе и шлепает в раздевалку, пока на льду Никита что-то пытается выпытать у Марка, но тот лишь хмурится и смотрит куда-то вниз. Мэтт подъезжает к тренеру чтобы спросить какого хера Лукашенко ушел в раздевалку, но его разворачивают за плечи и отправляют восвояси, фыркая, чтобы не мешался тут, а тренировался. Мэтт хмыкает, пихает Марка в плечо и практически получает клюшкой в лоб. Спасибо тренеру, что только ?практически?.Коля поправляет торчащие во все стороны волосы, зачесывая их назад, вытаскивает телефон из сумки и скидывает Бэррону адрес.Kolya: и если тебе не сложно, привези что-нибудь поесть

Kolya: не уверен, что доживу до конца тренировкиKolya: но только если не сложноBarron: КоляЛукашенко вздрагивает, поскольку не ожидал, что Бэррон вообще ответ ему.

Коля хмыкает. И почему он так взволнован?Kolya: без меня тебя не пустятKolya: агаХоккеист выключает телефон и кладет обратно в сумку. Десять минут практически истекли, пора возвращаться. Хорошо раздевалка находится не так далеко от арены. Коля по пути надевает перчатки и кивает тренеру, снимая защиту с лезвий. На лед парень выезжает как раз тогда, когда ребята заканчивали ?разминку? в виде тренировки Скотта и приступали к усиленным тренировкам. Тони подает Коле клюшку, параллельно говоря, что как только его друг придет, он даст ему об этом знать. Лукашенко благодарит тренера и откатывается обратно к ребятам. Никита спрашивает где он был, на что Коля отмахивается, говоря, что ничего такого важного. Марк фыркает, но это остается незамеченным.Негромкий галдеж на льду прерывается мощным свистком и в следующую секунду вся команда разъезжается по полю. Пока Коля с Никитой бросали друг другу шайбы, отрабатывая подачу, Марк успел пару раз сбить Мэтта с ног. Уокер помогает другу подняться и с интересом наблюдает за тем, как тот тяжело вздыхает. Сначала старший хотел поинтересоваться почему тот такой грустный, но вспомнил, что каждый раз перед матчем Стивенсон бросает курить, и перехотел. Ну, это целая трагедия. Марк несильно ударяет друга в плечо, издевательски усмехаясь. Коля забивает шайбу не ожидавшему этого Полу, разворачивается, тормозит внутренней кромкой лезвия и хмыкает. Вратарь, кажется, показывает Лукашенко фак, но белорус уже отвернулся и даже не заметил этого.После парни отработали быстрый старт, торможение, чуть больше времени уделили передаче и ведению шайбы, поскольку это было немаловажно, и закончили на передачи ее с разных расстояний.

Тони объявляет о небольшом перерыве, а Коля слышит, как где-то сзади страдальчески стонет Мэтт. Он тоже устал, дыхание участилось, а в глазах начинает чуть мутнеть из-за того, что Коля так и не поел. Хоккеисты уходят в раздевалку, снимая с себя увесистые шлемы с перчатками. Лукашенко зачесывает волосы назад, а Никита ржет с его красных щек. Коля шмыгает носом, не обращая на друга внимание, достает бутылку с водой и выхлебывает ту практически целиком. Когда там Бэррон должен был прийти?***Бэррон выходит из диалога с Колей и некоторое время тупо пялится в экран, думая над дальнейшими действиями. До места ехать всего-ничего, Бэррон думал, что хоккеисты тренируются где-то дальше, раз так рано всегда уезжают. Ну да ладно. Трамп поднимается с кровати, находит какие-то красные свободные шорты у себя в шкафу, надевая их, и плетется на кухню. Что-то поесть, да? Бэррон хмурит брови, раздумывая над тем, что можно привезти Коле. Разве хоккеистам вообще можно есть во время тренировки? Но ведь Коля не успел позавтракать…Бэррон вздыхает, разгоняя всю ту кучу мыслей, что сейчас вертятся в голове. Трамп старается шлепать по коридору как можно тише, все же сейчас утро и большинство спят, но получается плохо. Бэррон даже тут не может быть тихим. На губах появляется усмешка, Бэррон пожимает плечами и заворачивает на общую кухню. Итак, он просто надеется, что после его махинаций здание не взлетит на воздух. У Бэррона с готовкой не все так плохо, но иногда ему лучше даже не пытаться. Трамп надеется, что сегодня не такой день. Рецепт находится быстро, Бэррон решает не экспериментировать, а просто сделать самые обычные сэндвичи. Продукты находятся в холодильнике под пометкой ?Макларен?; Бэррон заранее извиняется перед другом. Он ведь не будет против, к тому же Бэррон сам скажет, что позаимствовал пару кусочков ветчины и сыра. На благое дело, друг не должен разозлиться. Расправившись с ножами, которых оказалось хуева туча, и выбрав ту доску, что на вид выглядела самой безопасной, Бэррон кладет все нужные ему ингредиенты рядышком и открывает хлебницу, хлеб из которой практически вываливается. На секунду Трамп задумывается о том, пользуется ли хоть кто-нибудь кухней, потому что та была подозрительно чистой и нетронутой. Впрочем, это становится не так важно, когда Бэррон находит нераскрытый тостовый хлеб. Хлебница закрывается и забывается, а Бэррон подходит к холодильнику и натыкается на салат, в смысле, на его листья. Трамп склоняет голову вбок, берет телефон со стола и пишет Коле.

Спустя секунду до Трампа доходит, и он бьет себя по лбу.Бэррон откладывает телефон на кухонную тумбу и вздыхает. Он чувствует себя каким-то идиотом. Или ребенком. Или ребенком-идиотом. Бэррон даже не знает, что из этого хуже. Ладно, нет времени на самобичевание, у Бэррона голодный парень где-то на хоккейном корте и все еще нетронутые сыр с ветчиной.Взяв себя в руки, Трамп нарезает сыр ломтиками и ветчину кубиками. Постепенна тишина на кухне начинает разбавляться размышлениями вслух, а пока Бэррон выкладывает все нарезанные продукты на хлеб, вспоминает те редкие моменты, когда они с мамой вместе готовили на кухне. Особенно такие вот простые сэндвичи в школу. Бэррон грустно улыбается, потому что таких моментов и правда было немного, но зато те хорошо запечатлелись у него в памяти. Как мама так же нарезала ему ветчину, а Бэррон сидел рядышком и рассказывал ей о том, как прошел его день. А потом они вместе шли рисовать на этаж, попутно жуя те самые сэндвичи, казавшиеся Бэррону чуть ли не самой вкусной едой в мире. А потом все это прекратилось. И сэндвичи, и разговоры, и рисование. Трамп чувствует, как в уголках глаз начинает скапливаться влага, поэтому тут же одергивает себя и накрывает приготовленные сэндвичи второй половинкой хлеба, потом берет нож и разрезает поперек, придавая треугольную форму.

В итоге Бэррон сделал два с салатом и два без. Возможно, этого будет мало, но они все равно потом пойдут в столовую, а зная и видя порции Лукашенко, голодным тот точно не останется. Все свои приготовления Бэррон складывает в найденный контейнер, и вдобавок ко всему берет из холодильника две бутылки воды. Ну так, на всякий случай. Собрав все, Бэррон выходит с кухни и быстрым шагом преодолевает расстояние до своей комнаты. Осталось самое главное—привести себя в порядок.Трамп находит у себя в шкафу какие-то штаны, то ли темно-зеленого, то ли болотного цвета, надев которые он понимает, что они свободные. Пожав плечами, Бэррон снимает с себя домашнюю футболку, надевает другую, тоже белую, но в голову приходит мысль о том, что на корте, наверное, холодно, там же лед и все такое, поэтому поверх футболки Бэррона надевает черную кофту, тоже свободную. Трамп так же находит белые носки и черные кеды, которые вскоре оказываются на ногах. Импровизированный ?завтрак? вместе с бутылками воды Бэррон кладет в свою учебную сумку, рядом с тетрадями. Сумка тяжелее, чем обычно, но не сильно, так что Бэррон не думает, что это будет такой уж проблемой. Перед самым выходом Бэррон заглядывает в ванную, чтобы умыть лицо, но почему-то задерживает взгляд на своих отросших волосах и сглатывает. Будет ведь нормально если он их немного завьет?

Быстро сделанные кудри выглядят довольно мило, но до жути непривычно. Бэррон чуть приподнимается на носках и тут же опускается, следя за тем, как волосы слегка пружинят. Не слишком ли это?В любом случае, времени уже нет, нужно выходить. Бэррон бьет себя по щекам, собираясь с духом, и выходит из комнаты, наконец закрывая ту на ключ. Вахтерша провожает Бэррона отсутствующим взглядом, никак не комментируя ни то, что парень выходит раньше, чем вообще все остальные в кампусе, ни его внешний вид.

Бэррон радуется, что все-таки надел кофту, потому что даже на улице стало как-то в разы холоднее. Он ждет такси минуты две, после чего садится и тут же трогается с места. Волнения нет, Бэррону скорее интересно увидеть хоккейный корт и…ну…Колю в форме? Трамп краснеет от собственных мыслей. Ранее он пропускал их совместные занятия по физкультуре, но на то время они еще не были так близки, как сейчас, да и вообще тогда все было странно и запутанно. Сейчас полегче, слава богу.

Неожиданно для себя, но Бэррон оказался молодцом, что сделал себе кудряшки. Так волосы в глаза не лезут. Довольно удобно. Машина останавливается возле высоченного здания, а у Трампа от внезапно накатившего чувство страха все сжимается внутри. Да он даже не выглядит как спортсмен, не будут ли на него косо смотреть? Ладно, это, наверное, не важно. Он пришел к Коле, а не к кому-то там еще. Глубоко выдохнув, Бэррон выходит из машины и направляется в сторону главного входа. Смысла писать Коле нет, у того, наверное, еще тренировка. Трамп заходит внутрь и тут же крутит головой, хватаясь за свою сумку, как за единственное родное, что есть в этом незнакомом месте. Постояв так где-то с минуту и успокоив бешено стучащее сердце, Бэррон подходит к небольшой будке и стучится в стекло. Оттуда на него вылупляются сразу два совершенно грозных глаза, а Бэррон в ответ улыбается и говорит, что его, наверное, должны были предупредить. Трампа отправляют постоять возле турникетов и подождать, а сам охранник куда-то звонит и что-то быстро бубнит, поглядывая на рвано вздыхающего от нервов парня.***—Лукашенко! —Коля аж подпрыгивает от неожиданности. Перерыв кончился минуты три назад, не больше, они успели только на лед обратно выйти, Мэтт даже не успел никак пошутить по-идиотски, а белоруса уже окликает тренер. Коля непонимающе смотрит на него, а Никита спрашивает, что ему опять надо. Коля долго и пристально смотрит тренеру в глаза, а после в мозгу что-то щелкает. Точно, Бэррон! —Катись сюда, —кричат ему с другой стороны поля. Хоккеист пожимает плечами, делая вид, что и сам не понимает зачем его зовут, отъезжая от друзей к выходу со льда. Тони что-то бубнит для вида и кивает на открытую калитку. Коля защиту на коньки надевает, но тренер рекомендует их вообще снять, а не шататься в них по чужому корту. Не дай бог что случится с полами, коньками и самим хоккеистом. Коля сомневается, но все же решает сменить обувь. В коньках и правда не побегаешь, —Давай недолго, —бросает Тони, хлопает хоккеиста по плечу и самолично выходит на лед, говоря, что у него есть кое-что особенное для остальных парней.Коля уже не слушает, что он там остальным затирает, уходит в раздевалку и как можно быстрее снимает с себя коньки. Выглядит странно, учитывая то, что форма все еще на нем, но да ладно, возиться еще и с формой потом он точно не хочет. Хоккеист снимает перчатки на ходу, перекладывая пластмассовый пропуск с одной руки в другую. Сердце бьется быстрее с каждым шагом, а после так вообще делает сальто назад и падает куда-то вниз. О, боги, Бэррон такой мягкий, обалдеть можно.

Трамп хоккеиста замечает, неловко жмется в плечах и коротко махает ему. Коля видит, как у парня краснеют кончики ушей и это так чертовски мило. Лукашенко ладонью подзывает Бэррона поближе, а после кидает ему в руки пропуск и говорит, чтоб тот заходил. Бэррон неловко прижимает холодную пластмассу к турникету и дергается, услышав слабый писк. Они оказываются на одной стороне, Коля берет Бэррона за рукав кофты и кивает охраннику. Пройдя всего каких-то нескольких метров и завернув куда-то за угол, Коля осматривается, после чего останавливает Бэррона и притягивает парня к себе.—Привет, кудряшка, —мягко произносит он, ероша парня по волосам. Светлые мягкие пряди путаются в пальцах, а Бэррон жмурится, словно котенок, хватаясь за подол форменной футболки.

—Привет, —бубнит Трамп, когда Коля, наконец, отстает от волос Бэррона и усмехается, —я не вовремя, ты…—уже было начинает он, но его прерывают.—Нет, все отлично, —Бэррону становится неловко, что Коля так пристально его осматривает, поэтому он поджимает губы, что те становятся узкой полоской. Они стоят так несколько секунд, после чего Коля проводит тыльной стороной прохладной ладони по пылающей щеке Трампа и выдыхает, —ладно, пойдем, —тихое: ?угу? в ответ.

Пока Коля вспоминает как вообще идти обратно и разбирается, куда он вообще затащил Бэррона, Трамп рассматривает Лукашенко в форме и пытается не выдать то, как его взбудоражил такой вид парня. Еще и его слегка покрасневшие щеки, вместе с тем, как Коля забавно шмыгает носом и поправляет стоящие дыбом волосы. У Бэррона кружится голова от переизбытка мужественности только от одного взгляда на хоккеиста. Трамп скользит глазами по надписи ?Lukashenko? и хмыкает. Точно такая же надпись была на той самой футболке, из-за которой они, по сути, теперь вместе. Бэррон тихо смеется, тут же привлекая к себе внимание.—Что смешного? —совершенно искренне удивляется хоккеист, чем только сильнее смешит.—Ничего, —пожимает плечами Трамп, из-за чего кудряшки на голове вновь забавно пружинят, —тебе идет форма, —Коля на комплимент ничего не отвечает, хмыкает, дергая краешком губ, а после выдает победное: ?о, нашел? и вновь тянет Бэррона куда-то.Трамп просто следует за Колей, а после восторженно открывает рот, когда какой-то темный туннель сменяется целой хоккейной ареной. Бэррон мотает головой из стороны в сторону и дабы не упасть, хватается свободной рукой за Колю. Лукашенко ничего не говорит, но на всякий случай бросает взгляд на лед. Их появление осталось незамеченным и это в каком-то смысле даже хорошо.—Тебе, наверное, лучше сесть повыше, —рассуждает хоккеист, —так сможешь все рассмотреть, —Бэррон кивает головой, а Коля невольно задерживает взгляд на парне. Ну правда, как можно выглядит так невинно? Это точно тот самый Бэррон, что и несколько часов назад?