8 (1/1)

Ветер лениво шелестит насыщенно зелеными листьями, даря желанную прохладу уставшему от испепеляющей жары городу. Машины привычно ездят по своим маршрутам, стоят в пробках, загрязняя воздух и создавая невыносимое количество шума. Люди спешат по своим делам, стараясь как можно быстрее покинуть улицу, где температура настолько высокая, что кажется, будто даже асфальт начал плавиться. Они не поднимают голов от своих телефонов, не смотрят по сторонам, словно лошади, которым надели шоры, не видят ничего дальше своего носа. Дни идут за днями, сменяя друг друга, но оставаясь удивительно похожими. Бесконечный день сурка.Ёнхо даже не знает какое число - телефон давно сдох, заряжать или чинить его бессмысленно - он им все равно не пользуется. Пак почти не выходит из загородного дома, который купил, чтобы сбежать от городской суеты. Хотя нельзя сказать, что у него получилось: шум настолько сильный, что его слышно даже здесь. Радует, что хоть приглушенно. Ёнхо все еще занимается экзорцизмом, правда выезжает на вызовы лишь в дни, когда точно уверен, что у него хватит сил. Больше никаких переработок и надрываний. Сейчас он не может себе это позволить.Каждый день в течение месяца он проводит этот злосчастный ритуал, отнимающий большую часть энергии. Он все еще надеется, что однажды после заклинания, произнесенного кажется уже в тысячный раз, он откроет глаза и увидит родное лицо. Но раз за разом все, что видят его печальные черные глаза - пустота и стена с ободранными обоями.Ёнхо раньше никогда не думал, что сможет так по кому-то скучать. Он не уверен, что даже по отцу так горевал, а тот ведь был его самым близким человеком... Нет, в то время он был так занят гневом и ненавистью к Богу, что горю места не осталось. А сейчас он глушит неконтролируемые рыдания в очередной бутылке соджу. И из-за кого? Бывшего врага и недо-друга. Интересные же у Судьбы порой случаются повороты...Его затуманенный алкоголем мозг, как нельзя “кстати” подкидывает ему дозу воспоминаний, которые он старался вытеснить из своей головы в тот период, когда только начинал свою карьеру экзорциста. А может боксера?.. Это не так уж и важно, наверное. Главное - сам факт того, что он хотел забыть. Но эти воспоминания упорно отказывались отправляться в небытие, словно крючками зацепившись за мозг и сердце.Эти губы... аккуратно подкрашенные пухлые губы, изгибающиеся в соблазнительной улыбке. Не слишком короткая юбка, прикрывающая острые коленки, блестящие черные волосы, уложенные в слегка растрепанную прическу, изящные пальцы, обхватывающие бокал с алкоголем. И этот чарующий низкий голос. В глазах отражался свет от барной вывески, на устах - двусмысленное предложение “поесть рамен”. Так пошло и так сладко. Бокал за бокалом, слово за словом, ближе, плечо к плечу, колени случайно сталкиваются... робкие, даже слегка неловкие улыбки сменяются развратными, по телу бегут мурашки вперемешку с током. Прекрасный вечер, прекрасный бар. Прекрасный человек со странным именем и соблазнительной шеей.Утро встретили в кофейне неподалеку от мотеля, в котором в итоге провели ночь, полную вздохов, стонов и наслаждения. Юбка сменилась узкими джинсами, легкая кофточка - не менее легкой рубашкой с расстегнутыми верхними пуговицами, грязные разговоры - непринужденной беседой, желанием узнать получше. Стояла поздняя весна. Изначально каждый из них хотел лишь развлечения на одну ночь, никто не понял, как все закончилось совместным завтраком, обменом номерами и обещанием встретиться позже. Однако они не были против, считали, что смогут легко отпустить, если что. Они не думали, что подсядут на их встречи как на наркотик, пристрастятся.Их общение после первого знакомства длилось три месяца. Пак даже начинал думать над тем, чтобы попросить парня официально начать с ним встречаться - после первой ночи, у них не было повторов, а общение не выходило за рамки дружеского. Все поменялось, когда ему предложили улететь в Америку для продолжения карьеры боксера. Пришлось выбирать - любовь, которая может таковой и не являться, или работа. Тогда он выбрал работу.Естественно, телефон пришлось сменить. Ёнхо никогда и не боялся этого делать - в Корее у него особо не было друзей, и чуть ли не единственными его контактами были менеджер и тренер. Но его номер удалить было сложно.Сейчас, если бы у него была возможность, Пак бы дал прошлому себе в морду. Может, если бы он выбрал тогда Чжи Сина, а не работу, все сложилось бы по-другому.Он ведь даже не узнал его потом, в этом образе “святого отца” - парень явно стал крупнее в плечах, подкачался, да и юбок больше не носил. К тому же, что-то неуловимо поменялось в его лице, на которое теперь всегда была натянута ехидная улыбка. Пак не узнал его не только внешне, он не увидел в нем и отголоска того человека, с которым когда-то общался. Позднее, он, безусловно, разглядел его, спрятанного так глубоко, что хоть буровую установку подключай для поисков.Пак удивлялся самому себе - как он раньше мог настолько убедительно лгать о том, что Чжи Син не тот человек, которого он любил, что сам же в это поверил и внутренне разделял его на двоих людей: “того” - паренька с острыми коленками, торчащими из-под юбки, и “этого”- щеголяющего голым подкаченным торсом змия с явными садистскими наклонностями. Он разделял их и убеждал себя в том, что любит того, а не этого. Только после того, как змий, его змий, дважды умер у него на руках, Пак осознал, что любит обоих. Любит его.Ёнхо устало привалился к стене, закрывая тяжелые веки - необходимая передышка перед тем, как вновь совершить ритуал. После той ночи, ему перестали сниться кошмары, поэтому он мог спать в любой момент, когда хотел, хотя и не особо пользовался этим, предпочитая утапливать себя в алкоголе и воспоминаниях. Пак не мог объяснить свое чудесное исцеление, да ему и было как-то похер, если честно. Главное теперь - он.Приготовления завершены: все стоит на своих местах, свечи зажжены, круг начерчен, кровь течет.-Сегодня..., -произносит мужчина хриплым голосом в пустоту- Сегодня в последний раз… я.… не смогу больше… без тебя... лучше..., - умереть. Он не договаривает, словно не хочет расстраивать кого-то. Кого?..Последние слова заклинания, как обычно, громыхают с раскатами грома и разразившейся за окном грозой, однако в них едва ли можно услышать прежнюю силу - только бесконечную усталость и отчаяние. Ресницы слегка подрагивают перед тем, как глаза открываются. В сердце все еще колышется слабый огонек надежды, который разбивается о неизменную пустоту комнаты. Плечи неумолимо опускаются, руки трясутся, а душу сжимает такая тоска, что кажется, словно она утягивает все тело вниз, к самому полу, на дно.-Прости..,-срывающийся голос шепотом режет давящую атмосферу. Он не смог. Его нет. Он не вернется. Никогда больше. Это конец.-Так быстро сдался? - внезапно Пак чувствует, как его обнимают со спины, в родном голосе слышится такая знакомая ухмылка. В груди щемит, на глазах выступает предательская влага, трясущиеся руки накрывают сцепленные в замок бледные пальцы. Холодные, как и всегда.Ёнхо осторожно разворачивается в кольце рук, оказываясь нос к носу с Чжи Сином. Они смотрят друг другу в глаза, и их взгляды отражают эмоции лучше любых ненужных сейчас слов. Он вернулся.Пак долго разглядывает его красивое лицо, осторожно ведет руками по телу, кладет ладонь на щеку. А затем делает то, о чем мечтал уже долгое время - подается вперед, сокращая и так небольшое расстояние между их губами, и целует. Через этот нежный, почти целомудренный поцелуй он хочет передать все то, что не может выразить ни взглядом, ни, тем более, словами. Я люблю тебя.--Где ты был так долго? - шепотом спрашивает Ёнхо, отрываясь от желанных губ.-Я всегда был рядом с тобой..., - шепотом же отвечает ему Чжи Син.Чуть позже, когда они устроятся в не самом мягком кресле, кутаясь в один плед на двоих, напротив старого не горящего камина, он расскажет своему парню о том, что тот, первый, призыв сработал, однако змий был настолько слаб, что не мог появиться полностью, а потому следовал за экзорцистом невидимой тенью, отпугивая его ночные кошмары и тихо вздыхая на его попытки утопиться в алкоголе.Они были счастливы вдвоем, хоть и знали, что их борьба не окончена, что их просто так не оставят в покое. Они были, и это самое главное.Когда, в конце концов, обретаешь себя вновь, появляется странное чувство единства и наполненности. Как будто пустота, существование которой могло стать открытием, рассеялась, уступив место пришедшему, вернувшему потерянное. Это также иногда зовут любовью.