4. семья (1/1)

Просыпаться рядом с Акселем не было чем-то новым: они часто оставались друг у друга на ночевки, часто просыпались в самых неожиданных позах и местах и чувствовали себя превосходно. Никакой неловкости. Никакого смущения. Будто так и надо. Так оно было и сегодня. Но ко всему прочему добавилось какое-то трепетное чувство, переворачивающее все внутри Максанса, который первый открыл глаза этим утром и обнаружил мирно сопящего с чуть приоткрытым ртом Акселя рядом с собой. Открытое настежь окно, через которое они зашли в дом. Первые песни соседских петухов. Ароматы сада после ночного дождя стали резче и уже заполнили всю спальню Максанса. Прохладно. Ноги, переплетенные между собой, под теплым одеялом, которым Фовель укрывается и летом, и зимой, потому что не может уснуть без него. Ровное дыхание Акселя напоминает о прошедшей ночи. О долгих нежных поцелуях на мокрой траве. О том, как они, спотыкаясь, бежали обратно к велосипеду, цепляясь друг за друга. Боясь отпустить хоть на секунду. Обратно их вез уже Максанс, а Аксель лишь крепко-крепко обнимал его сзади и дышал куда-то в ухо. Один раз они все же упали из-за Акселя, который от нетерпения качал ногами, путаясь под педалями. Но почему-то это даже было не больно. Или об этом просто не хотелось думать? Уже светало, когда они забирались в дом через заранее открытое Максансом окно. По одному, друг за другом, но как только оказались внутри?— снова целоваться, снова касаться так, будто ждали этого вечность. Летящие во все стороны вещи. Поцелуи?— то нежные, долгие, то страстные и напористые. Максанс не помнил, сколько времени они так провели. Последнее воспоминание перед тем, как они заснули — оба под одним одеялом, и уже полусонный Аксель дернулся в его объятиях и пополз за телефоном. Написал смс бабушке, чтобы не волновалась и не искала его утром. Можно ли любить этого человека больше?

Невозможно было не любоваться им сейчас: полуоткрытый рот, зацелованные покрасневшие губы, длиннющие ресницы, разбросанные по подушке волосы, тонкая шея и выступающие ключицы, покрытые засосами. Максанс не удержался и со всей нежностью провел кончиками пальцев по его щеке. Сам ангел. Какой бы сучкой ни пытался казаться. Однако сон его оказался достаточно чутким в этот момент. Потянувшись из стороны в сторону, Аксель лениво приоткрыл один глаз, ища им Максанса, и легкая улыбка коснулась его губ. —?Это точно не сон? —?Прошептал он, смотря своим невозможно-голубым глазом прямо на парня. —?Срочно. Пока я не до конца проснулся. Максанс наклонился над ним, почти усмехаясь в губы. Едва сдерживая себя, чтобы не начать целовать их прямо сейчас. Сколько он думал об этом, и эта дозволенность сейчас просто сносила ему крышу. —?Насколько точно смогли определить мои органы чувств, это реальность. —?Засмеялся он, облизывая засохшие после сна губы. —?Ты довольно тяжелый, когда забираешься на меня во сне. С довольной улыбкой Аксель открыл глаз еще шире. —?Тогда докажи,?— охрипший голос, из-за которого Максанс терял остатки самоконтроля,?— пока аргументы слабые у тебя. Максанс на это хитро улыбнулся и опустился, медленно накрывая его губы своими. Дразня, целуя каждую по очереди и лениво углубляя поцелуй. Он мог поклясться, что слышал, как хныкал Аксель перед тем, как они пустили в ход языки. И как тот улыбался. Самодовольной, счастливой улыбкой победителя. —?Так достаточно убедительно? —?С трудом оторвавшись от него, засмеялся Максанс. Их носы все еще соприкасались. —?Вполне,?— и снова сократив это небольшое расстояние, Аксель поцеловал его сам. Сразу же по-хозяйски запуская язык в его рот, посасывая язык и нежные губы, упиваясь поцелуем и глубоко и шумно дыша. Максанс, до того момента прижимавший сонного парня своим весом к кровати, внезапно оказался на спине, а Аксель?— у него на бедрах, не разрывая поцелуй, наклоняясь и прижимаясь к нему обнаженной грудью. Греясь и грея. Чувствовал нарастающее возбуждение Фовеля под боксерами и продолжал играться с ним, постоянно меняя положение будто в поисках самого удобного. Максансу оставалось лишь принять правила этой игры и коротко постанывать Акселю в губы, запуская длинные пальцы в его спутанные волосы, прижимая его к себе. И когда он уже, казалось, был на пике, Аксель разорвал поцелуй, с довольной, по-детски невинной улыбкой устраиваясь на груди Максанса. Лежал, уперевшись подбородком в сплетенные пальцы, и хитро смотрел прямо в туманно-серые при утреннем свете глаза напротив. —?Как давно я тебе нравлюсь? Весь этот год? —?Максанс не выдержал и прыснул, получив за это пинок под ребра. Иногда этот парень был таким ребенком, просто невозможно. Огонь вселенского любопытства в его глазах, казалось, не собирался гаснуть никогда. И Фовелю это бесконечно в нем нравилось. —?Больше,?— улыбаясь, честно ответил он. Какой тут год?— если б все было так просто. —?Как больше? —?Аксель, очевидно, год считал пределом мечтаний. Он выглядел ужасно заинтригованным. —?Всегда мне нравился. Просто с годами я по-разному это интерпретировал. —?После этих слов стало так спокойно. Будто все метания и волнения, все страхи и бесконечные мысли?— все потеряло смысл, утонуло в замысловатых радужках его голубых глаз, что смотрели сейчас так радостно. —?И тогда, когда мы нашли наш тайник? Поэтому никого туда не пускал? —?Вся напыщенность его улетучилась в момент, как и всегда. Он никогда не был самодовольным настолько, чтобы выдержать этот разговор. —?Да,?— просто ответил Максанс,?— с тобой мне было хорошо, вот и все. —?Он закусил губу, обдумывая, что хочет сказать. —?Ты умел, и умеешь, сделать любую дерьмовую ситуацию легче. И любое место?— домом. Одним своим смехом, одной улыбкой. Ты мой лучший друг, Аксель. Тогда я не знал, что может быть что-то больше. Максанс слишком нервничал, чтобы сказать все это в глаза, и когда все же посмотрел в них?— его сердце пропустило удар. Аксель был на грани того, чтобы заплакать. Глаза стали синие, как вода на морском дне, и блестели, глядя на него. Он улыбался, поджимая губы. Держался. Но Максанс держаться не мог и крепко обнял его, поднимая голову и целуя в макушку, успокаивая. Настроение Акселя всегда менялось с молниеносной скоростью, только успевай настраиваться на его волну. Столько чувств одновременно бурлили в нем ежесекундно, и он будто бы разрывался между ними. Не выдерживал скучной стабильности даже в своей голове. Тут они почувствовали, как с кухни доносится знакомый аромат. Блинчики. Любимый завтрак детей Фовель, которым Вивьен с удовольствием их баловала. И по совместительству любимое блюдо Акселя в стенах этого дома?— утренние воспоминания для него так и остались самыми яркими из всех. Встретившись глазами, они подумали об одном: внизу наверняка сидит вся семья Максанса, уверенные, что Аксель сейчас мирно спит в своей кровати. Не мог же он выйти из этой комнаты, как ни в чем не бывало. Насколько же просто это было в детстве и сколько напряжения вызывает такая простая вещь сейчас. —?Честно, я не знаю, как объяснить твое присутствие здесь,?— признался Максанс,?— но я не хочу прятаться. Предлагаю действовать по ситуации. По моим подсчетам плохой исход маловероятен. Аксель задумчиво сдвинул брови. По факту им нечего было стыдиться, в этой семье счастье Агаты и Максанса было превыше всего остального. Но мерзкий червячок в душе тоскливо нашептывал, что все может обернуться хуже, чем он думает. Ему здесь всегда были рады, и это не хотелось терять, однако стыдливо сбегать через окно?— последнее, что он бы сейчас хотел. Стоило попытаться. —?Хорошо,?— после недолгих раздумий ответил он, сползая с Максанса,?— только мне нужна твоя одежда. Моя вся грязная,?— он оценивающе оглядел джинсы, лежащие у кровати на полу. Определившись с гардеробом, они спустились вниз. В коридоре, ведущем в столовую, остановились и прислушались к голосам. Агата и Вивьен обсуждали планы на день, постукивая вилками о тарелки. К запаху бабушкиных блинчиков добавились многочисленные ароматы домашних вкусностей?— джемы и варенья, приготовленные из выращенных в саду за окном ягод и фруктов, были самым аппетитным дополнением к завтраку, и Аксель почувствовал, как урчит его голодный желудок. И как ладонь Максанса сжала его в своей, заставляя посмотреть на него. Он выглядел крайне серьезно, почти как прошлым вечером у мангала. Только теперь Аксель был рядом и мог, подбадривая, сжать его руку в ответ. —?Иди первый,?— прошептал он,?— я пойду следом. Все будет хорошо, я уверен. Максанс кивнул и сделал шаг вперед, показываясь перед бабушкой и сестрой. Заметив его, те сразу же замолчали, а потом радостно встретили его, приглашая к столу. —?Выспался, дорогой? Выглядишь уже намного бодрее,?— погладив внука по голове, сказала Вивьен. Все ее внимание теперь было на нем. Агата поставила перед братом его любимые вкусности и с улыбкой наблюдала за этой картиной. Выждав немного и глубоко вздохнув, Аксель зашел в комнату. Яркий солнечный свет тут же ударил ему в глаза. В комнате снова стало тихо. Три пары глаза смотрели на него не отрываясь: две?— шокированно, и одна?— тревожно. Он не знал, как себя вести, что сказать, как объясниться. Но это и не потребовалось?— обменявшись многозначительным взглядом с Агатой, Вивьен подошла к нему сама и тепло обняла, будто собственного внука. И Аксель обнял ее в ответ. Как бабушку. Как это было всегда. —?Спасибо,?— тихо, чтобы слышал только он, прошептала женщина и, разорвав объятия, уже вслух добавила, таща его за собой к столу:?— Доброе утро, Аксель. Садись скорее. Кушай, пока теплое. Аксель кинул взгляд на Агату, что молчала, а это было необычно для нее. Но девушка лишь кивнула, указывая глазами на место рядом с Максансом. Будто груда тяжелых камней свалилась с души, когда Аксель оказался на месте, и семейный разговор продолжился так, будто ничего не произошло. Будто он не взялся в их доме, не пойми откуда. Будто не явился на завтрак в огромной домашней футболке Максанса и его любимых шортах. Будто он?— член этой семьи, и все, что произошло минуту назад,?— для всех настолько привычно и нормально, что никто не заостряет на этом внимания. Максанс посмотрел на него, и в его глазах читались те же мысли. Удивление, но там же и радость и спокойствие. Незаметно для остальных он положил руку Акселю на колено и легонько погладил его, приводя в чувство. Все действительно нормально, и никому не придется сбегать через окно. Как же хорошо. И они принялись за еду. Ох, эти вкусы, как и местные запахи?— одни сплошные воспоминания. Есть в них какая-то магия: никаких конкретных сцен и диалогов, лишь это чувство, будто ты вернулся в какое-то другое время, где все ощущалось не так, как сейчас, и смотришь на себя со стороны. Теплое утреннее солнце играет на коже. Земляничный джем везде?— на блинчиках, на тарелке, на пальцах. Слизываешь отовсюду до последней капельки. Так вкусно. Так спокойно. —?Вы надолго планируете задержаться? —?Внезапно спросила Вивьен, увлеченно размазывая сгущенку по румяному блину. И этот вопрос выбил Акселя из колеи. Он даже не задумывался об этом?— просто некогда было. А сейчас мысль о том, что отсюда нужно будет уезжать, когда все только начало налаживаться, когда все начало складываться, выбивала воздух из легких. Возвращаться в Париж после проведенного в деревне лета всегда было грустно. Но в этот раз особенно. Аксель резко встал и, извинившись и сославшись на недомогание, выскочил из-за стола. Побежал вон из дома, на свежий воздух. Ему срочно нужно было подышать этим воздухом, чтобы вернуться в нормальное состояние. Ноги сами несли его. К очередному хранилищу его детских воспоминаний. К старому, уже не такому красивому, как было раньше, но дорогому сердцу кусочку его детства. К маленькому деревянному домику, спрятавшемуся в зелени сада. Облезшая на стенах краска?— как годы, потрепавшие его нервы и сознание. Склад игрушек и одеял внутри?— как душа, сохранившаяся в себе любовь, несмотря на все трудности. Все в груди сжималось от давящего, распирающего чувства неизвестности. Аксель стоял, как заблудившийся в пустыне путник у оазиса, и размышлял, в какую сторону двигаться теперь. Мысли не слушались его. Он любит безумные поступки, такие, как этой ночью. Сбегать из дома, куда угодно?— в знакомые места и не очень. Кричать так, как будто никто не слышит и так, будто каждый прислушивается. Смеяться до боли в животе. Улыбаться, пока щеки не сведет. Вызывать улыбку у других?— глупыми шутками, кривляниями или душевными поступками. И не любит возвращаться. В рутину. В покой. К смиренным лицам вокруг, к привыкшим ко всему происходящему выражениям лица. Аксель никогда бы не смог работать вне творчества?— просто погас бы. Возвращаться в одно и то же место и делать монотонную скучную работу равносильно смерти. И сейчас уже Париж виделся ему рутиной, если он вернется туда таким, каким уехал оттуда. Запыхавшийся Максанс оказался рядом в этот момент и тревожно посмотрел на него. —?Акс, все нормально? Что с тобой? —?Он приблизился, беря Акселя за руку. —?Я боюсь,?— слезы предательски подступили к глазам,?— боюсь оставить нас здесь. —?Что ты имеешь в виду? —?сведя брови, спросил Максанс. —?Лето здесь всегда было просто сменой обстановки. Оно ничего не меняло. —?Аксель подбирал слова. Он не хотел прозвучать глупо, не хотел драматизировать. Просто хотел быть честным. —?Я возвращался к друзьям в Париже, к урокам, к школе, к своим обычным заботам, а все, что было у нас здесь, оставалось здесь же до следующего лета. Как шкатулка с украшениями, которые надеваешь только на день рождения, а все остальное время они лежат и ждут своего часа. Максанс понимающе кивнул, прося продолжать. —?Я хочу открывать эту шкатулку каждый день, Макс. Каждый божий день. То, что было ночью, значит много для меня,?— он внимательно осмотрел задумчивое лицо Максанса, кусая щеку изнутри,?— и хочу верить, что это взаимно. Чтобы это лето было не временной сменой обстановки, а тем, что поменяет нашу жизнь. Хочу увезти это лето с собой, но одному мне это не под силу. Медленно обойдя Акселя, Максанс обнял его со спины, утыкаясь холодным кончиком носа в горячую шею, оставляя на ней поцелуи, успокаивая. —?Акс, я тоже хочу этого,?— прошептал он, пуская мурашки по бледной шее,?— поверь мне, так же сильно, как ты. Я понимаю, о чем ты говоришь, и я чувствую это еще с того лета. Помнишь? —?Он нервно усмехнулся. —?Я так хотел посмотреть на тебя в тот вечер, искал встречи глазами. Думал, что так не дам тому лету уехать вместе с тобой. Но оно уехало. Это больно, Аксель, и все, что было между нами, не заслуживает такого конца. Аксель развернулся, и в его глазах были слезы. Губы дрожали. Он не был готов к тому, что услышал. Не мог подобрать слов, чтобы описать, каким идиотом себя чувствовал. Все могло быть иначе, наберись он смелости тогда. Но важнее было набраться ее сейчас. И он приподнялся на цыпочки для поцелуя, на который Максанс тут же ответил. Они не любили много говорить, и все, что нужно, уже было сказано. А все, что было выше слов,?— все было в этом поцелуе. Откровение, обещание и прощение. Прерваться их заставил чей-то скромный кашель неподалеку от них. В испуге они резко оторвались друг от друга, но Агата, незаметно появившаяся в саду, смотрела на них совершенно спокойно. Изумрудное платье и такие же сережки в ее ушах, теплая улыбка, которой она одарила их, звуки только просыпающейся деревни создавали чувство абсолютного спокойствия, и они облегченно выдохнули. —?На речку едем? —?Воодушевленно спросила она, никак не комментируя то, что увидела. За что Аксель мысленно крепко пожал ей руку. —?Парни уже подъезжают. —?Разумеется, что за вопрос,?— со своей фирменной широкой улыбкой ответил Максанс, проходя мимо сестры обратно к дому и ведя за собой Акселя,?— дай нам минуту. —?И они побежали в дом переодеваться. —?О, ты уже здесь, серьезно? —?Увидев Акселя, вальяжно подходящего к своему велосипеду, удивился Симон. —?Как ты мог успеть раньше нас? —?Нужно меньше дрыхнуть, друг мой,?— поднимая указательный палец, серьезно ответил Аксель,?— меньше спать, быстрее ехать. Жизненное кредо великого Акселя Орьяна. Из-за угла дома с высоко поднятой головой вышел Максанс, держа за руль свой велосипед, за что получил весьма не многозначный взгляд от Акселя, в изумлении наблюдающего за этой картиной. Ответом ему было лишь короткое подмигивание и якобы смущенная улыбка. Засранец. Все продумал. До мурашек по коже знакомая дорога к речке. При хорошем освещении видны все ночные препятствия и то самое место падения. Солнце уже жарит, несмотря на нелетную погоду ночью. Высушило все грязные лужи и теперь освещает пятерым друзьям широкую деревенскую дорогу. И снова?— громко смеясь и наперегонки, мимо широкого золотого поля и сочных соседских газонов, мимо провожающих их взглядом, гуляющих по дворам домашних животных. Вдыхая еще свежий после ночи воздух и запахи начинающегося дня. Последний поворот перед финишной прямой. Аксель кинул быстрый взгляд на Максанса, и потом они оба?— вглубь леса, со смущенной улыбкой на лицах вспоминая недавние события. Посиделки у костра будто были не вчера, а, как минимум, неделю назад?— так долго тянется одна минута за другой, позволяя прожить каждую из них на полную катушку. Местный пляж представлял собой берег небольшой реки, покрытый растительностью у воды, и небольшую территорию, покрытую нагретым на солнце, обжигающим ступни песком. Пахло зацветающей водой и кремом для загара. Людей почти не было?— лишь несколько парочек, возможно встретивших здесь рассвет, ибо здесь открывался самый красивый вид в деревне. Кинув на песок полотенца и корзинку с едой, друзья сбросили лишнюю одежду и побежали к воде. И плескались теплой водой, как дети. Лео притащил откуда-то надувной мяч, и крики, сопровождающие эту водную баталию по волейболу, прогнали все парочки на поиски более уединенных мест. Агата вышла из игры первая?— она жаловалась на свою бледную кожу и, обмазавшись кремом, легла загорать. Тогда парни, разбившись на равные команды, ужесточили правила игры, из-за чего Максанс, не привыкший к активному времяпрепровождению, вышел из воды, сопровождаемый недовольными криками Симона, которого ему пришлось бросить, и лег рядом с сестрой, пытаясь согреться и отдышаться. Пару минут они лежали молча. А потом Агата не выдержала и, поднявшись на локтях, принялась прожигать в брате дыру своим дотошным взглядом. —?Так вы теперь вместе? —?С плохо скрываемым любопытством спросила она. —?Колись. Максанс на это лишь смущенно улыбнулся, и покрасневшие уши все сказали за него. Агата пихнула его в бок, привлекая к себе внимание. —?Я же тебе говорила. На лбу все написано у обоих, надо же было столько ждать,?— возмущалась она шепотом, чтобы их никто не услышал. Но никто и не мог: парни были так увлечены игрой, что говори она хоть в полный голос, никто бы не заметил. —?Вы такие влюбленные, господи,?— она закатила глаза, проследив взглядом за тем, как Максанс посмотрел в сторону воды,?— я сейчас начну завидовать. —?Аги, прекрати,?— Максанс засмеялся, утешая сестру,?— найдешь еще своего принца. А Лео, Симон… Как думаешь, они догадываются? —?У-у-у,?— протянула Агата с усмешкой,?— нет. Они же слепые, как кроты. Еще хуже вас. Пока перед носом не положишь, ничего не видят. Но ты же знаешь, что они в любом случае не против. Это же наши Симон и Лео. Долбоебы, конечно, но вас они любят. —?Я не знаю, как сказать им. —?Максанс задумчиво смотрел на друзей, постукивая кончиками пальцев по губам.Агата на минуту задумалась, глядя перед собой. —?Поцелуй его,?— наконец выдала она,?— вот прямо сейчас. —?Уставшие, друзья медленно выходили из воды, весело обсуждая что-то между собой. —?И слова не нужны. —?Ты такая сваха, Аги,?— усмехнулся Максанс, вставая на ноги. Агата закинула ногу на ногу, достала из корзинки большое зеленое яблоко и устроилась, готовая к представлению. —?Для тебя пока бесплатно,?— выдала она, кивая в сторону приближающегося Акселя и с аппетитом вгрызаясь в яблоко. Тот выглядел непозволительно горячо. В плавках Максанса, которые были ему несколько велики. Вода, стекающая с его отросших волос по острым ключицам, по аккуратным кубикам пресса, по его стройным ногам. Широко улыбающийся и довольный. Счастливый. И в любой другой ситуации Максанс бы не выдержал. Он подошел к нему вплотную, внимательно глядя в глаза, спрашивая разрешения. Аксель мог быть не готов к признанию еще и парням. Но Аксель никак не сопротивляется, когда понимает планы Максанса. На лице все та же счастливая улыбка, не имеющая ничего общего с тем, что было в саду недавно. Лишь вызывающе играет бровями, будто проверяя самого Фовеля на прочность. Максанс притягивает его к себе и с чувством целует, запуская руки в его мокрые волосы, пропуская их между пальцами и прижимая Акселя ближе. Пуская его язык себе в рот, позволяя хозяйничать там, как ему вздумается. Разрывая поцелуй, они тяжело дышат, соприкасаясь одними лбами, и смотрят друг другу в глаза. Набираясь храбрости повернуть голову. Гордый взгляд Агаты и четыре бегающих туда-обратно глаза, в шоке ищущие ответов. Агата не выдерживает и смеется, глядя на то, как Лео в немом изумлении хлопает ртом, подбирая нужные слова, а Симон, опершись на плечо друга, пытается сделать то же самое на языке жестов. Который он, к слову, не знает. —?Аги, а они точно только под стол вместе ходили? —?Наконец выдал Лео. —?А то я вчера нашел такую же фотку, где мы с Симоном… —?Хочешь сказать, тебе неприятно было бы меня поцеловать? —?Возмутился Симон, продолжая махать руками. —?Вы придурки,?— прервала их Агата,?— еще слово и я вас убью. —?Так вы типа… встречаетесь? —?Парни выглядели абсолютно серьезно. Даже пугающе серьезно, зная их. Максанс утвердительно кивнул, одной рукой обнимая Акселя. Защищая. Неосознанное желание укрыть его чем угодно. Но в этом не было необходимости. Симон, взвизгнув, накинулся на них с объятиями, и Лео, чуть более сдержанный в эмоциях, подошел следом и обнял сразу троих. Аксель выдохнул. Он не сомневался в друзьях, но в какой-то момент уже знакомый червячок в мозгу начал подкидывать ему ужасные мысли. —?Ох уж эта крепкая мужская дружба,?— сквозь смех сказала Агата и, поднявшись на ноги, не успела моргнуть, как оказалась в объятиях друзей.***Год спустя. Париж заиграл новыми красками. Будто полуживой автобус из деревни в город все же смог привезти сюда кусочек той жизни, той атмосферы, того лета. Кусочек чьей-то любви уж точно. В перерыве между съемками Аксель, ужасно возбужденный, выбежал в курилку. Сам он не курил, но это место было идеально, чтобы позвонить. Как и всегда, когда в нем бушевала такая энергия, как сейчас, у него страшно тряслись руки, и он едва попадал по кнопкам в телефоне. Выждав пару гудков, он услышал родной голос. —?Акс, привет! Как дела? Ты уже закончил? —?Еще нет, перерыв. Тут такие новости. Ты же помнишь, у меня будет свой сезон. И нам нужен актер, который сыграет моего возлюбленного, понимаешь? Конечно, понимал. Но задуматься было о чем. Максанс выдержал паузу. —?Аксель, мне кажется, я слишком неопытен для такого. Я еще пока даже не актер толком. —?И не станешь им, пока не начнешь играть. Я показал твои фото режиссеру. Он сказал, что внешне ты идеально подходишь под нужный образ. Тебе нужно только показать себя. —?Я не знаю, Акс. Это непросто. Я еще не так хорош в этом деле. —?Ну, в жизни с этой ролью ты неплохо справляешься. Обещай подумать. Хотя бы просто подумать. Мне уже пора идти, обсудим дома. —?Хорошо, обещаю. До встречи. —?Люблю тебя. —?И я. Аксель прижал телефон к груди и, глубоко вздохнув, присел на бордюр, что был рядом. Он так загорелся этой идеей, что был готов на что угодно, чтобы убедить Максанса согласиться. Но он уже сделал все, что нужно. Зажег.