Глава 13. Mars Camp (2/2)

— Шеннон!

Тот с улыбкой подошел к девочке и дал ей пять. Начал о чем-то спрашивать, и пока Робин наблюдала за тем, как Крис бледнеет от злости, Оливия вручила Мартину вещи Си и передала ребенка.

Робби поцеловала девочку и проводила Криса, который нехотя попрощался с Шенноном и начал спускаться вниз. Уильямс пошла за ним, проводила до автомобиля и хотела было сказать что-то, но Мартин с такой злостью посмотрел на нее, желая приятного отдыха в Кемп Марс, что надобность в любого рода разговорах отпала сама собой.

— И зачем ты ему сказал?! — Робби залезла в машину Шеннона, бросив на заднее сидение рюкзак. — Нельзя было без этого?

Подняв свои темные очки, Лето кивком головы указал девушке на ремень безопасности и пробубнил:

— Да какая на хуй разница…

— Разница есть, блядь! — Уильямс повысила голос. — Я не хочу, чтобы…Но договорить она не успела, Шеннон обхватил рукой ее шею и, притянув к себе, поцеловал. С такой силой и смазанной грубостью, будто пытался этим поцелуем доказать, что только он имеет право целовать ее. Роббс от неожиданности лишь негромко пискнула, почувствовав, как его теплый язык проскользнул в ее приоткрытые губы, заставляя поддаться. Другая ладонь Шеннона уже скользила вверх по внутренней стороне бедра, пытаясь добраться туда, где мечтало побывать абсолютное большинство мужчин, когда-либо видевших Уильямс на страницах журналов или билбордах.

— Я соскучился, кстати, — разорвав поцелуй, Шеннон еще несколько раз чмокнул Робби в припухшие губы.

— Серьезно? — игриво улыбнулась Роббс.

— Все очень серьезно, знаешь, — он отстранился и повернул в замке ключ зажигания. Затем вновь посмотрел на Робин и проговорил: — Не поедешь ты в Малибу к этому придурку, понятно?

В ответ Робин лишь едва заметно кивнула и отвернулась, уставившись в окно. Почему-то спорить с Шенноном из-за отношений с Крисом ей хотелось сейчас меньше всего на свете.

Все, чего ей и правда хотелось, сделать музыку громче и подпевать хитам местной радиостанции, пока машина Шеннона неслась по залитому солнцем городу.Робин приехала в Малибу. И срывала телефон, как беспокойная мамочка. Один пропущенный за другим — Патти уже сочувствовала Сиенне, когда та дорастет до стадии контроля мобильным телефоном. Она бы с удовольствием прекратила пытку ?квиновским? Under Pressure, но не была уверенна, что Констанс останется к ней столь же благосклонна, после того как услышит ее телефонный разговор с подругой. К тому же они и так задерживались — кто знал, что обед, который так понравился будущей мамочке, совершенно не зайдет чаду. Пришлось останавливаться у заправки, благо она была совсем недалеко, и назначать срочное свидание керамическому другу. Констанс не дала ей сесть за руль, пока лицо Патриции не сменило нездоровый зеленоватый оттенок.И вообще, разве Робин не должен был забрать Шеннон? Он в последнее время усердно добивался внимания Уильямс и сейчас просто так оставил ее в одиночестве насиловать телефон? Патриция не поощряла их удивительно обоюдного желания искать приключений на свою публичную жопу, когда они вроде как втихаря, но с головой уходили в очередные импульсивные отношения. Едва ли это могло закончиться чем-то, кроме шумихи в прессе. В свете надвигающегося развода скандал был последним, что нужно было Робин Уильямс, чтобы оставить опеку за собой.Заглушив мотор, Патти закрыла глаза и качнула головой, заставляя навязчивые мысли исчезнуть. Робин Уильямс уже давно была взрослой девочкой и сама способна решить, что ей нужно. Для контроля над ситуацией всегда был Макс Уильямс, а она должна быть подругой, а не чертовой лицемеркой, которая поступала еще хуже. Подругой, которая… отвечает на звонки.— Может, возьмешь трубку? — спросила Констанс, встревожено глядя на Патрицию.

— Н-нет, — улыбнулся она немного погода. — Сперва надо найти Джареда.Лес вокруг больше напоминал разворошенный муравейник, где хаотично сновали люди в футболках с символикой ?марсов?, а волонтеры, сбиваясь с ног, пытались упорядочить русло новоприбывших участников лагеря. Заблудиться в трех соснах в этом неожиданно оживленном кусочке некогда дикой природы было раз плюнуть. И только привычная к подобным мероприятиям Констанс точно знала, что делать и куда идти. Она помогла Патти быстро разобраться в происходящем и отдала пропуск. Пластиковая карточка на шее — да здравствуют старые фестивальные воспоминания.Где вы сейчас, мистер Лето? некогда крутая музыкальная журналистка спросила в воображаемый микрофон, оказавшись в пустом домике, где уже успел обосноваться Джаред.— Вечером здесь бывает довольно прохладно, — Констанс остановила Патрицию в дверях, — накинь что-то.В сумке имени Алессандро Микеле, сложенной заботливым Джаредом Лето, обязательно должен был оказаться один из этих уродливых бомберов с блестящей вышивкой, которая отдавала татуировками криминальных банд из бедных районов. Вершина китчевой безвкусицы, прикрытая одной из теорий Сюзан Зонтаг о современном дендизме. Расстегнув замок, Патти мысленно взмолилась, чтобы там не оказалась розовая ерундовина с оскалившимся тигром. На самом верху бережно сложенное лежало его пончо. Белое, имитирующее этнический орнамент. То самое, которое она неосторожно назвала детским одеялком. Набросив его на плечи, Патти усмехнулась. Ирония засчитана.

— О, Патти, наконец-то! — Робин набросилась на подругу, не прекращая тараторить: — Джаред весь извелся, так переживал, что я уже решила, будто вы серьезно рассорились. Но ты здесь, значит, у вас все в порядке. Пойдем уже.Уильямс схватила Патрицию за руку и потащила за собой. Там, немного в стороне от сцены, сидело несколько человек, кое-кого из них она узнала по фото из инстаграма Джея — его горные друзья, с кем-то уже была знакома.— Классный прикид, кстати, — бросила Робин между делом. Аккурат между рассказом о том, как она волновалась за их с Джаредом отношения, и возмущениями по поводу Шеннона, который бросил ее, едва разгрузив вещи из машины, и побежал секретничать с младшим братом. Обычная манера разговора Робин, когда слова соперничали в скорости с мыслями. И тут Уильямс остановилась как вкопанная, еще раз, более пристально вглядываясь в одеяния Патти — кеды, которые служили ей сменной обувью в машине, макси платье с цветочным принтом, такое она видела в последней коллекции подруги, и пончо… — Это то, что я думаю? — спросила она, хитро прищурившись, и Патти решила промолчать, чтобы не обострять положение, подкидывая подруге еще больше поводов для веселья. — И давно вы носите одежду друг друга? Это так мило! Кстати, ты же в курсе, чья это вещь? Одежда ублюдочного х… хоть куда дизайнера, — осеклась Уильямс, одернутая подругой и, проследив взглядом в указанном направлении, изобразила самую ангельскую из своих улыбок. — Добрый вечер, миссис Лето.— Робин, верно? — спросила Констанс, улыбнувшись в ответ. Робби покраснела сквозь мейкап под пристальным взглядом женщины. Казалось, теперь женщина знала о Робин Уильямс что-то такое, чего та сама не рассказала бы даже под пытками старшего брата. И тем не менее она улыбалась, а значит, ничего страшного не произошло. Робби взбодрилась.— Хоть куда дизайнер? — прошептала Патти, хихикнув. — Надо будет запомнить.— Ага, не забудь с ним поласковее при встрече, — Робин едва сдерживала смех, — мы теперь под присмотром взрослых.— Как и положено в лагере.Со стороны казалось, что Джаред был всецело поглощен выступлением. Эшелон сходил с ума, наблюдая за тем, как их отец носился по сцене, разодетый, как павлин. Лето был превосходным актером и умел выдавать ожидаемое, скрывая личные переживания за ролью. На сцене он принадлежал публике, и, чтобы магия работала в обе стороны, не должно было быть ничего, кроме музыки и заразительной энергии, связующей между группой и поклонниками. Только волнение грызло его изнутри, подтачивало эту связь, не давая самому насладиться выступлением. Джаред то и дело с беспокойством посматривал в сторону, мельком, чтобы никто не заметил, как отчаянно ему тут не хватает одного-единственного человека. И какова же была его радость, когда он наконец увидел то, что искал. Патти была там. Стояла почти у сцены и улыбалась. Желание бросить микрофон и сбежать вниз со сцены за поцелуем было так велико, что ему пришлось напомнить себе о том, что поцелуй этот следовало приберечь до особого момента. Джаред вернулся к песне, но до конца выступления так и не смог полностью сосредоточиться на музыке. Правда, теперь его отвлекали более радостные мысли и надежды.— Сегодня такой особый вечер, — начал Джаред, как казалось Патти, финальную из своих мотивационных речей из серии ?следуй за мечтой, будь собой и все будет окей?. Слушая их одну за другой, Патриция не могла не задуматься о том, каково будет их крохе, отец которой будет читать ей проповеди вместо сказок на ночь, для пущего эффекта выглядя, как Иисус (она уже поняла, что борода Джея с ними надолго, и даже начала свыкаться с этим фактом). Сбежала от католического воспитания, называется! Ей хотелось, чтобы он поскорее спустился к ней, поцеловать его и признаться в обоюдном идиотизме, ведь в их размолвке виноваты были оба в равной степени, а потом забыть обо всем, кроме предстоящих выходных вместе… у всех на виду.— Здесь собрались обе мои семьи. Музыкальная — вы, Эшелон, — публика завизжала от удовольствия, угрожая напугать всю живность в зоне поражения звуком, — и мои родные, самые близкие люди — брат, — Шеннон по-медвежьи неловко вывернулся из объятий Джея, Эшелон едва не лопнул от умиления, — наша мама, Констанс, — он кивнул в сторону, раздались громкие аплодисменты, — и… — повисла драматичная пауза, за время которой мысли Патриции метались, как птицы в клетке, она пыталась припомнить всю родню Джареда, которая могла быть удостоена упоминания, потом судорожно вспоминала, что еще проиграла ему, кроме чемодана Gucci, а потом едва расслышала его следующие слова: — моя любимая женщина. Патти, поднимись сюда, конфетка.Без ускорительного толчка Робин она вряд ли смогла бы сделать и шаг. Никогда прежде боязнь сцены не числилась одной из ее фобий, но сейчас ноги отказывались двигаться вперед, а сердце грозилось вырваться из груди. В горле пересохло. Будто она оказалась в одном из тех глупых ночных кошмаров, когда ей сообщали, что прежде чем заняться дизайном одежды, ей надо отучиться четыре года в Парсонс, а пока во главе компании станет Алессандро Микеле. После таких сновидений она обычно просыпалась в холодном поту, не сразу осознавая всю абсурдность угрозы.— Патриция Бэйтман, — проговорил он, доставая небольшую коробочку. Волнение отступило. Глядя в его полные счастливого ожидания глаза, невозможно было и дальше трястись, как трусливая зайчиха. Он выглядел так, будто ждал от нее разрешения пойти в Диснейленд покататься на аттракционах. Мальчишка, который закончил год на отлично, лишь бы поехать в парк развлечений, — согласна ли ты стать моей женой?Публика онемела, хотя сперва послышалось несколько удивленных восклицаний, впечатлительные обладательницы коих, вполне вероятно, сейчас валялись без сознания. Патриция перевела взгляд с Джареда, застывшего в ожидании с напряженной улыбкой, на кольцо, которое могло вызвать озадаченность на лице любой другой девушки. Она же, едва сдерживая смех, кивнула.— Да, идиот, — прошептала Патти, целуя Джареда.— Спасибо, что не в микрофон, сладенькая, а то Эшелон подумал бы, что у нас уже начались супружеские дрязги, — он улыбался, теперь по-настоящему, искренне. — Но я рад, что тебе понравилось.На пальце у нее красовалась путаная вязь, напоминавшая проволоку. Ассиметричный минимализм, который наталкивал на мысли об их пьяных выходных в Лас-Вегасе.— Шеннон клялся, что это точная реплика того, что было на тебе в тот день, когда ты впервые сказала мне ?да?. Много бутылок шампанского было употреблено в творческом процессе, прежде чем я передал макет Лало…— Бедный Шенни, так рисковал здоровьем ради нашего личного счастья… — улыбнулась Патти, тактично избегая темы о том, что дизайном ее помолвочного кольца занимался еще и Алессандро Микеле.— Господи, Патти! — Робин вся в слезах набросилась на подругу, только та сошла со сцены.Вокруг бурлил целый водоворот безумия. Ее поздравляли люди, которых она видела впервые в жизни, была с ними едва знакома или пребывала в обоюдной профессиональной антипатии. Они были не менее словоохотливы, чем ее близкие и друзья, чьим поздравлениям она была действительно рада. Джаред не отпускал ее от себя ни на шаг, все время придерживая за талию, а когда решил, что на сегодня с них хватит публичности, вырвал Патти из этой шумной толпы, одним махом попрощавшись со всеми, чему она была только рада.— Чем займемся дальше, моя будущая жена? — поинтересовался он.— А что у вас дальше в программе?— Для тебя — все, что угодно, а в официальной повестке дня любование звездами.— Ты предлагаешь мне ловить по кустам уединяющихся подростков?— С каких это пор ты стала занудой, препятствующей юной любви? — рассмеялся Джаред. — Смотреть на звезды, как ни странно, это и означает. Здесь они куда красивее и ярче, чем в городе.— Просто я тут краем уха услышала, как на это мероприятие собирались Шеннон и Робби…Вечер был сказочным. Даже тот, кто совершенно не был романтиком, не мог сегодня устоять перед очарованием звездного неба. Повсюду сновали парочки, небольшие компании оживленно болтали и смеялись, девушки кутались в мягкие пледы, запах костра и чье-то пение под гитару…

Робин шла следом за Шенноном, который пытался привлекать к себе как можно меньше внимания. Он спрятал лицо, набросив на голову капюшон бесформенной толстовки, и смотрел куда-то под ноги. Уильямс тоже не очень хотелось светиться, тем более кто-то уже несколько раз просил ее сфотографироваться, а другие просто в наглую делали ее фото в толпе, при этом перешептываясь между собой и хихикая.

Еще несколько часов назад Уильямс переполняла радость за Патти и Джея, но сейчас, когда она брела по какой-то тропе, усеянной кустами, рядом с Шенноном, который заботливо упаковал в плед бутылку виски и прижимал теперь свою драгоценную ношу к груди, настроение ее не было таким же чудесным, как звездное небо над их головами. Она устала. Устала сегодня. Вчера. Хренову кучу дней тому назад. Казалось, кто-то невидимый крепко сжал ее, забрался на плечи, и вся эта чертова тяжесть не давала Робби свободно дышать.— Я больше не могу идти, — Уильямс остановилась и отбросила со лба выбившуюся из одной из косичек прядь волос.

— Мы уже почти пришли, — даже не оборачиваясь, ответил Шенн. — Там очень круто, тебе понравится.

Наблюдая за медленно удаляющимся прочь от нее светлым пятном в темноте, широкой спиной Лето, Робби вдруг охватило такое отчаяние, что ей едва хватило сил не заплакать. Ему тоже на все плевать. Всем плевать.Закусив губу, девушка прибавила шагу. Она спрятала ладони в карманы худи и громко выдохнула. Интересно, что сейчас делает Крис? И как там ее малышка? И вообще, думает ли Крис о ней? Наверное, думает. Нет, он наверняка думает. Он не может не думать о ней… Хотя…На самом деле, в ее голове крутились и другие вопросы. Например, Робби прекрасно понимала, чем должны закончиться все эти прогулки по ночному лесу под звездами, и это не казалось ей романтичным. Да. Это не было похоже на романтику, совсем не было похоже.Шеннон вел себя так, точно все было уже решено. Он подошел к ней после их с Джаредом выступления, притянул к себе, ущипнул за задницу и после увел за собой. Неизвестно почему она вообще пошла с ним. Ведь сейчас Уильямс уже не была уверена в том, хотела ли она этого.— Все, мы на месте, малышка, — они вышли на крохотную поляну, окруженную густым кустарником. Вокруг не было ни души, даже звуков из лагеря не было слышно. Только стрекот ночных насекомых и холодный лунный свет.

Робин обняла себя за плечи и подошла ближе. Шеннон бросил плед на землю и плюхнулся на него, потянув Уильямс к себе за руку. Она тихо рассмеялась и заглянула прямо в лицо мужчине:

— Здесь очень мило, — проговорила Робби. — Чудное местечко.— Главное, что здесь нам никто не помешает, — пробормотал Шеннон, улыбаясь. Он приблизился к девушке, провел пальцами по ее щеке и коснулся губами.

На удивление, Уильямс отстранилась. Она первой разорвала поцелуй, отодвинулась от него и, подтянув к груди колени, обхватила их руками.— Что-то не так? — спросил Лето, стараясь скрыть свое недовольство.

Помолчав немного, Робби прошептала:

— Если честно, все не так, Шенн…— Хочешь, поговорим об этом? — он принялся шарить по карманам в поисках вейпа.

— Не уверена, что хочу сейчас что-то обсуждать, — она подняла голову и посмотрела на небо.

Разглядывая ее профиль, Шеннон отметил про себя, что ему нравится даже ее нос, который Уильямс так забавно морщит, когда смеется. Он видел в тихой задумчивости ее мечтательных глаз отражения звезд, и этот блеск, все это было точно во сне, потому что никогда ранее… Никогда ранее Шеннон не видел ее одновременно такой красивой и такой печальной.— Тебе нужно выпить, крошка, — решение всех проблем лежало на земле, это чудесное зелье янтарного цвета, джинн в стеклянной бутылке был прямо перед ним.Усмехнувшись, Робби поднялась на ноги и проговорила:

— Прости, наверное, я лучше вернусь в лагерь и лягу спать. У меня голова кругом от всего, что происходит, не хочу усложнять все еще сильнее.— Усложнять?! — Лето с плохо скрываемым раздражением взглянул на подругу. — Разве между нами есть какие-то сложности?!

— Шеннон, на самом деле, все просто только для тебя, потому что я не…Резко поднявшись, он вновь приблизился к Робби и выкрикнул ей прямо в лицо:

— Какого хрена ты вообще поперлась сюда, если все в твоей жизни так пиздецки сложно?!

Отшатнувшись, Уильямс почувствовала, как глаза начинает жечь от невозможности выплакаться. Она отвернулась и повторила:— Прости, мне лучше уйти.Шеннон громко расхохотался. Начав расхаживать по поляне из стороны в сторону, мужчина несколько раз выругался, затем подошел к Уильямс и со злостью произнес:— Нужно было взять с собой какую-нибудь менее популярную модель. Во всяком случае, она бы точно не ломалась, как ты, пытаясь изображать из себя гребаную верную женушку.

Последние произнесенные им слова привели Робин в чувство не хуже крепкой пощечины. От обиды и злости лицо ее вспыхнуло. Бросив взгляд, способный спалить к чертям собачьим весь этот лес, она ушла, ничего не ответив.

Шеннон остался один и откупорил бутылку виски.Вряд ли кто-то всерьез мог упрекнуть Джареда за то, что он не появился на утренней йоге, желая как можно дольше проваляться в постели со своей будущей женой. Подумать только! Теперь все официально. Зато вот у Патриции нашлись свои поводы для упреков.— Неужели инстаграм интереснее, чем я? — поинтересовалась она, зевнув, и потянулась кончиками пальцев ног к телефону, пытаясь выбить его из рук Лето, а после того, как фокус не удался, добавила совсем грустно: — Правду говорят, что мужчины меняются до неузнаваемости, стоит им только услышать заветное ?да?.— М-м-м… — невнятно проворчал Джей то, что должно было быть вразумительным ответом, и продолжил остервенело выстукивать по сенсорному экрану сообщение.— Джаред Джозеф Лето! — Патти прибегла к командному тону, который обычно приберегала для нерадивых сотрудников. — Либо ты сейчас же отрываешься от своего гребаного смартфона, либо я выбрасываю его к черту в окно. И моли всех известных тебе богов, чтобы не отправиться за ним следом.Патриция попыталась пнуть его побольнее, но, услышав недовольные и даже угрожающие интонации в голосе невесты, Джей уже был начеку и словил ее за пятку, потянув на себя. Рыча и извиваясь, Бэйтман медленно, но верно очутилась на противоположном конце кровати в объятиях мужчины.— Знаешь, а тебе ведь тоже должно быть интересно, что думает о вчерашнем общественность, — улыбнулся он и сгреб Патти в охапку, зажав под боком, чтобы та оттаяла, пригревшись на его груди. — Я тут полезным делом занимаюсь, изучая народные настроения, между прочим.Придумал отмазку своей интернет зависимости, хотела было сказать Патти, но лишь несогласно фыркнула, подумав, что медовый месяц они проведут в Северной Корее или любой другой стране, которая ограничивает использование мобильных гаджетов и социальных сетей.— Тут, между прочим, и про вас с Лало есть, — Джаред решил прибегнуть к коварной уловке.— Что?! — вспыхнула Патти, отобрав у Джея айфон.— О том, что ты надела на помолвку вещи из его последней капсульной коллекции, — продолжал раззадоривать ее мужчина, — дай сюда, — он потянулся за телефоном, — сейчас постараюсь найти точную цитату.— Смотри, чтобы твой Лало после этого голову свою нашел, которую я намерена засунуть ему же в задницу, — прошипела Патти, припоминая итальянцу еще и своего бывшего дизайнера принтов.— Будет тебе, Пи, там все довольно мило, — Лето протянул телефон обратно с открытой заметкой о вчерашнем беспрецедентном событии в лагере ?марсов? и поцеловал ее в губы, на что девушка лишь недовольно надула губы и отодвинулась подальше, чтобы ей не мешали читать.По мере того, как неизвестный автор гениального опуса, сдобренного фанатскими фотографиями, сделанными вчера вечером в скаутском лагере ее будущего мужа, гадал, что же может означать лояльность американского молодого и подающего надежды дизайнера Патриции Бэйтман итальянскому модному дому, глаза Патриции сужались от неподдельного раздражения, готовые метать молнии в любого, кто решит процитировать сей бред сивой кобылы. Чтобы она создала коллекцию в коллаборации с Алессандро Микеле? Да океан быстрее покроется коркой льда, а в Лос-Анджелесе наступит гребаное ?Послезавтра?. Ниже гугл предлагал похожие статьи, в которых выдвигались теории о том, что мисс Бэйтман таким образом выбрала дизайнера своего свадебного платья. Патти едва не задохнулась раздражением. И Джаред понял, что с беременной женщиной во гневе надо было что-то срочно делать.— Ты права, любовь моя, — нежно прошептал он, потянувшись за телефоном, — пялиться в ленту новостей не так уж и интересно. У тебя ведь были планы получше?Мгновенного замешательства, пока Патти переваривала это слащавое ?любовь моя?, хватило Джареду, чтобы без сопротивления забрать айфон и отшвырнуть его на тумбочку. Девушка вновь оказалась в его объятиях, и когда наконец сообразила, как ловко ее провели, даже разозлиться на него не смогла.— Вообще-то я поесть хотела, — призналась Пи, смутившись в ответ на предательское урчание.— Моя малышка проголодалась, — Джаред тут же бросился сюсюкать с ее животом.Обреченно вздохнув, Патриция безропотно смирилась с происходящим, ведь терпеть это удовольствие придется около полугода. А еще ни в коем случае нельзя было сбрасывать со счетов Робин, которая обязательно присоединится к числу тех, кто будет нянчиться с ее ребенком еще до рождения. А когда Шеннон узнает наконец о том, что все его надежды о племяннике напрасны… Патти боялась представить, какую манеру поведения он выберет. Пока, свято уверенный в том, что будет пацан, он давал ему жизненные советы, которые начинались со ?Слушай дядю Шеннона…?.— Интересно, как там вчерашние звезды? — вспомнив о планах подруги, поинтересовалась Патти.— Обещаю, сегодняшние будут еще ярче, если ты решишься на небольшую вылазку за пределы лагеря, — томным шепотом сообщил Джаред, и Патти не сдержала улыбки, думая о том, как же при всех своих очевидных различиях они с братом похожи.

— Это больше любопытство. Твой брат и моя подруга вчера тоже там были.— И если вы хотите спросить у меня, мисс Бэйтман, чем они там занимались, то мне придется сделать неутешительные выводы, что с сексуальным воспитанием у вас гораздо хуже, чем с католическим. Надо будет вплотную этим заняться, — Джей поцеловал ее, повалив обратно на кровать, но тут же отстранился, добавив разочаровывающее: — После завтрака.— И никак нельзя, чтобы мы немного опоздали?

— Слышишь, малышка, твоя родная мать собралась морить тебя голодом в угоду своим плотским желаниям, — нахмурив брови, с наигранным недовольством проворчал Джей.— Будешь читать проповеди, и придется тебе удовлетворять собственные желания с телефоном, — Патти напомнила, кто здесь главный провинившийся, и, опередив Джареда, оказалась у дверей. — Ты идешь или как?Казалось, что весь детский лагерь имени братьев Лето собрался на завтрак одновременно. Судя по скучающему виду тех, кто пришел в числе первых, растянулся он не хуже угощения у хоббитов. Все хотели урвать себе хоть кусочек их личного счастья, чтобы потом сообщить миру о том, что они видели последние дни Джареда Лето в качестве холостяка и что подружка у него могла быть и получше.Натерпевшись от внимания прессы за последние несколько лет, Патти со стоическим спокойствием игнорировала любопытные взгляды, выискивая среди присутствующих Робин. Если Джаред оказался прав в своих догадках, она тоже вряд ли была среди ранних птиц, покончивших с веганскими блинчиками на рассвете.

Несложно было заметить самый свободный стол, который, видимо, держали для избранных, то есть для них. В одном его конце сидела Робин, высматривая в тарелке, судя по ее виду, неутешительные пророчества касательно будущего этого дрянного мира, а на противоположном — Шеннон, ищущий истину в пол-литровой бадейке с кофе.— Кажется, все пошло не так, как планировалось, — задумчиво проговорила Патти. И Робин тут же подняла на нее взгляд, будто могла услышать ее слова. Она улыбнулась и помахала подруге. Изображать, что все хорошо, когда это откровенно не так, — еще одна не лучшая привычка Патти, которой теперь овладевала в совершенстве и Робби.