1. ПирЫ и пАры (1/2)
Робин даже перед королем Ричардом не чувствовал себя так неловко. Он озирался по сторонам, осматривая большой зал Красного Замка. Только сейчас Робин заметил, что его обтрепанная одежда сейчас превратилась в новую и чистую, небогатую, но вполне пристойную.
- Стейн сбежал! Алиса! Сбежал Валет, ты слышишь? – пронзительно взвизгнул кто-то прямо у него под ногами. Робин опустил глаза и перекрестился: на полу на задних лапах стояла мышь-соня с перевязью, в шапочке с пером и с клинком за поясом. - Она знает, Мальямкин! – Робин вздрогнул от неожиданно спокойного голоса – странно было слышать нестранный голос в таком странном месте. А когда увидел рыжего обладателя этого голоса, попятился, чуть не сбив столик. Приведшая его девушка осторожно подняла соню с пола, бросила на Робина грустный взгляд и обе куда-то исчезли.- Шляпник, он же Террант, он же Безумный Шляпных Дел Мастер, он же почетный Болванс Чик в почетной отставке, - представился рыжий, вращая ярко-зелеными зрачками и растягивая губы в улыбке.- Роб … ин из Локсли, - заикаясь, промямлил доблестный лесной стрелок, пожимая протянутую ему дощечкой узкую ладонь.
- Роб, так ты В Локсли или ИЗ Локсли**? – наморщил лоб Террант и даже палец приставил к переносице от усилия понять.- Я Робин из Локсли, - шутовство рыжего подействовало неожиданно успокоительно.- Это очень важно, - поднял палец Шляпник.- Ты хотел сказать – неважно? – послышался сварливый насморочный дискант. Большой белый кролик в бархатной шляпе, очках, и с цепочкой поперек живота тяжело прошлепал мимо них.- Государыня в делах, - не терпящим возражений тоном сообщил он сунувшимся в соседнюю залу двум Шестеркам.- Королева Зазеркалья и Мрамории, повелительница Бесплодных Пустошей, Ее Величество Мирана! – возвестил Слон-церемониймейстер, подкрепив свои слова пронзительным дудением.Двери распахнулись и вышло белое сияние.Робин зажмурился на миг. А когда открыл глаза, понял, что мир снова горит всеми огнями, и не важно, рай это или ад – важно, что Она здесь. Белая до ослепления, с глазами невозможно темными и такими же ярко-темными тонкими бровями. И багряно-темные губы. Это должно пугать, но не пугает, подумал лесной стрелок. А потом думать он уже не мог – мог только созерцать ослепительно-белое видение.- Я рада видеть Вас, Робин, - белое видение улыбалось ему, а Робину все казалось, что она сейчас взлетит куда-то под расписной сводчатый потолок и исчезнет.
- Ваше Величество, - сообразил он, наконец, поклониться.Возле правой створки распахнутых дверей, стараясь не привлекать к себе внимания, показалась та самая Алиса, с локонами жесткими, как затвердевшая в крахмале пакля, и с лицом не менее жестким. Террант при виде ее весь подался вперед, словно пытаясь выпрыгнуть из собственных башмаков.
- Я полагаю, вы голодны, а посему, прежде чем мы обсудим некоторые возникшие затруднения, я предлагаю вам пообедать со мной и моими друзьями, - Мирана говорила мелодично и негромко, и голос ее был похож на нежный перезвон обледеневших веточек.Робин согнулся в глубоком поклоне, что должно было означать согласие.- Моя королева, - прошептал он, следуя в парадную столовую вслед за всеми.
***
Меня могли бы оценить здешние поэты, думал Валет, когда очередная порция крестьян с дикими воплями разбегалась от его полупрозрачной призрачной наружности. Пугать он сейчас мог, а вот влиять – навряд ли. Не хватает булатности, железнобокости, да и горсточку харизмы не помешает. Последняя мысль пришла в голову, когда Стейн увидел добротную повозку в сопровождении четверых вооруженных верховых. В повозке, укутавшись от холодного промозглого ветра, сидел средних лет господин с бритым благообразным лицом, в фиолетовой шапочке. Валет смекнул, что это местный жрец (он еще в Зазеркалье старался изучать ?мир-плюс?) и подумал, что собственная телесность, пусть даже с двумя глазами и в перспективе с крыльями, в этом суеверном мире будет скорее мешать. Зеркало было с ним согласно, и Стейн повернул его, поймав в круглом зеркальном поле отражение едущего фиолетового жреца. Теперь зеркало сможет отыскать его в нужный момент и привести Стейна к нему. Но это потом – сначала уничтожить пары.В таких-то раздумьях Стейн следовал по дороге, которую указывало ему Кривоватое зеркало. Было непривычно идти туда, а не оттуда, как он всегда поступал в Зазеркалье. Взятого с собой порошка из листьев и древесины Леса, Где Теряются Имена, должно хватить. Порошок был надежно упрятан в раме Кривоватого зеркала – единственной вещественной субстанции, которую Валет мог удержать в своей бестелесной руке.Три королевские четы,
Шесть царственных венцов,Игрок готов разбить марьяж,Эдип к игре готов- бормотал Валет, продвигаясь все дальше и дальше по дороге, а вернее – в футе над дорогой. Навстречу ему попался крестьянин, дремавший с вожжами и кнутом в руках на тележке, которую едва тащил темно-гнедой одр, казавшийся ровесником битвы при Гастингсе. Валет был так занят своими мыслями, что не заметил, как конь просто-напросто въехал головой в его грудную клетку. Бормотание Стейна, очевидно, пробудило крестьянина. Увидев, что голова его лошади находится позади неизвестного путника в черной одежде, а все остальное – впереди, бедняга издал вопль, подобный зловещему стону кастрируемого Брандашмыга, и стеганул своего ветерана так, что тот, вспомнив молодость и высоко взбрыкнув, припустился по дороге со скоростью породистого испанского скакуна во время конной атаки.
Крестьянин, продолжая вопить и поминать всех святых, скрылся с глаз, а Валет прибавил скорости. Плыть по воздуху над дорогой получалось довольно быстро, но все же не быстрее, чем скакать верхом. Потому к нужному месту он добрался уже за полночь. Просочился сквозь стену рядом сузким окошком и огляделся. Это дыхание, нужное ему дыхание – зеркало не обмануло. Бестелесность была препятствием, но ненадолго – найденные в соседней комнате шоссы* под действием порошка стали извиваться как змеи. Они прогрызли деревянный пол и скрылись.…Наутро в маленькой придорожной гостинице только и разговоров было, что о странной болезни юной леди Клариссы и ее сводного брата Тьери. Оба они лежали без памяти, без движения, словно мертвые – и только слабое дыхание сообщало окружающим, что подростки живы. Леди Изольда, опекунша Клариссы и Тьери, и ее младшая сестра Изабелла, невестка шерифа Ноттингемского,ехавшие вместе с юными братом и сестрой в Ноттингем, не знали, что и подумать.***
Пир начался. Мирана сидела во главе стола и глядела на белоснежную скатерть перед собой. Робин сидел поодаль и не сводил глаз с Мираны. Алиса сидела напротив стрелка и смотрела на него так пристально, будто требовала немедленно что-то сказать. Шляпник помещался через два существа от Алисы… ну в общем,между ним и Алисой сидели Труляля и Траляля, так что можно считать, что Алиса от него отстояла ровно на одно место.Так вот, Шляпник не глядел на Алису все время – он глядел на нее половину времени (вторую половину у него отнимало преследование расползавшихся с тарелки спагетти), Мальямкин потягивала кофе с молоком и посматривала на Шляпника очень сердито. А вот скатерть ни на кого не смотрела – она только молилась, чтобы соня не пролила на нее кофе. Да, друзья мои, эта скатерть так долго оставалась белоснежной, что даже научилась молиться! - Знакомьтесь, это Бараний Бок! – вежливо проговорила Белая Королева. - Это – Камберлендские колбасы, они родные сестры. Правда ведь – как милы!
Колбасы, свернутые на блюде бунтом, синхронно подняли головы с блестящими глазами восточных одалисок и покивали в знак приветствия. Робин прекрасно осознавал, что в нормальном мире еду едят, а не здороваются с ней. Но чем дольше он смотрел на Мирану, тем больше понимал, что ненормальным был как раз тот, прошлый мир – потому что в нем не было Ее.- Опять? Я не хочу знакомиться с Пудингом! - простонала Алиса. Она схватила нож и потянулась к пудингу. - Ну надо же что-нибудь съесть!Тотчас перед каждым из сидящих возник белый лакей с закрытым блестящей крышкой блюдом.- Что-нибудь! – возвестили они хором и принялись накладывать кушанье. От непонятной массы валил аппетитный пар. Робин попробовал и решил, что похоже это на первосортную жареную оленину, сдобренную травами. Попробовал еще раз – и это уже было похоже на бобы с маслом. А доедал он, как ему показалось, сочный яблочный пирог.
- Я хочу поднять тост за то... - начала Мирана…В этот момент стол наклонился и скатерть со всем , что на ней было, размахивая краями, словно крыльями, взвилась в воздух. У стоящих под стенами канделябров образовались руки и ноги, и они бросились на пировавших.
- Прицел 20, трубка ноль… огонь! – услышали все жуткий вопль откуда-то сверху и на них спикировал острый нож. Робин кинулся к Миране и опрокинул ее на пол вместе с креслом, прикрыв собой. Потом вздернул королеву за руку и рванул к дверям, которые открывались и закрывались как сумасшедшие. Шляпник подхватил за руку Алису, остальные тоже не мешкали – все высокое собрание бросилось вон. Но двери захлопнулись перед их носом, стрельчатые внутренние арки выгнулись как брови злобного существа, красные колонны с золотыми капителями задрожали, грозя обрушиться, а большая люстра устремилась вниз, едва не придавив соню, лягушат и Орленка Эда. Таща за руку Мирану, Робин влетел плечом прямо в двери и почти не удивился тому, что они распахнулись.
- За мной! – вести кого-то следом за собой было делом привычным, а присутствие позади него девушки с белоснежными волосами придавало еще больше решимости. Террант с Алисой следовали по пятам, Мальямкин вспрыгнула на плечо Шляпнику, а Белый Кролик скакал так, что сразу сбросил пару унций лишнего веса.Они бежали до тех пор, пока замок не остался в стороне. Издалека было видно, как сотрясаются от хохота, прямо-таки ходят ходуном островерхие башенки Червонного Дворца.- Скорее, скорее! – вдруг закричал вдруг Шляпник, сумасшедше вращая глазами. - Количество в качество, упасть – и подняться!Хлюп! Орленок и Мальямкин с размаху опрокинули на него сразу кувшин воды, зачерпнутой из заброшенного, заросшего кувшинками и водяными лилиями бассейна, у которого все остановились.- Бег на месте закончен! – провозгласил Шляпник, отряхиваясь и выливая воду из шляпы. - Фу, соленая!