Жизнь девятая. Детство. Вместо эпилога (1/1)

You!I wanna be like youI wanna talk like youWalk like you, tooYou'll see it's trueSomeone like meCan learn to beLike someone like meCan learn to beLike someone like youCan learn to beLike someone like me!I wanna be like you from „The Jungle Book“Words and music by Richard M. and Rober B. Sherman

Сефирот всегда восхищался генералом. Сколько себя помнил. Неукротимый, бесстрашный, стремительный, сильный, опасный, способный смести со своего пути всё и всех. Идеал. Мальчишка мечтал стать таким же, когда вырастет.Первым, что он видел, открывая утром глаза, было изображение великого воина. Красивый и уверенный. Живой. Казалось, генерал вот-вот сойдет с плаката и Сефирот умрет от счастья.Конечно, на самом деле он не собирался умирать, просто мама всегда так говорила. «Я сейчас умру от счастья». Мальчик не совсем понимал, какой в этом смысл, но если надо умереть, чтобы показать, как счастлив, то он был готов клещом вцепиться в генеральский плащ, смотреть на своего кумира влюбленными глазами и умирать. От счастья. Как бы бессмысленно это ни было.Сефирот вглядывался в плакат до рези в глазах, но надежды не оправдывались. Изображение так и оставалось неподвижным и неизменным. Мальчик разочарованно вздыхал и поднимался. Нужно было мыться, одеваться, завтракать и бежать в школу или помогать родителям по хозяйству. Что-то делать. Но после обеда, часа в три-четыре, детвору отпускали. Они встречались на лугу и играли. Часто — в войнушку. Девчонки были вутайцами, а мальчишки — доблестными воинами ШинРа. И естественно, они играли в генерала.Часто эта роль доставалась Сефироту. И по праву. Никто не мог изобразить кумира лучше него, это признавали все. Мальчик даже сделал Масамунэ. Легкий меч, гораздо меньше настоящего, но и Сефирот не был таким большим, как генерал. Вот когда он вырастет...Мальчик мечтал, что приедет в Мидгар и научится всему тому, что умеет его герой, победит во многих сражениях, и генерал обратит на него внимание. Пожмет руку и похвалит. А Сефирот тут же расскажет, как с детства восхищался его силой и умом и во всем ему подражал. Даже волосы отрастил, хотя папа был против, а некоторые дураки дразнили и обзывали его девчонкой. Но ведь они просто ничего не понимают. Зато он — Сефирот — все знает. Все-все. Что даже когда больно, надо держать голову прямо и улыбаться. Что длинные волосы и плащ — не помеха, если долго тренироваться. Что сила в сердце, а не в руках. Ведь у его героя большое сердце. Он обо всех думает, обо всех заботится, старается — для всех. Сефирот может стать таким уже сейчас, не дожидаясь, пока вырастет, пока плечи станут шире, а тело — сильнее. А потому заботился о каждом поверженном враге, угощая девчонок конфетами и снова бросаясь в гущу битвы, со смехом, хохотом и визгом.С каждым днем Сефирот чувствовал, как его сердце становится все больше и больше, настолько большим, что могло вместить в себя не только родных и друзей, но и родителей друзей, и кузенов из соседней деревни, и каждую птицу, и травинку. Оно росло, а вместе с ней рос и мальчик, становился сильнее, добрее и лучше.По утрам Сефирот, как и прежде, улыбался генералу.— Скоро, совсем скоро мы увидимся. Еще всего несколько лет. Мне надо стать умнее и лучше, — говорил он, глядя на плакат сияющими глазами.А после проживал еще один день, делая свое сердце больше, сильнее и добрее. Все, чтобы походить на кумира. Все, чтобы хоть немного приблизиться к нему. Все, чтобы однаждыпосмотреть ему в глаза, пусть потеплев щеками, но прямо.— Это все — благодаря вам.Сефирот прилежно учился, помогал родным, не отказывал в помощи друзьям. И играл. Каждый день после обеда он превращался в генерала и вел свое войско вперед, сокрушая вутайцев. Когда ШинРа, как всегда, побеждала, доблестные воины снова превращались в мальчишек и девчонок, уплетающих прихваченные бутерброды и со смехом обсуждающих подробности битвы.Привычная, яркая жизнь. Изменившаяся в одно мгновение.Сефирот проснулся из-за криков и треска, потер глаза, улыбнулся кумиру и выглянул в окно. Для позднего вечера было слишком _ярко_. В окно ворвался запах гари.«Пожар», — ёкнуло сердце и мальчик подскочил. Раз так светло и дымно, значит, пожар серьезный, и может понадобиться любая помощь.Сефирот натянул ботинки и побежал в спальню родителей.— Папа, мама, пожар! — закричал он, тормоша взрослых.Они собрались быстро и молча, натянули на лицо сына влажную марлевую повязку и сказали не снимать. Сефирот кивнул, сжал покрепче кулаки и побежал вслед за ними на кухню. Каждый взял по ведру, наполнил их водой и пошел на улицу.Люди бегали и кричали. Никто и не пытался сдержать бушующее пламя. Родители пытались выяснить, что происходит, но все не получали вразумительного ответа.Люди бежали прочь. Из деревни. От огня. От кого-то, кто прятался там, в огне. Краем уха Сефирот услышал «генерал». Желудок сжался в узел.Генерал! Здесь! Сам! Пришел, чтобы остановить пламя! Мальчик чувствовал, что просто обязан его увидеть.Ведро выпало из рук, но никто этого не заметил. Родители пытались добиться подробностей, а Сефирот побежал в центр, увидеть героя, увидеть, как тот спасает деревню и сказать... Сказать... Сказать!Сердце бешено колотилось, но мальчик этого не замечал. Было тяжело и горячо дышать, повязка защищала, но лишь частично. Но и это было неважно. Тот, у кого Сефирот учился все эти дни, был здесь, в Нибельхейме, и спасал своим большим сердцем...Мальчик резко затормозил и едва не упал. Его герой, его кумир, его образец для подражания, его генерал... равнодушно воткнул Масамунэ в маму Мики. Женщина вскрикнула, вцепилась руками в лезвие, пытаясь выдернуть его из тела, но тут же обмякла и затихла.На глазах Сефирота выступили слезы. Не от гари, от боли внутри, где что-то лопнуло. Повязка мешала дышать, и мальчик стянул ее. Нос тут же обожгло жаром от горящих домов. Но это было неважно.Боль внутри набухала, становилась сильнее. За первыми слезинками последовали другие, с каждым судорожным вздохом превращаясь в слепящий поток. Сефирот заревел, сделал маленький шаг, другой и побежал.К герою.Вцепиться в его плащ и спросить, зачем.Зачем?— Зачем?Генерал не пожал руку. Даже не посмотрел. Отшвырнул подбежавшего мальчишку и пошел дальше. Сефирот впечатался в горящую балку и... не смог закричать от боли. Из легких вышибло весь воздух. Мальчик пополз прочь от огня, безуспешно пытаясь вдохнуть. Перед глазами потемнело, и он упал лицом на горячие камни.«Мама. Мама! Мама!!!»С каждым ударом сердца становилось только хуже. Когда мальчика с головой накрыл страх, в легкие потек воздух, будто кто-то отодвинул перекрывшую горло заслонку. Горячий, сухой, пропитанный гарью и запахом паленых волос, но воздух.Сефирот уперся ладонями в обжигащий камень и поднял голову, выглядывая генерала. Его кумир уходил, окутываемый языками пламени. Растворялся в темноте ночи и гари.Мальчик Сефирот смотрел в спину героя и чувствовал, как вокруг него рушится мир.Генерал Сефирот шел к мако-реактору.Поток жизни тек сквозь бывшего героя Сефирота и нашептывал ему сказки мертвых.