4 глава (Цепь событий) (1/2)
Любовь со мной, 4 глава (Цепь событий)
Двое сидят на крыльце.
— Значит все?
— Все.
Заминка, а потом снова выяснение отношений, которые не приводят ровным счетом ни к чему.
— Дура.
Голубые глаза вспыхивают раздраженным пламенем.
— Зачем ты вообще сюда пришел?
— Очень хотелось увидеть мою складную девочку... Не будь такой колючей, Ино.
Длинноволосый парень с точеными чертами лица приближает голову к шее Яманака, обдав её горячим дыханием. Но это проявление нежности вызывает у девушки неожиданный приступ отвращения.
— Ты на что-то обиделась? - сделав удивленное выражение лица, спрашивает парень.
— Нет. Просто не хочу тебя видеть. Уходи.
— Уу... Должна быть причина, детка, причина...
Хотя внешне Ичиро, а это был именно он, играл обиженного влюбленного, глаза его метали молнии. И больше всего ему хотелось унизить девушку, сравнять ее с грязью, чтобы ее высокомерие исчезло навсегда.
— Ты мне надоел, — решительно отвечает блондинка.
— Это не повод расставаться, я исправлюсь, красавица, только скажи!
Ичиро не мог не отметить, что Яманака настроена решительно, и никакого желания видеть его у неё нет.
— Отвали! — Ино пытается оттолкнуть своего ухажера.
— Что, сука, нового нашла? — ядовито спрашивает Ичиро, хватая за талию девушку и притягивая к себе, шепчет на ушко ей: - Наигралась?
Ино становится страшно, никогда Ичиро не был так груб с ней, но и она не так проста.
В голосе Яманака слышен металл:
— Отпусти меня.
- Что, уже не нравится? — он проводит рукой по шеи и спускается вниз.
- Пошел вон! — Ино в бешенстве.
Ичиро еле отстраняется от девушки, но на его губах застыла нахальная ухмылка.
— Я-то пойду, но подумай вот о чем... — он делает паузу, - девочка, та розоволосая деваха сбежала из Конохи, так?
Яманака сглатывает тугой комок в горле.
- А что, если бабка Цунаде и остальные случайно узнают, с чьей помощью она это сделала? Что, если они выяснят, кто стащил свитки из архивов и кто передал их ей? — Ичиро мельком смотрит на свою бывшую, все её лицо непривычно белое, длинные пальцы сжаты в кулачки, — если я не ошибаюсь, сейчас Харуно приписывают к нукенину, а за любое содействие беглому ниндзя есть наказание — казнь...
— И не пытайся проболтаться. Свиток украл ты, значит, это ты помогал Сакуре!
Собственный шепот кажется Ино слишком хриплым, слишком надорванным и испуганным.
— Да, но я всегда могу сослаться на то, что сделал это под давлением одной шлюшки из клана Яманака, которая использовала «Перенос разума» и воспользовалась моим телом, — нахально отвечает парень.
— Тебе не поверят! — твердо говорит Ино. Яманака знает Хокаге, та свою ученицу никогда не причислит к нукенинам.
— Ты в этом уверена? Не утруждай себя ответом. Я вижу, что нет.
— Ты подставляешь под удар не только меня, но и себя!
— Я готов рискнуть. — Улыбка ползет по его щекам.
Бешенство раскаленным шаром поднимается из груди Яманака. Недолго думая, она применяет одну из рядовых и простейших техник родного клана, которая мгновенно достигает цели. Сильная головная боль пригибает Ичиро к земле.
— Я подумаю над вашими словами, Ичиро-сан, а сейчас вам лучше уйти.
***
«А он так похож на Саске...» - проскользнет мысль в её голове.
Итачи неумолимо приближается. Эти несколько секунд кажутся Сакуре вечностью. Шум крови в ушах, прерывистое дыхание — все нутро розоволосой сейчас подвергнуто ужасу. А вот дух... Дух её не сломлен.
За несколько лет, что куноичи проводит под началом Цунаде, она становится более уверенной в себе, в своих силах. Она умеет встречать опасность достойно, страх, затаившийся в сердце, видим только своей владелице. Враги же видят сосредоточенное лицо человека, готового к борьбе и просчитывающего дальнейшую тактику.
«Помни, Сакура, ты не должна дать врагу усомниться в своих силах. Уверенность в себе — одно из составляющих победы», — дает наставление Цунаде однажды. Эту фразу Харуно достает из глубины памяти, произнося как молитву перед каждым новым боем. Её встреча с Итачи не первая.
«Не смотри ему в глаза!» — вот одна из заповедей, которой следует руководствоваться во время поединка с Учихой. Глаза — сила их клана.
Сейчас или уже никогда.
Внимательно наблюдая за ногами врага, дабы не пропустить ни одного движения, Сакура вскакивает с места и метает сюрикен в сторону Учихи, тем самым, пытаясь отвлечь его. «Он даже не пытается уклоняться!» — мысль эта проносится столь стремительно, что проанализировать её просто нету времени. Несколько выпадов не вызывают успеха, броски и удары не достигают цели, а между тем, Итачи даже не пытается уклониться или атаковать. Он неподвижен. Сакура убеждена в этом, ведь его ноги остаются на прежнем месте. Прыжок, кувырок, выпад... Прыжок, кувырок, выпад... Движения её повторяются с механической точностью. Сакура осознает, что не управляет своим телом. Она понимает, что кто-то играет ей, заставляя без устали выполнять несложную комбинацию действий. Прыжок, кувырок, выпад... Итачи не приближается ни на миллиметр, куноичи вертится на одном месте, крутится как белка в колесе.
«Нет! Ками, нет! Я не могла... Я не могла попасть под влияние его техники! Я же не смотрела в его глаза! В чем дело?» Но, так или иначе, исход ясен. Она проиграет, не начав бой.
«Зачем я смотрела в его глаза, когда он зашел в пещеру?» — корит себя куноичи.
Уже тогда, делая вывод о сходстве двух братьев, Сакура окунается в самую глубину глаз противника, заглядывая на дно омута, утопая в мире гендзюцу... Прыжок, кувырок, выпад... Бесконечно... Очередной раз, контролируя чакру в кулаке, Сакура понимает, что её руки становятся морщинистыми, а пальцы скрюченными, теперь уже седые пряди падают на лоб. Несколько минут в мире иллюзий измеряются десятками лет. Прыжок...
И Сакура неожиданно зависает в воздухе, не способная шевельнуться. Под ней расползается тьма. Черная лужа неторопливо захватывает каменистый пол пещеры, выбитый подземной рекой, уходит дальше и сливается с тенями. Черное нечто заполняет все вокруг, и лишь она, Сакура, хрупкой фигуркой, ярким пятном выделяется на беспросветном фоне. Она больше не чувствует беспокойного стука в груди, её разум пуст, ничто не омрачает и не тревожит его, она не дышит — в этом мире дышать вовсе не нужно. Здесь нет ничего. Есть лишь тьма. Бездушная и непроницаемая. Чьи-то липкие ручонки потянулись к девушке и вошли в её грудь. Вторжение приносит с собой холод. Быстрой волной он пробегает по телу и срывается с кончиков пальцев, а вместе с холодом и ленты пара, который вырывается изо рта, когда дышишь на морозе. Причудливыми змейками ленты кружатся вокруг Сакуры, принимая очертания родных и близких людей. Мама, Какаши-сенсей, Сай, Цунаде — они все здесь. Все было как в старом фильме с нечетким изображением, герои которого жили, не замечая зрителя, будто и Харуно вовсе нет. Наблюдая за размытыми картинками, Сакура убеждается в том, что сюжеты эти не взяты извне — это всего-навсего её воспоминания, выуженные из угасающего сознания и читаемые Учихой Итачи. Да, он забирается в самые дальние уголки её души, листая сокровенные страницы. Теперь Сакура ощущает его присутствие. Ей кажется, она видит свод пещеры, силуэт у входа и слышит... кашель? Шире распахнув глаза, девушка убеждается в том, что по-прежнему находится в тени, стараясь спастись. А вот Учиха... Итачи опускается на одно колено от неимоверного приступа кашля с кровью... Растерянно куноичи смотрит на противника, не в силе вымолвить ни слова. Оправившись от приступа, Итачи вскидывает голову, убирая несколько темных прядок с лица, и иллюзия возвращается вновь. Это часть техники, или же Итачи, в самом деле временно теряет контроль, сломленный недугом, Харуно не понимает, но гендзюцу вновь окутывает её. Фильм продолжается. Детство. Первые радости и неудачи, первые друзья и враги, и, конечно же, первая любовь. Сакура смотрит на свою жизнь, и ей кажется, что все это происходит не с ней. Медик ощущает ровные потоки чакры Учихи, которые ни на миг не дают усомниться в том, что она в его власти. А вот и Саске... В груди что-то вспыхивает и гулко ударяет. Сердечко начинает петь от любви, и даже здесь, в мире иллюзий, а вместе с ударами сердца происходят колебание чакры Итачи. Сакура наблюдает за собственными терзаниями, рыданиями в подушку и причитаниями о неразделенной любви.
«Я люблю его! Я так его люблю! Я готова простить ему все! Готова сделать, что угодно, лишь бы он был рядам со мной! Я хочу спасти его! Вырвать из лап Орочимару, неужели ты не понимаешь!? Отпусти меня! Я должна идти к нему! Я люблю!!!»
Является ли нелепым обращение Сакуры к Итачи? Возможно... Ведь Учиха-старший понимает все без слов. Ему вполне достаточно той волны эмоций, что исходят от девушки сейчас, чтобы убедиться, что его брату отдано самое любящее сердце. Чернота начинает рассеиваться. Сначала серая, затем набирающая краски, она отступает. Нехотя, но сдается. Она еще не успевает развеяться окончательно, а хриплый кашель и стон уже врезаются в мозг Харуно, выводя из транса. С песчаным шорохом иллюзия развеивается, и Сакура поднимается на ноги, которые оказываются ватными. Шаги все ближе... Вот он, Учиха Итачи родной брат Саске, мастер иллюзионных техник. Смерть на расстоянии вытянутой руки... Харуно успокаивается и... ощущает непонятные волны, исходившие от врага. «У него сильный жар и учащенное сердцебиение. Он чем-то болен!» — в голове сформировывается мгновенный анализ. Не зря Харуно Сакуру считают третьим медиком Конохи, сразу после Цунаде и Шизуне. Сакура уже прощается с этим миром, но заместо дикой боли, она чувствует тяжесть чужого тела... Зеленые глаза медленно открываются и видят: сильнейший ниндзя, наследник великого клана, беспомощно разбросав руки, лежит рядом, балансируя на тонкой грани жизни и смерти.
В глазах Харуно застывает затравленное выражение. Бежать. Скорее бежать! Или добить Учиху, мучительного бредящего, пораженного неизвестным недугом. Всего одно движение, и Итачи мертв. Так поступает любой, но сейчас на месте «любого» Сакура, и она не может, просто не может так низко пасть. Забыв о том, что черноволосый юноша — её враг, девушка концентрирует чакру в руке, дабы провести подробный осмотр тела больного, который сжимается в судорогах.
Умрет.
Это становится очевидным почти сразу, но сдаваться Сакура не хочет, продолжая концентрацию чакры, она пытается нормализовать процессы организма.
— Не трать чакру. Я знаю, что умру, — произносит Учиха. Это звучит просто и в тоже время обреченно, словно молодой человек жалеет о том, что отойдет к праотцам так скоро.
— Прошу вас, не разговаривайте. — Сакура растерянно смотрит на лицо Итачи, поражаясь беззлобному выражению, слабой улыбке, печальному взгляду. Неожиданно она понимает, что не знает о нем ничего, даже малой толики правды, и те мифы, сложившиеся вокруг Итачи, - ложь. Он не такой.
— Я знаю... Любовь с тобой... А это значит... Ты обязательно спасешь его из тьмы. Ты спасешь Саске?
Усталый взгляд, взгляд человека, познавшего боль, ловит Сакуру в сети.
— Да - а, — нерешительно отвечает куноичи.
— Я попрошу тебя еще об одном... После моей смерти... Забери у меня глаза, — голос звучит спокойно и уверенно, но услышав вскрик Сакуры, юноша поясняет свой мотив, — я сделаю все ради того, чтобы Саске жил счастливо. Пожалуйста, позаботься о нем...
Сердце Итачи отбивает свои последние удары, легкие в последний раз наполняются воздухом...
Он умер.
***
— Простите... Извините, пожалуйста... Мне... Можно вопрос?
В небольшой комнатке расположенной под кабинетом Хокаге, собралось много народу. Молодые джонины, сегодня получившие свой ранг, громко поздравляют друг друга, размахивая свитками, подтверждающими их статус. Несколько круглолицых куноичи, весело чирикая, награждают героев дня поцелуями и кокетливыми заигрываниями. На невысокую женщину, робко топтавшуюся на одном месте у порога, попросту не обращают внимания.
— Молодой человек!
— А? Ну... Чего? — он нехотя откликается и смотрит на незваную гостью.
На вид около сорока лет, ничем непримечательная и незапоминающаяся. Заплаканные глаза, опухшие веки, трясущиеся руки...
— Вам чего, тетя?
— У меня пропала дочь... Харуно Сакура... Я её мать...
Пару секунд держится неловкая тишина.
— Ну и чего? — не понимает детина. Сегодня он, наконец-то, получает звание джонина, и ему кажется, что он становится как минимум центром вселенной. Жалкий, нахальный мальчонка...
— Харуно? Я слышала, что её убили шиноби Камня, — вмешивается рыжеволосая девушка, покачиваясь на стуле.
— Убили? — Хитоми отшатывается, в глазах темнеет.
— Ну да! Все так говорят, правда, мальчики?
— Угу, так что, заготавливайте могилку, тетя, скоро её труп принесут, поговаривают, отряд давно отправлен. Да вы не расстраивайтесь! У шиноби жизнь такая! Привыкайте!
На негнущихся ногах Хитоми выходит в коридор, а молодежь мгновенно забывает о ней, возвращаясь к веселью. Женщина прислоняется к стене и сползает по ней на холодный пол, сжав кулак и содрогаясь в беззвучных рыданиях. Её сокровище, её драгоценная девочка, ее больше нет... Мир в одну секунду становится черным и безжизненным. Смысл жизни пропадает.
***
Следующие несколько часов Сакура сидит около бездыханного тела Итачи. Шок от самопожертвования Учихи, никак не отпустит её душу. Но Харуно собирает всю волю в кулак.