Ад для морали (2/2)

Но Зауер переменил все слишком резко. Сначала он шлепнул её по ягодицам, после поцеловал лживо нежно в губы. И швырнул на кровать. На ходу расстегивая ремень своих штанов. Пожирая её своим взглядом. Голодным, точно ощерившийся зверь. Подполковник стянул мундир и, глядя в голубые глаза Джулии, навис над ней.

- Будешь вырываться… Будет больно, ты меня поняла?

«Но убью я тебя не болью… Моя сладкая француженка…»Мозолистые пальцы прошлись по бедрам женщины. Бережно и мягко. Стянув лично с неё платье, немец обнажил её тело. А вместе с тем и нечто большее. Осматривая как товар на рынке, он гладил её груди. Развел ноги шире, смотря с такой загадочной улыбкой, что могло внутри всё застыть комом… Он был палачом, он служит в Ваффен-СС.Лотар хмыкнул.- Я предполагал, что ты красивая. И прав.Мужчина наклонился и провел языком от косточки бедра до груди. Плавно и медленно. Его губы смяли сосок, потягивая и посасывая. Прихватив его зубами, Зауер подразнил затвердевшую горошинку кончиком языка. Было безумно приятно ощущать запах женщины, её тело, её вкус кожи, её содрогание. Оберштурмбанфюрер наслаждался и пьянел Джулией.

- Женщина… На войне. Запретный плод.

Усмехнувшись, ариец накрыл её клитор рукой, начиная неспешно массировать. Дразнить жаром ладони, а после уже и пальцами. Вводя внутрь пьянительно желанного лона только два, не более. Заставляя выгнуться и вскрикнуть.

- Уже течешь… Моя львица. Я в тебе не ошибся, Джулия.

Резче вбив пальцы в неё, Зауер вырвал таки первый вскрик. Он спокойно отстранился от жены партизана, растерянно лежащей на кровати с разведенныминогами. Голой. Обворожительно соблазняющей. И подполковник знал, что та сгорает от стыда, от ненависти к нему.Но её тело уже пробудилось.Пылая жаждой удовольствия.

Сняв штаны и всю оставшуюся одежду, Лотар снова вернулся к своей жертве. Возбужденный, с колом стоящим членом. Подтянутый, явно занимающийся спортом, как вся лучшая нация, чтящая здоровье превыше всего. Хоть он и был в ссадинах и синяках, это его не портило. Щетина красила, хоть немного и старила. Ноздри подрагивали, жадно втягивая запах растекающегося в воздухе возбуждения. Губы сжались в улыбке. Глаза, темные как проколы мембраны, уставились прямо в душу, буравя едким мраком.

«Если ты думаешь, что все закончится быстро… Ты ошибаешься. Ломать я буду долго. Со вкусом.»Эсесовец грубо развел ей ноги ещё шире,рассматривая, улыбаясь и проводя ощутимым взглядом теперьпо телу.Ему нравилась дрожь ног, тела, этих мышц. Жар этой кожи. И все равно она уже истекала желанием. Открытая и беззащитная.

Пальцы Лотара прошлись по её грудям, он их мял. Жестко, сильно. Изучал и терзал бусинки сосков.Соблазнительно уже смотрящих твердыми горошинами вверх. Приставив свой член к её лону, потеревшисьистекающей смазкой головкой о клитор, Зауер рассмеялся.- Хочешь ведь? – эгоистичный вопрос, не язва, не сарказм. А указание на предающее её же тело. Это едва сдерживаемое извивание, едва заметное покачивание бедер, то… Как она невыносимо сладко кусает губы, комкает простынь пальцами, а её тело пульсирует… Низ живота особо горит. Потираясь головкой о её влажное тело меж ног, ариец неожиданно толкнулся внутрь. Входя лишь чуть, сдерживая себя. Заполняя первые границы, срывая её печати верности мужу. Покачивая бедрами, то опять покидая сладкое горячее нутро, уже приоткрытое точно бутон розы, жаждущее получить своё, он дразнил. Он вбивал в неё осознание – она сдалась.

И снова резкий толчок, член вошел наполовину, вырвав из уст Джулии первый вскрик. Она была приятно… Сладкой, горячей внутри, и явно муж давно не брал свою женщину. Руки Лотара гладили по бедрам Джулию, он медленно её трахал. Насиловал. Насиловал пока что нежно. Заполняя собой нарочно постепенно.

Снова выйдя из неё, Зауер наклонился и поцеловал эти искусанные губы. Подполковник обнял её, придавил своим телом к кровати, даря жар своего твердого члена аккурат меж ног. Утыкаясь головкой в раскрытое и жаждущее, изумительно желанное тельце. Мозолистые руки мяли груди, бедра, гладили по бокам, точно флейту в руках мастера лаская.- Моя хорошая… Ну, нравится? – толкнувшись неожиданно грубо, Лотар наконец вбился в неё до конца. Насадив на свой член, пронзив острой вспышкой заполнености. Сам застонал, прикрыв глаза от удовольствия.

-Я буду часто тебя брать… Тебе не нужна будет одежда в моей спальне. Твое тело… Пылающее истомой… Желанием… Вожделением… Ты создана, чтоб тебя брали. Крепко, жестко. Арфа, дарующая звуки любви… Плачущая, когда её не берут… Не играют.

Оберштурмбанфюрер шептал хрипло, рычаще. Грассирующие нотки, явный немецкий акцент. И он двигался в пришпиленном им же теле к кровати резче. Сильнее. Трахая всё грубее, властно. Ощущая как теперь ЕГО женщина извивается, и все же уже сдается так как… Подается навстречу.

«Приручить львицу…. С одного раза нельзя… Но можно. Правильный кусок мяса ей дать, лакомый, нужный…»В уме Лотар оставался холоден. А вот телом – безумно голодным. Он перешел на жесткий ритм, со шлепками о её тело ударяясь, ощущая как его кошка течет и стонет под ним. Пряча эти стоны, но они срываются с уст тихо. А он ловит губами. Нежа и трахая даже этот очаровательный ротик. Посасывая язычок Джулии, резче входя в неё. Насаживая крепко и властно. Дергая пальцами за бедра женщину на себя. А ещё… Губы Зауера изогнулись в ухмылке между рычаще хриплыми его же стонами.

«Я подарю тебе познание порока…»