Глава 6. (1/2)

Для того, чтобы вмазаться как следует, джанки комбинировали трансферы с алкоголем и эндорфин-содержащими синтиками, добиваясь сладких облаков сёрфа в Сети, который был больше похож на ЛСД-трип. Усир слегка подтолкнул брата к ярким видениям. Хранение, употребление и торговля наркотическими препаратами, входящими в список А1 (нейротрансферы), наказывалось конфискацией имущества, шестизначным штрафом и тюремным сроком до двадцати пяти лет, либо депортацией за Периметр в свободное поселение на срок до четырёх лет. Из-за Периметра не вернулся ни один драгдилер - у жителей новых Метрополий напрочь отсутствовали навыки выживания вне привычной среды. Остальных пожирали звери.Усир умел ждать. Он знал, что рано или поздно Сэт сотворит нечто такое, что заставит Геба посадить гадёныша под домашний арест, ограничить его передвижения. И его тягучие сладострасные ожидания оправдались накануне государственных майских праздников. "Ты не сможешь улизнуть от меня сегодня", - подумал он, наблюдая за братом. Тот надеялся сбежать к старикам, но отец отобрал его драгоценную электронику и велел сидеть дома. Как любящий старший брат Усир радушно предложил родителям присмотреть за мальчишкой, который мог сбежать, несмотря на запрет.

- Давай накатим, пока предки не видят, - сказал он Сэту, наливая коньяк в тяжёлый плоский стакан, поддерживая задуманную игру. Как будто он в самом деле расположен дружески к брату. Древесный, тягучий, коричный, миндальный аромат защекотал ноздри - за пряностями невозможно было заметить резкую химозную сладость присадки. Сэт не отказался. Усир думал, что брат считает его своим близким другом, ведь он с такой охотою согласился выпить с ним. "Хорошенький... Щеночек. Бело-рыжий щеночек," - подумалось ему при виде подобранных на затылке волос Сэта, который шёл впереди.Коньяк показался обжигающим, сладким, забивающим носоглотку алкогольными парами, и вслед за сладостью прорезалась медикаментозная горечь поверхностной анестезии. Язык и внутренняя поверхность щёк стали нечувствительными, в горле появился неприятный комок: возможность проглотить скопившуюся слюну есть, но мышцы кажутся непослушными, полупарализованными. Собственный голос показался чужим. Это погружение похоже на медикаментозный сон. Такое же падение давления, сужение полей зрения, торможение, но вместо дрёмы Сэт проваливается в чудовищный мир с удивительно яркими картинками, как будто в его персональном проекторе кто-то выкрутил резкость до максимума. Там обитают странные говорящие растения и животные,там убранная золотом женщина с коровьей головой доит газель в крошечное ведёрышко посреди полупустыни. Сказки Тефнут, его бабки, обретают плоть в созданном наркотическим дурманом полусне. Под высокочастотный писк в ушах и сжимающееся в точку сознание Сэт мягко валится вперёд, прямо на руки Усиру.- О, да, - говорит он. - Вот теперь ты мой.Усир не может удержаться и запускает два пальца ему поглубже в рот, обследует мягкую полость, крепкие молодые зубы, нащупывает кончиками пальцев острые жевательные бугорки клыков, заполненную фибриновым сгустком лунку выпавшего моляра (кольцевая связка сжимается вокруг открытой раны, края десны чуть отёчны), проталкивается глубже. Рвотный рефлекс понижен, и Сэт слабо кашляет, когда ногти слегка царапают ему заднюю стенку глотки. Усир вынимает пальцы, влажные от чужой вязкой слюны. На коже остаются блестящие смазанные следы крови, наверное он повредил открытую лунку, вытолкнул свёрток.

Он облизывает пальцы, наслаждаясь вкусом слюны брата, острым медным привкусом гемоглобина. Нежно берёт чужое лицо в ладони, прижимается губами к губам. Какая жалость, что Сэт не может ответить,он даже не осознаёт, где находится и что с ним делают. Он покорно разводит колени, позволяя ласкать и трогать себя, но не отвечает на ласки. Рассерженный безучастностью, Усир закусил его нижнюю губу, сжал зубами сильнее, вздрогнул, когдапод давлением лопнула кожа, сочно хрустнуло и потекла тоненькая струйка крови. Тело на его рукахтяжело обвисает. Как будто держишь не тёплого мальчика, аe-doll с отказавшими серво и вылетевшей программой.- Мой милый, - неразборчиво бормочет он, вылизывая рот Сэта, тянет на себя, не давая ему упасть.Его дыхание пахнет фруктовой жвачкой и коньяком. И почему-то пробивается привкус шалы — сладкая, пыльная травяная горечь, царапающая горло. Спутать её с чем-то другим невозможно. "Надо же... интересно, мамочка и папочка знают, что ты тайком дуешь косячок, а, братик? Или ты такой невинный только на виду у предков? Мой золотой, нетраханный ангел. Чем ты занимаешься в школе? Жаль, что я не проследил за тобой... было бы интересно узнать, куда же ты ходишь после уроков... Я уверен, что всё то железо в твоей спаленке незаконно... Тебе так не нравится быть под контролем, что ты гадишь исподтишка, чтобы потом сбежать к Тефнут и к этому старому теку, где тебе всё позволяют..." В этом поцелуе есть ещё один маленький сюрприз - металлическая штанга с двумя накрутками в языке Сэта. Какая жалость, что нет возможности поставить брата на колени и протолкнуть член в глотку. Интересно, сколько бы интересных и новых ощущений мог подарить этот язык и никем, кроме него, нецелованный рот? Усир снова запускает пальцы в рот брата, задумчиво касается мягкого языка. Надавливает на нижние резцы, челюсть отъезжает вниз,Сэт кашляет, дёргает головой и неожиданно закрывает рот, лязгает зубами, звук при этом такой, как будто захлопывается маленький костяной капкан.Усир смеётся. "Какой доступный, сладкий... Так глупо сопротивляется... Сочная молодая плоть. Горячий язык, рот, нежная кожа. Сладкий на вкус. Готовый, мой". Подхваченный на руки Сэтобхватывает его руками за шею, прячет лицо на плече; в его диких видениях исполинская золочёная змея волочит по небесам своё беззащитное брюхо, преследуя блестящее судёнышко с командой крошечных гребцов. Он стонет от страха, боится рухнуть с дикой высоты прямо на чешуйчатую узорчатую спину мифологического гада. Что это за тварь? Ёрмунганд, опоясавший своим телом весь мировой океан? Древняя персонификация мрака прямиком из исчезнувшего Египта? Меняется угол зрения: это вовсе не скорлупка в хрупкой золотой потали, а ладья с задранным носом и кормою в виде цветков, и команда на ней — полулюди, а может быть, звероголовые демоны или боги с лазуритовыми волосами и удлинёнными краской человеческими глазами.Усир борется с желанием сжать пальцы на тонкой шее мальчишки, услышать хрипение, насладиться зрелищем розовой пены, выступающей на губах. Он всего-навсего хочет немного поиграть со своим младшим братом. Разве его можно осуждать за эту... Игру.Тяжело дыша, он относит его в гостевую комнату, бережно укладывает на кровать. Сбрасывает на пол атласное лоскутное одеяло - сине-малиновая пестрота стилизованного узора мешает наслаждаться красками брата. Чувствуя, как кровь бьёт в голову тяжёлыми ударами, дрожа от нетерпения, разрывает на нём футболку, царапая, проводит ладонями по груди, сильно сжимает нижние рёбра.Сэт глухо мычит, его движения неверные, направленные не на то, чтобы избавиться от болезненного раздражителя.Он прижимает раскрытые ладони к лицу, бессильно роняет руки и раскрывает слепые глаза с расширенными зрачками.- Это он, - его голос кажется жутко низким, чужим. - Апапи, который пожирает моё солнце!На футболке уродливый, раздражающий рисунок. Силуэтная прорисовка Че Гевары, которому кто-то добавил кабанью клыкастуюхарю вместо лица и подписал "Tanz die revilution". Мода паршивого Дна.Hasta siempre, Comandante. Знал ли Сэт, кто такой Команданте? Усир не сомневался в том, что таки знал. Шу любил поболтать, а мальчишка был благодарным слушателем, впитывающим в себя всё, как губка.Внезапно Усир понимает, что разум брата чересчур далеко. Что же... это даже на руку. Приподняв тощее тело, он расстёгиваетширокие бриджи, стаскивает вместе с бельём, оставляя Сэта лежать обнажённым. Подумав, подсовывает ему под поясницу твёрдую маленькую подушечку. Расстёгивает на себе рубашку. Его приготовления обрывает звонок.- Входящий вызов, - бесстрастно говорит приятный женский голос. Роботы на том конце чаще говорят сладкими лакомыми голосками юных дев. - Абонент запрашивает по личному коду...Усир не слушает дальше. Исис! Проклятая корова, какого чёрта ей нужно именно сейчас!?- Отмена вызова, - отрывисто командует он. - Отправить сообщение... Перезвоню позже. На совещании. Люблю. Целую. Всегда твой."Проклятье!.. Я же сто десять раз сказал тебе, что занят! Это так сложно понять! Блять! Из-за своего глупого пуза чёртова стерва не понимает ничего, что ей сказано... Чёрт, как же её разнесло...Если тебе сложно,сидела бы, твою мать, в клинике с такими же беременными самками и пеклась о будущем ребёнке, а не о своём поганом агентстве! Родит — загоню суку в зал... Выхолостить её.Обязательно. Что не так с этими восточными женщинами? Сука, полгода замужем и уже с начинкой..."Усиру нет дела до капризов жены, до её нытья и надуманных жалоб. Сейчас его внимание поглощено желанной игрушкой. Сэт! В его постели! Абсолютно покорный его воле, лежащий, как шлюшка на порнооткрытке, с широко разведёнными согнутыми в коленях ногами. Такая развратная, зовущая поза: смотри, братик, как сильно я хочу тебя.Какие яркие краски на чёрных простынях: золотистая веснушчатая кожа, рыжие волосы, нежный румянец. Всё-таки эстет в нём ещё не погиб. Он положил руку на шею брата, погладил линию роста волос на затылке. По гладкой узенькой спине должны пробежать мурашки. "Вот здесь... если посильнее надавить... Так легко и просто убить человека".Усир всегда получал то, что хотел. Всегда. Сейчас он получил Сэта, его тощенькое тело со слабо развитой мускулатурой и неразвитыми вторичными половыми признаками, с лёгким пушком на лобке и под мышками. Его мышцы расслаблены — не чувствуется никакого сопротивления, когда он приподнимает брата за бёдра и тянет на себя, устраиваясь между его ногами.Сэт дёрнулся, застонал сквозь зубы, когда он с некоторым усилием протолкнул два смазанных пальца в анус, начал осторожно ощупывать изнутри. Это было приятно. С женщинами было не так, их тела не пахли призывно, формы были слишком округлыми, а внутренности слабыми и скользкими. Вечно голодные самки с их влажной щелью между ногами и мягкими комочками грудей его не привлекали и не возбуждали так, как собственный брат. Пальцы снова погрузились в складчатую внутренность. Слизистая выстилка охотно принимала их, обволакивала, касание было отвратительным и приятным одновременно, шёлковым и упругим. Усир попытался представить брата в ванной: как тот тишком смотрит видеоприватного характера и ласкает себя. Или как делает это за закрытой дверью своей спальни: торопливо и неумело, расстегнувшись, стискивая истекающий соком член, покусывая губы. Интересно, какие видео ему нравятся? С мальчиками или девочками? Или он выбирает что-то погорячее? Как забраться в чужое сознание, если даже такая доверчивая на вид дрянь с успехом прячет свои мысли и чувства,и иногда после разговора с Сэтом ему кажется, что паршивец его поимел? Эта вечная усмешечка Сэта, как будто бы он знает то, что скрывает собеседник. Но как же ему сделать мальчишку своей собственностью?..Сэт дрожит, когда он ласкает его пальцами изнутри; движения сладкие, медленные-медленные, он разводит и поворачивает пальцы, пытаясь растянуть его ещё сильнее. Никакой, чёрт побери, реакции: ни всхлипа боли, ни стона наслаждения. Это сбивает с толку. Неужели рыжий щенок так холоден физически?Брови Сэта изломились в карикатурном недоумении, тело не отвечало на раздражитель, но сквозь пелену в сознание пробивалось нечто, вторгающееся в дрянные сновидения, не имеющие смысла, наполнившие их нечистотами, червями и отвращением. Усир с наслаждением почувствовал, как судорожно сжавшиеся мышцы расходятся под его усилиями, пропуская пальцы дальше, глубже, дыхание успокаивается. Ему не хотелось рвать его тело до того, как он хотя бы немного удовлетворит первый острый голод, насытит похоть. В то же время он не мог ждать ещё дольше. Мальчишка пропускал в себя его пальцы, но не отвечал на стимуляцию, как будто в этой живой e-doll сломалось что-то, слетели тонкие настройки. Впрочем, он не преследовал цели доставить удовольствие Сэту, он хотел получить всё, что тот мог дать, каким угодно образом. Безупречно чистая кожа восхитительно скользила под ладонями. "Тёплый, живой. Доступный. Мой. Сладкое тело, горячее... Вкусная молодая плоть".Усиру даже жалел что мальчишка лежит как бревно, как тупая кукла, но ему не хотелось тратить силы на драку с Сэтом. Транки сделали своё дело, но лишили возможности наслаждаться стонами, ответными движениями, судорогами, криком. Но, чёрт его возьми, невозможно ведь предугадать, какой отпор даст нервный подросток, к которому он подошёл со своей любовью и страстью. В том, что брат может схватиться за нож, Усир не сомневался: он убедил себя и остальных в том, что Сэт импульсивен, может выкинуть всё что угодно, даже сбежать из дому, связавшись с дурной компанией. Собственно, у него была заготовлена подобная версия на потом...Не в силах ждать и сдерживаться, Усир потянул его на себя, попытался втиснуться внутрь. Слишком тесно. Он перехватывает его за талию, вталкивается членом в смазанный вход, продираясь через упругие ткани. Утешает себя тем, что он позаботился о брате, подготовил его для себя, растянул со смазкой, облегчая проникновение. Застонал, чувствуя, как тело под ним медленно уступает, позволяя продолжить. На лбу и висках выступают капельки пота, и он проскальзывает внутрь полностью, замирает, чувствуя пульсирующий жар внутренностей. Запрокинув голову, он воет и стонет от нестерпимого наслаждения.- О, дааааааааа!.. Да! Наконец-то!..Сдерживаться он больше не может. О, как это прекрасно, сладостно, просто непередаваемо. Это не дряблое скользкое нутро сучки-жены, которую в её неполные двадцать кто только из важных шишек модельного бизнеса не трахал. Внутри до одури тесно, сухо и горячо, Сэт спастически сжимается вокруг его члена, пытается вытолкнуть из себя, ёрзает под ним задницей, бессознательно сводит колени ицарапает его предплечья.Упирается ему в грудь, желая оттолкнуть. Его попытки защититься вызывают умиление. Усирбольно щипает его за ягодицу и шлёпает раскрытой ладонью.- Ммой!..Шлепок очень звонкий. Сэт взвизгивает и дёргается, скулит, снова становится непереносимо тесным. О да, да, вот хотя бы что-то, какой-то ответ, сопротивление, боль, самые любимые приправы к изысканному блюду, которых так не хватало... Усир рычит, кусает и облизывает его шею, вбивается членом грубыми короткими толчками.Вгоняя по самые яйца, ощущает, как мальчишеские бёдра сводит судорога. Неожиданно влаги становится больше, внутри начинает хлюпать. Усир замирает, наслаждаясь бешеным сопротивлением внутренностей, вслушивается в слабые стоны. Снова двигается, глубоко и сильно, Сэт поскуливает, кусает губы, закрывает лицо руками, мотает головой. Усир отстраняется, любуется бесстыдно раскинутыми белыми ногами, смазанными следами крови на ягодицах, грубыми отпечатками пятерни на впалом животеи бёдрах и припадает к нему снова, закусывает мокрое от пота плечо.Это больше, чем можно добиться от любой его предыдущей женщины. Такого он не получал от шлюшек по вызову, крышуемых уважаемыми людьми, содержащими якобы модельные агентства и салоны красоты, где трудились красивые, ухоженные, растраханные бляди на любой вкус: их задницы и глотки могли не порвавшись впустить даже конский половой член. В электронных домах удовольствий всё было создано исключительно для удовлетворения клиента, там трудились симпатичные вебкам-модели, готовые за дополнительное вознаграждение предоставить частные услуги. И никто из этих перезрелых шлюх и сладеньких мотыльков не отказал ему, они охотно поворачивались к нему задами, предлагая вставить и спустить. Насаживаясь на него, они поддельно стонали, имитируя пылкую страсть и заинтересованность.Никто из них не мог сравниться с братом, таким тоненьким, хрупким, с тесной, нетронутой, горячей задницей. Нескладный, худой, белокожий, позолоченный рыжеволосый мальчик, его сладостный идеал... Прижимаясь к нему, Усир прокусывал благоуханную кожу на шее, пожирал равнодушные соски и выгнутые скобочки ключиц, безжалостно рвал ногтями.Голова Сэта моталась в такт глубоким толчкам, он слабо постанывал, всхлипывал, как больной ребёнок, под его поясницей сбивалась в складки простыня.Мало! Этого мало! Чёрт возьми... Сэт безответен. До чёртиков похож на куклу, дорогую, безэмоциональную, красивую игрушку. Даже от кибершлюхи в виртуальном борделе ответа больше, чем от проклятого мальчишки. Задыхаясь, Усир с невероятным усилием отлепляется от своей жертвы, оставляет его на пару минут. Так, нужен небольшой отдых, он не может закончить их с Сэтом сладкую тайную забаву слишком быстро... К сожалению, его предыдущие маленькие игрушки, которыми он пытался утолить свой голод, быстро ломались. Чёртовы ублюдки портили всё удовольствие, они начинали орать и вырываться, грозились сдать его полиции,говорили что-то про защиту, предоставляемую имконтрактами, подписанными с домами удовольствий, обещали натравить сутенёров или уличных торпед. Сэт был таким паинькой. Он сам пошёл в руки... Но этого было мало, мало, не хватало ужаса живого тела, в которое грубо вторгается чужеродное, криков боли, стонов, мольбы о пощаде.Из портфеля Усир достаёт крошечный глазной скальпель, загодя уложенный с кое-каким другим иструментом в плоский футляр. Любуется дорогой, изящной архаичной медицинской игрушкой. О, как бы ему хотелось поиграть с братом по-другому... Если бы была возможность развернуться, превратить его в гору стонущей плоти, выпустить наружу перламутровые блестящие внутренности... Поглаживает и целует внутреннюю поверхность бедра, кожа там нежная, как лучшая замша, и невероятно чувствительная. Примеряется. Надрез получается филигранным, на молочной белизне открывается крохотный кровавый рот. Вслед за ним ещё один. И ещё. В их слиянии угадывается иероглиф, мистический глаз-уджа, священное соколиное око бога. Он старается не повредить близко лежащие крупные кровеносные сосуды. Прикусывает от усердия кончик языка, вырезая на бедре Сэта своё клеймо.

- Никто не отберёт тебя у меня, малыш, - говорит он.

Мышцы Сэта напрягаются, он дёргается и тянется рукой к болезненной точке, это так неожиданно, что Усир отшатывается и роняет скальпель. Для человека под транками движение чересчур точное. Усир ругается сквозь зубы: как можно было забыть о грёбаной высокой резистентности к синтетическим наркотикам и седатикам, а так же к широкому спектру анестетиков, из-за которой для Сэта даже поход к дантисту был сущим кошмаром.Глаза открываются. В полынье зрачка он видит своё отражение.В следующий момент блестящие золотые брови сходятся к переносице и Сэт бьёт брата в орбиту сжатым кулаком.Удар сильный, хлёсткий. Перед глазами вспыхивает россыпь крупных искр. Ах, ты ублюдок маленький, дрянь, проклятый щенок! Кто бы мог подумать, что гадёныш может неожиданно и очень больно укусить в ответ?Драться Сэт не умел, да и что взять с сопляка, днями просиживавшего задницу в своей комнате над разобранными внешними блоками, не державшего ничего тяжелее отвёртки и паяльника? С задушенным хрипением Усир вцепился ему в плечи, пытаясь зафиксировать. Сэт снова ударил, попав в переносицу, а когда Усир поднял руку, блокируя последующие удары, не задумываясь ударил его в пах носком тяжёлого ботинка.Согнувшись от боли, Усир пожалел, что забыл про личные предпочтения брата и эти говнодавы. Такие, кажется, особенно любили уличные охотники и выходцы с Дна. Похожую обувь с высоким берцем и металлическим стаканом в носу носили наёмники и темплары, теки и борги, солдаты регулярной армии и ФОБы.В глазах поплыли багровые круги, от боли свело живот и перехватило дыхание. Усир свято верил в неприкосновенность своей персоны - высокое положение в городской иерархии ее обеспечивало. Как вообще мальчишка осмелился ударить в ответ?Пальцы сжались, превратившись в крючья. Кожа Сэта была гладкой и скользкой от пота, он рвался из рук с одержимостью сумасшедшего. Недостаток сил и умения он компенсировал находчивостью и лютой злобой, удары получались точными и на редкость болезненными. В конце-концов Сэт всё же вырвался. Скатившись с постели, он не стал хвататься за валяющуюся на полу одежду, пытаться прикрыться. Схватив по пути какую-то тряпку, он на ходу обернул её вокруг тощих бёдер и метнулся прочь из комнаты. Усир слышал, как изрыгающий проклятия Сэт пронёсся по коридорам и комнатам и ударился о входную дверь. "Ты пожалеешь о том, что поднял на меня руку, малыш".Он слышит, как Сэт кричит, обдирает ногти о текстолит и дерево, пытаясь отжать ручку и выбраться из квартиры. Он ещё не знает, что дверь заблокирована и открыть её возможно только личным кодом, или если обойти внешнюю защиту модуля охраны. Еще можно отжать плоской отвёрткой декоративную панель, закрывающую нейроинтерфейс двери, и выдрать контроллер, блокирующий замок.Нут предоставила коды доступа старшему сыну, отказывая младшему в том же самом. Безусловно, она была заботливой матерью, она руководствовалась разумными доводами. Сэт становился непредсказуем, он удирал из дома к дедам, стоило на него прикрикнуть, не явиться вовремя для него было нормой, он изыскивал любую возможность, чтобы отправиться на Периферию, пренебрегая охраной и личным транспортом. Усир с трудом справляется с собственным голосом. Ему хочется заорать на брата, влепить ему такую пощёчину, от которой тощий мальчишка свалится на пол. Злоба кипит в нём вместе с удивлением. Как Сэт посмел кинуться после того, как он так старался сделать ему приятно?

- Ну что, малыш... Не знал, что дверь заперта, да?Сэт прижимается спиной к двери, смотрит на него снизу вверх.На шее бъётся вздувшаяся венка. Над верхней губой и на лбу обильно выступает пот, он слизывает влагу языком, и Усир стонет про себя. Загнанный в угол брат похож на напуганную крысу в клетке. Усир вспомнил ручного мелкого зверька, которого он затравил, а потом растерзал в ванной: тварь так же вжималась в стенку, приподнимала верхнюю губу, пугала оскалом, в бусинках глаз горели упорство и ярость. Брат выглядит таким жалким с потёками крови на бёдрах, в разорванной футболке, едва прикрывающей зад.

- Тсс, - Усир ласковым движением протягивает к нему ладонь, пытается схватить за растрёпанную гривку. Сэт рывком пригибается, задирает верхнюю губу, лицо кривится в некрасивой звериной гримасе. - Не делай глупостей... Иди ко мне... Ну же, малыш.- Иди на хуй, - злобно шипит Сэт. Его слова кажутся концентрированной кислотой, парящим ядом. - Козёл вонючий, тебе что, жены своей мало? Какого чёрта ты ко мне полез, урод?- Иди сюда, - ласково повторяет Усир. Судя по выражению лица Сэта, тот не намерен повторять своих ошибок и драться он будет до последнего. Как справиться с ним сейчас?Нестерпимо хочется уложить его на спину прямо здесь, в прихожей, на коврах, подмять под себя, растянуть жестоко и всадить без смазки под долгий крик боли.- Давай поговорим.- Открой дверь, уёбок! - Сэт вцепился в контактную пластину нейроинтерфейса. Загорелась надпись "доступ запрещён", и он завыл: - Выпусти меня!..

- Тсссс.... - Усир осторожно приближался к нему, стараясь не делать резких движений. Интересно, матерных слов мальчишка набрался, отираясь в обществе драгоценного дедушки? Родители тщательно следили за обществом, окружавшем ненаглядных детишек. И если с Усиром не было проблем вообще, то Сэт норовил найти себе собеседников в Сети. Он внаглую пользовался аппаратными и встроенными уязвимостями, спокойно обналичивал креды с карты отца и добирался до анлимов, как будто ему было мало того, что предоставляла Метрополия. Геб каким-то образом не замечал выходок сына, становившихся всё опаснее. Сэт не боялся осуждения близких и не знал удержу, ему было плевать, что говорят другие.- Не надо кричать, - Усир сделал ещё один крохотный шажок. - Давай поговорим, малыш... Я не сделаю тебе ничего плохого...Сэт вжался в дверь. Совсем близко оказался покрытыми влажными завитками живот и бёдра брата. Он чувствовал исходящее от него тепло и животный мускусный запах, от которого свербило в носу и подкатывала тошнота.- Пошёл на хуй, - раздельно сказал Сэт, когда Усир дотянулся до него кончиками пальцев. Потом он положил ладонь на его плечо. Потом Сэт ударил.Усир даже пожалел, что никогда не общался со старым теком столь же близко, как Сэт. От Шу тот явно перенял больше, чем умение копаться в нежных внутренностях выносных базис-модулей и читать печатные книжки, не делая разбора между художественной и технической литературой. Он даже не предположил, что Сэт мог подобрать оброненный скальпель. И прежде, чем он успел схватить брата за плечо, Сэт с садистским наслаждением всадил лезвие ему в живот. Полтора сантиметра стали прошли по касательной, широко вспоров кожу, и застряли наружной косой мышце живота, прикрывшей уязвимые внутренности.- Я тебя ненавижу, - Сэт говорит это тоном, который не вызывает сомнения в искренности его слов.Длинная лента крови, ползущей по волосатому животу кажется неестественно яркой. Усир крепко зажимает порез ладонью, и Сэт пользуется его замешательством. Он проскальзывает под его рукой иперед ним вдруг разворачивается бескрайняя синева Северного неба с сонмом сияющих звёзд. Не дожидаясь, пока взбесившийся мальчишка снова кинется на него, Усир коротким резким прямым ударом в нижнюю челюсть отправляет его в нокаут. Некоторое время он стоит над Сэтом, раздумывая, что же делать дальше. Адреналиновое возбуждение всё ещё неслось по сосудам, но сладкий дурман ушёл, оставив голые и простые желания.Ему хочется сладкого красного мяса, боли, хочется сделать с Сэтом нечто такое, от чего тот будет скулить, как забитый зверёк, умолять его о пощаде. Может быть, ползти за ним на коленях... Как собака.Он снова поднял брата на руки, прижал к себе. Лижет липким горячим языком маленькое ухо, шею. Голова Сэта запрокидывается, он тяжело дышит. Залитое кровью лицо с рассечённой надвое нижней губой чудовищно бледное.В ванной он разослал на полу махровые простыни, пинком перекатил на них Сэта. Тот вскрикнул, как захлебнулся, съёжился в комочек, подтягивая колени к груди. Усир присел рядом. сгрёб за влажные от пота волосы на затылке. Взгляд у Сэта был обморочный.

- Ненавишшу...Из-за разорванной нижней губы голос звучал шепеляво, звуки получались смазанными.Усмехнувшись, Усир снова забрался пальцами ему в рот, подцепил шатающиесязубы и резко отжал от себя. С сочным противным хрустом резцы вывернулись вместе с корнями, по подбородку поползла смешанная со слюной кровь. Сэт жалко то ли вскрикнул, то ли всхлипнул, схватился за его запястья, попытался оттолкнуть прочь.Боль не сразу добралась до обложенного пенопластом шока мозга. Сэт сплюнул и с ужасом уставился на расплывающиеся по махровой ткани красные пятна, сунулся кончиками пальцев в рот, ещё не осознавая произошедшего. Трясущиеся пальцы наткнулись на провалы там, где был ровный ряд зубов. Он нащупал раскрытые лунки и кровяные свёртки.- У тебя красивые зубы, - Усир протянул ему на раскрытой ладони два белых эмалевых полупрозрачных кусочка с длинными багровыми корнями.Рот наполнился кажущейся безвкусной кровью. Тело и разум разделились. Разум не пускал боль, тело пыталось удержать сознание выбросом эндорфинов, обрубивших болевые импульсы, и адреналиновым штормом, заставлявшим его руки и ноги мелко-мелко дрожать.

Боль одурманивала, и Сэт сел, поджав под себя ноги и опустив голову. Усир мягким движением потянулся к нему, ласково погладил по голове. И снова ударил. Голова мотнулась, чтобы не упасть, Сэт опёрся на выставленные вперёд руки.Его заполнил первобытный животный ужас, превращающий человека в подвывающее животное, пытающееся избегнуть боли. Он не сопротивлялся, когда Усир нежно обтёр его лицо мокрым полотенцем.- Ты прекрасен, - сказал он. И Сэт понял, что из ванной он больше не выйдет. Брат замучает и убьёт его прямо здесь. Он всхлипнул и закрыл голову руками, ожидая нового удара.Усир грубо одёрнул его. О, сейчас брат нравился ему ещё больше. Остренькое личико мальчишки ещё не изуродовали отёки, но кожа стала восхитительной, полупрозрачной, мраморной, в глазницах залегли влажные тени.

- Мой малыш, - прошептал он. Сэт посмотрел на него глазами раненого зверя. По щекам поползли слёзы, смешались на подбородке с кровью и слюной.- Не надо...Голос у него был как у шепелявого ребёнка, которому разбили нос.

- Нет, - неужели глупый мальчишка подумал, что он отпустит его прямо сейчас? Или что он не будет наказан за своё поведение? Усир ласково улыбается ему, стирает большим пальцем кровь с подбородка. Слизывает маленькую красную капельку. Солоно и приятно. - Малыш... Ты понимаешь, что твоё поведение... Очень плохое? Тебя надо наказать, малыш.- Нет...- Ай-ай-ай... Неверный ответ.Усир бьёт его раскрытой ладонью, задевая разорванную губу, и Сэту кажется, что его лицо разъедает серная кислота. Он захлёбывается криком и пытается отпрянуть, прижимает руки к лицу в тщетной попытке унять боль.

- Ты меня очень, очень, просто очень сильно разочаровал сегодня... Тебе это понятно, малыш?