3. Свет на дне Бездны (2/2)

- И что ты ответил?Генрих слегка пожал плечами.- Все молитвы придуманы людьми... Дело ведь в том, что ты чувствуешь, а не в словах... И не имеет значения, какие из них использовать. Я при жизни слишком много говорил разных слов. Правильных и красивых. В которые я действительно верил. А теперь в книгах обо мне пишут, что я либо был царственным лицемером, либо... все это было обусловлено рыцарским этикетом, особенностями мышления той эпохи... – Генри усмехнулся и махнул рукой. – И, наверно, мне лучше принять одно из этих объяснений, чем то, что человек в моем возрасте, мог действительно верить в такие смешные и наивные вещи? Что я и сейчас продолжаю верить?- Это действительно наивно, - Дэриан постарался вложить в свои слова весь отпущенный ему природой сарказм. - Здесь любые молитвы, в каких бы то ни было словах, бессильны. ?Оставь надежду всяк сюда входящий? – и это правда. И демоны были правы. Посмотри наверх. Там нет Света. Там нет Бога. Только пустота. Может, где-нибудь там, очень высоко Он и есть. Но сюда Он не смотрит. Здесь, в Бездне, Он не услышит нас и не увидит.- Или это мы Его не слышим, - тихо сказал Генрих. - Но ты ведь взывал к Нему тогда в тюрьме? Значит, даже здесь верил, что Он может услышать?

- Это не то, что думаешь, - несколько смутился Дэриан. - Это просто... Инстинктивно, как если бы… Это как дети зовут мать, когда им плохо и больно. В надежде, что защитит.- Разве в детстве твоя мать не была тебе защитой?- Она умерла очень рано. И я почти ее не помню.- Но ведь ты все равно звал ее, когда было плохо. Потому что все равно у тебя была мать, не важно, что ты никогда ее не видел. Как ребенок всегда знает, что у него была мать и взывает к ней, так и мы даже в бездне отчаяния взываем к Богу. Но только когда знаем, что Он есть.Дэриан пристально посмотрел на него.- Ты что – меня сейчас обращаешь? Ты, который считает себя демоном, падшим, призываешь меня обратиться к Богу? Это ли не Конец Света? А может, он уже наступил, но мы в этой дыре его не заметили?Генри чуть заметно улыбнулся.- Да и вряд ли здесь что-нибудь изменилось бы и при конце Света, - вздохнул Дэриан.- В любом случае я благодарен тебе, что встречу его не в одиночестве, - сказал Генрих. - Мне стало много легче от того, что ты рядом... Уж не знаю, чем я заслужил это.Дэриан не откликнулся на эти ласковые слова. Слишком уж безнадежно они прозвучали. Ему было важно другое.- Тебе ведь уже приходилось умирать... - спросил он. - Тогда ты тоже боялся?- Я не боялся. Ни тогда, ни сейчас. Но тогда все было по-другому. Нет, ты не понимаешь. Я не в том сомневаюсь, что Бог меня примет. Я по-прежнему верю, что примет и простит, если я... Решусь сделать шаг к Нему навстречу. Покинуть все и стать Светом как частью Его... Но дело в том, что я не решусь. И посему – недостоин Его прощения. Тогда, в первый раз, я твердо знал, что иду к Свету, к лучшей жизни. Я не сомневался в этом. А там, на Земле, разве моя жизнь была безупречной? Но я верил, что Бог меня простит. Не сомневался, что Он примет меня и даст лучшую жизнь... Я не могу вспомнить сам момент моей смерти, но мне казалось... Я был готов. У меня было время. Но вот сейчас...- А сейчас сомневаешься? Почему сейчас ты думаешь по-другому? Ты сам сказал, что мне нечего терять, кроме боли. А что терять тебе?- Память.

- Но если ты останешься демоном, ты и память утратишь.- Все равно. Я не хочу терять свою жизнь и судьбу во имя лучшей, как было на Земле. Тогда мне некого было покидать. Никто не любил меня по-настоящему. Были люди мне преданные, которых я ценил. Даже те, кто был мне дорог. Но никому моя смерть не разбила сердце. Люди оплакивали короля... Но не Генриха. Здесь я никогда не жалел о том, что я больше не король… Не смотри на меня так, будто ты мне не веришь! Может быть... Иногда. Слегка я испытывал какие-то сожаления. Но это было недолго. Я хотел им быть - ради моей страны – да, хотел. А если я перестану быть архангелом, буду ли я сожалеть? Не знаю. Может быть - поначалу. Я ведь только человек, у меня свои слабости. Я и сожалел, и буду сожалеть о чем-то, без чего все же можешь обойтись. Но я смог это отбросить. И опять бы смог, если бы дело было только в этом. Но сейчас, как бы я ни внушал себе, что уйти для меня благо, вся моя сущность противится этому. Я не могу заставить себя захотеть... Оставить все то, что есть у меня сейчас. Моих друзей. Человека, которого считаю своим братом. Девушек, которых люблю, как сестер. Детей, которых привык считать своими. И женщину, которую люблю так, что даже память о ней во тьме мне дороже, чем свет – без нее.

- Неужели не было никого и ничего такого, что тебе не хотелось бы потерять тогда, в первый раз? – уточнил Дэриан. - С чем тебе не хотелось бы расставаться?- Я бы помнил о таком.- Может быть, ты ошибаешься? Я не верю в то, что никто не любил тебя по-настоящему. Может, ты просто не знал о них? Может, они были совсем близко от тебя, но ты не заметил?- Повтори, что ты сказал, - попросил Генрих задумчиво.- Что люди, которые тебя любили, могли быть совсем близко от тебя... Но ты не видел.- Я как будто уже слышал это... Когда-то давно. Нет... ничего такого у меня не было. Разве что в снах, в грезах, которые Господь милостиво воплотил здесь. Или дал мне обрести нечто большее. Возможно, так будет и снова, но я не хочу обретать ничего большего. Ничего, кроме моей семьи. Моей жены и детей, моего брата и сестер. И никогда не смогу заставить себя хотеть иного. Я смотрю назад, вместо того, чтобы оставить все и шагнуть вперед. Вот почему я не заслуживаю Света.

Дэриан, наконец, не выдержал.- Как может не заслуживать Света человек, который любит так, как ты, свою семью? Разве Бог – это не любовь, как вы все говорите? Тогда почему ты не веришь, что Он приведет тебя к ним? Если уж Он воплотил твои грезы, то Ему совсем не будет трудно помочь тебе найти дорогу домой.

- Если бы я только мог в это поверить... Никакие цепи бы меня не удержали.- Ну так иди к ним. Просто иди. Хотя бы попытайся.

Дэриан и сам не понимал, почему так горячо убеждал его в этом. Ведь он знал, что как только Генрих уйдет, покинет это место, для него самого все будет кончено. Ему останется лишь последовать совету Короля и со всем покончить. Ведь Дэриану, в отличие от него, некуда было идти, его никто не ждал, как ждали Генриха.

В ту минуту, когда он его коснулся, взял за руку, Генрих дал ему увидеть всех своих близких. Дал почувствовать, как он любит их, и как они его любят. И Дэриан удивлялся теперь, как Генрих может сомневаться, что его дождутся. Он бы сам не колебался ни секунды, что бы его ни ждало.

Если человек оказывается в горящем доме, и нужно попытаться пройти сквозь огонь, чтобы спастись... Как поступить? Что выбрать? Если пойти в огонь, можно сильно обгореть или погибнуть, но все-таки есть надежда. А если остаться в доме и не двигаться, тогда остается только сгореть. И у Генриха был только этот выбор. Но все же – выбор.***

- Что произошло потом? – спросила Анастасия как можно мягче. - Что ты видел?- Я не знаю, что я видел. Нечто странное. Я почти все забыл, потому что... До сих пор не уверен, что мне это не привиделось... Те цепи невозможно было порвать – но они сами упали с него. Я только одно знаю точно... То, что вернулось на Границу, а потом к вам, сюда... Это была лишь оболочка. Тень. Всего лишь воспоминание о том, что с ним случилось в Аду, да и то путанное и неясное. Все темное, оскверненное, запятнанное... Оно осталось. И вернулось в Зарассветье, но только для того чтобы погибнуть. Исчезнуть, наконец, как все тяжелое и темное рано или поздно исчезает. Он настоящий... И все то, что было светлого и чистого в нем... То, что так и осталось незатронутым... Его ангельская сущность... Оно отделилось и ушло... Куда... Я не знаю. Куда-то в другое место.- Покажи мне, - сказала Татьяна. – Я должна это видеть. Покажи только мне.Она подошла к Дэвиду и протянула к нему руку. Он поколебался и протянул ей свою. Анастасия отступила, чтобы не мешать. Маттиас сделал движение, чтобы приблизиться к ним, но Ольга его удержала.- Думаю, это на самом деле касается только ее, - сказала она.Татьяна, словно полностью обессилев, опустилась на колени перед Дэвидом.- Только подумать, что я не захотела дольше говорить с тобой тогда... – прошептала она. - И это был тот самый день, когда я его потеряла. Теперь я понимаю – за что. Если я не сумела удержать тебя... Такого, как ты...Дэвид смущенно отвел глаза.- Тогда как бы я смог... Узнать обо всем об этом и рассказать вам?.. Встаньте, пожалуйста. Зато теперь я сам вижу – ничего не происходит просто так. Ничего не бывает зря. И это придает уверенности.Анастасия украдкой пожала ему руку.- Если ты это понимаешь, значит, сможешь стать ангелом, - шепнула она.Дэвид улыбнулся в ответ на ее слова и ответил на ее пожатие, но продолжал смотреть на Татьяну, которой Маттиас помог подняться на ноги.- Думаете, я смогу... Захочет он встретиться со мной еще раз, когда вернется? – спросил он напряженно. - Мне хотелось бы, чтоб он знал. Что я не остался с ними, что я пытаюсь измениться. Я не претендую на то, чтобы быть его другом... но…Татьяна грустно улыбнулась.- Ты так уверен, что он вернется?- Да, - просто ответил Дэвид.Татьяна склонилась к нему и поцеловала его в лоб.- Спасибо, - сказала она.- Таня, не плачь, - шепнула Анастасия.- Но ведь он не вернулся ко мне! – воскликнула Татьяна. - Неужели он действительно обрел нечто большее... И не захотел ко мне возвращаться?- Может, он еще в пути? – тихо сказала Ольга.- А может... Извините, что вмешиваюсь... – произнес Дэвид робко, но вместе с тем настойчиво. - Может, вам стоит выйти ему навстречу?..***Маттиас вышел из Чистилища вместе с сестрами, поддерживая Татьяну под руку. Хотя и не похоже было, что она нуждается в этом, она была бледна, но спокойна и держалась прямо. Ольга и Анастасия следовали за ними.- Ты улыбаешься? – спросил Маттиас.- Я думала о Генри... и об этом мальчике, Дэвиде. О том, что я так и не сумела удержать его здесь. Не сумела обратить его к свету. А Генри… Хватило одного взгляда. И так всегда было. Со всеми, с кем я билась часами и днями, ему хватало несколько минут. Я без него беспомощна. Что я могу?- Ему хватало одного взгляда… Но лишь после того, как ты говорила с ними, - мягко возразил Маттиас. - И так всегда было. Всегда ты была первой. Если бы не было тех часов, которые ты проводила с этими людьми, вряд ли ему удалось что-нибудь сделать. Мог ли он что-нибудь без тебя? Вы нужны не только друг другу, но и всем… Кто нуждается хотя бы в одном из вас.Татьяна горестно вздохнула.- Высшие ангелы советовали мне смириться и принять то, что Бог позволил осудить невиновного... А вчерашний демон сказал мне, что Бог сотворил чудо ради них и позволил спастись... Кому же я должна верить?- Себе, - твердо сказал Маттиас. – Что ты сама чувствуешь?- Я не знаю. Я устала и запуталась. Я слабее, чем думала. Я почти готова была решиться на любое безумие, на любую жертву. Но здесь… Все не так просто. Иногда пожертвовать всем проще всего. Обойтись без жертв намного труднее.Маттиас кивнул и обернулся к Анастасии.- Кстати, я попытался выяснить то, что ты просила.- А что я просила, - удивилась она.- Узнать, становятся ли гомосексуалисты ангелами.

Ольга чуть заметно поморщилось.- А ты не мог бы… Выражаться чуть более обтекаемо?

Маттиас упрямо сжал губы.

- Нет, не мог бы. И да, мне удалось найти один подобный случай. То есть, видимо, не бывает правил без исключений, - он покосился на Татьяну. - И даже очень строгое правило, казавшееся аксиомой, может быть пересмотрено.- То есть Дэвид может стать ангелом, - уточнила Анастасия. - Не думайте, что я не оценила глубины и значимости момента, но мне это тоже важно. Так что про этот случай можно все же поподробнее?Маттиас вздохнул.- Как я уже сказал, об одном случае мне удалось разузнать подробно. Хотя тебе он не совсем подходит. Да, этот человек при жизни был геем… Но во всем остальном он был праведником. Причем стопроцентным праведником, каких поискать. И погиб совсем молодым, пожертвовав жизнью ради близкого человека. Более того, при жизни у него был крайне сильный ангел-хранитель, погибшая за несколько лет до его смерти близкая подруга. Она еще при его жизни ему являлась, что вообще-то тоже незаконно. И она фактичекски провела его в Свет сразу после смерти, минуя все условности…

- То есть он в своем выборе не каялся и не отрекался?- Нет, ничего подобного. Его подруга прямо таки выбила ему крылья вопреки всем законам... Но тут есть один небольшой нюанс, - Маттиас снова многозначительно покосился на Татьяну, и она вопросительно подняла брови. - Он, этот ангел, почти не бывает в Свете. Ему поручили одну очень своеобразную миссию. На такую отправляют лишь немногих избранных… Из числа, м-м-м... Таких вот спорных. Его отправили на Границу. В область сна.- Это территории демонов, - заметила Ольга.- Это ничья территория! – возразил Маттиас. - Демоны посещают Сон, нарушая устройство мироздания, а мы делаем это крайне редко и в случае лишь крайней необходимости. По особому приказу и при согласованности с начальством. А пограничники имеют право туда входить по собственному усмотрению. И решать, кого пропускать, а кого нет.- Я об этом, разумеется, знаю.Татьяна начла массировать виски кончиками пальцев, ее лицо приняло задумчивое выражение, глаза смотрели куда-то в пространство.- Но зачем ты ей все это говоришь? - не выдержала Ольга. - Ты же не собираешься посещать область Сна? Зачем бы тебе туда понадобилось.- Но если Анастасия захочет встретиться с этим ангелом, а она, полагаю, захочет, вам придется туда пойти, - заметил Маттиас.- Да, придется, - Татьяна старалась отвечать сдержанно и серьезно, но губы противволи дрогнули в улыбке. - Единственный ангел, о котором тебе удалось узнать, обитает именно в том месте, куда так трудно попасть, вряд ли это очередное случайное совпадение.

- Но мы хотим встретиться с ним прежде всего ради Дэвида, - добавила Анастасия полуутвердительно. – Ты ведь веришь, что ему можно помочь?

- В Писании сказано: ?Господь не желает смерти грешника, но чтобы грешник обратился и жив был?, - сказала Ольга.- Я это знаю, - согласилась Анастасия. – Но ты, Таня, в это веришь?Татьяна кивнула, но в этот момент она подумала о другом. О Скролане. Временами воспоминание о нем посещало ее совершенно некстати. Какое-то смутное чувство жалости и разочарования, которое возникло у нее еще тогда, в его присутствии. Когда она смотрела ему прямо в глаза, а этого нельзя, нельзя, нельзя было делать! У демонов ведь нет глаз, только бездна. Он просвечивал ее взглядом словно лазером. Словно срывал покровы с ее сознания, обнажая самую суть. Словно требовал объяснения, какое право она имеет испытывать к нему подобное.Ей было его жаль… Почему? Потому что ребенок, так и не ставший взрослым, безбожник, неприкаянный, с самого рождения обреченный на такую судьбу? Нет, не то. Потому что раб, слуга, у которого нет свободы выбора и решений, нет пути? Не то. Потому что демон, лишенный света, чей вечный удел бесцельные скитания во Тьме? Не то. Потому что в итоге в этой войне победа будет за ними, за ней, а он будет уничтожен? Не то, не то, не то!

Где-то в самой глубине сознания, так глубоко, что даже она сама никогда бы не решилась этого ни подумать, ни выговорить, нашелся ответ: ?Жаль, потому что я смотрю на тебя, и ты мне нравишься, и не так бы мне хотелось говорить с тобой... Но этого не будет НИКОГДА. И потому – мне жаль?.