одержимость (1/1)

Хэнк просыпается в больнице?— этот стойкий запах медикаментов и табака ни с чем не спутать. Некогда белый потолок над ним покрыт желтеющими подтёками.Мышцы, кажется, налиты свинцом?— и, полностью придя в сознание, Хэнк ощущает всё неудобство жёсткой больничной койки. На тонком покрывале виднеются не отстиравшиеся до конца пятна?— от еды, хочется надеяться.Металлический поднос с остывшим обедом ждёт и самого Хэнка на тумбочке, рядом с его портсигаром?— единственной родной вещью здесь.Мужчина на пробу сжимает руки в кулаки?— двигаются. Из вены торчит игла?— капельница неслышно делает свою работу.Он тянется к портсигару и закуривает, глядя на серый пейзаж за окном. Судя по виднеющейся вдали телебашне, его привезли в госпиталь Святой Марии.Напротив кровати Хэнк замечает несколько бумажных стаканчиков, свернутую газету и грязевые следы от ботинок. Видимо, кто-то не дождался его пробуждения?— может, вышел в коридор размяться. Андерсон улыбается и поудобнее, насколько это возможно, откидывается на подушке. В них наполнителя, кажется, меньше, чем в пиве?— спирта.Слышатся приближающиеся шаги, и Хэнк одаряет дверь самым теплым из возможных взглядов, наблюдая, как поворачивается дверная ручка. За ней?— уставший и взлохмоченный Рид. Этот факт расстраивает Андерсона, улыбка исчезает, а взгляд как-то потеряно возвращается к сигарете в собственных пальцах.От Гэвина это, конечно, не ускользает. Он как-то вяло смеётся и всё же садится на свой стул, ставя на тумбу рядом очередной стакан с растворимой дрянью.—?Он с капитаном. Нашли несколько мест, где может скрываться Корстон,?— объясняет Рид.Андерсон редко чувствует неловкость, но сейчас?— именно такой момент. Ненужная проницательность коллеги по-настоящему смущает его. Хочется выдохнуть так много сигаретного дыма, чтобы спрятаться в нём, как в густом тумане.—?Удивительные пару дней,?— усмехается Гэвин. —?Работаешь личным водителем отпрыска Камски, пока он играет в детектива, потом оправдываешься за него перед капитаном, пока он выясняет отношения с папашей… А потом он предлагает тебе недельное жалование, чтобы ты смотрел на самого известного лейтенанта Детройта, лежащего в бессознательном состоянии.Глаза Андерсона округляются сами собой, хоть всё и встаёт на свои места?— отчаявшийся и кидающийся деньгами Коннор, стервятник-Рид, действующий только в своих интересах.—?Он как-то удивительно действует на окружающих. Я даже от денег отказался, представляешь? —?Гэвин продолжил свой монолог. —?Хотя, может, это потому, что больше хотел посмотреть на то, как беспомощно выглядит тот самый полицейский, которого мне вечно ставят в пример?Рид зевнул и потянулся, всем своим видом показывая, что ему неинтересен ни этот разговор, ни реакция Хэнка. Будто бы он вообще сам с собой разговаривал, а Андерсон так?— невольный слушатель.—?Спасибо, Гэвин,?— с трудом, но произнёс Хэнк, впервые за много лет совместной службы назвав Рида по имени. И вообще сказав что-то не в гневном или наплевательском тоне.Как это часто случается, они и не помнили, с чего началась эта вялая вражда, просто каждый вёл себя так, как от него этого ожидали?— Гэвин был озлоблен и вечно недоволен чем-то, а Хэнк возомнил себя практически непобедимым, как о нём и писали в газетах, и стал непокорным, словно лесное пламя.Гэвин кивнул и спрятался за газетой.***Коннор появился ближе к полуночи?— его переполняли эмоции, это видно было в каждом движении.Оказавшись в палате Хэнка, он подлетел к нему и крепко обнял, закрыв глаза и впервые за трое суток позволив себе расслабленно выдохнуть.Хэнк прижал его к себе, глядя по спине и вдыхая запах, ставший любимым.Наконец, выпустив друг друга из объятий, они ещё с минуту смотрели друг на друга, прежде чем Коннор нарушил молчание.—?Врач сказал, что тебе лучше пробыть здесь ещё сутки.Он достал из кармана пачку Lucky Strike и положил их на тумбу рядом с койкой.—?Но я уговорил его отпустить тебя на ужин. В ресторане напротив подают потрясающие стейки,?— улыбнулся Коннор.—?Под ?уговорил? ты имеешь в виду ?заплатил ему?? —?надавил лейтенант.Коннор склонил голову набок. Его и без того тонкие губы поджались, а на лице появилось выражение, которое Хэнк прежде не видел.—?Да, я поблагодарил его двадцатью долларами,?— прочеканил юноша. —?Это проблема?—?То, что ты не знаешь цену деньгам и разбрасываешься ими вот так?— да, это проблема,?— вздохнул Хэнк, отведя взгляд и начав рассматривать скучный пейзаж за окном.—?Поэтому ты взял деньги Элайджи? —?Коннор попытался скрыть презрение, но у него это получилось не слишком хорошо.Хэнк не стал избегать неприятного разговора. Он посмотрел в карие глаза, вдохнул и тихо, расчетливо произнёс:—?Я взял деньги, потому что всё это время они итак были твоими. Хлоя просила менеджера ?Дежавю? доплачивать тебе по восемьдесят долларов за выступление. Покрывая твои неразумные потребности.Коннор вздрогнул, словно его прошибло слабым разрядом тока.—??Неразумные потребности?, значит,?— он отстранённо ухмыльнулся. Плечи поникли, а руки безвольно опустились на колени. Пальцы нащупали ткань брюк и стали медленно переминать её, оставляя миниатюрные заломы. —?Я разрывался на две части, Хэнк. Мне безумно хотелось быть с тобой всё это время, но больше этого я хотел только найти человека, который сделал это с тобой. Найти Корстона и надеть на него наручники. Я попросил Рида побыть с тобой, потому что знаю, что он небезразличен. Но для него признать своё небезразличие?— всё равно, что проиграть войну. Я предложил ему денег за его время. Я предложил их и врачу, чтобы он закрыл глаза на некоторые идиотские правила. Просто потому, что хочу, чтобы ты съел что-нибудь хорошее, а не больничную дрянь.Коннор сморщился?— от него нечасто можно было услышать ругательства. Это, казалось, резануло слух ему самому.—?Что ещё, по-твоему, неразумно, Хэнк? Моё стремление аккуратно выглядеть, или пить алкоголь, после которого не выворачивает над унитазом и голова не раскалывается?По правде говоря, Андерсон не знал, что сказать. Он всегда чувствовал, что образ жизни его напарника кажется ему неправильным?— но теперь, взглянув на это под другим углом, просто не мог достойно объяснить, чем. Возможно, потому что его мать всегда умела создавать ощущение теплоты и уюта из ничего. Возможно, потому что в школе он несколько раз встревал в разборки с ребятами из весьма обеспеченных семей, которые чувствовали себя выше других именно из-за этого привилегированного положения.Правда была в том, что Хэнк попросту боялся той пропасти между ним и Коннором, которая есть между пивом за тридцать центов и амаретто, который подают только в четырёх ресторанах города; той разницы, которая есть между лялиусом редчайшего окраса и обыкновенным речным окунем. И сейчас этот страх толкнул его на все эти идиотские, озлобленные высказывания.—?Я бы с удовольствием съел стейк,?— признался Хэнк.Извинения в тоне его голоса было достаточно, чтобы вызвать у Коннора улыбку.В ресторане почти никакого не было. Официант с трудом подавлял зевоту, и из-за этого его челюсть то и дело забавно напрягаясь, пока Коннор и Хэнк делали заказ.—?Стейк из лосося, пожалуйста,?— вежливо проговорил Коннор.—?Ой, простите, он закончился. Могу предложить мясо ягненка или говядину…—?Какая часть говядины используется для стейка?Хэнк хохотнул, и тут же прикрыл рот рукой. Потянулся за стаканом воды и вообще сделал вид, что никаких звуков не издавал. А когда официант переключил на него своё внимание, отмахнулся:—?Просто стейк.—?Как ты себя чувствуешь? —?осторожно спросил Коннор.—?Как будто мне сто лет, и я уснул в неудобной позе, а теперь всё тело разваливается,?— хмыкнул Хэнк, разминая плечо. —?Что с Корстоном?—?Проверили несколько мест, где он мог скрываться. Ничего важного не нашли, кроме этого,?— Коннор с победным видом достал из внутреннего кармана пиджака книгу.—?Э.Д. Морган, ?Чистилище?,?— Андерсон вслух зачитал название, повертел книгу в руках, давая Коннору понять, что эта находка ни о чем ему не говорит. Затем он открыл книгу, предположив, что она может что-то прятать, но и тут его догадка оказалась ложной: книга как книга.—?Уже несколько суток я не могу спать. Всё думаю и чувствую какую-то безумную одержимость… —?на одном дыхании говорит Коннор. И Хэнк верит, потому что сам чувствует тоже самое к нему. Вот только… —?Элайджей Камски.В перерывах трансляций спортивных матчей часто показывают короткие и бессмысленные мультфильмы. У героев таких часто от удивления челюсть падает до самого пола, а глаза вылезают из орбит. Андерсон себя ощущает примерно также.Коннор, не обращая внимания, продолжает:—??Чистилище??— довольно посредственное бульварное чтиво. Впрочем, разве это новость? У современных писателей дурное представление об интересных историях. Герой?— неудачливый коммивояжёр, который, волей случайных обстоятельств, оказывается, вот что интересно, заперт в багажнике автомобиля. Он не может выбраться, никто не приходит ему на помощь, и примерно половину книги он размышляет о том, что в его жизни пошло не так. Он чувствует эмоциональный подъем?— будто стал другим человеком. Вот только шанса на то, чтобы показать нового себя миру у него уже нет.Хэнк мнётся, будто всё тело сводит лёгкой судорогой.—?Согласен, это чертовски странно, но если ты хочешь сказать что-то конкретное…—?В тюрьму обычно передают сигареты или что-то сладкое. Несколько месяцев назад Корстону передали эту книгу. Удивительно, но это было в тот же самый месяц, когда меня перевели в убойный, и мы стали напарниками, Хэнк.Официант приносит стейки, а у Андерсона ком в горле размером с луну.—?Но почему ты думаешь, что это именно Элайджа?—?Я чувствую, Хэнк. Чувствую, что всё, что происходит в Детройте, связано с одним лишь человеком, каким бы невозможным это ни казалось.Коннор ловко отрезает небольшой кусочек стейка и наспех пережевывает его?— как человек, который не ел несколько дней.Хэнк пробует последовать его примеру, но пальцы, держащие вилку и нож, потряхивает, а в горле пересыхает, словно в пустыне. Горячий, сочный стейк кажется не аппетитнее, чем автомобильная шина.—?Элайджа всё знал. Он помог найти тебя. Дал мне карту с отмеченным загородным домом, где Корстон встречал гостей.—?Что?.. Помог? Зачем ему это? —?лейтенант хмурится и качает головой.—?Если бы я знал… —?Коннор делает несколько жадных глотков вина. Будто воду пьёт. —?Всё это какая-то большая игра, но я никак не могу понять ни смысла, ни правил.—?Ты сказал об этом капитану? О том, что Элайджа всё знал, о книге? —?они переглянулись, и Хэнк сощурился. —?Не сказал. И забрал улику с собой.—?Она подписана без инициалов. ?Всё, что можно представить?— можно осуществить?. Цитата Клемента Стоуна.—?Ты узнал его почерк?Коннор грустно улыбается.—?У Элайджи десятки почерков.—?Боже ты мой,?— Андерсон отмахивается. —?Послушай, ты говоришь о нем, словно о сверхчеловеке. Ты заранее уверен, что тебе его не перехитрить. Прекращай. Будем копать под него, и что-нибудь найдём.Коннор сомневается, но не спорит.—?Знаешь, что ещё он сказал? Что Корстона не посадят.Хэнк качает головой.—?Вот ещё, и в гадалки подался. Давай тогда бросим это дело, раз Элайджа сказал, что оно дохлое. Не будем бороться.Коннор склоняет голову набок, щурится?— пытается понять своего напарника.—?Сдаться?— это признать поражение. Быть может, он этого и хочет. Чтобы ты был уверен, что он всегда на шаг впереди, всегда выигрывает. К чёрту! Никто не знает будущего.Коннору становится спокойнее. Он мягко улыбается и повторяет:—?К черту!Они чокаются, и к Андерсону наконец возвращается аппетит. Он уплетает стейк, который кажется ему самой вкусной пищей на свете; пьёт вино, согревающее кровь, наливающее щеки живостью.—?Может, отправим Корстона за решётку и, наконец, съедемся? —?Хэнк смущён, но хочет сказать это.—?Мне очень нравится эта идея,?— кивает Коннор, улыбаясь до ямочек на щеках.***Фаулер не может усидеть на месте от переизбытка эмоций.—?Плохие парни за решёткой?— любимая часть работы,?— ухмыляется Рид, стоящий у стены кабинета капитана, скрестив руки.Хэнк перекидывает портсигар из одной руки в другую; полирует его большими пальцами от предвкушения. Дёргает ногой практический с той же скоростью, с какой колибри машет крыльями.Из них четверых Коннор кажется самым спокойным. Сидит в кресле, напротив большого капитанского стола, руки на коленях?— словно примерный мальчик в воскресной школе.Фаулер подходит к окну и раздвигает решетчатые жалюзи. Чертыхается.—?Нет, ну сколько можно ехать из Даунтауна? —?шипит он сквозь зубы.—?Там трубы перекладывают. Пробки,?— пожимает плечами Хэнк. Пытается говорить спокойно, в то время как язык его тела выражает практически истерию.—?В адвокаты он наверняка попросит Питерсона,?— вслух размышляет Фаулер.—?Скользкий тип,?— кивает Рид. —?Знатно поднасрал нам только за этот год. Может, я случайно столкнусь с ним в тёмном переулке и..?Капитан кидает на Гэвина сердитый взгляд, но не увидеть, что он слегка улыбается, практически невозможно.—?Ну уж нет. Корстон?— полный идиот, раз решил убить самого известного копа в Детройте. Он сядет, и сядет очень надолго,?— обещает капитан.Под окнами слышится шум?— несколько патрульных машин паркуются возле входа в участок.—?Идём? —?торопит Рид.—?Ещё чего. Его сейчас помаринуют на первом этаже, вместе с неудачливыми ворами и проститутками. Пусть не чувствует себя особенным.—?Да вы сам Дьявол, капитан,?— гогочет Гэвин.—?Оформлять будет Фред. Часа через два допрос?— Рид, это на тебе. Хэнк, Коннор?— сделайте так, чтобы Корстон вообще вас не видел. За допросом следить из соседней комнаты и ни в коем случае не вмешиваться.Когда Фаулер собирается отпустить всех, в его кабинет вбегает Эмилия.—?Капитан, там комиссар Армстронг,?— чуть запыхавшись, лепечет она.—?Почему не позвонила? —?торопливо спрашивает он.—?Линия была занята,?— тут же отвечает секретарша.Коннор прослеживает взглядом телефонную линию и обнаруживает, что она вырвана из сети прямо у стены. Случайно задета ногой, или кто-то сделал это намеренно?Полицейские не успевают обменяться предположениями, потому что в дверях появляется Джеффри Армстронг. Он выглядит как обычно угрюмо, и одним своим взглядом заставляет Гэвина, Хэнка и Коннора покинуть кабинет.Ничего не понимая, они отходят на несколько шагов и смотрят на то, как комиссар закрывает жалюзи в кабинете Фаулера.—?Почему-то мне кажется, что это не предвещает ничего хорошего,?— проговаривает Коннор.—?Дело дрянь,?— подтверждает Гэвин.Всем троим приходится делать вид, что они ужасно заняты работой?— перебирают бумажки на столах по несколько раз, а сами жадно, как хищные птицы, смотрят на кабинет Фаулера. Проходят мимо, пытаясь прислушаться к малейшим звукам.—?Мы выглядим, как идиоты,?— шипит Хэнк, падая в кресло и роняя голову на стол. —?Хватит. Узнаем всё через несколько минут от самого капитана.—?Конечно, капитан же обо всём нам рассказывает,?— с нескрываемым сарказмом отвечает Рид.Наконец, дверь открывается?— Армстронг кивает капитану на прощание и удаляется, никого и ничего вокруг себя не замечая.Рид словно гепард рвётся к Фаулеру, но тот закрывает дверь практически у него перед носом. Со стороны это выглядело бы комично, если бы не сама причина, по которой полицейские окучивали этот чёртов кабинет, где с высокой вероятностью происходил не самый правильный разговор.—?Элайджа сказал, что его не посадят,?— шепчет Коннор, даже не двинувшийся с места.—?Ну и отлично! Ещё один повод привлечь его хотя бы в качестве соучастника,?— Андерсон пожимает плечами и решает скрасить ожидание сигаретой.—?За что? —?не сумев скрыть нервозность, спрашивает Коннор,?— за то, что он всё знает наперёд?Не дожидаясь ответа, молодой детектив встаёт, берет свою чашку с нетронутым с утра кофе и чашку со стола Хэнка. Что-то внутри говорит, что ему станет легче, если его не будет окружать грязная посуда. Хоть что-то в этом мире он может сделать чище.На маленькой кухне никого нет?— слишком поздно для утреннего кофе, слишком рано для обеда. Коннор включает кран мойки и некоторое время просто наслаждается теплом воды, обволакивающей руки. Ему хочется сейчас перенестись под огромный водопад?— гигантский, неконтролируемый поток водной стихии?— и быть поглощенным им вместе со всеми мыслями, страхами, сомнениями.Коннор наблюдает за тем, как легко отмывается кофейный налёт, возвращая чашкам былую белизну, когда он слышит женский голос за спиной:—?Можешь оставить, я сама помою.Эмилия и правда милая. Ей вряд ли нужно много для счастья, и уж совершенно точно она не думает о поглощающих душу и тело водопадах. Коннор завидует. Возможно, ещё и тому факту, что её отношения с лейтенантом Андерсоном не выглядели бы как что-то противоестественное.—?Детектив, я должна извиниться,?— лепечет Эмилия.Коннор выключает воду и поворачивается к ней, чтобы не показаться грубым и невоспитанным, хоть у него и нет ни сил, ни желания для этого диалога.—?Я вспылила и была крайне груба на Рождество,?— смиренно проговаривает девушка.Подумать только, они действительно не разговаривали столько времени, что только сейчас смогли обсудить это.—?Не стоит извиняться, Эмилия, я не сержусь,?— искренне отвечает Коннор. —?Я получил то, что должен был.В конце концов, это вылитое в лицо шампанское привело к важному для них с Хэнком разговору?— разговору о будущем, их будущем. Как тут можно сердиться. Люди не любят, когда им говорят правду в глаза.—?Спасибо, что спас его,?— совсем тихо говорит она.—?Ну, я не…Эмилия не даёт ему договорить?— бросается ему на шею и обнимает. Судя по тому, как подрагивают её плечи, она плачет, и Коннор почти что физически ощущает, как сильно она переживала. Он пытается почувствовать, что ему делать?— и легонько приобнимает её, говорит, что всё хорошо, пытаясь успокоить. В это время его самого разрывает на части от предвкушения ужасного решения Фаулера, от собственного бессилия и невозможности выразить свои чувства столь же просто, как это делает Эмилия. Что о нём подумают, если он вот так просто подойдёт посреди участка к Хэнку, обнимет и начнёт плакаться в жилетку?Возможно, глубоко за взрощенными бетонными стенами хладнокровия, этого бы ему и хотелось.Когда Коннор возвращается, его напарник уже в кабинете Фаулера. Они переглядываются, и взгляд Хэнка говорит о безоговорочном поражении.Коннору словно что-то в голову бьёт?— он просто заходит к капитану и кричит:—?Что сказал комиссар?! Я хочу знать причину, по которой человек, который чуть было не убил моего напарника, отправится на свободу!Хэнк морщится от этой сцены и возможных последствий?— ладно бы он сам вспылил (чего всегда ждут), но примерный мальчик Коннор… Возможно, Фаулеру скоро надоест это сплошное панибратство.—?Я не знаю,?— отвечает капитан. —?И это самое дерьмовое. Нет никакой причины, объяснения, попытки запугать или подкупить. Есть только приказ.—?К черту приказ! —?рычит Рид, проскользнувший в кабинет.Фаулер хмурит брови.—?Этого я не потерплю. Неужели кто-то из вас думал, что у полиции есть неограниченная власть? Мы всегда были и останемся пешками. Всё, что мы можем?— поступать правильно до тех пор, пока нам не прикажут обратного.Коннор улыбается краем губ. А затем срывает с себя значок и достает табельный револьвер из кобуры на бедре и кладёт их на капитанский стол.Он выходит из кабинета так быстро, что Фаулер не успевает ничего сказать. Они переглядываются с Хэнком, чтобы в следующую секунду тот рванул с места и принялся догонять напарника.Коннор не тратит время, чтобы забрать свои вещи или что-то кому-то сказать?— он уже спускается по лестнице, и Хэнк еле поспевает.—?А ну стой! Прекрати! —?выкрикивает лейтенант, привлекая внимание половины участка.Коннор улыбается?— давно он не ощущал такой лёгкости и правильности после принятых решений.Он уже открывает дверь машины, когда Андерсон переходит к угрозам:—?Ты только что отказался от звания, тогда какого черта ты лезешь в полицейскую машину? Я могу арестовать тебя!—?Арестуйте, лейтенант. Только прежде я получу все ответы.Хэнку остаётся лишь наблюдать за тем, как его машина уезжает вниз по улице.Он возвращается в офис, падает в кресло и почти что физически ощущает, как из его жизни исчезает всё то хорошее, необъяснимое и невероятно интересное, что воплощал в себе Коннор.