Глава 8. (1/1)

Небольшой прибрежный городок лениво грелся в лучах утреннего солнца, когда внезапная вспышка пронзила пространство, растревожив сидящих на камнях чаек. Из портала, разрезавшего воздух пополам, выпала фигура человека, умудрившись, тем не менее, приземлиться на ноги. Человек слегка пошатнулся, но устоял, и быстро огляделся, словно хотел удостовериться в отсутствии свидетелей своего появления. Его лицо надежно скрывал капюшон длинного плаща, некогда имевшего глубокий тёмно-синий оттенок и золотистые окаймления, но сейчас выглядевший грязным и потасканным временем, в некоторых местах даже виднелись рваные дыры. Портал за его спиной захлопнулся, разорвав пополам низшего демона, по дурости сунувшегося за своей жертвой. Однако троим из преследователей удалось проскочить раньше, и они, по-животному скалясь, окружили человека в плаще, подпрыгивая от нетерпения и подбираясь все ближе. Человек принял боевую стойку, за его спиной материализовались и повисли в воздухе, слегка подрагивая, несколько ледяных кинжалов. Первая тварь с внезапным рычанием ринулась на жертву, за что тут же поплатилась: рычание переросло в предсмертный хрип, когда пара кинжалов пронзила её горло и грудь. Два других демона оказались куда умнее и держались на расстоянии, вразнобой приплясывая кругами, путая противника и целеустремленно стараясь зайти к нему за спину. Они напали одновременно с разных сторон. Человек едва успел отшатнуться от когтей одной твари, но атака второй была немного успешнее. Острые когти прошлись от груди до живота, распоров ткань плаща и оставив на теле жертвы три кровавые полосы. Капюшон спал от чересчур резкого движения, открывая красивое, но очень худое и бледное лицо с впалыми скулами и тонкой ниточкой поджатых губ. Серебряные волосы выбились из длинной косы, некогда аккуратно заплетенной и скрепленной голубоватой лентой. Под глазами залегли тёмные тени, свидетельствующие о крайней степени изможденности своего обладателя.Вергилий отскочил и, злобно прищурившись, смерил взглядом противников, оценивая свои силы. Которых, к слову, оставалось немного, но он надеялся, что выстоит. Пасть от лап самых низших созданий ада было бы слишком унизительно. Он не мог себе этого позволить. Ледяные кинжалы уже отказывались слушаться, чувствуя слабость своего хозяина. Гигантским усилием воли воин материализовал подобие катаны, тихо надеясь, что оружие не растворится в воздухе в самый решающий момент, и ринулся на ближайшего демона. На этот раз адское создание не успело сориентироваться, и это стоило ему обеих конечностей. Тварь оглушительно заорала, клацая зубами, но в следующий же момент крик оборвался, когда призрачная катана рассекла её тело пополам.Последний демон уже подобрался достаточно близко для того, чтобы Вергилий смог провернуть очередной манёвр, и вонзить оружие прямо промеж глаз создания. Катана задрожала и растворилась в воздухе?— лимит сил был исчерпан до последней капли. Туша демона с тяжелым звуком рухнула на землю. —?Идеально. Полудемон, до этого момента сохранявший холодное молчание, не смог удержаться от комментария, и позволил себе скривить губы в полуусмешке. В следующий же момент улыбка сошла с его губ?— он ощутил, как по всему телу прошла судорога, и, не в силах удержаться на ногах, рухнул вслед за поверженным врагом, едва успев выставить слабеющие руки. Сил хватило лишь на то, чтобы уткнуться лбом в землю и терпеливо пережидать прилив отвратительной слабости, стараясь не жалеть себя и не думать о том, что кто-то может видеть его позор. И не плакать от обиды на человеческое тело, которое объявило бойкот своему хозяину. Ни в коем случае. Демоны не плачут. Как всегда не вовремя вспомнился Данте, вечно утверждавший обратное. Вергилий очень отчётливо увидел его лицо в первых утренних лучах, почти почувствовал мягкость его волос, которые перебирал в тот день, когда они оба валялись в кровати и вели свои бесконечные разговоры о людях и демонах. —?Да чего ты заладил, Верг: демоны не делают того, демоны не делают этого…. В сотый раз тебе повторяю?— мне абсолютно похуй чем там демоны занимаются или не занимаются. Мы с тобой?— совершенно другой случай. Уникальный, если хочешь. А по поводу неспособности демонов испытывать эмоции: не заставляй меня напоминать что ты сам же шептал мне сегодня ночью… Вергилий поморщился. —?Тогда ты, в свою очередь, не заставляй меня жалеть о своих словах. —?Нууу нет, только попробуй пожалеть. Или вообще отказаться. —?Данте приподнялся с подушки с непривычно серьёзным выражением лица, глядя прямо в глаза брату?— Так, быстро ещё раз сказал, что… —?Дан… —?…что меня любишь! —?Ты ведёшь себя как ребёнок. —?А ты как сука. Он обиженно отвернулся. Посмотрел в окно. Вергилий пребывал в состоянии лёгкого шока и не знал, как реагировать на такое поведение близнеца. Иррационально хотелось что-то сделать. Загладить вину. Всё ощущалось неправильно. Неприятно и стыдно. Человеческие эмоции мешали думать. Он протянул руку и коснулся плеча Данте. Собрался с мыслями. —?Я… Посмотри на меня, пожалуйста. —?Близнец с готовностью повернулся и уставился на брата упрямым взглядом,?— Я не буду говорить тебе этого часто, Данте, даже не проси меня о подобном. Ты знаешь моё отношение к проявлению человеческих чувств, знаешь насколько сложно для меня само принятие своей человеческой половины… Когда мне приходится озвучивать то, что происходит в моей душе, я чувствую себя слабым. Слабость… для меня неприемлема, это ты тоже знаешь. По мере монолога, взгляд Данте из упрямого превращался во все более грустный и угрюмый. Вергилий заметил это и замолчал. Протянул руку и провёл по волосам брата, плавно очертил пальцами скулу. Поддался вперёд и соединил их лбы. —?Я скажу тебе это еще один раз, просто потому что не хочу, чтобы впредь у тебя возникали сомнения. —?Он набрал в грудь побольше воздуха, и выдохнул?— Я люблю тебя. И меня самого пугает то, насколько сильно. Это никогда не изменится. Это моё благословение и проклятие одновременно. Краем глаза он заметил, как губы близнеца изогнулись в довольной улыбке. —?Твой драматизм когда-нибудь сведёт меня в могилу, Джил. Данте слегка отстранился и с озорным блеском в глазах посмотрел на брата. Затем поддался вперед и утянул его в мягкий, до одури нежный поцелуй, в конце не удержавшись, и слегка прикусив его нижнюю губу. —?Я тоже люблю тебя больше жизни, если хочешь знать,?— прошептал он, наконец оторвавшись от губ Вергилия,?— и не бойся, больше я не намерен вытягивать из тебя компрометирующих признаний. Этого мне, скорее всего, хватит до конца дней. Спустя некоторое время силы начали возвращаться к Вергилию и он сумел осторожно приподняться на локтях, тут же зорко оглядываясь и готовясь, если понадобится, сходу кинуться в атаку. Пляж по-прежнему оставался пустынным. Полудемон с облегчением выдохнул и встал, слегка пошатываясь. План заключался в том, чтобы дождаться заката и под покровом ночи выкрасть артефакт, ради которого ему вновь пришлось оказаться в этом проклятом городе, населённом религиозными фанатиками. Можно было отправиться на поиски прямо сейчас, но в таком случае существовал риск быть замеченным и схваченным толпой обожателей Спарды, которые точно увидели бы в серебряноволосом войне потомка их божества. Так, впрочем, и случилось в прошлый раз. Вергилий поморщился при мысли о своём предыдущем путешествии в Фортуну, постарался отогнать неприятные и болезненные воспоминания и переключиться на поиски места, где он прятался в прошлый раз. Пещеру, заваленную большим камнем, он нашёл почти сразу, отмечая, что странным образом телепортировался совсем недалеко от неё. Прихрамывая, он подошел к камню вплотную и остановился, оперевшись на него одной рукой, восстанавливая силы. Внутри камня, виднелось маленькое вкрапление овальной формы. Полудемон запустил вторую руку в карман плаща и достал небольшой медальон, состоящий из двух половинок и простенького механизма, который должен был открывать украшение как книгу. Медальон идеально вошел во вкрапление и скала, слегка завибрировав, плавно отъехала в сторону, открывая проход в пещеру. Вергилий медленно вошёл внутрь, материализуя в руке небольшой сгусток синего пламени, который осветил тесное пространство его временного пристанища. Голубоватый свет выхватил импровизированный матрац из старых одеял и небольшое костровище в середине пещеры, куда полудемон тут же отправил часть огня, заставив тени жутко заплясать по стенам. Он вытащил медальон из отверстия в скале и камень так же бесшумно вернулся на место, скрывая гостя пещеры от внешнего мира. Поставив парочку защитных заклинаний, Вергилий с еле слышным стоном опустился на одеяла и прислонился спиной к стене. Оставалось лишь ждать и, по возможности, восстанавливать силы. Ждать он умел. Единственным, что его беспокоило, были мысли, назойливыми мухами кружившиеся в голове. Мысли, пробуждённые возвращением в место, где он оставил слишком важную часть своей жизни. В ту ночь Данте двигался слишком быстро. Слишком нетерпеливо. Поцелуи были слишком глубокими, толчки, которые Вергилий ощущал внутри себя с каждым новым движением?— слишком резкими, а укусы?— кровавыми. Самого Данте было слишком много. И всё это ?слишком? идеально устраивало обоих. Они были в ссоре и не подходили друг к другу несколько дней, пока кто-то из них наконец не сорвался. Вергилий даже не помнил, кто первым решил заговорить, возможно, это, как и многое в их жизни, произошло одновременно.Воспоминания начинались с того момента, когда он оказался вовлечён в грубый кусающий поцелуй, и, с ощутимыми пробелами, продолжались… здесь. На спине, на сломанной кровати (когда она успела сломаться?), глядя в горящие огнём глаза брата, который с животными рыками снова и снова вдалбливался с его разгорячённое тело, входя уже до самого основания, от чего внутренности Вергилия сжимались, а по телу проходила судорога болезненного удовольствия. Но и этого уже, казалось, было недостаточно. —?Данте… —?зов, который должен был прозвучать шепотом, сорвался в тихий стон. Вергилий упёрся обеими руками в плечи близнеца и твёрдо посмотрел в его глаза, затянутые дымкой наслаждения,?— обратись… для меня… В любое другое время Данте бы выдал что-нибудь в духе ?с ума сошел, да?? или хотя бы подумал, пусть даже несколько секунд, о том, насколько переход в демоническую форму в этой конкретной ситуации может быть опасен, хотя бы потому что раньше они ни разу так не делали. Данте не делал. Его триггер до сих пор мирно спал, не поддаваясь ни одной из попыток пробуждения, что беспокоило Вергилия, но, казалось, совсем не тревожило своего обладателя. Однако в ту ночь все ощущалось по-другому. Данте согласно кивнул, прильнул к брату, заключая его в объятия, не оставляющие между ними ни миллиметра свободного пространства, и входя на полную длину. По его телу прошла ощутимая волна силы. Вергилий пытался сосредоточиться на собственном превращении, но его сознание плыло и плавилось от этой безумной близости и такого родного ощущения Данте внутри. Он зарылся носом в волосы близнеца и вдохнул, улавливая запах его любимого клубничного шампуня и чего-то близкого, своего, что складывалось в голове в тёплое слово ?дом?. Ко всему этому сейчас примешивался запах наэлектризованного воздуха, заставлявшего вспомнить о грозе. Очередная одна волна пробуждающегося триггера обдала жаром их тела, и так уже раскалённые до предела. Данте качнул бёдрами, поддаваясь вперёд, хотя казалось, что глубже уже некуда, и Вергилий не смог подавить надрывный стон, ощущая, как внушительных размеров член распирает его изнутри, а его собственные мышцы пульсируют под этим напором. Он вцепился ногтями в спину брата, оставляя на ней красные полосы, не в силах справиться с ощущениями и издал звук, похожий на всхлип. Это стало последней каплей для Данте. Он вскинул голову, в его глазах плескались красные искры. Точно такие же искры заполнили воздух в комнате, концентрируясь ближе к кровати. Красные молнии хаотически били в стены и пол, оставляя на них черные следы. Вергилий с восхищением смотрел на брата, не в силах оторваться, и чувствуя возбуждение вдвое сильнее, чем до этого момента. Засмотревшись, он чуть не пропустил момент превращения, и сам едва успел активировать триггер, рискуя быть раздавленным или, в худшем случае, разорванным, огромным огненным демоном, представшим перед ним. Демон издал оглушающий рык. Второй демон, окружённый ореолом синего пламени, с готовностью ответил тем же и призывно двинул бёдрами. Они двигались с абсолютной животной страстью, кусаясь, царапаясь, теряясь в ощущениях, и, как будто стремясь разорвать друг друга на части. Вергилий потерял счёт времени, все мысли из его головы вытолкнула одна единственная, крутящаяся непрерывно, и звучавшая как несвязное ?Дантедантедантеданте........?. Красно-синие молнии хаотично носились по комнате, разнося её в пух и прах, сталкиваясь, переплетаясь, осыпая две фигуры, слившиеся в одно целое, потоками разноцветных искр. Рычание демонов звучало оглушающим громом, сливаясь в один жуткий рёв, сотрясавший стены. Они сталкивались чешуёй, вгрызались друг другу в пасти, выдыхая красный и синий огонь, прижимались друг к другу так сильно, что чешуйчатые пластины доспехов смещались, не успевая регенерировать, но они не чувствовали боли под волнами истинного наслаждения, которое доставляли друг другу. Первым приближение разрядки почувствовал Данте. Он вошёл на полную длину и задрожал всем телом, рыча и изливаясь внутри Вергилия, обвившего его когтистыми лапами и длинным хвостом, не давая отстраниться. Брат последовал за ним, с идентичным рыком выплёскивая горячее семя на их животы. Триггер спал одновременно, исчерпав все свои ресурсы, и оба близнеца упали в объятья друг друга уже в человеческих обличьях. Они лежали, тяжело дыша, чувствуя бешеное сердцебиение друг друга. Данте, так и оставшийся лежать сверху, хотел было покинуть тело брата и откатиться на соседнюю половину кровати, но Вергилий, с трудом подняв руку, прижал его плотнее. —?Не…. Данте, останься… —?Джил… —?Заткнись и просто полежи так, хорошо. —?Выплюнул Вергилий, заранее жалея о таком порыве сентиментальности. Данте улыбнулся и уткнулся лбом брату в ключицу, наслаждаясь минутами умиротворения. В комнате стоял плотный запах обгорелой мебели, грозы и секса. —?Поздравляю с пробуждением,?— будничным тоном выдал Вергилий спустя некоторое время. Данте поднял голову, вопросительно заглядывая ему в глаза, и через пару секунд расхохотался, разрушая последние остатки спокойствия. —?Готов поспорить ты это специально придумал! Чтобы мой триггер проявился как можно скорее. Я знаю, что ты на этом повёрнут! —?Уверяю тебя, братец, несмотря на большое количество коварных планов, хранящихся у меня в голове, это в их число не входило,?— Вергилий обиженно поджал губы, но в следующий момент тоже улыбнулся, не в силах смотреть на комичное выражение лица Данте. —?Оправдывайся, оправдывайся… —?полудемон приподнялся, и тяжело приземлился на подушку рядом с близнецом, сонно прикрывая глаза. Вергилий поморщился, внезапно почувствовав себя неприятно пустым. К слову, и сухим тоже. Его сперма до сих пор липкими пятнами покрывала его собственный живот, тело Данте и простыни, но внутри он не чувствовал ничего. Это было… необычно. Не пугало и не вызывало дискомфорта, но порождало массу вопросов относительно демонической физиологии. Полудемон решил, что вернётся к этому позже, сейчас было слишком лень думать, а вид Данте, моментально провалившегося в сон, так и манил к нему присоединиться. Возвращаться, к слову, не пришлось. Ответы сами настигли его буквально через несколько недель, когда тошнота впервые подступила к горлу, символизируя реакцию организма на странное шевеление в животе, а липкий страх осознания поселился в его голове на несколько ужасно медленно тянущихся месяцев. А именно?— четыре. Именно такое время занимает вынашивание ребёнка организмом полудемона получеловека. Информация, которой Вергилий никогда не интересовался, теперь навечно засела в его памяти. Как, собственно, и те самые четыре месяца, проведённые в агонии, бегах и одиночестве, которыми Вергилий расплатился за своё спонтанное решение, принятое в панике,?— оставить Данте и их очередное временное пристанище. И самое главное?— скрыть от брата информацию о зреющем в его чреве потомстве. Время в душной маленькой пещере тянулось бесконечно. Вергилий, при всем своем умении терпеливо ждать, ненавидел состояние бездействия сильнее всего на свете. Он очень жалел, что поблизости нет ни одной книги, чтением которой можно было бы вытолкнуть гнетущие мысли и воспоминания. Их пробуждало в этом месте буквально всё, даже скалистые стены каменного склепа, на которые он вдоволь насмотрелся в прошлый раз, скуля и извиваясь в отупляющей агонии и моля то о смерти, то о прощении. В тот раз… Кашляя и отплёвываясь, одной рукой держась за выпуклый живот, другой?— до боли в костяшках пальцев сжимая катану, Вергилий ввалился в пещеру и рухнул на твёрдый каменный пол, не в силах больше сдерживать болезненные стоны. Очередная вылазка за провизией чуть не обернулась катастрофой из-за не вовремя начавшихся схваток. Конечно, он знал, что рано или поздно этот момент наступит, и всё равно оказался к нему абсолютно не готов. Он понятия не имел, что придётся делать. Ему было страшно. Вздрагивая от спазмов, он подполз к импровизированной кровати, собранной из старых покрывал и рваной одежды, перевернулся на спину и, ощущая сильные толчки в районе живота, расстегнул кожаный жилет, мрачно прикидывая, как скоро придётся задействовать Ямато. Он намеренно медлил, чувствуя иррациональную боязнь за плод. Он не хотел поранить что бы то ни было, беспрестанно напоминавшее ему о Данте. Схватки то и дело перемежались с режущей болью, Вергилию казалось, будто в его желудок впилась невидимая когтистая рука, и теперь методично перебирает все его внутренности. Учитывая то, что весь период беременности его то и дело выворачивало кровавыми ошмётками, это было недалеко от правды. Его мучительная агония длилась несколько долгих часов, но затем внезапно шевеление и спазмы резко прекратились. Полудемон перевёл дух и с подозрением уставился на круглый живот. В ту же минуту его тело пронзила адская боль, плоть на животе разошлась под напором когтистой лапы демона, светящейся голубоватым пламенем. Вергилий заорал. Всё его хладнокровие пошло прахом от оглушающего внезапного спазма, которым тело отреагировало на появление ребёнка. Сработал триггер и Вергилий, клацая зубами и выдыхая синее пламя, тяжело перевернулся на бок, одновременно разрывая собственную плоть и сокращениями мышц выталкивая из себя маленькое дрожащее тело. В демонической форме боль переносилась куда легче, но и регенерация работала быстрее, поэтому он торопился. Рыча и сотрясая стены ударами хвоста, он напрягал мышцы и тужился, не осмеливаясь лезть лапами в рану, чтобы не поцарапать младенца когтями. В его голове хаотически проносилась тысяча отборнейших ругательств, каких, по мнению Данте, он вообще не должен был знать.Наконец окровавленный комочек, от которого исходило голубоватое свечение, полностью покинул чрево своего родителя и неподвижно остался лежать рядом, хлопая огромными жёлтыми глазами. Его головку обрамляли белые как снег волосы, из которых виднелись маленькие рожки в форме крыльев. Кожа младенца была глубокого синего цвета, в некоторых её местах выпирали чешуйчатые пластины несформировавшейся брони. Несколько секунд ребёнок не издавал ни звука, а потом, вздёрнув лапки кверху, выдал продолжительный полукрик полурёв. Ещё один. И ещё. Вергилий надрывно зарычал в ответ, успокаивая младенца, и вышел из триггера. К его удивлению, новорожденный последовал его примеру, и рычание сменилось человеческим детским плачем. Ребёнок полностью перевоплотился, лишь его правая рука осталась рукой демона. —?Даже жаль, что Данте никогда об этом не узнает… —?устало выдохнул новоиспечённый родитель,?— я мог бы до конца жизни поддевать его тем, что даже младенец, которому нет и дня, уже умеет пользоваться демонической формой…Ребёнок всё не умолкал, и полудемон, протянув руку, мягко коснулся серебристых волос. —?Тише… Неро… Побереги силы, они нам с тобой ещё понадобятся… Имя он придумал уже давно, почти сразу, как только страх перед неизведанным слега его отпустил, и пришлось думать о том, как жить дальше. Имя было красивым, и он искренне надеялся, что родится мальчик, хотя и понимал, что, пусть с небольшой натяжкой, девочке оно тоже подойдет. Данте бы понравилось, в этом он был уверен. Регенерация работала быстро, затягивая глубокую рваную рану и соединяя мышцы, однако силы восстанавливаться отказывались. Он устало приобнял уже притихшего и мирно посасывающего большой палец младенца и, прикрыв глаза, замер, надеясь, что слабость скоро пройдёт. Момент, когда пещера наполнилась людьми в доспехах и церковных одеяниях, он пропустил. Раньше с ним никогда такого не случалось, но этот день выходил за рамки обычного?— он потерял бдительность на несколько минут, и жестоко за это поплатился. Фанатики не церемонились и не задавали вопросов, руководствуясь принципом ?сначала хватай?— потом спрашивай?. Когда в их руках оказался Неро, Вергилий ощутил прилив нечеловеческой ярости, обычно служившей предвестником триггера, но сил на то, чтобы обратиться, у него не осталось. Сражаться в человеческом обличье его слабое истощённое тело тоже отказывалось. Всё, что ему оставалось– это кидаться на почитателей Спарды с отчаянием загнанного в угол зверя, но и это отнимало слишком много сил. После непродолжительной и крайне унизительной для полудемона, битвы, оба?— отец и сын, оказались в руках фанатиков, отринутых человеческим обществом.

Вергилий вздрогнул и резко выпал из дрёмы, машинально хватая воздух, как если бы хотел схватиться за рукоять невидимого оружия. Это место порождало слишком много ярких снов из прошлого. Пора было выбираться. Он искренне надеялся, что солнце уже село, и он сможет быстро покончить с тем, ради чего пришёл, чтобы больше никогда не вспоминать об этом проклятом городе. Он медленно поднялся и выпрямился в полный рост, оценивая своё физическое состояние. Сил по-прежнему было ничтожно мало, но чувствовал он себя гораздо лучше, чем несколько часов назад. Это не могло не обнадёживать. Не теряя больше ни минуты, он накинул капюшон так, чтобы он закрывал большую часть лица, и торопливо вышел из пещеры. Каменное подобие двери бесшумно сдвинулось за его спиной, надёжно запечатывая вход в пещеру. Спустя несколько минут он уже осторожно пробирался по ночным улочкам города, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Что-то было явно не так. Вергилий не мог до конца понять, что именно, но ЧТО-ТО крайне важное отсутствовало. Город ощущался слишком обычным. Человеческим. Не как в прошлый раз, когда он отчётливо чувствовал концентрацию силы и веры, граничащей с помешательством. Ещё полудемон совершенно не чувствовал близости Ямато. И если раньше он мог списать это на слабость и истощённость, то сейчас, спустя несколько часов отдыха, хотя бы тусклый отголосок зова оружия должен был в конце концов его настичь. Однако этого не происходило. С каждой секундой Вергилий всё чётче ощущал липкий всепоглощающий страх, который он ненавидел больше всего на свете, и который, по иронии судьбы, преследовал его всю сознательную жизнь. Всё встало на свои места в тот момент, когда он наконец добрался до новенькой католической церкви, гордо стоявшей посреди города. Прямо на том самом месте, где в памяти полудемона монструозной громадиной возвышался храм в честь его отца. Вергилий застыл лишь на мгновение. А затем издал оглушительный крик, переходящий в животный рёв, от которого затряслись окна домов, находившихся поблизости. В темноте переулков мелькнула тонкая фигура, изо всех ног уносившаяся от источника шума. Однако полудемон был быстрее. Он настиг жертву в два стремительных прыжка и впечатал её в каменную стену. Жертвой оказалась молодая женщина с корзиной яблок, которые теперь разлетелись по всей улице. —?Быстррро ответь,?— Вергилий с трудом сдерживал рвущегося изнутри демона,?— этот город… всё ещё мнит себя почитателем Тёмного Рыцаря Спарды? Да или нет? Ну же! —?Так… было… полтора года назад или около того… пожалуйста… отпустите меня… умоляю… Женщина разразилась рыданиями. Вергилий закатил глаза и попытался взять себя в руки. —?Если бы я намеривался убить тебя, поверь, я бы это уже сделал,?— терпеливо проговорил он,?— просто скажи мне что произошло с Фортуной за эти полтора года, и я тебя отпущу. Незнакомка подозрительно взглянула на него, прекратив рыдания, и заговорила, периодически шмыгая носом: —?Я вообще не местная… Мы с сыночком только несколько месяцев здесь… Вот… Но от соседей слышала, что раньше городок этот кишел всякими тварями, нежитью. А жители поклонялись какому-то демону, что-ли. И было так ну, довольно долго. А потом, вот как раз года полтора назад, прибыл сюда воин. Описывают его очень красивым и сильным, но крайне жестоким. Говорят, не человеком он был… Поубивал кучу церковников, которые, ну демона этого боготворили, а еще всю нежить перебил и тварей. Ну и с тех пор вот…. Демонов тут не видать… Город католичество принял… Торговлю с другими городами возобновил… Отпустите, пожалуйста, мне домой, к сыночку надо! —?женщина вновь разрыдалась. Вергилий отстранённо убрал руку от её горла и, пошатываясь, отошёл на пару шагов.? —?Никому ни слова об этой встрече. Тебе всё ясно? Женщина усиленно закивала, показывая, что яснее быть не может. Полудемон движением головы указал на тёмную улицу, уходящую в том направлении, куда изначально торопился его невольный информатор, и одними губами произнёс: —?Беги. Два раза ёё упрашивать не пришлось. Вергилий отстранённо наблюдал, за тем, как тёмная фигура становится всё меньше и меньше, постепенно сливаясь с темнотой улицы, и мрачно думал о том, что судьба явно над ним насмехается. Дождавшись, когда женщина скроется за поворотом, а шум её шагов окончательно стихнет, он сжал руки в кулак, его лицо исказилось гримасой злобы. По пустынной улице эхом прокатилось одно единственное имя, произнесённое с яростным вздохом. —?Данте…*** Триш ударом ноги распахнула двери в агентство и с чувством выдохнула: —?Надеюсь, что ты сидишь! Данте, полулежавший в кресле, закинув ноги на столешницу, удивлённо поднял глаза от очередного журнала, который лениво листал до эпичного появления демонессы. —?И тебе тоже доброе утро… Девушка молниеносно подлетела к охотнику, оперевшись обеими руками о стол перед ним, и затарахтела без остановки: —?Значит так. Скажу прямо?— ни я, ни Мэри не в восторге от новости, которую я сейчас собираюсь преподнести, но так как все мы прекрасно знаем, насколько быстро разлетаются слухи в демоническом сообществе, ты, скорее всего, взъешься на меня до конца жизни, если услышишь об этом от рандомного демона, а не от меня… Короче. Угадай кого вчера ночью видели в городке с многообещающим названием Фортуна? Данте мгновенно посерьёзнел и сел прямо. —?Триш. Давай, пожалуйста, без загадок. Ты знаешь, что я это ненавижу. На лице демонессы проступила одна из самых коварных ухмылок из её арсенала. —?О. Я вижу, ты уже начинаешь догадываться… —?Триш! —?Хорошо, хорошо! Вергилий. Сын Спарды. Твой братец. И не только… —?ТРИШ! —?Молчу! Данте побледнел. —?Это правда? Информация точная? Кто тебе сообщил? Где он сейчас? Триш отступила на пару шагов, примирительно вздёрнув обе руки вверх. —?Спокойно, Данте, пока что это только слухи, но источник всё равно довольно надёжный. Даже я считаю, что стоит проверить… Дальше охотник не слушал, уже стоя в дверях в плаще, с Мятежником за спиной, и проверяя состояние пистолетов. —?Да, да, всё, я тебя понял. Когда вернётся пацан, скажи ему, что я погнал выполнять заказ, вернусь не скоро, возможно пьяный и раненый… В общем всё как обычно. И, Триш,?— он на секунду замер,?— спасибо. За информацию. После этого он резко развернулся и молниеносно покинул агентство. За дверью послышался бешеный рёв мотоцикла, после чего всё стихло. Девушка обеспокоенно покачала головой. Появление персонажа с именем на букву ?В? в жизни их маленькой импровизированной семьи никогда не сулило ничего хорошего. Она могла лишь надеяться на то, что в этот раз всё будет по-другому.