Глава шестая. Воспоминание. (1/2)

Эстер чувствует неприятное: кошмар возвращается вновь, когда ее ноги погружаются в холодный темный песок, а с губ слетает первый хриплый вскрик.

Она сама не замечает того, как Берег становится для неё самым настоящим кошмаром. Каждый раз по коже бегут мурашки от осознания, что сейчас Мёрфи находится вовсе не во сне.

Девушка не замечает Монагана. Страх в ее глазах растёт с каждой новой секундой, проведённой в этом ужасном месте. Она оборачивается из раза в раз.

— Хиггс! — кричит она не своим голосом от страха, подавшись назад.

Он появляется в десяти метрах, держа руки за спиной. Эстер присматривается к его походке, к остроте действий. Он зол.

Хиггс чувствует нечто схожее с агрессией, желание, подталкивающее его к тому, чтобы схватить ее за шею, сломать руки подобно прутику. Убить.

— Что ты натворил?! — кричит Эстер вновь, когда он, подобно той самой голограмме отца, начинает мерцать с таким неприятным, противным звуком. Он спокоен - или держит себя под контролем - и это пугает ещё больше. — Я? — спрашивает он, и Эстер убеждается в который раз в том, что правда разозлила его своими действиями, но все в ней, - шаги, дыхание и взгляд, сменяющийся на решительный, - кричит о том, что отступать она не собирается. — Это ты сделала, синица. Не веришь? Посмотри сама.

Он указал на внезапно возникшего мужчину рукой, и Мёрфи узнала в нем отца. Она тут же двинулась к нему - быстрым бегом добралась до мужчины, но тот исчез.

— А-а, — Хиггс отрицательно мотнул головой, махнув пальцем, и басисто усмехнулся, — Пришло время для настоящей игры, Эстер.

Он произносил ее имя медленно, особенно - так она ещё не слышала. Он вдруг развернулся, стягивая со своего лица золотую маску, но на удивление Эстер, там оказалась ещё одна, только чёрная. Эта, скорее всего, была тканевой.

— Поднимаем ставки, миледи, — песок под ним постепенно начинал обращаться в смолу, пока Хиггс, опуская маску вниз, продолжал тихо смеяться, — Эта игра намного серьезнее. И в этот раз я буду играть не по правилам, — но он вдруг стал необычно серьезным, и Эстер почувствовала - ей и правда стоило двигаться подальше отсюда.

Когда песок под мужчиной окончательно обернулся смолой, она услышала нечто мерзкое: то было хлюпанье, крики, несхожие с человеческими - смола словно обрела тело, и эти тела пытались добраться до маски самого Бога. Одним резким движением Монаган поднял маску к небу - она, кажется, должна была вот-вот разорваться.

В голове все ещё звучали его слова. Эстер знала, что он найдёт ее где угодно, особенно на Берегу. Раз уж Хиггс не боялся его так же, как его боялась Мёрфи, значит он бывал здесь не один раз. Хуже, если он его хозяин. Но, пока мужчина был занят, у неё была возможность выиграть немного времени и отсрочить свою смерть ещё ненадолго.

Она не видела, что сделал мужчина дальше, но слух, улавливая неприятные звуки, не подводил. Прежде чем Мёрфи нырнула за один из камней, она услышала громкий всплеск и рык, наверняка принадлежащий какому нибудь животному, но он был настолько громким, что и смотреть в ту сторону не хотелось.

Мёрфи двигалась непривычно быстро. Во сне ноги буквально увязали в песке, не позволяя ей быть достаточно проворной, но здесь, в реальности, все было совсем по другому. Именно поэтому уже через три минуты Эстер находилась на другой части берега, продолжая слышать рык.

Она не услышала правила игры, но была этому только рада.

Когда рык оказался совсем близко, Мёрфи обернулась. Она вскрикнула, смотря на приближающуюся к ней Тварь - только эта, в отличие от остальных, была не просто Тварью, а самым настоящим монстром, больше напоминающим большую кошку. Ужасно опасную, невыносимо страшную и жутко непредсказуемую.

Девушка ускорилась, забегая за другие камни, но не останавливалась, все так же продолжая двигаться дальше. Страх управлял телом, заставляя бежать дальше. Дыхание сбивалось, но Эстер было так все равно на это, что вскоре она перестала замечать нехватку кислорода, пока в глазах не потемнело и она не упала, не выдерживая равновесия.

Смоляные руки схватили ее за бёдра, за щиколотки, утягивая по течению дальше прямо к Твари. Она не заметила, как песок всего берега медленно но верно обратился в смолу, в которой девушка же и утонула, пачкая белый костюм Бриджеса в темных разводах.

Тварь кричала, готовая вот-вот проглотить Эстер живьём, и девушка уже было распрощалась жизнью, теряя время в попытках освободиться от чужих, не отпускающих рук, как совсем рядом вдруг появился Хиггс.

Мёрфи не видела, что он сделал, но спустя какое-то время все стихло. Кошка, издающая рыки, исчезла, словно растаяла или растворилась, оставляя после себя только плавающую в смоле маску, а сам Хиггс стоял к Эстер спиной, но уверено выставлял руку вперёд. Он поднял маску, надевая ее обратно, но на попытки девушки встать, лишь тихо усмехнулся.

Монаган оказался рядом. Правила игры и правда поменялись: он заставил ее откинуться обратно на песок, в остатки смолы. Мужчина оказался сверху точно так же, как Эстер в прошлый раз, надвисая над ней.

— Как тебе снизу, а? — задал он соответствующий вопрос почти бессознательной девушке, поднимая ее к себе за одежду, но тут же мягко опуская обратно, — Нравится, знаю.

Хиггс едва наклонил голову вбок, смотря на то, как она кашляет. Кажется, он слегка перестарался, доводя малышку до такого, как подумалось насмешливо Монагану, ужасного состояния. Она не была готова к этому.

— Я убью тебя, Эстер, — в его руках вновь возник нож. Он говорил вкрадчиво, тихо, с каждым новым словом все сильнее склоняясь к девушке, пока, в конце концов, лезвие его ножа не коснулось ее шеи так же, как когда то коснулось его, — Я убью тебя ещё раз. Игра окончена.

Девушка судорожно выдохнула, ещё раз прокашлявшись. Что-то внутри неизменно сильно молило о пощаде, но своей слабости показывать она была не намерена. Едва ли ей хватило сил перевернуть ситуацию — Хиггс давил на неё слишком сильно, все таки поймав.

Когда лезвие едва прошлось по ее коже до первых капель крови, не трогая метку, на его лице появилась улыбка. Хиггс тут же перевёл взгляд на девушку - пока Мёрфи смотрела на мужчину из под полуприкрытых век, ей показалось, что она видит его глаза.

— Я очень люблю твою кровь, ты знала? — Монаган вновь тихо усмехнулся, — Она особенная. Кровь последней надежды А-ме-ри-ки! — передразнил мужчина, в конце концов прислоняя лезвие ещё ближе.

Она вдруг дёрнулась. Замерцала, подобно Хиггсу, закрывая глаза, пока в конце концов не исчезла вовсе, оставляя его в одиночестве ровно на две секунды, и появилась вновь где-то рядом, в совершенно другом положении.

Он довольно улыбнулся, не скрывая смешка. Эстер была без сознания, подминала под себя руки и колени от боли, но он все таки добился своего. По-другому узнать уровень ДУМа вряд ли бы вышло, а так, у него были и доказательства - Мёрфи могла воспользоваться своим пороком в угрожающей жизни ситуации, а значит, она могла делать это и контролируя. Оставалось только научиться.

— Видишь, моя милая Эстер, — произнёс он медленно и тихо, опускаясь к ней. Аккуратным движением Хиггс поднял ее на руки. Она была такой хрупкой на первый взгляд, что он вновь мысленно усмехнулся. Сколько всего можно было с ней сделать! — Чего только стоило проявление тебя настоящей.

Он бы не признался ей даже бессознательной в том, что и не планировал ее убивать - все это несло в себе определенную цель. И пока девушка склоняла голову к его груди, Хиггс в последний раз посмотрел на ее лицо со сведёнными от боли к переносице бровями, и подхватывая ее сильнее, убрался с берега вместе с Мёрфи.

***В палатке было совсем темно. Но назвать это.. сооружение палаткой язык вообще не поворачивался. Это были какие-то развалины наверняка бывшего дома, устланные толстым слоем плотной ткани, что не пропускала свет. Вместо него здесь стояла лампа.

Эстер чувствовала холодные прикосновения к своему лбу, но не придавала им никакого значения. Слабость не покидала ее тело, а в голове болью отдавались мысли о Береге.

Кто-то поднял ее к своей груди - она приоткрыла глаза, замечая знакомую золотую маску. Хиггс поддерживал ее спину рукой, - пальцы едва касались ее рёбер, но Эстер вскоре коснулась его кисти легким движением холодной ладони, оставляя руку на его. Так она точно знала, что в случае чего хватка станет сильнее и она не упадёт просто так.

Хиггс замедлился, чуть ли не останавливаясь с подобного действия, но тут же продолжил путь, понимая, что не мог позволить себе такую осечку. Она не знала, куда ее несли. Хиггс знал.

Эстер не открывала глаз. Когда привычный свет вдруг сменился тьмой, она вздрогнула, пытаясь осмотреться. Но в себя пришла слишком поздно - когда наручники с цепями плотно прилегали и к ее рукам, и к ногам.

— Что? — вырвалось у неё, когда девушка поняла, что Хиггс посадил ее на цепь подобно собаке, и развернувшись, пошёл в другую сторону - на выход из подобия очередной клетки.

Эстер разозлилась. Он не мог сделать это ещё раз, как в Бриджесе. Она дернула цепи несколько раз, но те не поддавались от слове совсем, и в глазах от злобы и собственной слабости начали собираться слёзы. Ни одна так не упала - Эстер не позволила.

— Хиггс! — прокричала она ему вслед, на что мужчина остановился, вскидывая брови. Он не повернулся, — Не оставляй меня здесь!

— Подумаешь о своём поведении, — бросил он через плечо даже слишком холодно и продолжил идти к выходу, — Тебе пора понять, что делать стоит, а чего не стоит. А я подумаю, что с тобой делать дальше.

Эстер продолжала кричать его имя, но все было бестолку - Хиггс вдруг исчез, оказываясь в своём собственном, личном помещении, в которое добирался только посредством прыжков через Берег.

Он опустился в кресло, кидая маску на стол и устало потёр переносицу. Ему не хотелось возвращаться в те воспоминания, в которые его насильно посылали обстоятельства. Он не хотел, ужасно не хотел думать об этом, потому что знал, что это собьёт его. Не даст закончить начатое.

Он не хотел, однако судьба решила совсем по другому.

***Воспоминание, связанное с Ней, вызывало целый шквал эмоций. Здесь были и мурашки, табуном покрывая закаленное тело, и дрожь прямо под кожей. И даже кололо где то в районе сердца - Хиггс бы не признался себе, что болит именно там.

Он бы не признался в том, что у Эстер получилось. Она смогла.

День был на удивление солнечный, но перевёрнутая радуга, вырисовывающаяся на сером горизонте, говорила о предстоящем дожде. Едва ли он успел бы спрятаться где то прежде, чем его обнаружат Твари.

Хиггс торопился, торопился ужасно быстро и сильно, спотыкаясь, роняя груз, но не позволял себе остановиться, пока глаза не заприметили неподалёку пещеру, в которой наверняка можно было укрыться.

Когда первые капли коснулись ткани его костюма, он продолжал бежать, пока не отвлёкся на еле заметный периферическим зрением женский, изящный силуэт. Темные волосы, собранные позади, белая, словно фарфоровая кожа и такая легкая улыбка, как будто бы незнакомка видела его насквозь.

Он скрылся под каменным навесом прежде, чем она вновь исчезла. Хиггс пытался восстановить дыхание, его грудная клетка судорожно поднималась и опускалась, пока он, оперевшись на стену, внимательно смотрел на горизонт.