решения, решения (1/1)

? Yonderboi — Ohne ChanteuseПотрескивающая пластинка с легкой мелодией, аромат запеченной с апельсинами утки, веселый смех и звон бокалов.Полицейские убойного отдела, некоторые в компании жен, а также секретарь Эмилия и служащий архива Терренс встречали канун Рождества прямо в офисе: несколько полицейских столов были составлены в один, застеленный праздничной красной скатертью, помещение было украшено цветными гирляндами, а на столах внимание привлекали всевозможные напитки и угощения?— жены полицейских соревновались в кулинарном мастерстве. Их яркие платья разбавлялись строгими мужскими костюмами; впрочем, чем больше бутылок было выпито, тем ослабленнее были петли галстуков, верхние пуговицы рубашек постепенно расстегивались, а пиджаки оказывались на спинках стульев. Следы губной помады украшали мужские скулы и воротники рубашек, и неженатая половина коллектива уже всерьез задумывалась о том, чтобы продолжить ночь в закрытом мужском клубе?— и к чёрту то, что это ?безбожно?.Алкоголь и музыка заставляли забыть о происходящем вокруг?— революции, наркотиках и убийствах. Расслабленные улыбки поселились на лицах полицейских, когда, окончив общее застолье, они привычно разбились на группы. Коннор наблюдал за Хэнком, которого Фаулер не оставлял без внимания, расхваливая его своей супруге, не замечая, как закатываются её глаза. Кто-то сделал музыку громче, и несколько пар позволили себе отдаться ритму?— цокот каблуков вторил голосу певичек. Эмилия присела за стол около Коннора, раскрасневшаяся после танца.—?Коннор, я давно хотела спросить… —?её щеки были почти такие же красные, как губы, а игривые пузырики шампанского плясали в глазах. Коннор догадывался, что она хочет узнать. —?Ты, должно быть, многое узнал о Хэнке за время совместной работы… Как ты считаешь, я могла бы… понравиться ему?Эмилия отвела взгляд и стала закручивать пальцами прядь волос. Эта ситуация не напрягала Коннора?— скорее, вызывала болезненный интерес.—?Объективно?— да,?— кивнул парень, делая глоток виски. —?Ты хороша собой и отзывчива. Прекрасные качества.Эмилия густо покраснела и улыбнулась, словно не ожидая получить в ответ комплимент.—?Но почему ты думаешь, что у Хэнка никого нет? —?мягко поинтересовался Коннор, чуть склонив голову.Девушка отвела взгляд и загадочно улыбнулась.—?Это что-то вроде особой женской интуиции,?— прошептала она. —?Я не знаю, есть ли у него кто-то, но знаю, что он несчастлив.—?Вот как,?— Коннор сжал стакан с виски чуть сильнее, чем следовало.—?Я вижу, как его увлекает работа. К примеру, когда он собирается на выезд, или когда задерживается до ночи. Его глаза как будто блестят. Если ты любишь кого-то, то стремишься быть с ним. Женщина и работа не могут увлекать в одинаковой степени.Коннор изобразил задумчивость и кивнул. Эмилия упускала одну деталь?— в этих выездах, как и в частых ночных переработках, рядом с Хэнком был Коннор.—?Мне кажется, Эмилия, у вас все могло бы получиться,?— произнес юноша, рассматривая спину Хэнка в другом конце кабинета. —?Он был бы прекрасным ухажером, довольно быстро бы предложил сыграть свадьбу, а через несколько лет вы бы разошлись, потому что работа действительно увлекает Хэнка больше, чем что-то другое. Ты начала бы устраивать истерики и подозревать его в измене, что сказывалось бы на его работоспособности. И вечерами он стал бы чаще заглядывать в бар…Коннора остановило шампанское, выплеснутое на его лицо. Выражение лица Эмилии выражало гнев и презрение. Она демонстративно медленно встала из-за стола и скрылась с глаз. Несколько полицейских с улыбкой посмотрели на Коннора, видимо, решив, что его попытки флирта не увенчались успехом.В уборной Коннор привел себя в порядок. От него разило алкоголем, словно он выпил не меньше двух бутылок, воротник рубашки покрылся ванильными пятнами, и прическа была испорчена. Однако Коннор поймал себя на мысли, что это не имеет никакого значения. Вероятно, он должен был чувствовать вину?— но её не было. В конце концов, он сказал правду?— то, как он видел совместную жизнь своего напарника с этой девушкой.У выхода из уборной уже ждал Хэнк.—?Даже представить боюсь, что ты ей сказал,?— ухмыльнулся Андерсон.Дым от его сигареты серебряной нитью тянулся к потолку, руки были спрятаны в карманы брюк, а глаза прикрыты. Весь его образ выражал приятную расслабленность. Коннор не смог сдержать улыбки.—?Любопытно. Я видел лишь твою спину, а ты, каким-то образом, не упустил то, что произошло,?— заметил юный детектив.—?Не всегда, чтобы видеть, нужны глаза,?— Хэнк открыл один глаз и посмотрел на напарника, словно загадочный Чеширский Кот из ?Приключений Алисы в стране чудес?. Губы всё ещё были растянуты в ухмылке.Коннор без прелюдий залез в чужой карман пиджака, достал портсигар и закурил. Затем бережно вернул на место.—?Мне не даёт покоя мысль, лейтенант, что мечты Эмилии могут стать реальностью,?— признался он, однако, не стирая с лица улыбки, будто данный факт не способен его расстроить.—?И под мечтами Эмилии ты понимаешь?..—?Вас. Вместе. С голубоглазыми детишками и ажурными салфетками на каждой горизонтальной поверхности дома,?— отрезал Коннор.Хэнк не сдержал смешок.—?Я ненавижу ажурные салфетки, Коннор,?— словно бы это и был ответ на вопрос.Возможно, это действительно было так.— …но я был бы не против обзавестись аквариумом и пианино.Коннору показалось, словно мир вокруг него замер. Сказанное Хэнком доходило до сознания медленно, по слогам, растягиваясь мёдом. Юноша даже не уверен, испытывал ли такие эмоции прежде, и как они могли отразиться на его лице.Они встретились взглядами.—?Я не ослышался, Хэнк? —?прочистив горло, уточнил Коннор. —?Ты предлагаешь мне переехать к тебе?Андерсон не ответил, потому что в коридоре послышались шаги, и мимо них к уборной прошел один из офицеров. Но он посмотрел на Коннора?— мягко, словно взглядом заключил в объятия, и вместе с тем уверенно. Огонек этой уверенности горел в его глазах, как красный рубин сигареты, отражающийся в глазах Коннора несколько месяцев назад, когда Хэнк впервые понял?— он попал. Втрескался, врезался, погряз в мыслях о юноше, что не вписывался ни в его представления об идеальном напарнике, ни в его мировоззрение в целом.—?Завтра я играю в ?Дежавю?… —?прошептал Коннор. —?Хочу, чтобы ты пришел. Ещё раз послушал, как я играю на пианино, и убедился в правильности своего решения.Юноша улыбнулся, но Андерсон знал?— это не было шуткой. Он кивнул.***? Cecilia::Eyes — Farewell She WhisperedПальцы Коннора плыли по клавишам, рожденная ими музыка затекала в уши, убаюкивая. Зал ?Дежавю? блистал: рождественские украшения окропляли золотом лица, спрятанные за карнавальными масками. Столы, покрытые красным бархатом, ломились от деликатесов и элитного алкоголя. Гости тонули в роскоши, звон хрусталя вторил звучанию пианино.Хэнк чувствовал себя чужим, а еще озлобленным?— те, кто наживаются на бедности, утопают в богатстве, и он не может спокойно смириться с этой мыслью.Андерсон сидит у барной стойки, осматривая зал?— эту ярмарку тщеславия. Затем он делает глубокий вдох, возвращая взгляд на сцену, где Коннор плавится под софитами, находя спокойствие в выражении себя через музыку. Эта музыка лёгкая, но таинственная, сложенная всего из семи нот, но такая разная.Кто-то касается его плеча, и Хэнк поворачивается. Высокая девушка со светлыми волосами, чьё лицо скрыто под чёрным кружевом маски, склоняется к нему и шепчет на ухо:—?Позвольте украсть Вас, лейтенант Андерсон, на несколько минут.По голосу Хэнк узнает Хлою?— помощницу Элайджи, не кровную сестру Коннора. Он следует за девушкой, поднимаясь по закрученной лестнице на второй этаж, скрываясь в одном из кабинетов, где накрыт стол на двоих.Официант разливает по бокалам красное вино. Хлоя кладет голову на руки, обтянутые чёрным атласом перчаток. Меховая горжетка спадает с её плеч, но девушка не обращает на это внимания.—?Простите, Хэнк, что оторвала вас, но, к сожалению, у меня не так много времени,?— спокойно говорит Хлоя, делая глоток вина. —?Я хочу попросить вас об услуге.Девушка указывает Андерсону на бокал, и мужчина делает глоток, теряясь в предположениях.—?Через несколько недель я отправляюсь за океан, чтобы открыть первый офис ?Камски Индастриз? за рубежом. И стать первой женщиной-управляющим,?— Хлоя улыбается. В её улыбке нет приторной гордости, она искренняя и счастливая, и Хэнк улыбается в ответ. —?Я хочу попросить вас позаботиться о моём брате, Хэнк.—?Я делаю это почти полгода,?— ухмыляется полицейский.—?Я знаю, что Коннор для вас больше, чем напарник,?— загадочно говорит Хлоя. —?Именно поэтому я могу доверить вам это.Девушка пододвигает ногой небольшой чемодан, обтянутый чёрной кожей. Андерсон хмурит брови, чувствуя неладное.—?Там нет ничего страшного, Хэнк. Это деньги,?— объясняет девушка. —?Дело в том, что, когда Коннор покинул дом Элайджи, он отказался от наследства, отказался от денег. Но я знала, что он не выживет без них. Я посоветовала ему выступать в ?Дежавю?, но не для того, чтобы он развлекал гостей. Через администратора ресторана я передаю ему деньги, чтобы он мог ни в чем себе не отказывать.Хэнку не нравится ложь.—?И вы думаете, мисс, что когда вы покинете Америку, ему перестанут платить? —?с сомнением спрашивает он.—?Нет, Хэнк, ему будут платить. Столько же, сколько и другим музыкантам. В то время как Коннор уверен, что его гонорар за одно выступление?— сто долларов.Андерсон не сдерживает эмоции: его рот открывается, брови ползут вверх.—?Чёрт подери, он серьезно думает, что за один вечер за пианино можно получить месячный гонорар?! —?Хэнк не может поверить услышанному.Хлоя кивает, делая еще один глоток вина.—?Он не примет деньги ни от меня, ни от вас. Он должен быть уверен, что зарабатывает их.Ни еда на столе, ни вино совершенно не привлекают Хэнка. Его настроение катится вниз.—?Разве это забота, мисс? —?полицейский достает портсигар и закуривает. —?Подыгрывать ему? Парню не помешало бы узнать, какова реальная цена некоторых вещей.—?Я не спрашивала вашего мнения, Хэнк,?— остро улыбается Хлоя. —?Если для вас моя просьба неприемлема, я найду, к кому обратиться. Но тогда, боюсь, лишь часть денег попадет к Коннору.Андерсон чувствует неприятный холод по коже. Ледяной расчетливый тон девушки даёт отчетливо понять?— она тоже Камски.—?К тому же, это его деньги. Заслуженные.Хэнк заинтересованно поднимает голову, смотря в синие глаза напротив.—?Я чувствую, что вы хотите знать немного больше,?— мягко говорит не родная сестра Коннора. —?И уверена, что Коннор не расскажет. Не сможет.Андерсон чувствует, как напрягаются его челюсти. Он делает глоток вина, чтобы промочить горло.Хлоя достает из золотистого клатча дважды свернутый лист бумаги и кладет его перед собеседником. Хэнк бегло читает?— соглашение о неразглашении.—?Я хочу поделиться с вами, Хэнк, некоторыми подробностями о нашем прошлом. Это?— небольшая осторожность.Девушка протягивает Андерсону именную ручку. Полицейский смотрит на нее, не принимая.—?Я не привык копаться в чужом белье,?— хмыкает Хэнк, чуть отворачивая голову, избегая зрительного контакта.—?Вы не сможете жить с мыслью о том, что упустили этот момент. Сознание будет теряться в догадках о прошлом важного для вас человека. В то время как ответ может быть далеко не так страшен, как ваши мысли.Всё, что говорит Хлоя?— правда. Ничего так не убивает человека, как его собственные мысли. Хэнк должен знать.—?Почему вы, мисс, вообще готовы поделиться информацией, которая требует подписания соглашения о неразглашении? Не проще ли было не поднимать эту тему?—?Это забота, Хэнк. Я хочу, чтобы вы узнали и приняли моего брата со всем его багажом.—?Звучит так, словно мы говорим о сделке.—?Камски всегда говорят на языке сделок,?— улыбается Хлоя.Андерсон проигрывает собственному любопытству. Он подписывает документ. Девушка дает несколько секунд на то, чтобы чернила застыли, и убирает бумагу обратно в миниатюрную сумочку.—?Как вы понимаете, Хэнк, Элайджа берет сирот из приютов не ради благотворительности,?— с тяжелым сердцем начинает Хлоя. Она говорит спокойно, но Андерсон словно слышит другой, внутренний голос, который очень взволнован. —?Один из департаментов ?Камски Индастриз? занимается поиском… талантов. Разрабатывают различные тестирования, которые направляют в колледжи, школы, в сиротские приюты. Элайджа считает, что идеального кандидата можно лишь вырастить, занявшись им с детства.Девушка делает очередной глоток вина и поправляет меховой шарф, накидывая его на плечи.—?Это я уже слышал,?— вздыхает Хэнк, немного успокоившись. —?Он обеспечивает детишек хорошей жизнью, а они пашут на него, как проклятые.Коннор говорил об этом. Элайджа становится для них Богом, ну конечно.—?Коннора он не готовил к работе в компании,?— неожиданно произносит Хлоя. —?Он должен был заниматься шпионажем.Андерсон шумно вдыхает. Его ноздри угрожающе раздуваются. Взгляд направлен в пустоту перед собой.—?А вы ведь понимаете, Хэнк, какие качества присущи шпиону,?— шепчет девушка. —?Умение сыграть любую роль, отсутствие эмоций, хладнокровие и непоколебимость.Блондинка прочищает горло и добавляет:—?Видит Бог, я не должна этого говорить, но иногда я не уверена даже в том, является ли его побег от Элайджи?— правдой. Или всё это часть игры, направленной на получение информации прямиком из полицейского участка.В наступившей тишине скрипят ножки стула, звук царапает барабанные перепонки; Хэнк выходит из-за стола молча, не встречаясь взглядом с собеседницей.—?Деньги привезут вам домой, Хэнк,?— не сдаётся Хлоя.Андерсон поднимает чуть согнутую руку над головой, прощаясь.—?У воспитательницы Хлои в приюте были чрезвычайно короткие волосы, которые попросту не росли. При этом у нее было маниакальное желание что-то делать с волосами: плести косы, завивать… —?Коннор сидит за барной стойкой, смотря в сторону сцены, где выступают танцовщицы в костюмах из перьев. В его бокале нечто почти прозрачное; Хэнк решает, что это вермут. —?Она издевалась над Хлоей. Во время её попыток сделать очередную прическу, она могла попросту вырвать целую прядь, или сжечь волосы раскаленными щипцами.Андерсон присаживается рядом, заказывая виски. Коннор, наконец, поворачивается к нему.—?Поэтому её так легко узнать в толпе. Какая бы ни была мода, её волосы всегда прямые и длинные. Для неё прически навсегда останутся синонимом насилия.Андерсон чувствует себя неловко под изучающим взглядом напарника. Внутри множество вопросов и подозрений, которые он старательно игнорирует, забивая вглубь шкафа своих мыслей.—?Она всё рассказала,?— заключает Коннор, горько ухмыльнувшись. Он допивает вермут залпом. —?И как?—?Я не просил,?— бурчит в ответ Андерсон. Бармен ставит перед ним виски, и мужчина с радостью обжигает горло жидким янтарём.Губы Коннора поджимаются.—?Что-то изменилось, Хэнк? —?требовательно спрашивает юноша. —?Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего. Что ты всё ещё будешь рад видеть меня у себя дома.Андерсон поднимает взгляд, открывает рот и замирает. Он хочет это сказать, но нечто незримое словно берет его за горло.Умение сыграть любую роль?— когда в первый день работы он, никогда толком не работающий в полиции, мастерски выбивает информацию из служащей отеля, Долорес.Отсутствие эмоций?— когда он смотрит на остывшие тела, словно матёрый детектив с двадцатилетним стажем.Хладнокровие?— когда он рассказывает хрупкой Эмилии о том, что она сделает Хэнка несчастным.Непоколебимость?— когда он стреляет в двух девушек, что пытаются сбежать из публичного дома.—?Ничего не изменилось, и я жду тебя, твоё пианино и аквариум,?— Андерсон смотрит в глаза цвета кофе и мягко улыбается. —?И никаких ажурных салфеток и дешевых драм.Коннор улыбается в ответ.

Возможно, Хлоя была права, и Хэнку действительно нужно было узнать это.

Возможно, это действительно честно, по отношению к человеку, который собирается пустить тебя на порог своего дома?— приоткрыть перед ним завесу своего прошлого.