8. Последнее воспоминание Анастасии (2/2)

- Все совсем не так... Как я думал. Я не про боль... К этому я привык. Я все так же чувствую себя потерянным... Как если я все еще демон. Но только теперь я не знаю, к кому идти...- А когда был демоном – знал?- Дело не этом. Иногда мне кажется, я просто сменил одну тюрьму на другую.

- Здесь нет тюрем.

- Я знаю. Все тюрьмы внутри нас.Анастасия только головой покачала.- Знаешь, для демона ты слишком умный. То есть... демоны тоже умные. Скролан вот, например. Даже остроумные. В том-то и дело. Весь их ум такой острый... но какой-то мелкий. А у тебя мысли глубокие. И ты совсем не рисуешься.- Я просто говорю, что думаю.- Этим демоны тоже не блещут.Дэвид грустно улыбнулся. Анастасия подошла и осторожно присела рядом с ним на край кровати.- Там, на Земле... Когда тебе было плохо или грустно, что ты делал?Дэвид покосился на нее.- Думаю, здесь этот способ не подойдет, - сказал он.Анастасия снова вздохнула.- Хочешь, я обниму тебя? - предложила она. – Может, тебе легче станет?- Наверно, станет. Но лучше все же удержаться от этого. Вот если бы ты взяла меня за руку... было бы в самый раз. Если тебе не противно.- Мне не противно, а обидно, что ты так обо мне думаешь, - сказала она и взяла его за руку.Дэвид улыбнулся ей благодарно и немного смущенно.- Я даже не помню... Был ли когда-нибудь счастлив, - сказал он, будто оправдываясь. - Может быть, в детстве. Или когда был совсем молод. Была одна девушка... Что?- Все-таки девушка! – Анастасия не могла удержаться от улыбки.- Это совсем не то... Мы были друзьями. Секс здесь не при чем.- Вот и я о том же!- А ты не маловата ли еще меня учить? – прищурился Дэвид.- Мне больше ста лет, - огрызнулась Анастасия. - А тебе сколько?- Думаю, меньше, - согласился Дэвид.- А что стало дальше с той девушкой? – спросила Анастасия.Дэвид помрачнел.- Она запуталась. И оступилась. Попала в плохую компанию. Я не смог ей помочь.- Но ведь пытался?- У меня не было для этого ни связей, ни опыта в таких делах. А когда я попросил об этом брата, он сказал, что это не наше дело. Вот интересно – если бы он помог мне и моей подруге тогда, я бы его выдал? Может, дело не в той девчонке, которую он убил, а просто я сводил с ним счеты? Не такой уж я высокоморальный, как тебе хотелось бы меня видеть.

- Мне бы хотелось тебя видеть таким, какой ты на самом деле, - сказала Анастасия твердо.- Ты хотела поговорить о чем-то еще? О чем-то спросить?- Из меня плохой... допрашиватель... допросчик, - призналась Анастасия.- Я не умею расспрашивать и узнавать. Я думаю, лучше мне позвать Татьяну или Маттиаса. Чтобы во всем разобраться.- Зови, - тихо сказал Дэвид.- Но ты же этого не хочешь! – Анастасия даже вскочила. - Вот как ты сразу осунулся. Ты их боишься? Боишься, я вижу.- Я уже ничего не боюсь. Мне все равно.- Вот ты твердишь, что тебе все равно, как будто сам хочешь в это поверить. Я умираю от желания узнать, что тебе известно... Но из разговора со мной ничего не выйдет. Поэтому лучше тебе поговорить сразу с ними, ты понимаешь?- Да. Я же сказал - зови.Анастасия снова села.- Но не сейчас. А когда ты перестанешь бояться. Потому что, может, там, у демонов, это и принято, но что мне действительно противно, это когда ты начинаешь съеживаться и шарахаться от меня...Дэвид слегка улыбнулся, но на этот раз и глаза его улыбнулись тоже.- Я от тебя не шарахаюсь. Наоборот. Мне даже приятно тебя видеть.- Неважно. Шарахаешься от моих друзей, что одно и тоже... - она задумалась и добавила. - Я здесь ради тебя. Ради Генри, конечно, тоже. Но мне стало тебя жалко еще до того, как я узнала, что ты с ним чем-то связан.Дэвид рассмеялся, но как-то невесело.- Хотел бы я действительно быть с ним чем-то связан. Или же не встречаться совсем. Сейчас бы не было так горько. Что у такого грешника, как я, может быть общего с королем?- Значит, что-то такое нашлось.- Он пожалел меня. Возможно. Как и ты. Это не означает какую-то связь.- Давай, я буду судить об этом? О Генри я много знаю. Хотя и ты, кажется, осведомлен о многом. О нашей семье, например. Но все же об ангелах у тебя представление довольно странное.- У меня в целом очень смутное представление, о том, что меня здесь окружает. И о демонах тоже. Я ничего не успел узнать, кроме того, что они, когда принимают свое обличие, берут себе другие имена.- Потому что у демонов нет прошлого, - пояснила Анастасия. - Они не желают иметь ничего в прошлом. Ничего ценного, ничего такого, что призывало бы их назад... Сжигают за собой все мосты. Поэтому и имена им не нужны.- У ангелов такое бывает?- Нет. Ангел остается собой... Мы заслуживаем право быть здесь еще на земле, и нам нечего стыдиться... Или пытаться что-то забыть... - она вдруг запнулась.

Дэвид внимательно наблюдал за ней.- Бывает, конечно, - добавила Анастасия медленно - ей не хотелось лукавить, - что и мы что-то забываем. Из того, что было с нами при жизни. Я вот, например, не могу вспомнить свою смерть. И меня это очень угнетает.Дэвид усмехнулся.- Хотел бы я... Забыть свою смерть.Анастасия все же решилась спросить:- Это было... настолько ужасно?..***…Дело было даже не в самой смерти. Но само это состояние умирания, оно растянулось для него на годы. Этот бесконечный страх, пока он скрывался. Когда вздрагивал от каждого непонятного шума по ночам, съеживался от взгляда случайного прохожего, шарахался от каждой притормозившей машины... А когда он умер, они сделали это его непрекращающимся кошмаром. Были и другие, такие, о которых даже рассказать невозможно, но этот... Повторялся снова и снова.

Он был один, был заперт в комнате без окон, и ему уже некуда было бежать. И было понимание того, что все кончено, и невозможность ни отсрочить, ни приблизить свой конец. Иногда он был в полной темноте, иногда комната была освещена, ярко или очень слабо. Иногда он бывал уже привязан или прикован наручниками к стулу, как это было на самом деле. Когда он сидел там, в подвале, и ждал своего брата. Он все же надеялся до самой последней минуты, что тот его пощадит. Он все же был его братом. Думал, может, поизмывается над ним, может, искалечит. Но не насмерть... Он не переставая умолял его о милосердии, но брат его как будто не слышал. Собственно, он так накачался виски и наркотиками, что вряд ли полностью осознавал, что делает.- Я его просил не убивать меня хотя бы до утра, думал, он протрезвеет и одумается. Что если так и вышло, но было уже поздно? Глупо, наверно, но почти до самого конца меня не оставляла мысль: а что будет, когда он придет в себя, и увидит, что сделал? Я бы точно умер...- Ты и так умер, - угрюмо прервала его Анастасия. – А он, судя по всему, так и продолжает жить. И не очень переживает по поводу тебя.- Мы же не можем этого знать наверняка.- Ты говоришь, как Маттиас, - вздохнула Анастасия. – Нельзя судить, пока не выяснишь все обстоятельства дела, да? Но ты дорассказывай, раз уж...- ...Он пытался удушить меня проводом, но никак не мог... Руки у него дрожали, и он не мог затянуть петлю до конца... Я все никак не умирал. Знаешь, какими были последние слова, которые я от него услышал? Это была цитата из Шекспира, из ?Отелло?: ?Я изувер, но все же милосерден, тебе так долго мучится не дам?. Он пытался добить меня ножом, наносил удары мне в грудь, в шею, в спину... Снова и снова, но у него так тряслись руки, что нож либо бил вскользь, либо не входил достаточно глубоко... Я уже почти потерял сознание и надеялся, что он меня все же пристрелит... или даст истечь кровью... Но... Когда он понял, что ничего не получается... Тогда он взял тесак для разделки мяса. И на этот раз ему хватило всего двух-трех ударов. Но я знаю, он бил еще очень долго. Пока от моей головы и верхней части туловища почти ничего не осталось.- Ты хочешь забыть об этом? – с трудом спросила Анастасия, ее губы словно онемели.- Может быть... Я бы просто не хотел вспоминать об этом так часто.- У меня было совсем не так, - выговорила она.- Ты же не помнишь.- Я же знаю... Там тоже был подвал, но...

Анастасия внезапно встала, словно охваченная потребностью куда-то идти, но стоило ей сделать шаг, как она пошатнулась и вынуждена была ухватиться за край стола. Дэвид с тревогой наблюдал за ней.- Что с тобой? Тебе плохо?- У меня кружится голова, - прошептала она.- Я позову кого-нибудь...- Не надо! Погоди, оставь меня. Дай мне минуту!У нее действительно кружилась голова, горло сдавило, сердце сжало словно в стальных когтях. Ожидание смерти, подумала она. ?Состояние умирания растянулось для меня на годы?. Он был готов, а она нет. В этом все дело. Но ведь никто из ее близких не знал, они тоже не были готовы... Или все-таки были? Неужели она одна была так беспечна, и так много думала о жизни, что ей и в голову не пришламысль о возможном скором конце? Она так и не поняла, что происходит.***...Она так и не поняла, что происходит. На самом деле не поняла: когда ее оглушил шум выстрелов и крики, она упала и на несколько секунд потеряла сознание, но тут же очнулась от ужасной, невыносимой боли, которая заставила ее сесть и пронзительно закричать. Ничего, кроме боли, она не чувствовала, ослепнув и оглохнув, не понимая ничего вокруг, она кричала, пока хватило воздуха, а когда хотела вдохнуть, что-то ударило ее в грудь, слева. Что-то вдавилось в нее, вытесняя из груди остатки воздуха. Она опрокинулась навзничь, широко распахнув глаза и не в состоянии пошевелиться. Она услышала какой-то странный не то скрип, не то скрежет, а потом слабый стук, как будто что-то мелкое просыпалось на пол, но и не вспомнила о зашитых в корсет драгоценностях, сейчас стало не до них.?Я не могу дышать, - отстраненно думала Анастасия. - Что же это, как страшно, я не могу дышать...?Это стало самым главным: вдохнуть, глотнуть воздуха, если ей это удастся, все снова будет хорошо... Но грудь и горло словно были забиты ватой, и воздух не проникал внутрь. Ей казалось, что она слышит чей-то непрекращающийся жалобный стон, детский или женский, но, возможно, у нее просто звенело в ушах. Потом раздался резкий оглушительный звук и стон прекратился. Что-то возникло в поле зрения, совсем близко от ее лица, металлический острый предмет, названия которого она почему-то не могла вспомнить. К нему прилипла покрытая чем-то красным нитка, на которой качалась случайно зацепившаяся жемчужина. Предмет дернулся, жемчужина сорвалась и прокатилась по полу рядом с ее ухом.- Готова? – донеслось до нее будто издалека.- Да вроде.Вокруг все темнело - это от недостатка кислорода, подумала она, я теряю сознание... Ей стало вдруг так страшно, что откуда-то взялись силы, она смогла рывком перевернуться на живот и поползти... Ей показалось, что все кости и внутренности перекрутились внутри нее от этого усилия, но она смогла, наконец, сделать вдох, и воздух был так сладок, что даже жуткая боль отступила...- Мама... – простонала она.

Этим все можно было исправить – найти мать в этой темноте, прижаться к ней, и она обязательно поможет...В этот момент что-то невероятно темное и тяжелое ударило в спину, и весь земной свет навсегдапомерк для нее…***…Она стояла все там же, посреди комнаты Дэвида, испуганно прижавшись к нему, вся дрожа, покрывшись холодным потом, а он осторожно обнимал ее.- Я вспомнила, - прошептала Анастасия и разрыдалась. – Я все вспомнила, как я умерла.- Я позову кого-нибудь, - повторил он робко. – Тебе нужна помощь.- Нет-нет! – она еще крепче вцепилась в него. – Не надо никого звать. Они все равно не поймут... Подожди, это сейчас пройдет.Дэвид неловко погладил ее по плечу.- Прости. Я не должен был тебе все это рассказывать.- Наоборот. Я тебе очень благодарна. Потому что теперь я все помню. Мне показалось, что я вспоминаю, уже когда ты сказал, что твое умирание растянулось на годы... а я... я ведь так и не успела подумать ни разу, что это смерть... Так и не успела этого понять...Вокруг было совсем темно, как ночью. Кажется, свет стал меркнуть, еще когда Дэвид только начал свой рассказ, но тогда она не обратила на это внимания.?Как будто мы и в самом деле в подвале, - подумала она. - И отсюда нет выхода. Но это просто глупость, мы в Зарассветье, и с нами ничего плохого случиться не может. Что бы мы ни вспомнили, это все равно. Это все уже в прошлом, а перед нами бесконечный светлый путь, и все будет хорошо. Надо только унять эти совершенно ненужные слезы, в конце концов, это даже стыдно...?Она почти успокоилась, но ей было лениво сделать хоть что-то, чтобы зажечь свет, и вообще больше всего ей хотелось спать.- Здесь так темно, - сказала она и крепче сжала в объятьях Дэвида, не в силах отделаться от мысли, что вокруг них полная пустота.

Та самая пустота, которой она так боялась при жизни, что после смерти она окутает ее, и ничего больше не будет. Как будто и в самом деле вокруг ничего не было. Кроме Дэвида – он был реален. А потом в темноте зажегся свет - маленький и робкий огонек свечи, который даже не освещал ничего, кроме уголка стола, на котором она стояла. Но в комнате сразу стало уютнее. Потому что в полумраке, за пределами круга света, угадывались стены комнаты, а за этими стенами был и весь остальной мир, вполне реальный. И уже нечего было бояться.- Извини, это все что я могу сейчас, - сказал Дэвид нервно.Они всхлипнула и потерлась лицом о его рубашку, вытирая глаза и нос. Иподумала, что для вчерашнего демона это не так уж и мало. А потом почувствовала у себя на руке что-то теплое и влажное. С испугом отпрянула от Дэвида и взглянула на свои ладони. Даже при слабом свете было видно, что они окрасились красным.

- Ах, Дэвид, твои раны... – воскликнула Анастасия в ужасе. - Что же я наделала! Прости, я не хотела... сжимать тебя так сильно!- Ничего, - ответил он спокойно. - Мне не было больно. Не больнее, чем мне всегда, но к этому я привык.Анастасия покачала головой. Это она привыкла к тому, что Дэвид изранен, вернее, просто позабыла об этом.- Тебе... так и не стало лучше?- Я не знаю. Крови теперь меньше, но... Боль слабее не становится, иногда мне кажется даже, что усиливается. Но, возможно, это просто из-за того, что я стал больше двигаться.- Можно... мне посмотреть?- Думаю, не стоит, - Дэвид мягко отстранил ее.- Я... мне приходилось такое видеть, - солгала Анастасия. - Правда. Я работала медсестрой в госпитале во время войны.Дэвид поколебался с минуту, потом с видом человека подчиняющегося женскому капризу, снял рубашку.

Анастасия на самом деле вовсе не была уверена полностью, что ей так уж хочется это видеть. Но все оказалось не так страшно, как она опасалась. По крайней мере, она могла смотреть на это спокойно и даже разглядеть, как следует. В комнате стало почти совсем светло.

- Наверно, зрелище не из приятных? – спросил Дэвид. – Я сам пока не видел.Анастасия, не удержавшись, осторожно коснулась одной из ран пальцем. Дэвид дернулся.- Ох, извини, - испугалась Анастасия. - Тебе больно?.. Очень?- Вовсе нет. То есть раны, конечно, болят, но это такая чистая боль по сравнению с тем, что было раньше... что я ее почти не замечаю. Выглядит, наверно, отвратительно?Анастасия покачала головой.

- Это просто кровь и... я вижу кусочки кости там, где должны быть крылья. Это так странно.

Дэвид накинул рубашку.- Я тебя обманула, - вздохнула Анастасия. - Я никогда не работала медсестрой. Только Татьяна. Ольга закончила медицинские курсы, но работать в операционной не смогла, не могла видеть все эти раны... Кровь и тому подобное. Работала сиделкой. А нас с Марией и вовсе... Не допустили до этих дел. Так что я никогда такого раньше не видела.- Зря, наверно, я показал тебе это. Теперь ты станешь жалеть меня еще больше.- Я и не думала тебя из-за этого жалеть. Просто удивилась. Я думала, наши крылья – это просто энергия. А у тебя это как будто...- Ваши крылья... – усмехнулся Дэвид. - Я же не ангел. А что в этом такого странного, как ты сказала?- Я просто думала... – сказала Анастасия. - У тебя должны быть ожоги. Если крылья у тебя сгорели.- Они горели, и я думал, что уже не смогу лететь выше. Думал только о том, чтобы еще раз взмахнуть ими... Хотя бы еще один раз... Из последних сил... А потом мне показалось - они просто вырываются из плеч...- Но это ведь боль, должно быть, страшная?- Да... Но я думал тогда - это самая последняя боль. Только выдержать ее, а потом…

Он замолчал и опустил голову так низко, что Анастасии пришлось присесть на пол, чтобы заглянуть ему в лицо.- Потом?..- Потом, я думал, будет лучше. Странная уверенность для демона, да? - спросил он хрипло и попытался улыбнуться.- Ты не демон и никогда им не был, - сказала Анастасия строго. – И что было дальше?- Дальше?.. Я открыл глаза и увидел тебя.