Глава 4 (1/1)

- Мирдза, тебе удобно?- Спасибо, Берти. Всё хорошо.- Если что-то надо, скажи.Строя фразы, я с трудом подбирал слова. Еще бы – всего полгода как я начал учить латышский язык. Устный, конечно, на письменный я и не замахивался. Стандартного словарного запаса в размере приблизительно пятисот слов мне должно было хватить для обычного бытового общения. Я старался вовсю, благо мне было с кем практиковаться. Рей очень серьезно отнесся к своей роли педагога и гонял меня в хвост и в гриву. Впрочем, разговаривал я не только с ним, но и с его родителями, по телефону. И с Мирдзой тоже – она переселилась к будущим бабушке и дедушке, как только выяснилось, чьих детей она носит.За эти полгода я всего однажды приехал в Ригу, в начале лета. Познакомиться с Мирдзой, потому что до этого видел ее только на фотографиях. Я к тому времени уже немножко говорил на латышском, хотя до полноценного общения мне было еще далеко.Мирдза мне понравилась. И внешне, и по характеру. Спокойная, немногословная, умеющая радоваться людям и жизни вообще. Она была бы Рею идеальной парой, если бы... Если бы Рей не был идеальной парой мне. Мне было немного жаль Мирдзу, из-за ее неразделенной любви. Но Рей был мой, и отдавать его я никому не собирался. Даже будущей матери его будущих детей.Впрочем, отнять у меня моего любимого никто и не пытался. Всё как-то само собой утряслось. И с Мирдзой, и с родителями Рея.

Полгода назад, когда парень все-таки открылся им и сообщил, что он гей, наша жизнь значительно упростилась. Рею уже не нужно было лгать и изворачиваться, скрывая свою сексуальную ориентацию, и это радовало его неимоверно. Он очень страдал от того, что вынужден был обманывать самых близких своих людей – отца и мать.Объяснение Рея с матерью я слышал, хоть и не понял из него ни слова. Мой любимый пересказал мне его чуть позже, когда признавался в своем будущем отцовстве. Я на эту новость, конечно, взбесился, наорал на него, но быстро остыл. Рей был прав в своем поступке, и единственное, в чем я его упрекал, так это в молчании. Однако Рей и здесь охладил мой пыл, объяснив причины своего нежелания раньше времени ставить меня в известность.А с отцом у него разговор вышел гораздо менее эмоциональным, чем с матерью. И не надо было гадать, в чем тут дело – пани Инге, с присущей женщинам тактичностью (к тому же, она хорошо знала своего мужа, и знала, как с ним надо разговаривать), подготовила его сразу к двум известиям – радостному и не очень. Пан Хенрик за закрытыми дверями спальни немножко пошумел, но вышел в гостиную уже почти спокойным. А вечером, когда мы втроем (пани Инге был категорически противопоказан алкоголь) обмывали первую новость и старательно обходили молчанием вторую, пан Хенрик, вздохнув, чокнулся с сыном стаканом и сказал:- Главное, сынок, чтобы ты счастлив был.- А я счастлив, папа, - улыбнулся Рей и обнял меня за плечи.Он действительно был счастлив. Со мной. И я был счастлив. С ним. Вот уже год. Невероятно счастливый, прожитый вместе год...* * *Весь оставшийся срок беременности Мирдзы Рей ездил в Ригу чуть ли не каждую неделю. Я тосковал без него, но прекрасно понимал, что сейчас его присутствие, его забота, очень важны для Мирдзы. Беременность протекала нормально, единственное, что беспокоило врачей, так это то, что будущая мама была слишком худенькой и миниатюрной для вынашивания двойни. Они не раз предлагали ей лечь на сохранение, но она отказывалась. Заявляла немного шутливо, что ее свекор и свекровь почти врачи, и поэтому она и так находится под круглосуточным наблюдением. Конечно, ее можно было понять – что за удовольствие в больнице валяться несколько месяцев и разговаривать только о болячках и осложнениях.Сейчас Мирдза дохаживала уже последние дни, но чувствовала себя неплохо – если не считать того, что ей тяжело было двигаться. Даже сидеть и лежать, потому что мешал огромный живот. И я, зная о ее самочувствии, не поехал бы сейчас в Ригу. Но дело было в том, что у Рея вчера был день рождения. Он всегда отмечал его дома, с родителями. Я помню, как расстроился в прошлом году, когда понял, что мне не удастся утром разбудить его поцелуем и первым вручить подарок.Но в этом году Рей тоном, не терпящим возражения, заявил: ?Ты тоже едешь в Ригу?. Ха! Как будто я собирался возражать.Передо мной со всей остротой встала проблема подарка. Я перебрал сотни вариантов, и не пришел ни к какому решению, пока Рей сам не подтолкнул меня к одной мысли. Он рассказал, что в их салоне связи появилась новинка – супернавороченный мобильник с цветным дисплеем и полифонией. Стоил он дорого, и Рей, повздыхав, решил, что обойдется: ?Я еще с долгами за машину не расплатился?.Я же был на этот счет другого мнения. Наведался к нему на работу в его отсутствие, переговорил с его коллегами (за прошедший год я познакомился и подружился практически со всеми) и купил этот самый телефон. В конце концов, мог я позволить себе маленький каприз – подарить любимому то, что ему хочется?..Парни настроили игрушку и даже музыку записали: ?Хэппи бёздей ту ю!?. Я тщательно упаковал аппарат, чтобы Рей его случайно не увидел, и взял с собой в Ригу.И надо же было случиться такому, что я проспал! И не я разбудил Рея поздравительным поцелуем, а он меня.- Доброе утро, Берти.Вместо ответа я сгреб его в охапку. Поцеловал, крепко-крепко. Потом сунул руку под подушку, нажал кнопочку на припрятанном там с вечера телефоне. Включил поздравительную мелодию. Шепотом, на ухо, напел-нашептал песенку сам. Снова поцеловал парня, протянул ему подарок:- С днем рождения!Он провел ладонью по моей щеке. Улыбнулся:- Спасибо.Потом взял в руки телефон. Потом посмотрел на меня. Посмотрел с тем самым выражением, которого я ждал, которое предвкушал – со смесью удивления, недоверия и радости.- Берти?..Я пожал плечами:- Ну а что? Ты ведь его хотел. А я хотел, чтобы твое желание исполнилось.Парень снова прижал меня к себе. Прошептал на ухо:- Берти, ты самый лучший.Я не стал возражать и доказывать ему, что самый лучший – он. Взял из его рук телефон:- Покажешь, как им пользоваться? А то ребята в салоне толком ничего не объяснили, сказали, ты сам умеешь.- Так ты в моем салоне купил? – изумился Рей. – Выходит, они знали? И ничего мне не сказали?Я усмехнулся:- А зачем же им говорить-то было? Тогда сюрприз не получился бы.Парень забрал у меня аппарат, отложил в сторону:- Берти...* * *- Берти, только я тебя умоляю, потише!- Я тихо...- Ну да, а кровать? Скрипит как...- Ну так это кровать, а не я...- Да-да, конечно, ты здесь ни при чем.Я остановился:- Мне прекратить?- Не вздумай, - провокационно улыбнулся он. Спихнул меня с кровати на пол, застеленный мягким ковром, сам сполз следом. Уселся сверху, снова ввел в себя мой член. Предупреждая стон, закрыл мне рот ладонью:- Молчи...А где уж тут молчать... Я подсунул ладони под его ягодицы, приподнял. Медленно начал двигать бедрами. Потом быстрее, еще быстрее... Рей запрокинул голову, прикусил губу, тоже с трудом сдерживая стон. Нагнулся ко мне, убрал руку с моего лица. Зашептал бессвязно:- Берти, люблю тебя... Счастье мое... любимый... единственный...Я, задыхаясь, шептал ему в ответ:- Рей... мой... мой...* * *Замечательно начавшееся утро продолжилось не менее замечательным днем – поздравлениями и подарками от родителей, Мирдзы, дедушки и бабушки Рея, приехавших ближе к вечеру. Еще на огонек заглянули несколько соседей и одноклассников, живущих неподалеку и прознавших о том, что Рей в Риге. В общем, веселье продолжалось до позднего вечера, пока гости не спохватились, что будущей маме вообще-то нужен покой. Рей выпил не так чтобы много, но за столом буквально засыпал. Пани Инге разогнала теплую компанию и отправила всех обитателей дома спать. Мой любимый, приняв душ, улегся первым, и когда я, тоже посетив ванную, пришел в комнату, то подумал, что он уже спит. Осторожно приподнял одеяло, прилег рядом. И услышал шепот:- Ну и где тебя черти носят? Я заждался уже.- Не спишь, что ли? – удивился я. А потом хмыкнул, догадавшись. – Это ты, значит, специально прикидывался, что засыпаешь на ходу?- Конечно, - обнял меня он. – Чтобы скорее лечь и остаться с тобой наедине.- И что же мы будем, оставшись наедине, делать?- А вот что.Рей снова, как и утром, ?уронил? меня на пол. Вынул из-под подушки презервативы и любрикант, раздвинул мне ноги:- Ты не против?- Конечно, нет. Я весь день сегодня об этом мечтал.Он поцеловал меня:- Сейчас все твои мечты сбудутся...* * *Утром следующего дня, дня нашего отъезда в Прагу, была такая чудесная погода – теплая, солнечная, несмотря на конец сентября– что мы решили напоследок съездить к морю. Мирдза попросилась с нами: ?Дома так скучно. А мне сейчас очень полезно было бы подышать морским воздухом?. Мы не стали спорить – девчонка и в самом деле в последние дни почти не выходит из дома. Напутствуемые пани Инге: ?Вы там поосторожней, мальчики?, мы с максимальными предосторожностями усадили Мирдзу в машину пана Хенрика, загрузили в багажник необходимые для ее комфорта вещи, начиная от шезлонга и зонтика и кончая запасом еды и питья, и тронулись в путь.В море она, конечно, не купалась, просто сидела на берегу. А мы, поплавав наперегонки, быстренько вылезли на берег, чтобы не оставлять нашу спутницу надолго одну. И потом уже ходили купаться по очереди. Сейчас плавал Рей, а я как мог занимал Мирдзу беседой. Она смеялась над моими ошибками в латышском языке, поправляла, объясняла что-то, хотя я не понимал и половины. Поэтому, когда Рей наконец выбрался на берег, я вздохнул с облегчением. И быстренько умотал в море сам.Вода, как и всегда на Балтике, была довольно холодной, к тому же чувствовалось наступление осени. Но я плыл быстро, наслаждаясь собственными движениями. И не заметил, как отплыл на значительное расстояние. Небо как-то резко потемнело, задул ветер, и море начало волноваться. Вначале меня это не насторожило, но когда я попытался грести назад, оказалось, что волна идет от берега. То есть, мне навстречу. Я энергично заработал руками и ногами, и берег даже как будто бы начал приближаться, но...?Но? оказалось большим и серьезным. У меня свело судорогой обе ноги. Причем одновременно. Конечно, главным действующим фактором была холодная вода, но и то, что я плавал долго, тоже сыграло свою роль. Судороги у меня бывали несколько раз, при заплывах на длинные дистанции. Но дело всегда происходило в бассейне, где обязательно дежурил врач. Мне тут же оказывали помощь, и судороги проходили быстро и бесследно. В первый раз, еще в детском возрасте, меня это напугало, но тренер объяснил, что ничего страшного в судорогах нет. Хотя с тренировок на длинные дистанции меня снял. Впрочем, я не расстроился. Я и сам не любил длинные дистанции. И уж тем более не собирался становиться профессиональным спортсменом. Сдав на второй взрослый, я вообще успокоился и перестал выполнять всяческие нормы, кроме тех, которые требовались для поддержания разряда. Плавал я для удовольствия, а не для разрядов.Правда, сейчас я не испытывал никакого удовольствия. Бултыхался в волнах, становившихся всё сильнее, и с трудом удерживался на поверхности. Сведенные судорогой ноги мало того что причиняли боль, так еще и ограничивали меня в движениях. Стандартные методы типа вытягивания стопы руками или щипков за икры не помогали. Я пытался кричать, но ветер относил мои слова обратно в море. Надежда достичь берега самостоятельно слабела с каждой минутой.Даже издалека мне было видно, как Рей быстро собирал на пляже вещи и складывал их в машину. Он несколько раз махнул мне рукой: возвращайся, мол. Но моих ответных криков, конечно же, не услышал. Я еще не впал в отчаяние, хотя уже был близок к этому.Я почти не смотрел на берег, сосредотачивая все свои силы на том, чтобы не пойти ко дну, будучи накрытым очередной волной. И поэтому Рея увидел только тогда, когда он оказался от меня всего лишь метрах в двадцати.- Что с тобой? – он с трудом перекрикивал шум ветра.Я лишь помахал рукой, понимая, что мои слова до него не долетят.Рей подплыл вплотную, повторил:- Что случилось?- Судороги... – выдохнул я. – Обе ноги...- Так, - мгновенно сориентировался он. – Ложишься на спину, я за волосы буксирую тебя к берегу.Мне было очень хреново, но я все равно обратил внимание на то, что он снова заговорил с сильным акцентом. И я абсолютно машинально попытался его успокоить:- Рей, всё в порядке. Вместе мы уж точно доплывем.- Заткнись, а?.. – вежливо ответил он мне.Я посчитал его предложение мудрым, перевернулся на спину и отдался на волю волн и рук моего любимого.Плыли мы долго. Рей боролся с волнами, да еще и тащил меня как дополнительный груз. Я молчал, всецело занятый тем, чтобы успевать сделать вдох в перерыве между захлестывающей нас водой. Лишь один раз спросил: ?Далеко еще??. Услышал в ответ задыхающееся: ?Далеко. Помолчи?.Тяжелее всего было у кромки прибоя, но тут нам помогли. Несколько человек не ушли с пляжа, наблюдая за нашей борьбой со стихией. Они-то и кинулись на помощь, почти вынеся нас на руках из воды. Рей наскоро объяснил им, в чем дело, поблагодарил и сказал, что дальше мы справимся сами. Люди отошли, и тогда парня прорвало:- Ты совсем идиот? Куда тебя на хуй понесло? В Швецию, что ли, собрался вплавь? Рекордсмен хренов!..Он был бледен, и даже губы у него были почти бесцветными. Подозреваю, что я выглядел не лучше. Но я-то просто выдохся, а он... Он был в самой настоящей панике. Несмотря на то, что всё благополучно закончилось, парня буквально трясло от нервного перенапряжения.- Берти, как ты мог? Если бы ты... если бы с тобой что-то случилось... Что бы я тогда делал? Без тебя...На его мокром лице слез не было видно, но они дрожали в голосе. Я сжал пальцы в кулаки. Ну почему кругом так много людей? Почему я не могу прижать его к себе?.. Вот прямо здесь и сейчас? Прижать, поцеловать... И поклясться самой страшной клятвой, что больше никогда, ни за что...Я стиснул его руку:- Прости меня. Сам не знаю, как получилось, что я так далеко отплыл.Рей выдохнул, успокаиваясь, стараясь взять себя в руки:- Это же Балтика. Тут такие шквалы не редкость. Особенно осенью. – Добавил нарочито строго-ворчливо, приказным тоном. – Больше никогда не поплывешь один.Я попытался улыбнуться:- Хорошо. Кроме как в бассейне больше нигде один плавать не буду. Да и там только со спасательным кругом.Он вздохнул:- Не шути так. Если б ты знал, как я перепугался. Я тебе машу, а ты не приближаешься. Мирдза и то заволновалась. Я ее в машину посадил и к тебе рванул.- Слушай, - я в тревоге приподнялся. – Ей же нельзя волноваться!- Ёб т!..Рей вскочил, дернулся в сторону машины. Потом вернулся, взял меня за руку, потянул:- Идем!- Куда идем? – я с трудом удержал стон. – У меня судороги еще не до конца прошли.- К машине. Посмотреть, как там Мирдза. И тебя в больницу, срочно.Он подхватил меня на руки и понес к машине, стоящей метрах в пятидесяти. Я, якобы держась, обнял его за шею:- Рей, ты же и так выдохся, пока меня к берегу волок.- Ты заткнешься когда-нибудь... или нет? – тяжело дыша, с перерывами выдавил он. – Сам идти не можешь... так сиди и молчи.Но молчать я не мог. Прижимался к нему и шептал: ?Люблю... люблю тебя...?У машины Рей сгрузил меня, усадил на переднее сиденье. Шумно выдохнул несколько раз. Потянулся за полотенцем, лежащем на заднем сидении, возле Мирдзы. И замер. Я тоже замер, услышав сзади слабый стон девушки.Извернувшись, я оглянулся назад. Мирдза сидела скрючившись, держась за живот. Рот приоткрыт, глаза зажмурены...- Что?!. – хором завопили мы.Она с трудом выдохнула:- Наверное... схватки начались...В голове у меня пронеслось только одно слово: ?Пиздец...? Рей, похоже, подумал то же самое. Он кинулся к девушке, схватил ее за руки:- Мирдза, дорогая... Потерпи немножко. Мы сейчас сразу в больницу... Какой адрес?Она пробормотала название какой-то улицы, которое мне ничего не сказало. Но Рей явно знал, где это. Он еще раз сжал ее руки, повторил:- Потерпи...Захлопнул дверь, как был, мокрый, в одних плавках, быстро сел на водительское место. И мы помчались в роддом.* * *Мирдзу уложили на каталку сразу же, как только мы подъехали. Вышедшая навстречу нам женщина в медицинской одежде заговорила с ней о чем-то. Рей стоял рядом, тоже что-то говорил. Так как я продолжал сидеть в машине, то их разговор мне не был слышен. Хотя я, наверное, и не понял бы из него почти ничего.Впрочем, говорили они недолго, Мирдзу повезли куда-то, следом за ней пошла женщина-врач, а Рей вернулся к машине:- Сейчас поедем тебя лечить. Это в соседнем корпусе.- Что она сказала?Рей понял, что я имел ввиду доктора:- Спрашивала, давно ли началось. Похвалила нас, что быстро доехали. Сказала, чтобы я не волновался, что всё в порядке. – Он завел мотор. – Теперь с тобой поедем разбираться.Я еще по дороге пытался кое-как массировать ноги, хотя было очень неудобно – скрючившись на переднем сидении, упираясь головой в ?бардачок?, а спиной и задницей в дверь. Но все-таки даже эти меры помогли, и из машины я выбрался самостоятельно. Хотя участи путешествия на каталке тоже не избежал. Пока доктора возились со мной, делая какие-то уколы, Рей смотался к родильному отделению и вернулся с новостями:- Говорят, что сегодня родит. Воды уже отошли.На парне лица не было, да и мне было как-то не по себе. После уколов мне сразу полегчало – они, видимо, были с анестезией – и теперь я тоже начал волноваться за Мирдзу и детей. Но тем не менее принялся успокаивать Рея:- Не волнуйся, всё будет хорошо. Врачи знают свое дело, а она тем более здесь наблюдалась. Они всё про нее знают.Он вздохнул:- Да я понимаю, что сейчас только ждать остается.- Конечно, ждать. От тебя сейчас уже ничего не зависит. Всё, что мог, ты уже сделал.И поймал себя на мысли, что те же самые слова говорил Рею, когда он психовал и ждал, чем закончится операция его матери. Однако парень этого повтора не заметил. Усмехнулся с нервной иронией:- Вот именно, всё, что мог. Еще девять месяцев назад.- Жалеешь? – тоже с иронией поинтересовался я.Он покачал головой:- Нет. Но как-то страшно. За нее. Не думал, что это всё будет... так.

Я лишь вздохнул. Чем я мог его утешить?..* * *Когда мы наконец добрались до дома, пани Инге всполошилась. Сначала из-за меня и Рея, из-за нашего долгого купания в холодной воде. Напоила нас какими-то таблетками и микстурами, заставила одеться потеплее. Потом занялась Мирдзой. Начала звонить по своим знакомым, о чем-то договариваться. Я понимал с пятого на десятое, но все-таки догадался, что она выясняла диагноз и состояние Мирдзы, возможности осложнений и перспективы того, как скоро дети появятся на свет. Пан Хенрик, к этому времени уже тоже пришедший с работы, утащил нас на кухню, налил по рюмочке:- Давайте! За то, чтобы всё было хорошо.Мы выпили залпом. Рюмочка явно была нужна нам всем троим. Пан Хенрик вздохнул:- Вот и я когда-то так же сидел и дергался. Ждал, когда Инге тебя родит. Больше-то нам, мужикам, ничего и не остается.Мы с Реем согласно закивали, и пан Хенрик разлил еще по рюмочке.* * *В принципе, сегодня вечером мы с Реем должны были уезжать. Понятно, что он-то сегодня не поедет никуда. А вот мне оставаться здесь смысла не было. О чем я и не замедлил сказать ему, когда мы оказались наедине:- С тобой всё ясно, ты уехать не можешь. Но мне-то что здесь делать? Я же здесь вроде бы ни при чем.- Берти, - он умоляюще смотрел на меня. – Ты хочешь оставить меня одного?- Фигасе! – вытаращился я на него. – Как это одного? А родители? Им сейчас ты нужен, а я как раз наоборот мешать буду. Нет, Рей, мне в самом деле сейчас лучше уехать. Понимаю, что тебе не хочется. Мне тоже не хочется. Но надо.Не мог же я сказать ему, до какой степени не хочется уезжать МНЕ. Он-то оставался с близкими людьми, а я снова оказывался в одиночестве. Причем как минимум на неделю. Пока роды, пока выписка, пока то да сё. Я смутно представлял себе все эти процессы, но понимал, что вряд ли они займут меньше недели. Вот и готовился морально к долгой разлуке со своим любимым.Рей вздохнул:- Ты прав, Берти. Мне будет одиноко без тебя, но сейчас тебе в самом деле лучше уехать. Я отвезу тебя на вокзал.Я кивнул:- Отвезешь, конечно, куда ж ты денешься. Заодно билет свой сдашь.Он обнял меня:- Но мы же не прямо сейчас едем. У нас еще... – посмотрел на часы, – больше часа в запасе. Неужели мы...- ... не сможем достойно распорядиться этим временем? – подхватил я и запустил руки под его свитер.* * *В поезде я долго не мог уснуть, думая о том, что происходит в Риге. Потом усталость и переживания этого богатого на события дня все-таки взяли своё, и я задремал. И почти тут же проснулся от телефонного звонка. Точнее, от вибрации, потому что звук я отключил.Звонил Рей. Чтобы не будить соседей по купе, я вышел в тамбур и только там нажал кнопку ответа:- Ну?..- Родила! – завопил мне в ухо мой любимый. – Двойню, мальчиков! Живых, здоровых! Только что из роддома позвонили. У матери полно врачей знакомых, и там тоже. Так она просила звонить сразу же, как только... Вот они и позвонили!С меня сон как рукой сняло. Я завопил едва ли не громче, чем он:- Поздравляю, папаша! С тебя ящик коньяка, ножки детишкам обмыть!Ничего более умного мне в голову не пришло. Впрочем, какая разница? Рей был в эйфории, и ему важны были не мои слова, а мои эмоции, проявление радости, такой же, как у него самого. А слова... Мы еще скажем их друг другу, и не раз.