Роковая ошибка (1/2)
Ночной воздух леденил кожу. Она уже покрылась мурашками, а Зауер терпел. Не сдаваясь, горделиво смотря на плененного француза. Скалясь ухмылкой.
Карл опрометью бросился к оберштурмбанфюреру, ножом перерезал веревку, уже врезавшуюся в кожу запястий, впившись до крови. Эсесовец потер свои руки, пытаясь размять и восстановить кровоток в них. Пальцы кололо, как иголками, да и все тело нещадно болело. Но он не мог выдать своё состояние при своих людях. Не мог и точка.
Даже сильную жажду и боль в горле… Ариец вытерпит. Он сможет.Сознание не сразу вернулось к комманданту, но когда это произошло… лучше бы ему вовсе было не приходить в себя. Немцы. Он просчитался, и теперь они оказались в руках фашистов. Это было концом. Но ощущение этого пришло не полностью, и в глубине серых глаз билась ярость сущего демона, готового драться до последнего.- Карл, дай мне одежду… - наброшенный мигом на плечи чей-то мундир, и Лотар повернулся к Реинманду лицом. Разбитые губы скривились в звериной улыбке. Немец натянуто фыркнул и уставился на домик, в котором спали партизаны.- Рихард, Райнер… Окружить без шума. Взять живыми. Всех. Я ясно сказал?
Взяв поданный ему Вальтер, Лотар подошел к коленопреклонному французу. Погладил по щеке пальцами, подцепил за подбородок и наотмашь ударил рукоятью пистолета в челюсть.
Смотря на кровь, стекающую с разбитых губ главаря партизан, ариец улыбался.Боль слегка отрезвила Реинманда, но едва ли убавила ярость, клокочущую в его груди. Металлический привкус крови, презрение в его глазах и, молча сплюнув вязкой кровью под ноги немцу, он не удостоил его ни единым словом.
Люди оберштурмбанфюрера окружали хижину. И там… Там были друзья Реинманда, его жена… Ох, эти глаза цвета неба. Зауер предвкушал огромное удовольствие, которое испытает, когда будет пытать этих крыс.
- Ты осознаешь… что попался в расставленные сети? Глупый коммандант… По твоей вине умрут многие. А первой была твоя дочь, - Лотар криво ухмыльнулся. Скалясь так, как скалится зверь перед охотником. - Чем ты мне там грозил? Яйца отрезать? И заставить их сожрать?- Мразь. Твой гнилой род прервется очень скоро. Вам никогда не выиграть эту войну, - еще один плевок, осевший алым пятном на брюках Лотара.
– Ты можешь сделать это со мной, но мне не страшно, слышишь? Я не боюсь боли, швайне!Многочисленный отряд самого оберштурмбанфюрера уже окружил дом. Успев поймать Райнера за рукав, Зауер перекинулся с ним парой слов. Большая часть разговора была никому не слышна. Но подполковник говорил о документах и молодом французском мальчишке. Улыбка на избитых губах арийца была нечеловеческой, садистской и в тоже время холодной, как воды Рейна.Райнер коротко кивнул и направился к хижине. Послышались вскрики, пара выстрелов. И беготня. Хижина ожила, просыпаясь от волшебного сна и попадая в чудовищную явь.
Лотар стоял рядом с Карлом и тремя солдатами Вермахта. Ему было… Холодно, хотелось, наконец, отогреться и выпить чего-то крепкого. Но жаркий адреналин и дикое желание отомстить давали сил оберштурмбанфюреру. Он улыбался, когда на поляну выводили на французов. Лишенных оружия, лишенных свободы. И направился прямо к ним, гортанно приказав вести за собой и Реина. Того уже связали, как недавно немца.
Тугие веревки - непривычно для него, впервые попавшего в плен, - но, учитывая патриотизм француза... это мог быть лишь первый и последний его плен. Едва ли смерть волновала его, но… чувство ответственности за других. Сейчас это всколыхнулось внутри него. Особенно… Джулия…- Неожиданный поворот? - смех Лотара был злым. Едкий, со стальными нотками.Ониксовые глаза подернулись безумной дымкой. Он выхватил из пойманных бледных морд одну знакомую… Немец плотоядно оскалился, верхняя губа приподнялась, как у зверя.- О, Жорж… Мой дорогой… Жорж, - короткий кивок, и французскую мразь выводят из шеренги пленных. Вздергивают на ноги, и оберштурмбанфюрер останавливается рядом с ним. Его рука без перчатки, грубо хватает того за яйца и сжимает, вырывая крик боли.- Хм, ты… Не можешь обойтись без моего внимания? - рык сорвался с вновь кровоточащих губ немца. Он помнил, как эта гнида трахала его рот. Как толкалась своим членом в глотку, избив перед этим.- Карл!
- Да, мой оберштурмбанфюрер, - окрик подействовал на верного солдата Германии как гром среди ясного неба, он остановился рядом с арийцем и ждал приказа. Стоял молчаливо, но явно ощущая флюиды злости эсесовца.- Возьми нож и отрежь ему его «хозяйство». Партизану оно не пригодится.Вытерев руку о рубашку француза, Лотар развернулся и мягкой поступью направился к Реину.- А ты будешь смотреть на это. Карл, исполнять!Лишь чуть дернулся уголок губ комманданта.
«Думаешь, этим ты меня напугаешь? Ты слишком мало тогда знаешь о войне, мразь».Жоржу стянули штаны, крепко удерживая его за руки и ноги. Рука Карла дрогнула, доставая армейский нож. Среди них были изверги… Но Лотар обычно действовал разумно, сейчас же в него вселился бес…Но за невыполнение приказа можно было легко получить пулю в лоб, и это понимал каждый солдат их отряда.- Гер Лотар…
- Что?! Не можешь отрезать член партизанской твари?! Мне показать, как это делается? - раззъяренный эсесовец рывком вытащил из ножен у стоящего рядом солдата нож и почти в три шага преодолел расстояние, разделявшее его и Жоржа. Грубо схватив его вялый член и приставив к нему нож, заглянул в глаза француза.Бледный, с кровоподтеками на лице и теле, с засыхающей на коже и все ещё стекающей по ней тонкими ручейками кровью, ариец дышал яростью, питающей его тело всплесками силы.
- Франция лижет ноги нам, германцам. Истинной расе арийцев, - резкое движение руки. Брызнувшая на его пальцы кровь и потемневшее лезвие. Истошный вопль человека и упавший кусок плоти. Лотар развернулся и, криво улыбаясь, гаркнул:- Чего встали?! Пленных в машины. Этого… - указав наРеинманда, Зауер оскалился ещё сильнее.
- Беречь, как собственные задницы.Коммандант видел всякое за годы войны, но это… слишком грязно и мерзко, несмотря на то, что этим Жорж поплатился за свое поведение накануне. Жестоко. Впрочем, ждать от врагов иного нельзя было.
Подошедший Райнер коротко доложил, что выполнил приказ оберштурмбанфюрера в точности.
Мальчишка партизан и правда бежал в лес… Темноволосый и худой, он уходил так отчаянно, понимая, что на него возложена миссия по спасению Родины, что эти вот бумажки, которые он столь трепетно прижимает к груди, могут помочь, могут дать призрачный шанс на то, что эти фашисты поплатятся за смерти многих, за смерть его мамы… И ему удалось скрыться, оставляя немцев далеко позади.