Часть 1 (1/1)

— Эй, кэп! Давай сюда!Гэвин натянул меховую шапку по самые глаза, зацепил перчатки с приборной панели и выбежал на мороз.Команда столпилась у борта и светила фонариками в воду.— Что это за хуйня?— Видел хвост?— Здоровый хвост! Это кит?— Какой кит, алё, — Гэвин растолкал народ и сам свесился через борт. В воде плеснулось что-то похожее на большой хвостовой плавник и исчезло в глубине.— Ну он длинный.— Нос у тебя длинный, — Шлюха заржал, и Ама ткнули его локтем под рёбра.— Я хер знает, мне кажется, это рыба, — пожала плечами Эшли и развернулась уходить.— Так, все по своим местам. В четверть мили косяк — будет вам рыба.Улов был средний, учитывая время года и близость ко льдам. Пингвины и иже с ними за зиму подожрали большую часть. Но много и не надо. Поселение небольшое, а на следующей неделе должен был прийти сухогруз. Керук ещё завтра вернётся на своём кукурузнике, вкусноты привезёт — нормального бухла. От сивухи, которую гнала Ахна, у него волосы под мышками выжигало.В каптёрку без стука вошёл Дядя Ник. Или Большой Ник, как звали его дети, потому, что даже свежие крепкие половицы под его весом скрипели и прогибались. Почему Дядя — Гэвин в душе не ёб. Было Дяде на десять-пятнадцать лет больше, чем ему, и дядей он никому не приходился.— Честер, продай "Джарвиса", — ну началось.— Нахуй иди, — ответил Рид, не отрывая взгляда от планшета с логами.— Ну Чеес, — ныл он своим тяжёлым басом уже второй год, — она без дела стоит у тебя. А я б отполировал, покрасил, девчонок бы в Уткьягвик возил.— Не продам, сказал. Пусть стоит.Ник сказал что-то односложное, наверняка матом. В интонации звучала обида.Гэвин сам не знал, на кой ему сдался старый отцовский катер. Как привет из его прошлой жизни если только, мост, который он не хотел жечь, путь к отступлению. Он всё ждал, что группировку, наконец, прикроют с концами, и он сможет вернуться в Детройт. Ага, разбежался. Они с Хэнком мозги сломали в поисках выхода на организаторов. Смогли нарыть только первых среди третьих. Или десятых. Хер их там разбери. Это давно уже не его дело. Его жертва пришлась Фемиде по вкусу, и они накрыли Детройтскую шайку — последнее сообщение от Хэнка, пока связь ещё скакала от вышки до вышки вдоль Гудзонова залива. На Детройте, конечно, дело не заканчивалось, и теперь кто-то большой, невидимый и страшный знал его настоящее имя и точил на него большой невидимый зуб. Хочешь — не хочешь, а пришлось привыкать к новому образу жизни.Гэвин поднял на Ника глаза.Парень нависал над столом, чуть покачиваясь. Свет из окна выглядывал из-за его спины и нырял обратно. Желтая лампа на потолке бросала тени так, что его выразительные раскосые глаза казались почти детскими. Ну и губки, конечно, надул.— Не надо наших девчонок к нефтяникам возить, Ник, — серьёзно сказал он, отчего Сикиник совсем опечалился и повесил голову.— Так, пошли. Матери надо, наверное, помочь.Ник засуетился к двери. Рид потратил минуту на то, чтобы прибрать документы и накинуть пуховку. Шапку с варежками он сунул в рюкзак, а руки — в карманы. Запирать ?офис? смысла не было. Кому надо, всё равно взломают, а потом пизды получат.Вернувшись к себе ближе к полуночи, он долго ещё сидел снаружи в кресле с видом на лодочную станцию. Вода была чистой, это в голове стоял туман от трубки Ахны и гула незапланированной вечеринки, и Рид пытался продлить кайф, паля свои стрёмные сигареты одну за другой, хотя вроде как бросил, когда эвакуировался по программе защиты свидетелей. Хорошо, что хоть от пойла удалось увильнуть.Довольная тем, что не каждый белолицый может переварить её самогонку, Ахна чуть щурила глаза и протягивала ему трубку, а потом смеялась сухим кудахчущим смехом, когда он подавился первой затяжкой. Потянулся народ: взрослые, старики и дети. Из его команды были двое, Брэндон и Эшли-Шлюха — ничего нового. Эти всегда были готовы к алкогольным приключениям. Гэвин надеялся, что их не придётся собирать по селу к отплытию.

Как это обычно водилось, когда все уселись вокруг печки посередине комнаты с кружками сивухи или чая, начались сплетни и прочий трёп. Кто с кем подрался, переспал, что нужно заказать с большой земли и чего ждали с транспортного корабля, все ждали Керука с гостинцами на Ан-2. Угли в камине жарили — будь здоров, и от этого он хмелел не хуже, чем от алкоголя. Знакомые лица расплывались в блаженных улыбках или грохотали смехом, сверкали глазами в отблесках огня. Счастливые и простые.Раскурили ещё пару трубок, пустили по кругу, кто-то пыхтел сигаретами, кто-то — вейпом. Дым и пар послушно засасывало в дымоход. В наступившей тишине кто-то длинно вздохнул, и началась та часть вечера, которой Рид всегда ждал с какой-то мутной тревогой, хоть и любил. Такт? начал с начала, с богини моря Сенды. Она кормила их рыбой и заботилась о животных. Льдов почти не осталось, и животных было немного, поэтому Сенда гневалась штормами. Благодарность в старческом голосе сочетались с благоговейным страхом. От этих историй отвязаться было не так-то просто, а от чудовищ, которые селились в голове, — почти невозможно избавиться. Не очень-то и хотелось. Они на самом деле всегда там. Просто иногда меняют лапы на рыбий хвост, отращивают когти и начинают петь неземными голосами.После страшилок о Калупилик и Махáха* насмеявшихся от щекотки и набегавшихся детей укладывали спать, и начиналась серьёзная дичь.И вот в воспоминания о выходах в море уже прокрадываются сомнения, а только ли ветер слышал Гэвин, или в нём ещё звучал чей-то тоскливый плачь? Насколько правда то, что отец Большого Ника сам по пьяни выпал из лодки? Сикиник был особенным парнем, и Ахна берегла его и баловала, а смерть мужа в прошлом году приняла как что-то само собой разумеющееся. Но может, просто характер такой. У каждого своё понимание. Каждый горюет по-своему, борется со своими демонами и приносит свои жертвы.Пачка сигарет кончилась. Он похлопал себя по карманам и нашёл пакетик на молнии с табаком в спичечном коробке и бумагой для самокруток — Ахна снабдила своими запасами. Загадочно улыбнулась одними глазами — морщинки собрали её лицо в узелок — и сказала ?на удачу?. Но это на завтра. Ноги закоченели без движения. Гэвин свернул тёплый от его задницы надувной коврик и пошёл внутрь.Рассвета не было. Небо лишь посветлело на горизонте на пару тонов, да облака понабежали. До лета ещё два долгих месяца темноты.По рыболовно-спасательному катеру сновали сонные рожи. То и дело раздавались смачные зевки. Очень хотелось кофе. Брэндона с Эшли-Шлюхой нашли в кают-компании спящими в обнимку. Ни тот ни другой геем не был, но это было так мило, что шуток будет теперь на год вперёд. Эшли-корабельный кок, в смысле, повариха, растолкала их ближе к отплытию.Телефон звякнул сообщением от Керука — задерживается из-за нелётной погоды. Он занимался стряпнёй когда выходил с ними в море, и новость команду не обрадовала. Эшли готовила, мягко скажем, хуёво. Никто не травился, конечно, просто было хуёво, и елось через силу.Хотелось бы похвастаться, что, не смотря на общую заторможенность, они вышли затемно, но так они уже полгода выходили затемно. Вода была тихой, облакам было с ними по пути, тихо падал крупный снег. Под палубой урчал мотор. Амарук стояли за штурвалом, отчаянно позёвывая и грея руки о потёртый термос. Рид похлопал их по плечу и пошёл отыгрывать тонну соляры с прошлого раза.— Кэп, — сказал голос Амарук по внутреннему радио, — тут ледокол просит помощи.Кто-то за столом хрюкнул от смешка.Эх. Роял Флеш.— Сейчас буду.Бросив карты на стол, Гэвин потрусил в рубку.Освободив для него мостик, Амарук ткнули пальцем в точку на радаре и кивнули в сторону бинокля.Ледокол неподвижно стоял в 9,8 милях на север, помигивая габаритами сквозь пелену водяных брызг. Амарук показали ему отметку в логе с их позывными и включили связь.— Хили Блэк, говорит капитан спасательного судна ?Джеминай? 70-003, Честер Кавалера. Что у вас произошло?Поднимался ветер, а с ним начинало волноваться море. Спустя некоторое время радио передало шум на заднем плане, потом заговорил строгий женский голос:?Члену экипажа требуется срочная эвакуация в больницу для проведения операции в течении ближайших 12 часов.?Если погода совсем не испортится, до ближайшего порта с приличной мед.помощью было 10-11 часов ходу. Впритык. Кивнув Амарук, Рид отошёл к боковому окну и ещё раз взглянул на ледокол.— Хили, выходите в нашем направлении. Подготовьте пациента для транспортировки. Если волна позволит, по возможности швартоваться не будем.?Поняла вас. Спасибо, Джеминай?.Но швартоваться придётся. К тому времени как они подошли на расстояние видимости, ветер усилился. И если криокамеру с крана ещё можно было принять, то сопровождению пришлось бы прыгать с лестницы на борт через пару метров воды. По инерции ледокол ещё шёл к ним, клубя от реверса воду вокруг себя, немного сбивая волну. Команда собралась на палубе, натянув шапки на глаза и кутаясь в куртки.— Чес, вертушка! — крикнул ему Шлюха, указывая вверх на корму ледокола.Гэвин задрал голову.Замотанный в брезент по днище и перетянутый лебёдками на палубе стоял вертолёт. Неисправный, может? Хуйня какая-то.По мере приближения ледокол заполнял всё поле зрения своим чёрным бортом.Внутреннее радио прострекотало. Амарук о чём-то ему ожесточённо махали руками. За завесой поднятых ветром брызг было не понять, и он побежал к ним внутрь.— Швартовка будет дрянь, — сказали Амарук, и голос по внешней связи подтвердил опасения:?Джеминай, швартовка затруднена. Мы вас поднимем на кранах вровень с палубой. Как слышите??Ему всё меньше это нравилось. Работа есть работа, но не когда ему выставляет условия огромная махина, да ещё и с рычагом давления в виде пострадавшего на борту.— Передайте пострадавшего, и мы отчалим. Это быстрее. У нас есть медик.Амарук замотали головой, но Гэвин остановил их жестом и указал на себя.?Невозможно. Требуется персонал для сопровождения. Как минимум два человека.?Говно.— Давайте.?Заходите с кормы?.И всё через жопу.В пустом складском помещении в трюме было чисто и не пахло ничем, кроме них, команды ?Джеминай?. Пóтом и страхом. Куртки сложили на пол — не смотря на нормальную температуру, от днища тянуто холодом. Амарук свернулись у стены с двумя пулевыми ранениями. Гэвин перевязал бедро разодранным бафом. В плечо под плотную термуху натолкали шапок. Это вроде бы пока делало дело. Шлюха лежал лицом в металлическую решётку пола. В сознании, просто прикладывал холодное к распухшим кровоподтёкам. Брэндон сторожил свою сломанную руку. Закрытый перелом зафиксировать было нечем. Эшли и сам Рид героями не были, поэтому отделались лёгким испугом и парой синяков. В углу в лучших традициях стояло ведро.Шторм разошёлся как раз к тому времени, как их сюда кинули. Громадина раскачивалась и падала на волны. От рандомных шлепков об воду, стресса и укачивания начало клонить в сон. Когда они проснулись, наручные часы Эшли показывали десять вечера. Море успокоилось, началась ночь, никак не отличающаяся от дня и освещённая парой тусклых фонарей, который громко щёлкали и загорались на любое движение.Пикнул дверной замок, и к тусклому освещению добавился свет из коридора. Принесли бутилированную воду и 5 пластиковых подносов с едой. Еда была вкусной, подносы сломали и соорудили Брэндону подобие шин.В одиннадцать пришли забрать мусор.В полночь пришли за ним.