14 - Прятки (1/1)

У Гэвина давно не было такой плохой недели, хотя последние несколько месяцев?— полный отстой. Но он держался: и тогда, когда пришлось пахать простым добытчиком руды, чтобы встать на ноги и начать все с чистого листа, и когда валялся в самом дешевом госпитале на Котерре, а коновалы, которых тут почему-то называли врачами, клялись своими коновальскими инструментами, что память не вернется.Тогда Гэвин держался.Сейчас он чувствует, что его жизнь разваливается на куски.После ухода Ричарда он не бежит с воплями рассказывать всем на корабле, что среди людей затесались чертовы пришельцы с щупальцами?— и этому нет объяснений, ни одного долбаного объяснения такой долбаной глупости, и если теперь кого-нибудь кокнут, то Гэвин будет виноват.Но никого не кокают.Проходит двое полных суток, и все живы, никаких разбросанных трупов, никаких сбоев систем жизнеобеспечения, и даже в космос никого не выкидывают. Гэвин за все это время видит Коннора два раза, а Ричарда три. Взгляд Ричарда каждый раз выражает: ?Подойди, и я откушу тебе лицо?.На третий день Гэвин ловит себя на мысли, что лицо?— не такая уж нужная в жизни штука.Несмотря на щупальца и все остальное, он совсем не хочет выкидывать кого-то из них в космос. Слова Ричарда все не идут у него из головы, как бы сильно Гэвин не старался о них забыть. Увы, память такая вещь: подводит тебя, когда ты хочешь помнить, а в обратную сторону заставляет воображать все и проигрывать снова и снова до гробовой доски.Кажется, он понимает, почему никогда не влюблялся?— это отвратительное, гадкое ощущение потери разъедает до самых костей. Самое ужасное, что влюбился он, кажется, в монстров и убийц.Вот только того Коннора, с которым он переспал, Гэвин знал всего пару часов, а с этим общался, и держался за руки, и смеялся над его шутками уже полторы недели, и даже если тот все это время притворялся…Черт, Гэвин точно дебил. Дебил и извращенец!У него же щупальца!У них обоих!Гэвин думает: а что если… нет, это, конечно, полная фигня, но все-таки?— что, если Ричард?— ?Ричард?! —?не врал? Честно говоря, те два раза, что Гэвин видит Коннора, тот выглядит… не очень. Бледным, уставшим и подавленным, и он даже не смотрит на Гэвина, а второй раз к нему подходит док и начинает что-то обсуждать, и уходят они вместе?— вот только раньше они вроде приятелями не были. У Гэвина внутри все сжимается, потому что то, что говорил Ричард, не может быть правдой?— и в то же время может. Гэвин почти ничего не знает о ?самозванцах?, кроме одного: большая часть пропаганды обыкновенные враки.Если бы он еще не забыл, откуда у него такие знания.Так что он мается, и злится, и боится, а на третьи сутки он зажимает Коннора в углу у медотсека?— тот выходит от дока, опять,?— и даже не вздрагивает, когда Ричард словно из ниоткуда возникает рядом, отпихивая его с дороги и вцепляясь Коннору в локоть так, что наверняка должны остаться синяки.Коннор не морщится.И ничего не говорит.Он смотрит на Гэвина своими глубокими глазами и молчит, так что Гэвин первый открывает рот:—?Пойдем ко мне? —?вот что он говорит. —?Пожалуйста.