Глава 9. Голос Тени (1/2)

— Ну надо же, бог Неба решил-таки выползти из своих покоев, — голос Хатор можно было сливать в баночку и подписывать как сильнодействующий яд, впрочем, оно того стоило, а потому богиня, коварно сцепив пальцы на талии и повернув голову набок, с неприкрытой яростью смотрела на бывшего ухажера. — Что же задержало великого царя Богов?

— Тебе это сейчас так важно? — Гор успел дернуть плащ, на который богиня уже хотела специально наступить, отчего тут же прищурилась, обещая другую, более жестокую расправу. — У нас тут люди тенями заражаются, старые боги нападают, а тебе интересно только это?

Мужчина решительно встал в позу около своего трона в зале Советов, поворачиваясь к женщине и надеясь, что этими доводами сможет сделать так, чтобы та отступила. Но все вышло ровно наоборот.

— Да, — решительно кивнула та, дергая подбородком наверх и стреляя в мужчину пристальным взглядом карих глаз. — Так кто задержал тебя до столь позднего утра, и чьи поцелуи до сих пор горят на твоих щеках?

Глаза бога Неба расширились, и тот сдержал порыв закашляться, сжимая в руке подлокотник трона и жалея, что начал с Хатор этот разговор. Но кто же знал, что на Совет, который он не планировал и решил провести именно сейчас, та придет раньше всех. Вот и приходилось как-то выкручиваться и надеяться, что посторонние личности помогут ему избежать гнева богини Любви.

— А с чего тебя это так волнует? — найдя обходной путь, Гор поднял взгляд на богиню, надеясь увидеть в ее глазах страх, но опять недооценил ее, Хатор лишь дернула плечами и, подобрав с пола длинные одежды, начала медленно идти к нему, обольстительно сверкая глазами и завлекая музыкой своих ожерелий, что звенели на ее груди, привлекая внимание к важному месту на ее теле.

— Меня волнует один царь, — медленно начала она, мягко посматривая по сторонам и аккуратно ступая по небольшим ступеням, подбираясь к трону Гора и начиная обходить его, проводя кончиками пальцев по золотым перьям и различным знакам, выгравированым на царском кресле, — который явно кого-то скрывает.

— С чего ты…

— Это человек? — Хатор мгновенно перебила его и тут же всмотрелась в глаза, видя блеснувшую правду. Эх, была бы здесь сейчас Маат, допрос прошел бы куда легче. — Или же это бог? Кого же ты увлек к себе в постель?

— Хатор, — мужчина нервно облизал высохшие губы, — не думаю, что обсуждение моей личной жизни сейчас настолько для тебя важно.

— К твоему сведению, любимый царь, — богиня обвела кончиком пальца подбородок мужчины, заставив посмотреть на нее, — до недавнего времени именно я была твоей личной жизнью. Поэтому я должна знать, кто это, — пальчики богини Любви поползли по щеке мужчины, и тот громко выдохнул, проявляя несвойственное терпение, дожидаясь, когда же Хатор утолит любопытство и отстанет.

— Не должна, — Гор едва заметно покачал головой, чувствуя острые коготки женщины и понимая, что ее рука была слишком близко к его шее, отчего он мягко перехватил ту и отвел от себя, успевая заглянуть в глаза. — Я не хочу, чтобы ты касалась этих отношений.

Хатор дернула бровью и вновь положила руки на спинку трона, облокотившись на него и пристраивая голову рядом с шеей мужчины, чтобы начинать тихо шептать тому в ухо.

— Боишься, что я поведаю дурные вести? — тихо спросила она, не проявляя прежней язвительности. — Что тот, кого ты выбрал, не любит тебя.

— Я хочу услышать эти слова от него, а не от тебя, — Гор передернул плечами, а потому не заметил, как женщина застыла позади него, удивленно облокачиваясь о золотые перья и выпрямляясь.

— От него? Так это мужчина? — резко пройдя в сторону, отчего ей пришлось спуститься на пару ступеней вниз, Хатор решительно посмотрела на Гора, и в этом быстром взгляде, что ринулся к ее глазам, успела прочитать правду, отчего повела головой в сторону, смахивая едва выступившую обиду и вновь принимая свой прежний вид. — Какие интересные вести от тебя, мой царь. Значит, сегодня ночью у тебя в постели побывал мужчина, и это его поцелуи?

— Оставим это, Хатор, сейчас же, — голос Гора дернулся, но приказа в нем все же было мало, а потому богиня Любви прищурилась и вновь начала подкрадываться к жертве.

— Лишь после того, как я узнаю, кто занял мое место. Кто смог дать тебе больше, чем сама богиня Любви? — решительно заявила она, пристально всматриваясь в царя Богов и зорко следя за каждой мышцей, что дергалась на лице Гора, особенно за его глазами, которые источали по большей части несвойственную вспыльчивому богу нежность. — Ты знаешь, я не люблю играть в угадайку, я хочу знать здесь и сейчас, кто был у тебя в постели!

Решительный возглас богини Любви тут же привлек внимание первого бога, что пришел на Совет, но в тот момент, когда Гор перевел взгляд на вход, Хатор успела заметить вспыхнувшее в соколиных глазах переживание, а потому за секунду до того, как развернуться, поняла, что стоящий позади нее бог и был любимцем Гора.

На пороге стоял Бек.

— Ну я, — парнишка дернул бровью и пожал плечами, пару мгновений любуясь реакцией Хатор на его слова и тем, как богиня пыталась перебороть себя то ли от неправедного гнева, то ли от негодования. Во всяком случае, юный бог Невозможного за каких-то два слова смог нажить еще одного врага.

Догадавшись, чем ему это может аукнуться в любом темном переходе, парнишка демонстративно повернулся к выходу и сделал видимость, что уползает, но его порыв сбежать тут же остановил Гор, в пару быстрых шагов догоняя его и хватая за шкирку, поворачивая к своему трону и практически за ручку ведя к нему.

— Не может этого быть, — Хатор сморщилась и покачала головой, внимательно рассматривая Бека, который слегка подрос с их последней встречи, а заодно и стал чуть-чуть всемогущим. Проще говоря, поднялся довольно быстро с вора до бога. Она, конечно, слышала о том, кем воришка стал, но чтобы тот заодно успел прыгнуть в постель Гора, это был уже перебор, отчего ее брови свелись вместе и глаза загорелись, впиваясь острым взглядом прямо в сердце парня.

— Хатор, успокойся, — Гор попытался тронуть женщину, но та резко вывернулась из-под его руки и внезапно расслабилась, с удивлением опуская плечи и пораженно смотря то на Бека, то на царя Богов. — Он мой… хорек.

— Да, я вижу, — тихо сказала она, вздыхая и делая шаг назад, отступая и решительно кивая. — Я не против.

— Правда? — на этот раз удивился уже Бек, осматривая богиню и пытаясь понять, та хочет его отравить или же задушить. Потому что ну не может бывшая женщина царя Богов так спокойно отреагировать на то, что ее променяли на… него. Даже он бы этого не принял и решил бы, что определенно кто-то из этой троицы сошел с ума.

— Да, — вновь легко согласилась она, смотря на Бека уже без ненависти, слыша шаги и видя, как в зал Советов вошел Бес, который тут же что-то захрипел насчет того, что им не хватало еще и одного наглого человека, который еще не дорос для того, чтобы здесь появляться. Такое Бек стерпеть не смог, видимо, голову подняла Тень, и он решительным шагом направился к карлику, начиная пронзать того взглядом и твердить обнаглевшему гному, что тот вообще богом-то и не был, да и сердце его больше не получит. И в этом Хатор была с ним солидарна, потому что сердце юного бога Невозможного принадлежало уже другому.

— Хатор, — Гор привлек внимание богини, и та посмотрела на него, — уведи его отсюда, я не хочу полдня успокаивать остальных, что он не причинит им вреда, да и не захотят они видеть здесь того, в кого вселилась Тень.

— Что, Тень? — женщина с огорчением взглянула на орущих богов и горько выдохнула, тут же кивая Гору и подходя к парню, хватая того за шкирку и просто уволакивая из зала, отпуская лишь после того, как они прошли пару коридоров и вышли на свободную площадку.

— Да что вы все таскаете меня, как хорька? — Бек фыркнул и, все еще пребывая в состоянии ярости, прошел вперед, замечая, что богиня привела его в северное крыло, где защитные стены дворца плотно прилегали к воде, и именно здесь находились божественные сады. Людей тут не было, разве что слуги да солдаты, охранявшие покой богов.

— Хорек и есть хорек, — Хатор пожала плечами и дала Беку успокоиться, пока тот рассматривал новый для себя вид. Насколько она знала, покои Гора выходили на южную часть города, следовательно, если Бек еще не успел осмотреть весь дворец. Значит, он был здесь впервые.

Место, откуда они вышли, было скрыто парочкой колонн, которые поддерживали тяжелые своды здания, испещренного изысканными рисунками. Несмотря на то, что был уже почти полдень, у самого входа горели широкие чаши, рядом с которыми и стояла стража, вооруженная копьями. При виде богов четверо смертных тут же поклонились и продолжили нести свою службу.

Два проема лестниц уводили на широкую дорогу в три метра, что была выложена ровным слоем белого камня, остальное же пространство было собрано искусной мозаикой, где разноцветными камнями была нарисована вся земля Египта с ее тысячелетней историей. Рядом с дорогой, на определенном расстоянии, стояли обелиски, два уже смотрящие в небо острием, другие же только строящиеся. Именно к постаменту последних и подошел Бек, застывая в аккуратном квадрате белого камня и глубоко вздыхая. Тень, падавшая от здания, едва доходила до его ног, а потому голову тут же стало печь солнце.

Они стояли на возвышении, с которого можно было увидеть не только стену дворца и небольшой кусок синей воды, но и возвышавшиеся через реку величественные горы, усеянные в низовье небольшими городками, утопающими в зелени. Плодородная земля Нила позволяла Египту не просто выживать среди безводной пустыни, а жить величественно, с размахом в несколько тысяч лет истории его становления. Река, дающая жизнь, притягивала сюда все народы, жившие в пустыне, и лишь не многие, отказавшиеся принимать веру в богов, загнивали в постоянной засухе, забывая, как выглядит нормальная жизнь.

Под ними, с расстояния десяти метров от места, где они стояли, Бек видел раскинувшийся огромный сад, который был настолько ярок, что он первые несколько секунд привыкал к изобилию зелени. Широкая лестница, которая уводила с их площадки прямо в небольшую арку, разъединялась и тянулась в разные стороны. Насколько Бек мог понять, лестница, уводящая путника влево — прямо в лабиринт коридоров, — вела в сторону города, тогда как лестница, ведущая в противоположную сторону, тянулась к порту. И лишь средняя, самая широкая, показывала дорогу в изысканный сад, от которого тянулся аромат цветов и самой жизни. Парню казалось, он уже знал этот аромат, в Иару, где успел побывать, там небольшой садик богинь имел такой же сладко-цветочный аромат, от которого сердце начинало биться медленно, даря успокоение и безмятежность.

С запада тянуло прохладным влажным ветерком, который побывал у кромки воды и успел напитаться знакомыми запахами водорослей и черной земли. Пахло мокрым деревом и влажным камнем, должно быть, за стеной были многочисленные лодки Египта, торгующие с соседними странами. Жизнь в городе никогда не останавливалась, кроме, разве что, одного случая, когда солнце пропустило несколько дней и вызвало переполох у смертных.

— Бек, — донеслось позади, и парнишка глубоко вздохнул, поворачиваясь к Хатор и пронзая ее непонятным для себя взглядом. Он сдерживал проснувшуюся Тень, но точно знал, что та нападет на богиню, что бы та ему не сказала. — Гор сказал, что у тебя в душе живет кое-что нехорошее.

— Ты про Тень? — тихо спросил парнишка, тут же кивая, удивленный тому, что на слова женщины он отреагировал более-менее спокойно. — Да, случайно получилось, я не знал, что они могут так навредить, но никто не хочет объяснять мне, что со мной будет потом, если я не избавлюсь от нее.

— Потому что никто и не знает, — женщина покачал головой. — До этого момента Тени ни разу не появлялись в смертном мире, но, из-за недавних событий, это стало возможно. Ты не один, кто держит в сердце тьму, в городе с каждым разом становится все больше и больше зараженных. Но я знаю, как тебе сдержать ярость, или, хотя бы, попытаться это сделать.— Знаешь? — Бек подозрительно взглянул на богиню, которая не выглядела так, будто хотела навредить ему, и он уговорил себя прислушаться к ее словам.

— В твоем сердце живет не только Тень, — тихо начала та, — но еще один всемогущий и наглый бог, который любит летать.

— Гор, — Бек бесшумно рассмеялся, и кивая ее словам, и отрицая их, и не думая соглашаться, понимая, что так он и поступит. Гордость и любовь боролись между собой, сотрясая весь его внутренний мир, который и так держался на хлипком слове доверия царя Богов.

— Я вижу любовь через все чувства, какими бы яркими те не были, — произнесла Хатор, медленно подходя к парню и посматривая задумчивым взглядом на раскинувшийся перед ее глазами сад богов. — Вижу ее сквозь мрак души, чувствую ее слабые порывы, то, что только может стать любовью, но у тебя она сильна, несмотря на то, как ты не хочешь ее признавать.

— Почему это не хочу? — парнишка нахмурил брови, но женщина даже не обратила на это внимания.