Глава II: Выход в свет (1/1)

Первые пару дней Андрей занимался тем, что пытался понять – как и что здесь происходит. На самом деле понять это было действительно очень непросто. Вероятнее всего потому, что Андрею было тяжело привыкнуть к режиму дня и порядкам, которые существовали в доме. Просыпались жильцы обычно часам к восьми вечера, и медленно начинали приходить в себя, отпиваясь, кто чаем, кто кофе. Ложились же молодые люди где-то в двенадцать утра, или позже, смотря какие дела у них были на день.За все два дня, что он уже находился в доме, Андрей так и не увидел последнего непредставленного обитателя – Стаса. В основном потому, что тот спал. Спал, как настоящий титан, по 18 часов в сутки. А когда не спал, молча одевался и, так, чтобы никто не видел, уходил куда-то. Стас из всех жителей дома был, пожалуй, единственным, кто на самом деле регулярно общался с социумом. Остальные же, как заметил Андрей, вообще почти не контактировали с внешним миром. Если исключить поездки Димы и Льва за продуктами и регулярное общение Ильи по телефону с какими-то людьми, общались парни лишь друг с другом. Игорь же вообще ни разу даже не вышел на улицу за то время, что Андрей находился в доме.Зато Андрей очень скоро обнаружил, что кроме людей в доме ещё много кто живет. В основном жили там кошки. Причем очень много. За два дня Андрей насчитал штук тридцать хвостатых негодяев, которые сновали туда сюда и громко мявкали. Жители дома относились к ним как к детям, Андрей не видел, что бы кто-то из парней не то, что бы ударил животное, а даже поднял на него голос. Кошек кормили – правда из общей миски, потому кормежка напоминала, скорее, стихийное бедствие. Среди кошек были несколько очень больших, даже, можно сказать, огромных. Среди которых, разумеется, был и тот зубастый монстр, которого Андрей видел у входа в гостиную в первый день. Как выяснилось, он оказался очень дружелюбным и довольно расслабленным. Хотя на него и на других крупных кошачьих, Андрей посматривал с опаской и однажды спросил у Игоря, что это звери. Выяснилось, что это оцелот и дымчатый леопард, которых купил себе Дима на одиниз гонораров. Что немало удивило Андрея - он всегда думал, что таких животных дома содержать нельзя. Но тут же вспоминал размеры дома и понимал, что слова эти к «этому» дому не относятся. Судя по примерным подсчетам парня, дом был где-то пятьсот квадратных метров по площади вместе с подвалом. Комнаты здесь были достаточно большие, но сильно разнились. У Игоря комната была больше похожа на зал, там стояли сотни картин и эскизов, которые рисовал художник. Андрею в этой комнате очень понравилось, в ней было одно очень большое окно, на котором совершенно не было штор, лишь легкий тюль, сквозь который пробивался яркий солнечный свет днем и лунный свет ночью. Мебели в комнате не было, а спал Игорь на лежавшем на полу матраце, над которым растянул тяжелый балдахин. Сам хозяин сказал, что он не хочет загромождать пространство мебелью, и ему хватает того немногого, что у него есть. Простор и воздух имели для художника куда более высокий приоритет.Комната Ильи Андрея не удивила, именно такой он её и ожидал увидеть. Английский викторианский стиль. Тяжелая мебель, темные насыщенные цвета, и книги повсюду. Комната Ильи была больше похожа на библиотеку с кроватью. Но, несмотря на обилие книг, в комнате царил идеальный порядок и чистота. Андрей представить не мог, сколько сил нужно тратить, чтобы поддерживать такую комнату в столь чистом состоянии. Но Илью он об этом спрашивать не стал, почему-то посчитав, что молодой человек сочтет эту тему слишком низкой для обсуждения двух джентльменов.Комната Льва была, пожалуй, самой странной из всех, которые видел Андрей. В этой комнате не было ничего. То есть совсем ничего. Светлый паркетный пол, белые стены, шкаф где-то в дальнем углу, где его совершенно не видно, и все. Больше ничего. Было совершенно непонятно, где спит Лев, и вообще зачем нужна комната, в которой совершенно ничего нет?Комната Димы Андрею понравилась. Она была стильно обставлена, и была единственным местом, кроме второй гостиной, что находилась наверху, и кухни, в котором был телевизор. Этот, правда, был не такой большой, как тот, что стоял в гостиной, но тоже размерами впечатлял. Снова в цветах, как и в одежде Димы, светлые тона. Вся комната была оформлена в бело-синей гамме, что делало её по ощущениям очень большой и светлой, хотя окна в ней были постоянно занавешены.Комната же, которую предоставили Андрею, пока выглядела очень безлико. Похоже, что до того, как сюда въехал Андрей, эту комнату использовали то ли как гостевую спальню, то ли как хранилище для ненужных вещей. Но сейчас она больше походила на итоги неудачной уборки. Целый день ушел у Андрея на то, что бы привести комнату в нормальный вид. Он помыл полы и окна, стер пыль с мебели и подоконников, пропылесосил все, до чего мог достать. Но комната все равно была какой-то не такой. Непонятно, что с ней было не так. Казалось она, словно девушка, ждет чего-то, хочет чего-то, но не говорит. Но понять, в чем было дело, не представлялось возможным. Андрей устало вытер пот со лба и спустился на кухню.За столом сидел Дима, закинув ноги в белых кедах на стол, а руки за голову. Он медленно жевал что-то, глядя в экран, на котором разворачивалась какая-то старая голливудская драма. Андрей сел за стол так, чтобы не мешать Диме смотреть, и, сложив руки на столе уперся в них лбом.— Утомилась, Золушка? – явно улыбаясь, поинтересовался Дима, делая звук телевизора тише и переводя взгляд с экрана на полулежащего на столе парня.— Да, есть немного… — пробубнил в свои руки Андрей, поднимая голову и глядя на Диму. – У вас у всех такие интересные комнаты. Они словно бы являются вашей частью. А та, в которую я вошел, как я её не тер, как не мыл, мне словно чужая. Думаю мне придется ещё долго здесь прожить, что бы она стала «моей», — задумчиво произнес парень, пытаясь скрыть некую нотку грусти в голосе. Дима понимал, что чувствует Андрей. На новом месте всегда ищешь чего-то «своего», что будет создавать лично для тебя уют и ощущение дома. В новом доме, а тем более таком большом, как этот, найти такое ощущение очень трудно. И тут не поможет ни уборка, ни картинки на стенах.— Не волнуйся, герой! – улыбнулся Дима, вставая и потягиваясь. – Завтра уже приедет наш дизингер, все с ним обсудишь, – сказав так, Дима подошел к холодильнику и открыл дверцу, заглядывая внутрь, словно пытался найти там золото или драгоценные камни.Андрей поднял голову и посмотрел на спину Димы, что скрылся в холодильнике, несколько рассеянно.— Прости, приедет кто? – переспросил парень осторожно, боясь, что из-за его непонятливости может произойти какой-нибудь конфуз. Дима обернулся к нему, держа в руке банку какого-то газированного напитка.— Да дизайнер наш приедет… — улыбнулся успокаивающе Дима, садясь на стул рядом с Андреем и протягивая ему одну банку напитка «Лаймон Фреш», а вторую поставив перед собой. – Он нам всем комнаты делал, когда мы заселялись. Профессионал парень, а главное – с головой.— То есть, — начал осторожно говорить Андрей, – Ты хочешь сказать, что некий дизайнер приедет, чтобы со мной обсудить, как бы я хотел, что бы выглядела моя комната, так? – Андрей все чаще начинал думать, что это какой-то странный сон.— Ну да… — пожал плечами Дима. – А ты думал что, я тебя заселю в эту убогую конуру с древней мебелью? Я что, по-твоему, изверг? – усмехнулся парень и открыл банку с легким шипением.Андрей сидел и смотрел на банку перед собой так, словно бы ждал, что она сейчас подпрыгнет и скажет «I`m a banana!». Ну, то есть, этому бы Андрей уже точно не удивился. Как тут можно удивляться прыгающим и говорящим банкам с газированными напитками, когда ты живешь в доме с таким количеством фриков, какое некоторые люди за всю свою недолгую жизнь не видели. Ещё вчера Андрей боялся, что ему придется забыть о своей мечте получить филологическое образование в Москве и с позором вернутся в отчий дом, а сейчас перед ним сидит его новый сожитель, который совершенно спокойно сообщает, что на днях специально для него будет сделан ремонт и закуплена новая мебель."Может, эти люди, на самом деле, людоеды, и хотят откормить меня и съесть – в каком-то полубреду подумал Андрей, все так же, не отрывая взгляда от банки с напитком. Наверное, юный филолог ещё долго сидел бы так, пялясь как идиот на банку, но его отвлек от его раздумий довольно громкий звук, который легко идентифицировался, как хлопок входной двери. Кто бы ни вошел сейчас в дом, он сделал это очень громко.Дима, что сидел рядом с Андреем, как-то напрягся. Это чувствовалось. Дима будто бы сжался, словно пружина, повернув голову в сторону прихожей. Казалось, что он ожидает, что из прихожей сейчас выскочит Ктулху и откусит ему голову, настолько гнетущее напряжение повисло в воздухе.— О, Стас пришел, – как-то показательно-спокойно произнес Дима. В его тоне слышалось это деланное спокойствие, которое должно было вселить, видимо, в самого Диму ощущение уверенности. Однако слишком уже натянуто все это выглядело, слишком неправдоподобно. Совершенно рефлекторно Андрей сжал в ладонях прохладную банку с газировкой, чувствуя влажную, холодную и гладкую поверхность алюминиевой тары.Стас вошел в кухню, совершенно не обращая внимания на Диму и Андрея, потому у второго было достаточно времени для того, чтобы разглядеть вошедшего. Стас был не слишком высоким, но очень худым молодым человеком с узким, чуть вытянутым лицом. У него были черные, слегка кудрявые волосы, которые явно много дней не знали расчески, а потому больше напоминали объемное гнездо, что покоилось на голове молодого человека. Все его тело производило такое впечатление, словно бы когда-то все кости этого человека много раз ломали, и теперь они стали гнутся во всех направлениях. Больше всего Стас напоминал марионетку, которую дергает за ниточки не самый опытный кукольник, потому движения её несколько дерганные и при этом размашистые.Молодой человек скинул с плеча чехол с гитарой, который умостил у стены, причем, сделал это так небрежно, словно бы не боялся, что гитара упадет, или ему было все равно. Он отодвинул с громким шумом стул и сел на него так, словно бы весил килограмм сто пятьдесят и очень-очень устал носить на себе свой собственный вес.— Здравствуй, Стас, – показательно вежливо и, при этом, с легким нажимом произнес Дима, глядя на вошедшего и развалившегося на стуле парня.В ответ на приветствие Стас лишь поднял руку, показывая двумя пальцами «peace» и, при этом, глядя в телевизор, совершенно игнорируя своих сожителей. Дима неловко взглянул на Андрея, словно извиняясь взглядом, и слегка пожал плечами. После чего снова перевел взгляд на Стаса и сказал осторожно, пытаясь звучать ненавязчиво:— Стас, знакомься, это Андрей, наш новый сосед, – произнес Дима, показывая рукой в сторону Андрея, который сейчас был больше похож на до ужаса напуганную мышку. Поведения музыканта вселяло в него какой-то ужас. Да что там поведение, одно присутствие. Казалось, что этот человек способен вдавить кого угодно в землю взглядом своих скучающих серых глаз.— Охуеть… — бесстрастно произнес Стас, не отрывая взгляда от экрана телевизора, где драма уже подходила к финалу. – Поесть что-нибудь есть? – спросил музыкант все же отведя взгляд от телевизора и посмотрев на Диму. Который тут же кивнул, как-то чуть напряженно, и встал, поворачиваясь к холодильнику. Стас перевел взгляд на Андрея и встретился с ним глазами. На секунду Андрей забыл, как дышать. Он всегда был очень чувствителен к людям, поэтому зачастую чувствовал себя неловко рядом с ними, потому что знал, что они чувствуют на самом деле, и боялся сделать что-то не так. Со Стасом было тоже самое. Андрей увидел в этих скучающих глазах столько грусти, что ему казалось, если бы перед ним на столе лежал револьвер, он тут же застрелился бы. В глаза музыканта была такая тоска, что складывалось ощущение, будто бы этот человек никогда в своей жизни не испытывал ничего, кроме грусти и усталости. Один этот взгляд способен был вогнать в депрессию, и когда музыкант перевел взгляд обратно на экран телевизора, Андрей еле удержался от того, чтобы не вздохнуть с облегчением. Они встретились взглядом всего на несколько секунд, а казалось, словно бы в жизни Андрея прошло несколько лет. Возможно, от таких взглядов и наличия таких людей рядом стареешь быстрее, чем от многих лет жизни.— На, как ты и просил, – непонятно к чему сказал Дима, поставив на стол перед музыкантом большую тарелку, на которой лежали гамбургеры из Макдональдса. Что немало удивило Андрея. Ведь все, кто жил в доме, явно не страдали от бедности. Дима и Лев привозили прекрасные продукты чуть ли не каждый день. Так почему, вместо свежей и вкусной еды, Стас питается такой гадостью, как фастфуд, причем, дома? Все это начинало превращаться в какой-то фарс.— Ага. Спасибо, – без эмоционально произнес музыкант и, взяв тарелку, ушел, судя по звуку шагов, на второй этаж.Андрей ещё несколько минут сидел и смотрел на стул, на котором только что сидел Стас. Взгляд его был несколько потерянным.— Слушай… — начал очень неловко Дима. – Ты на него не обижайся. Он очень странный. Хороший, только странный. Видимо, у него был тяжелый день, или ещё что. Ты не подумай только, что ты ему не понравился… — сказал парень, но Андрей тут же его перебил:— Да нет. Я ему не не понравился, – ответил Андрей и перевел взгляд на своего соседа, глядя ему в глаза. – Ему просто все равно. Первый раз встречаю человека, которому на самом деле настолько все равно, – Андрей не обижался на Стаса, и это было видно, но был глубоко поражен тем, каким оказался его новый сосед.Дизайнер заявился на следующий день в районе одиннадцати вечера. На улице был такой холод, что Игорь даже по дому ходил, завернувшись в какой-то старый, но очень теплый на вид плед. Молодой человек, которого, кстати, тоже звали Андрей, приехал на маленькой смешной машинке, которая очень напоминала Фольксваген Жук, но отличалась дизайном, хотя идея была та же. Обсуждение дизайна комнаты Андрея заняло почти всю ночь, и в нем, кажется, успели поучаствовать все жители дома, за исключением Стаса. Вообще музыкант вызывал у Андрея очень странные эмоции. С той первой встречи на кухне они больше не встречались, музыкант сидел в своей комнате, дверь в которую Андрей заметил не сразу, потому что располагалась она в хитром месте между лестницей и одной из стен, и вначале казалась дверью в стенной шкаф, а не комнату. После часов пяти обсуждений окончательный вариант был вынесен, и дизайнер поспешно уехал, говоря, что ему ещё на работу вставать. Что всеми жителями дома было воспринято странно – у них-то сейчас был разгар дня. Привыкнуть к графику дома оказалось не так сложно, вероятно из-за того, что на дворе была зима, и темно было большую часть суток, потому переход на ночной режим воспринимался не так болезненно. Через два дня, которые Андрей тратил, в основном, на общение с Ильей, который оказался для молодого литературоведа настоящей находкой. Ибо такого количества книг, как Илья, не прочитал наверное никто в мире. Беседы о литературе занимали у молодых людей почти все время, что они проводили в гостиной на первом этаже. Лев любезно разжигал огонь в камине, и Андрей с Ильей, как настоящие английские джентльмены, сидели в мягких креслах, пили чай, что день ото дня казался Андрею все вкуснее и изысканнее, и беседовали о литературе и языках.Андрей обратил внимание на то, что Илья действительно педант до мозга костей. Несмотря на то, что молодой ученый практически не покидал дома, он одевался безукоризненно. Всегда чистые рубашки, тщательно отглаженные брюки, начищенные ботинки и безукоризненно уложенные волосы. Даже просто ходя по дому, Илья не позволял себе выглядеть не на все сто, и это вызывало огромное уважение и легкое непонимание. Даже во сне Илья, казалось, старался делать все, как надо - что бы просто выйти в туалет посреди ночи, он обязательно одевал тапочки и накидывал черный, в тон своей пижаме, халат. В целом, Андрей понял, что для Ильи все слова об «образе жизни настоящего джентльмена» — не пустой звук, как для большинства людей, которые говорят об этом с утра до вечера.На третий день после визита дизайнера Андрея разбудили очень рано, где-то в два часа после полудня. Оказывается, приехала бригада, что должна была делать ремонт в комнате парня. Сонный и взлохмаченный Андрей был отправлен в ванную - «приводить себя в порядок». Отправлен, разумеется, Ильей. На то, чтобы более-менее проснуться и привести себя в порядок, у парня ушло почти полтора часа, ибо, чтобы разбудить себя, он решил лечь в ванную, и снова уснул там. Закончив с водными процедурами и одевшись, парень спустился на кухню, где, о редкость, собрались все жители дома, кроме Стаса, которого, видимо, разбудить было невозможно в принципе.

— Доброе утро! – поздоровался со всеми Андрей, присаживаясь не за стол, а умостившись на высоком барном стуле, чуть слева от стола, облокачиваясь на барную стойку.— Готов к выходу в свет? – улыбаясь, как всегда, спросил Дима. Он стоял у плиты и готовил что-то в огромных размеров сковороде, в то время, как Илья возился с большим фарфоровым чайником, а Игорь сидел, забравшись с ногами на стул и завернувшись в плед, сжимая тонкими пальцами кружку с кофе.— В какой свет? – не сразу понял Андрей, сдерживая зевок и глядя на затылок Льва, который сидел к парню спиной. Андрея всегда интересовало – как Лев умудряется так чисто выбривать голову и при этом не задевать даже волос от косы, которая находится на затылке и крайне труднодоступна для рук.— Ну, так как у тебя сегодня весь день будет ремонт, а это дело довольно шумное, мы решили пойти на концерт Стаса! – весело объявил Дима, старательно работая ножом в сковороде – видимо, деля то, что приготовил, на несколько частей, что бы выложить блюдо на тарелки. Андрей несколько удивленно моргнул – это был первый раз, когда вся банда выбиралась куда-то за пределы дома, тем более, вместе, и у парня это вызывало какое-то странное ощущение, словно бы он стоял на пороге какого-то огромного приключения.— А что Стас играет? – впервые додумался задать такой вопрос Андрей, глядя то на Илью, то на Диму. На удивление, ответил парню Игорь, оторвавшись от своего кофе и пробормотав, как всегда, несколько недовольно:— Знатоки называют это пост-фьюжн, а на самом деле это вообще непонятно, что – и рок, и техно какое-то. Странная музыка… — как-то странно цокнул языком художник и сделал большой глоток кофе. – Но классная.— Да! – поддержал художника Дима, выкладывая на тарелки омлет с ветчиной и грибами, который он приготовил, и расставляя блюда на столе. – Я, когда первый раз на концерт пришел, вообще охренел. Мне казалось, что мне мозги выбило из головы! – смеясь, произнес парень, поставив на барную стойку перед Андреем тарелку с омлетом.Завтрак все уплетали с большим аппетитом, и потому, в тишине. Андрею было весело наблюдать за тем, кто и как ест. Илья, как можно было догадаться, ел медленно и чинно, виртуозно работая вилкой и ножом, которые казались продолжением его пальцев. Игорь положил тарелку себе на колени и, большую часть времени, ковырял омлет, несколько меланхолично изучая его глазами и, периодически отправляя в рот большие куски. Лев не ел. Именно такое впечатление произвел он на Андрея. Он не ел – он дезинтегрировал еду. Омлет просто исчез с тарелки мужчины так, словно его там никогда и не было. Один Дима ел так, как, по мнению Андрея, ели все нормальные люди.Заняла процедура трапезы довольно много времени, ибо после омлета Дима поставил на стол оладьи, а Илья - большой чайник с каким-то очень ароматным чаем, в котором чувствовался богатый фруктовый букет. Пили чай и ели оладьи жильцы уже довольно оживленно болтая, кто о чем. Естественно, беседа постоянно уходила в лоно литературы - не без усилий Ильи и Андрея - но, благодаря демократичности Димы и совершенно феерической одержимости искусством Игоря, можно было сказать, что говорили ребята обо всем и ни о чем. Лишь Лев, как всегда, большую часть времени сохранял молчание, периодически говоря что-то своим низким, бархатным голосом.К тому моменту, как все оладьи были съедены - признаем честно, не без усердия со стороны Льва - а весь чай выпит, на часах было уже почти шесть.— Так, ладно, — хлопнул ладонью по столу Дима. – Надо потихоньку собираться, чтобы не опоздать. Лева, сегодня ты ведешь, – сказав это, Дима встал и направился наверх. Лев, лишь кивнув в ответ на слова соседа, встал и начал собирать посуду со стола, в то время как Игорь, подтянув свой плед, медленно пошел вслед за Димой, видимо, «приводить себя в порядок», хотя представить Игоря, который выглядит не как домовой, Андрею пока что было сложно. Один лишь Илья остался сидеть, открыв какую-то книгу и быстро пробегая глазами по строчкам.

Андрей решил, что раз у него есть свободное время, он может потратить его с толком, и потому пошел в свою комнату, чтобы взять оттуда какую-нибудь полезную книгу и почитать перед поездкой. В комнате у него, как легко было догадаться, царил сейчас своего рода хаос. Рабочие уже разобрали всю мебель и вынесли её на улицу, а сейчас активно снимали обои. Все вещи парня стояли у двери, упакованные в коробки – похоже, эти рабочие знали, что делали, ибо их работа очень походила на работу швейцарских часов – настолько слаженной она была. Парень какое-то время наблюдал за тем, как преобразуется пространство под умелыми руками, но после решил, что от пустых наблюдений толку будет мало и, достав из коробки книгу Эмиля Золя, пошел в гостиную на втором этаже, бухнувшись на кожаный диван и погружаясь в мрачноватую атмосферу "Западни".Когда Андрей читал, он терял счет времени, и потому не был удивлен, что к нему подошел Игорь и сообщил, что через пять минут надо выходить. Посмотрев на часы, Андрей понял, что пролежал за книгой почти два часа, что, собственно, не было удивительно. Спустившись в прихожую, Андрей удивился тому, как изменились его соседи. Если Дима и Илья его не сильно удивили, они и так всегда выглядели блестяще, хотя сейчас, конечно, превзошли самих себя, то Игорь и Лев как раз впечатлили юного литератора. Видимо, он слишком привык к тому, что его соседи несколько заспанные, очень «домашние» и помятые. А сейчас, когда он были хорошо одеты и готовы к «выходу» в свет, они производили удивительное впечатление.На улице было очень холодно. Андрей пожалел, что не купил себе перед поездкой хороший пуховик, ограничившись английским пальто, которое не очень то помогало справиться с таким морозом. Но на счастье замерзающего, Лев заранее прогрел машину, и потому мерзнуть лишнее время не пришлось. Джип Льва оказался очень вместительным и комфортабельным. Раньше Андрей довольно предвзято относился к этому типу автомобилей. Джипы казались молодому человеку слишком крупными и брутальными, иногда до смешного. Однако сейчас, когда с морозного, пробиравшего до костей воздуха он сел в теплый салон, он тут же забыл о своем предвзятом отношении и даже полюбил большой, рычащий двигателем в триста восемнадцать лошадиных сил, автомобиль.Лев водил очень аккуратно и плавно, потому дорога не показалась утомительной, хотя и заняла почти час. Остановился Лев на стоянке около клуба. В Краснодаре, конечно, были крупные клубы, но такого количества людей и такого размера вывеску Андрей видел впервые. Казалась, что очередь тянется на несколько километров. И надо заметить, что все эти люди стояли на жутком морозе.— Неужели они все пришли, чтобы послушать Стаса? – удивленно спросил Андрей, поворачиваясь к Игорю.Аха, если бы… — иронично ответил художник, поправляя высокий ворот рубашки. – большая часть из них пришла сюда, чтобы как следует надраться или загнаться экстази. А что там будет играть, их вообще мало волнует.Игорь умел с потрясающей ловкостью превратить даже самую оптимистичную и приятную мысль или предположение в большую лужу негатива и сарказма. Это была, пожалуй, самая ярко выраженная черта его характера.— Все, на выход, господа, — произнес Илья, открывая дверь и придерживая её, чтобы остальным было удобнее выходить. – Мы и так задерживаемся, – несколько недовольно произнес молодой человек, погладывая на часы. Похоже, что он ненавидел опаздывать.Ребята направились к кассам. Все, кроме Льва, которому нужно было поставить машину на стоянку. Особенной чертой местных посетителей было то, что они собирались в две очереди. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что отличаются очереди лишь длинной. Обе они ведут ко входу, туда, где стоят контролеры, проверяющие билеты, но одна из очередей длинная настолько, что хвост её заходит за угол, а другая, длинной человек в семь, вот-вот прекратит свое существование. Естественно, ребята подошли ко второй очереди, занимая за мужчиной в длинном кожаном плаще аля Гестапо и его подругой, которая только что сошла с обложки комиксов про Баффи.— А что, эта очередь какая-то особенная? – спросил Андрей, недоумевая при сопоставлении размеров очередей.— О нет, что ты, — ответил Илья, чуть оборачиваясь в сторону соседа. – просто та очередь начинается за углом у метро, и люди, думая, что она – единственная, встают в неё. А в эту проходят те, кто приезжает на своих машинах – не идти же им за угол. Вот такой вот, простите мой французский, идиотизм, – как-то особенно весело произнес молодой человек, криво усмехаясь, и, снова поворачиваясь ко входу, достал из внутреннего кармана своего пальто билеты на всех.Андрея объяснения соседа как-то не очень убедили, хотя, вспоминая родной город и очереди в некоторых магазинах, он понимал, что Илья, скорее всего, прав.У входа в клуб стоял контролер. Это был невысокий парень с залысинами и большим орлиным носом, больше всего напоминавший кондора. Рядом с ним стоял здоровенный лоб, который больше походил на предмет интерьера, чем на живого человека. Его маленькие поросячьи глазки смотрели прямо перед собой, то ли из-за того, что амбал показательно игнорировал наличие вокруг людей, то ли просто из-за того, что его мозг не мог концентрироваться на чем-то более пяти секунд и автоматически входил в «режим сна».— Ваши билеты, пожалуйста, – голосом больше напоминавшим блеянье раненного барана произнес контролер, протягивая свою влажную ладонь в сторону Ильи.— Прошу, милейший, — вежливо произнес молодой человек, протягивая билеты. – Нас пятеро, – пояснил он, чуть обернувшись и, словно бы, показывая на стоящих за его спиной парней.Контролер кинул взгляд за спину Ильи и вяло кивнул, забирая из его рук билеты и надрывая их отработанным до автоматизма жестом.— Приятного отдыха, – сухо произнес контролер, тут же забывая про парней и поворачиваясь к тем посетителям, что стояли за ними.Лев присоединился к компании совершенно не заметно и, похоже, у самых дверей. В гардеробе клуба было очень шумно. Народу было просто море. Куча молодых людей в одежде, кричащей об их «неформальности» либо состоятельности, толпились у дверей и гардеробщиков, что, словно кроты, копались в сотнях круток, шуб и шапок.— Да, народу тьма… — протянул Дима, оглядывая весь окружавший парней хаос. – Будем к Стасу заходить, или после концерта с ним увидимся? – повернувшись, спросил парень у своих спутников.— Что к нему заходить-то? – ответил вопросом на вопрос Игорь. – Все равно сидит там, небось, словно оживший труп, и смотрит в одну точку. Ты же знаешь эти его предконцертные медитации, – пожал плечами рыжеволосый, попутно высматривая место, где у них быстрее примут одежду.Такое место нашлось не сразу, в один из дальних гардеробщиков сидел на стуле, ничего не делая, видимо, до него никто из посетителей просто не доходил, ввиду его удаленных от входа позиций. Парни сдали одежду и направились в зал. Зал, надо сказать, был очень большим. Похоже, раньше здесь был какой-то завод, потому помещения размерами напоминали именно огромные цеха. Зал бы устроен так, что напротив сцены находился огромный танц-пол, на котором пока никаких танцев не было, а по боковым стенам поднимались ряды балконов. Четыре ряда шли один над другим. Пятый же был закрытым, видимо, там находились технические помещения или чилаут зона.— Стас говорил, что на третьем балконе вид самый лучший, — сказал Дима, разглядывая ряды балконов и оглядываясь, сравнивая один с другим, видимо, ища наиболее удачную диспозицию. Наконец, посовещавшись, Дима и Илья вынесли стратегическое решение сесть в один из крайних балконов третьего ряда. Подниматься на балкон было неудобно, из-за того, что лестница, больше напоминавшая пожарную, была довольно узкой, и по ней постоянно кто-то поднимался и спускался. Потому пятерым молодым людям приходилось постоянно останавливаться и пропускать кого-нибудь. Несмотря на то, что концерт ещё не начался, в зале было довольно много подвыпившей молодежи. Похоже, что бар здесь работал очень исправно и спаивал всех с большой скоростью. Наконец, добравшись до нужного балкона, ребята поняли, что не ошиблись. Довольно большой столик и шесть стульев поджидали их. Вид отсюда на сцену был практически идеальный, все было как на ладони: и сцена, и танцпол, и даже, вход в зал. Усевшись и начав изучать меню и обстановку, ребята чуть было не пропустили момент начала выступления.