Проблемы доверия (Стикеры ВК, Стар/Млад, G) (1/1)

— Ты снова здесь. Стар даже не спрашивал, когда увидел знакомую картину – просто констатировал факт. Млад, сидя под дверью квартиры, поднял голову. Лицо у него было серое, помятое, сливалось с каменным полом и стенами подъезда. — Простите, ключа же у меня нет. — Я не об этом, — Стар поднял руку, останавливая его. Алкогольный туман в его голове немного прояснился, но вместо него пришла головная боль. — Ты снова сидишь у меня под дверью. Мы договаривались, что ты не будешь так больше делать, нет? Мог позвонить же. Млад поджал губы. Его брови надломились, меж ними залегла морщинка. Он потупил взгляд, сглотнул. — Извините, я… не подумал. Голос у Млада прозвучал так тихо и бесцветно, что Стар ожидал, что почувствует раздражение. Всегда его чувствовал, когда Млад не звонил и приходил без предупреждения. Но сейчас почему-то в нём была только усталость и совсем немного жалость. Млад выглядел так, словно попал сначала в драку, а потом под дождь – на него было больно смотреть. Стар не мог его прогнать или отругать. Стоило бы, но просто не мог. Он со вздохом потянулся в карман, звякнул ключами и несколько раз покрутил в замке. Млад сразу поднялся, его лицо немного просветлело. Он прошмыгнул в квартиру, привычно разделся и прошёл в гостиную Стар уже на автомате открыл рот, чтобы напомнить Младу вешать свои вещи в шкаф или хотя бы на вешалку в коридоре, но к своему удивлению куртка уже оттягивала крючок. Стар напрягся. — Спасибо, что пустили, дядь Стар, — Млад сидел за барной стойкой и говорил уже живее, даже улыбался, когда Стар зашёл следом. — Я понимаю, что опять припёрся как немцы в сорок первом, тем более так поздно, вечер Вам испортил, но всё равно. Спасибо. — Расскажешь, что у тебя случилось? Ты выглядишь расстроенным.

Стар налил воды в чайник, поставил греться. Приход Млада совсем не входил в его планы. Он отметил с коллегами день рождения секретарши, выпил и, возвращаясь домой на такси, мечтал только о том, что ляжет спать, потому что со следующей недели начинается его долгожданный отпуск. В итоге он заваривает Младу чай и думает о том, почему же у него был такой потрёпанный вид. Из-за алкоголя Стару казалось, что он не до конца себя контролирует, словно смотрит на себя со стороны, а это было явно не самое лучшее состояние, чтобы говорить с Младом о его проблемах. Млад немного помялся. Он не смотрел на Стара, разглаживая края толстовки. Собирался с мыслями – Стар не давил, терпеливо ждал, сев напротив него.

— Я… просто поругался с соседями по комнате, и не мог в общаге оставаться. Ну, а к родителям домой поехать не мог. Вы знаете, почему. Стар знал. У Млада были напряжённые – просто отвратительные, – отношения с семьёй. Типичные проблемы отцов и детей – они хотели, чтобы он учился на экономиста и продолжил дело отца, закрепившись в Газпроме, а Млад встал в позу и решительно подал документы в юридический. По итогу никакой поддержки со стороны семьи и отчаянная попытка доказать родителями, что он со всем справится своими силами.

Стар был между ним и его отцом как между молотом и наковальней – один всегда приходил к нему, а второй с укором на это смотрел. Один занимал слишком много места в жизни Стара, второй постоянно встречался на работе. — Я мог бы пойти к бате, но пришлось бы объясняться, все дела. Не хотелось просто сидеть под его взглядом, мол, ?я же говорил?. Ну, вы знаете, как он умеет. Стар кивнул. Он старался не вмешиваться в отношения лучшего друга и его сына, но делал это постоянно, хоть и косвенно. Сам был бы рад, чтобы всё это разрешилось само собой и не имело к нему никакого отношения, но так уж получилось, что Млад привязался к нему сильнее, чем он предполагал. Про себя и говорить нечего. — Я Вам не помешаю, честное слово, — продолжал Млад. — Лягу вон, на диване, как всегда. Неудобно получилось, правда, но… мне больше некуда было пойти. От этих слов кольнуло в груди. Стар посмотрел на мнущегося мальчишку напротив. И что же ты во мне такого нашёл, думал он чаще, чем хотелось бы. Стар в принципе много думал о том, о чём не стоит в его возрасте и в отношении Млада, но это уже совсем другой разговор. — Перестань, ты никогда мне не мешал. Ну, кроме тех раз, когда сидел под дверью. Поэтому пожалуйста, прошу ещё раз, звони перед тем, как прийти. Мне не очень хочется слушать перешёптывания соседей, что у меня мальчики на коврике сидят. — Они шепчутся? — Было пару раз. Так мы договорились? — Конечно. Простите ещё раз. Млад улыбнулся. Стар засмотрелся на то, как растянулись его губы, как на щеках появились трогательные ямочки, как в глазах появляется блеск, снова делающий их живыми. Поразительно, какого они насыщенного цвета, проскользнуло в голове. Так было всегда? Или это из-за алкоголя всё кажется ярче и лучше? Вдруг Млад пододвинулся поближе, прикоснулся к руке Стара и, запинаясь, тихо сказал: — Спасибо Вам большое, дядь Стар. Только Вам я могу доверить вот это вот всё. У Млада были горячие руки. И пальцы мелко подрагивали, словно он боялся собственной смелости и одновременно хотел сделать ещё один шаг. Стар не мог оторваться от его глаз, от губ, которые говорили такие вещи – разрушающие его самообладание и выстроенные с таким трудом стены. Млад играет с огнём и кажется понимает это гораздо лучше, чем может показаться. Стару совсем не хотелось его обжигать. Он подался вперёд и накрыл его губы своими.

Действие ли это алкоголя, или больше терпеть не было сил – неизвестно. Стар не мог – да и не хотел – искать себе оправдания. Он просто целовал мягкие губы, на которые смотрел столько раз, представляя то, что делает сейчас, и был не в состоянии о чём либо думать. Млад от неожиданного напора вздрогнул, но не оттолкнул, только пальцы затряслись сильнее, от чего он вцепился в руку Стара. Раскрыл губы навстречу, почти соскользнул со стула, но успел упереться ладонью Стару в бедро и сохранить равновесие.

Стар плохо понимал, что делает: целует сына лучшего друга, которому сам в отцы годится, кладёт ладони ему на щёки, тянет к себе, так, как запрещал себе думать раньше. Млад его не останавливает, а у Стара нет ни сил, ни желания прекращать. Он легко прикусил нижнюю губу Млада, и тот издал тихий, совершенно неожиданный стон. В голове разом прояснилось. Стар взял мальчишку за плечи и оттащил от себя. Он дышал тяжело, через рот, и на его лице отражались эмоция за эмоцией, от удовольствия до непонимания. Он несколько раз моргнул, и потемневшие глаза медленно начали светлеть. — Дядь Стар, я… — Я думаю, тебе лучше вернуться в общагу, — перебил его Стар, боясь, что если Млад начнёт оправдываться, то сделает только хуже – хотя хуже было некуда. Млад закивал: — Д-да, Вы правы. Мы не так уж сильно поругались с ребятами, просто извинюсь и всё. Он говорил и говорил, не поднимая головы, избегая смотреть Стару в глаза. Отошёл от него и пулей вылетел в коридор. — Подожди, я тебе такси вызову, — окликнул его Стар. — Не надо, я сам. Д-до свидания! И хлопнул дверью. Всё произошло за какие-то жалкие несколько минут – а показалось, целая вечность минула. В голове у Стара вертелись мириады вопросов, и ни на один из них он не мог подобрать достойного ответа. Он уткнулся локтями в столешницу, уронил голову на сплетённые руки. Что же ты делаешь, старый дурак? Не знаю.