Пролог (1/1)

— Рад, что ты пришёл. — Как я могу отказать тебе во встрече? — Тебе напомнить, как?.. — сухой смешок. — Впрочем, неважно, это дело прошлое, — длинная пауза, и затем с горечью: — Она снова сеет смуту. — Знаю, — ни тени эмоций в ровном голосе. — Нельзя это так оставить. — Знаю. — Но мы слишком разобщены, — в словах звучит досада — или отчаяние? — Слишком рассеяны по земле. Почти не осталось тех, к кому я мог бы обратиться. — Ты можешь рассчитывать на меня, брат — ты ведь об этом хотел спросить? — Об этом. Моя благодарность… — Не нужно. Рано говорить. — Как тебе угодно, — снова долгая пауза, и почти насмешливо: — Как там мир мёртвых? — В порядке, как и всегда. И они тоже в порядке, если вдруг хочешь знать. — Я рад. — Не сомневаюсь, — еле различимый оттенок иронии. А потом вдруг тихо, ясно и серьёзно: — Знаешь, я мог бы попробовать вернуть их. Тебе понадобится… поддержка. — Это невозможно. — У нас — да. А на востоке это называют ре-ин-кар-на-ци-ей, — чужое слово перекатывается на языке, как горсть мелкой гальки. — Много интересного можно узнать, если уметь ждать и слушать. — Что ты хочешь взамен? — удивление, неверие, почти страх. — Ничего. Считай это подарком, брат. Тебя ждёт тяжелое время. — Избавь меня от своих дурных предчувствий. В ответ — глухое молчание, будто намёк: даже если ничего не говорить, предчувствия и то, что их вызвало, не исчезнут. — …мне хватает моих.