Эпилог (1/1)

—?Итак, он всё-таки совратил его,?— со своей всегдашней блаженной улыбкой, прокомментировал происходящее Вишну, надевая на шею гирлянду из цветов и поправляя волосы.—?Это же Индра.Махадэв стоял перед огромным камнем и тщательно обматывал бёдра шкурой тигра. Некоторое время назад они с Вишну, по меткому выражению Царя Дэвов, снова обменялись ?силовыми потоками?, и сейчас оба испытывали негу и приятную расслабленность.—?И ты ничего не скажешь моему племяннику? Не устыдишь его? Не будешь наставлять на истинный путь?—?Но он же ответит, что действует ради благополучия мира,?— тяжело вздохнул Махадэв. —?И как ему теперь возразить? Это самый сильный довод.—?Ага, обучил его Индра старой уловке,?— бархатисто рассмеялся Вишну. —?Что ж, Царь Богов умён, потому и удерживается столько эпох на троне. Ну и,?— он бросил быстрый взгляд на Махадэва, размышляя, стоит ли продолжать,?— языком работает отменно. Во всех смыслах слова. У него бесспорный талант. Поэтому я прекрасно понимаю, почему племянник не смог отказаться и остановить его на полпути. Ладно, пусть наслаждается, не всё же ему воевать и заниматься самокопаниями. Лишь бы Девсена не узнала. Жаль будет девочку, расстроится. Она-то об уловке Индры ещё не знает.—?Расскажи ей. Пусть тоже всё происходящее списывает на мировое благо. Так легче жить. А Индра и к тебе, получается, заглядывал? —?ревниво поинтересовался владыка Кайлаша, наконец, удобно пристроив шкуру на пояснице.Затем уселся на камень в привычную позу, подогнув под себя одну ногу.—?Заходил пару раз,?— небрежно отозвался Вишну, соблазнительно поигрывая кончиком цветочной гирлянды. —?Но мы-то с тобой оба знаем, что, сколько бы таких Индр у тебя и у меня не появлялось, для нас обоих это ничего не изменит.—?Верно,?— Махадэв крепче обхватил ладонью трезубец. —?В потоке времени только мы с тобой осведомлены об истинной цене вечности. И лишь нам известно, как правильно охранять покой вселенной.Вишну кивнул, приблизился к альтернативному проявлению себя самого, отделившемуся, как и он сам, от изначального источника в начале творения, и с любовью приник к его губам, а затем бесшумно растворился в воздухе.