XIII. Всем ветрам (2/2)

— Так кто вы?— Мое имя ничего не скажет тебе сейчас, а со временем ты сам поймешь. У меня мало времени,я пришла попросить тебя исправить мою ошибку. Я хочу, чтобы ты нашел этот предмет. — Она ставит на камень шкатулку и отходит на пару шагов. — Для этого тебе придется вернуться домой.

— Что это? — недоверчиво интересуется он, внимательно следя за ее движениями.

— Мы же в твоем мире, если ты откроешь шкатулку здесь, ничто не сможет тебе навредить, поэтому можешь не бояться. Какой бы путь ты ни выбрал, у судьбы на тебя свои планы. К сожалению, иногда их невозможно изменить. Предназначение — тяжелая ноша. Нужно иметь мужество, чтобы принять его или, прежде, чем ты поймешь это, можешь потерять дорогих тебе людей. Я искренне желаю, чтобы этого не произошло.

— Почему я вообще должен тебе верить?— Ты не должен. — Она хмурится, глядя на него со всей серьезностью. — Ты вообще никому не должен верить. Вокруг тебя уже идет война, просто ты этого еще не видишь. Ничему не верь, даже собственным глазам. Слушай только свое внутреннее чутье, пусть оно станет твоим компасом. Обмануть может самый близкий человек, а враг может оказаться союзником. Даже я, прося твоей помощи, преследую свои собственные цели, но я мертва, поэтому мне нет смысла использовать тебя в мире живых. Прощения мне не дождаться, поэтому я хочу хотя бы немного искупления. Прощай, мне пора. Будь сильным, не смотря ни на что.

Ее образ просто растворяется в воздухе, а Чоноп еще некоторое время стоит, не шелохнувшись, раздумывая над ее словами. Потом решительно подходит к шкатулке и откидывает крышку, с удивлением глядя на предмет внутри. На шелковой подложке лежит тот самый кинжал, точнее, его брат-близнец, определенно работы одного мастера. Только рисунок на лезвии немного другой. Взяв его, Чоноп разглядывает герб, выгравированный на рукояти: вместо головы сокола с рисунка скалится волчья пасть, окруженная витыми стеблями, похожими на плющ. Два рубина на месте глаз сверкают на солнце, когда Чоноп поворачивает клинок, и тут все исчезает…

***Дэхен довольно жмурится и чуть ли не урчит, потягивая свою любимую третью отрицательную на диване в гостиной особняка, прислонившись головой к плечу Чонопа. Химчан рассказывает о том, как он проснулся в незнакомом месте и запаниковал, потому что напрочь забыл, что остался на день в чужом склепе, прежде чем понял, что его не похитили и не заперли, над чем совершенно откровенно ржет Ендже, рассуждая, что надо было еще и на него защиту навесить, чтобы подшутить над вампиром. Беззлобная перепалка завершается, как обычно, драматической сценой в исполнении Химчана, и Дэхен ловит себя на мысли, что это все это — все это — слишком идеально, чтобы быть правдой.

Когда Чонопа спросили, как именно ему удалось избавиться от Чоншина, он не стал вдаваться в подробности, ответил лишь, что тот переоценил свои силы и был неосмотрительно беспечен.

— Ему не стило упускать из виду, что мы находимся в моем сознании. Если бы это происходило в реальности, у меня бы не было и шанса.

— Ну, именно ты его в эту реальность не пустил, так что можешь побыть героем хотя бы сегодня, — с улыбкой произносит Химчан. — За что я тебе буду вечно, и под этим словом я подразумеваю на самом деле вечно, благодарен.

— Ты не поверишь, сколько народу ему благодарны, даже если не знают об этом, — хмыкает Джепп. — Чоноп, ты уже думал, что будешь делать дальше?Дэхен невольно отстраняется, потому что после этого вопроса Чоноп будто закрывается от всех. Незаметно, но Дэхен ощущает это всем своим вампирским естеством, от Чонопа практически веет желанием встать и уйти отсюда. Всего на мгновение, и он вновь становится обычным собой.— Закончу учебы, как и планировал.— А ты, Дэхен?— Мне есть о чем думать? Конечно, останусь здесь, с ним. Странно, что ты вообще об этом спрашиваешь.

— То есть, вы собираетесь вести обычную жизнь… В принципе, я так и предполагал.

— Не понимаю, к чему был вопрос, — фыркает Химчан. — Это было очевидно, посмотри на них. Дай детям спокойно пожить для себя.

— Надеюсь, так и будет, — вежливо откликается Джепп, подняв свой бокал. — За счастливый финал!

— За наше спасение, — кивает в ответ Ендже.

— За Чонопа! — радостно выкрикивает Джело.

— Мне стоит вернуться домой, — вдруг говорит тот, выпив вместе со всеми. — Завтра на учебу, да и окно…— Об этом уже позаботились, — махнув рукой, прерывает его Джепп. — И хм… тебе стоит избавиться от ловушек в квартире, хотя бы от части.

— О, точно, Ендже, сможешь помочь с этим?

— Только, надеюсь, не сейчас.

— Ну, было бы мило, если бы ты смог зайти ко мне завтра после учебы, например. Потом я угощу тебя обедом, обещаю.— Эй, а я? — обиженно восклицает Дэхен. — Во-первых, до снятия ловушек я не могу спать на твоей кровати, во-вторых, я тоже хочу обед с тобой.— Серьезно? — скептично смотрит на него Чоноп. — Обед?— Эм… я имел в виду, что тоже, ну… Ой, да ну вас! Вот в чем минус встречаться с людьми: ты не можешь с ними есть, не можешь приходить в любое время, по ночам они спят, и вообще!

— Хочешь расстаться прямо сейчас?— Айщ, на хрен иди. Я ни к этому говорил.

— И по ночам, кстати, я работаю. Если граф еще меня не уволил, конечно.

— Насчет этого, — осторожно вмешивается Джепп. — Не думаю, что тебе нужна эта работа.— Мне нужна работа, которая позволит мне оплачивать мои счета, — возражает Чоноп.

— Позволь мне подумать над этим, хорошо? К Де Бронсо ты сможешь вернуться в любой момент, я тебе обещаю.

— Вообще-то, у меня тоже есть деньги.— Дэхен, ты издеваешься?

— Мне все равно некуда их тратить! Ладно, ты можешь оплачивать свою учебу, с этим я спорить не буду. Но если найду подходящее жилье для нас обоих, ты съедешь с этой квартиры. Я не хочу начинать новую жизнь в месте, пропахшем смертью.

— Как романтично слышать это от… вампира. Ты собираешься купить здесь квартиру? — удивляется Химчан.— Нет, мой отсталый друг, я могу арендовать ее сразу на несколько лет вперед. Хотя я больше склоняюсь к дому, все-таки больше личного пространства и все такое.— Почему мы обсуждаем это прямо сейчас, — устало трет виски Чоноп. — Я точно не готов к этому разговору. И мне надо поспать.— Я отвезу тебя и поеду к себе, — соглашается Дэхен. — У меня тоже есть дела.

— Как хотите, могли бы остаться здесь.— Извини, но я правда хочу домой.Они прощаются со всеми и выходят в точно такую же ночь, как и вчера, только все теперь по-другому. Чоноп без возражений садится на пассажирское сидение и прикрывает усталые глаза. Дэхен устраивается рядом, но мотор не заводит, задумчиво глядя на его осунувшееся лицо, неуловимо изменившееся за какие-то сутки.— У нас все хорошо? — в конце концов сдавленным голосом спрашивает он, дотронувшись до руки Чонопа. — Я знаю, что ты хочешь остаться один, а еще я знаю, что ты что-то скрываешь.

— Давай не сейчас, ладно? Я не готов ни к объяснениям, ни к разборкам. Пожалуйста, Дэхен, отвези меня домой.

— Ладно, — нехотя соглашается тот, убрав свою руку, и наконец-то заводит машину.

У Дэхена тоже нет особого желания разговаривать, несмотря на то, что он сам должен вроде как быть счастлив, что у них все-таки получилось. Получилось разрушить печать, все остались живы, и они с Чонопом… Что? Вместе? Это очевидно для него, да и Чоноп вроде бы воспринимает их связь как свершившийся факт, но… Слишком много событий за такое короткое время для существа, проживающего долгие годы, ночь за ночью, практически однообразно. Две недели жизни человеком дали Дэхену больше, чем все сто восемьдесят шесть лет вампиром.

Даже он, вновь обретший свои вампирские способности, не может понять, что происходит. А то, что оно происходит, Дэхен чувствует если не шестым чувством, то своей пятой точкой точно. И связано это не с проклятьем или Чоншином, а с самим Чонопом.

— У нас все хорошо, — вдруг говорит тот, пугая Дэхена запоздалым ответом. — Не думай слишком много, тебе вредно.

— Я покусаю тебя, если ты еще раз так сделаешь, — нервно усмехается он.

— Хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.— О, ты уже ставишь условия?— Это будет соглашение.— И что же я должен пообещать? — недовольно спрашивает Дэхен, бросая взгляд на безмятежное лицо Чонопа.

— Мы никогда, ни при каких обстоятельствах не будем обмениваться кровью, — вполне серьезно говорит тот, открывая глаза. — Никогда, Дэхен.

— Чоноп, я не сойду с ума, если выпью даже литр твоей крови. Проклятья больше нет, — с иронией замечает Дэхен. Он-то уже себе там напридумывал бог весть что…— Дело не в этом.

— Тогда в чем?— Я не могу сейчас объяснить так, чтобы ты понял правильно, поэтому прошу просто довериться мне.

Дэхен даже губу прикусывает, чтобы промолчать и не начать ссориться прямо сейчас. Но потом вспоминает, что это же Чоноп — он, конечно, та еще заноза, но не стал бы говорить подобное ради того, чтобы просто оскорбить. И просить тем более.

— Хорошо, — кивает Дэхен. — Обещаю. Но при условии, что когда ты сможешь объяснить, ты это сделаешь. Не то чтобы я собирался использовать тебя в качестве донора, я об этом даже не думал, если честно, но бывают моменты… ну… когда трудно удержаться, понимаешь? Это действительно сложно контролировать.— Понимаю, — тихо усмехается Чоноп, отвернувшись к окну. — Придется постараться. Даже если я поцарапаюсь или порежусь, или в любой другой ситуации.

— Да понял я, понял, — бурчит Дэхен. — Можно подумать… Как будто твоя кровь это что-то ценное!

— Ты сейчас пытался задеть мою самооценку?

— А ее разве можно задеть? Я думал, она у тебя неприкасаемая.

— Мы снова пререкаемся.— Да, и это не может ни радовать. Напоминает мне, на что я подписался в ближайшие сто лет.

— Я столько не проживу, — фыркает Чоноп.— Это мы еще посмотрим. Ты же у нас особенный, вдруг долголетие тоже входит в комплект.

— Раньше мы говорили о десяти.— Что такое для меня десять лет, — улыбается Дэхен. — Не думай, что так легко от меня избавишься, тыковка.

— Только не начинай…