Рыцари Радуги 3: Этерна. Главы 13-15 (1/1)

Глава 13. Юльча продолжает: Портрет.Меркуцио не соврал, когда сказал, что по нам соскучились. Буквально на третий день прискакали Фебо и Амаро, схватили императора эльфов в охапку и потащили развлекаться.—?Я не вполне уверен, что смогу долго гулять,?— постарался остановить их всё ещё бледный Альфарис, но боги только отмахнулись:—?Тебе даже и ходить никуда не надо, сейчас подгоним лодку! Свежий морской воздух, вино и хорошая компания ещё никому не вредили!Я забеспокоилась, ведь я столько сил потратила, чтобы ему стало лучше, но меня остановили.—?Вот и замечательно, а мы с тобой сходим в базилику,?— взяла меня за локоток Венера Урановна. —?Сегодня там поют. Обожаю музыку! Мне нужно сопровождение, как приличной матроне, а тебе не мешало бы развеяться. У девушки должны розоветь щёчки и улыбаться губы, иначе твой жених начнёт смотреть по сторонам.Я только глаза закатила. Мой так называемый ?жених? им совершенно не являлся, пусть смотрит на кого хочет. Альфарис себя заявил таковым, только чтобы объяснить наши с ним отношения, не вызывая у окружающих лишних вопросов. Да и учитывая специфику времени, я была рада, что он был со мной.Впрочем, сама идея прогуляться была весьма кстати. Я очень устала сидеть взаперти. Мне показалось, что это хороший знак, раз у меня появились желания куда-то выбраться. Это значило, что я начала выздоравливать и по-настоящему просыпаться.Италия радовала очередным ярким днём, а Венеция делала его ещё более сияющим, позволяя солнечным зайчикам разбегаться по волнам. Наша хозяйка сама надела на голову платок, прикрывая лицо от солнца, и заставила сделать то же и меня. Сначала я не слишком этому обрадовалась, но потом поняла, что мне бы совсем не помешала шляпа с широкими полями. Мы собирались довольно долго, потому что Венера Урановна никак не могла решить, какие туфли ей надеть. Оказывается, некоторые дамские проблемы можно считать вечными.С нами пошла одна из служанок, Армония, а Персассия осталась дома на хозяйстве, присматривать за Родриком. Вообще, надо заметить, что отношения с ними были не как со служанками, они как будто были частью семьи, больше младшими сёстрами, чем наёмными рабочими.Поэтому Венера с Армонией болтали во всю по дороге, раскланиваясь со знакомыми, а я тихонько следовала за ними и наблюдала за местной жизнью. Подумать только, однажды всех этих людей не будет, а город?— останется аж до моего времени. Я помотала головой, чтобы отогнать мрачные мысли. Время есть время, оно всегда идёт вперёд. Это нас с Альфарисом каким-то неведомым вывертом судьбы забросило невесть куда… Точнее, невесть когда.В базилике острый солнечный свет терял свою яркость, рассеивался через витражные окна и световоды. Богатство росписи мягко сияло под этими лучами, как будто мы оказались в золотом облаке, а сверху на нас смотрели ангелы и святые, удивительно привычные моему глазу из-за своего византийского облика. От этого было спокойно, даже как-то уютно. В базилике уже было множество людей, они стояли между колонн, заполняли балконы.Из разговоров я узнала, что по приглашению дожа привезли оперу ?Орфей? Монтеверди. Некоторые особо истовые верующие ворчали, что не дело в божьем храме славить каких-то языческих божков, а другие, не столь истовые, им отвечали, что лучшей акустики, чем в базилике, не найти во всей Венеции, а то и во всех землях италийских: ни во Флоренции, ни в Риме, ни в Модене, ни даже в Вероне во всех римских амфитеатрах.Для богатой и благородной матроны Венеры было кресло, а нам с Армонией пришлось стоять рядом. К самой Венере то и дело подходили знакомые, побеседовать или просто поприветствовать, из-за чего я подумала, что я только зря потеряю тут время?— как можно слушать музыку под чужие разговоры? —?но когда представление началось, я чуть было не ахнула.Музыка звучала отовсюду, окутывая меня мягкими волнами. Даже слабый звук перекрыл человеческие голоса, погрузив всех в почтительное молчание. Как вода, гармония мелодии затопила храм до самого верха, до высоких куполов, а у меня защемило где-то в груди и стало трудно дышать.В отличие от привычной нам музыки, записанной и проигрываемой без изменений, живое исполнение дышало и двигалось. В чём-то несовершенное, в чём-то идеальное звучание обволокло меня целиком. Я снова очутилась глубоко под водой, но в этот раз я не чувствовала страха и не была несчастной жертвой, угодившей под лёд. Я могла двигаться в мощном течении, не скованная по рукам и ногам.Я не ожидала, что музыка окажет на меня такое действие. Я обычно не особо любила классическую оперу, да и мифические сюжеты приелись нашему времени уже давно, но в этот раз я не могла оторваться, наслаждаясь каждым звуком. Мне казалось, что музыка для меня?— как живая вода из сказки, не просто дарит удовольствие, но каким-то образом делает меня лучше.Я очнулась, когда Армония тронула меня за руку. Её лицо почему-то расплывалось и вся фигура была окутана дымкой.-Ах ты, бедняжка, никогда, наверное, и не слыхала такой красивой музыки, да и история тебе, наверное, в новинку,?— пожалела меня девушка, вынимая вышитый платочек из рукава и помогая вытереть лицо. —?Вон, как слёзы текут…Я чуть было не хихикнула, но смогла сдержаться. Для всех, кроме госпожи Венеры, то, что мы с Альфарисом из другого времени, было секретом. Я лишь благодарно кивнула, что Армония сочла согласием.Наша хозяйка покосилась на меня лукавым фиолетовым глазом, чуть усмехнулась:-А может, это просто ледяное сердце юной Джулии начало потихоньку таять? Надеюсь, мы ещё увидим, как ты способна расцвести.Её слова мгновенно вызвали ассоциацию с растениями и напомнили мне об эльфийском наследии, отчего я похолодела. Я так и не приняла решение, что мне с этим делать… Я действительно боялась вызывать то, о чём мне поведал Альфарис. Мне казалось, что это изменит меня безвозвратно.Домой я возвращалась в смешанных чувствах. С одной стороны, прекрасная музыка всё ещё звучала у меня в голове, а с другой… Мои мысли ходили по кругу, и надо было что-то решать, но я никак не могла успокоиться. Стоит ли вообще изучать свою эльфийскую часть?Все предыдущие приключения в волшебных королевствах научили тому, что принимать волшебную силу надо с большой осторожностью. Это не только преимущество, но и ответственность. Никто не обещал, что мне поможет фамильное наследство, я прямо чувствовала, что оно всё только усложнит.Коварный Альфарис за ужином только подлил масла в огонь, узнав, что меня растрогала музыка. Он завёл философский разговор с окружающими нас богами о том, что такое красота вообще.—?Это обоюдоострый клинок,?— заявил хозяин дома, Витторио. —?Как ранит, так и защищает.Что и ожидалось от бога войны, даже его сравнение было воинственным.—?Красота?— это товар,?— пожал плечами Фебо. —?Она всё делает дороже.—?Красота?— это дар,?— не согласился с ним Амаро. —?Она всё делает лучше.—?Красота?— это гармония,?— сказала Армония. —?Она лечит и умиротворяет.—?Красота?— это мама,?— неожиданно заявил Родрик, сидящий у Венеры Урановны на руках и обнимающий её за шею, отчего все засмеялись.—?Даже не поспоришь,?— одобрил младшего Меркуцио.Витторио подхватил Родрика и принялся играть с ним, подбрасывая и тиская, отчего мальчик хохотал:—?Кто у меня молодец растёт? Кто у меня умница? Кто будет новым богом войны, богом нового оружия? —?И сам себе ответил:?— Мой сын!И таким образом разговор перешёл на очередные конфликты Венеции с турками, а также на конфликты внутри самого города.Я глянула на Альфариса, тот сидел с довольным видом. Он действительно не терял надежды, что я воспользуюсь силой эльфов и явно всячески меня к этом подталкивал. Я довольно сильно на него за это рассердилась, но, к несчастью, была не в силах высказать ему всё, что о нём думаю.Когда мы остались наедине, увидев, что я сержусь, как ни странно, Альфарис предложил неожиданное решение:—?Юля, хочешь, я научу тебя писать по-этернийски? И тогда сможешь высказать мне всё, что у тебя на уме. И высказать свои сомнения тоже,?— добавил он.Я была готова побить его подушкой, но его идея меня остановила. Так действительно будет гораздо конструктивнее. За проведённую вместе неделю у меня набралось, что ему сказать, этому бессовестному, бессовестному эльфу!Глава 14. Юльча продолжает: Портрет.Настал тот прекрасный день, когда Альфариса в очередной раз утащили гулять его новые знакомцы, а у меня наконец-то выдалась минутка сесть за рисование. Я сначала долго тренировалась на своей восковой дощечке, делая наброски: форма глаз госпожи Венеры, нос, губы… Я внимательно рассматривала лицо нашей хозяйки и старалась добиться максимального сходства.Это было нелегко, но я не могла себе позволить бездумно тратить дорогущую бумагу. Те остатки от письма Альфариса я изрисовала практически полностью. Как я жалела, что в этом времени нет возможности добыть наши самые простецкие альбомы для детского творчества и самые обычные карандаши. До чего же были удобные современные инструменты!Альфарис посмотрел на мои мучения, покачал головой и из очередной прогулки со своими новыми друзьями принёс мне альбом и уголь, так и не сознавшись сколько жемчужин он переменял на деньги. На мой обеспокоенный вид он только отмахнулся, мол, несколько золотых (золотых!) погоды не сделают, а мне будет гораздо лучше.—?Хорошего художника делает не только талант,?— заявил эльфийский император. —?Но и хорошие инструменты.От такого подарка я отказываться не стала. У меня руки ныли от невозможности выразить всё, что я хотела нарисовать. Меня окружала такая красота, а я никак не могла её запечатлеть, выразить как-то свои эмоции. Я неожиданно обнаружила, что моё молчание начинает меня тяготить, голова лопалась от множества слов, которые рвались на волю. Я хотела разговаривать, но всё ещё не могла. Шипастый ошейник на горле никуда не делся.Итак, в один прекрасный день меня пригласили снова выйти из дому, и в этот раз я отправилась в путь в обнимку с альбомом.Венера Урановна, признанная красавица, была приглашена местным скульптором Гальяри побыть моделью для новой статуи, а меня взяли с собой как товарку и заодно чтобы я смогла порисовать с натуры.Ни скульптор, ни его ученики на меня особого внимания не обращали, особенно когда выяснили, что я немая. Разве что не удержались, и заметили, что юным девам молчание только к лицу, ведь голос девушки таит в себе слишком много соблазна. Что ещё можно было ждать от мужского пола в шестнадцатом веке?! Я подумала, что когда мой голос вернётся, первое что я сделаю?— покричу. Громко. Хорошо хоть, ещё приставать не пытались. Все смотрели на богиню Красоты, и я в её тени чувствовала себя в безопасности.Работа в мастерской так и кипела: подмастерья подготавливали материалы и работали над другими заказами, а сам мастер развлекал госпожу Венеру разговорами, одновременно вылепливая из глины интересующие его формы. У него уже была грубая модель будущей статуи, на которую он ориентировался.Венера Урановна наслаждалась вниманием, ни капли не смущаясь своей обнажённости. Так что я воспользовалась моментом и порисовала с натуры.Увидев, что я делаю, подмастерья принялись потешаться надо мной.—?Эй, Джованни, тут девица рисует лучше тебя! —?дразнил один другого.—?Рисование не для девиц,?— пробурчал крупный парень, полирующий мраморную голову. —?Только бумагу зря переводят.—?А я хочу свой портрет от Джулии! —?заявила моя хозяйка. —?Мы, женщины?— сама радость, и мы лучше мужчин умеем создавать красоту!—?Ну, не во всём,?— хмыкнул синьор Гальяри. —?Мужчины?— лучшие скульпторы.—?Конечно же,?— согласилась с ним богиня. —?Поэтому мы, женщины, оставляем грязную и тяжёлую работу на вас, на мужчин!Они переглянулись и начали смеяться, довольные друг другом.Целую неделю мы проводили по нескольку часов в мастерской. Ревнивый господин Витторио заявлялся несколько раз, проверяя, всё ли пристойно. Он даже отменил пару уроков в своей школе фехтования, чтобы посидеть рядом с женой и поболтать с мастером-скульптором о красоте, женщинах и работе художника.Я наконец-то завершила все свои наброски и засела дома, приводить всё к единому знаменателю. Работа над портретом заняла у меня несколько дней. Я никому не показывала промежуточный результат, потому что не хотела сбивать настрой.И вот наконец я предъявила готовую работу на суд домочадцев. Всем было любопытно, поэтому меня попросили показать всем портрет за завтраком, когда самое лучшее освещение.Мои руки так тряслись, что я чуть не уронила альбом, когда несла раскладывать его на столе.Все окружили моё произведение и замолчали, внимательно разглядывая.—?Занятно… —?протянула богиня, накручивая локон на палец. —?Вот я какая, по твоему мнению… Значит, ты, как и остальные, не видишь меня настоящую.Персассия взглянула на Альфариса, сравнивая его и портрет:—?Наша госпожа для влюблённых выглядит как самые дорогие им люди. Очень похоже, но это ведь не ты.—?Полагаю, это облик моего дяди, к которому мы держим путь,?— не изменившись в лице, благожелательно ответил тот. —?Наше сходство многие отмечают.Боги переглянулись:—?Постой,?— сказал Витторио. —?Ты везёшь свою невесту к мужику, в которого она влюблена по уши? Парень, ты в своём уме?Альфарис медленно повернулся к нему:—?Если это ей поможет, то я не против.—?Я не понимаю смертных! —?покачал головой Меркуцио. —?Ты как вообще это стерпишь?—?Я доверяю Юлии,?— ответил ему эльф.Боги переглянулись и начали громко хохотать.—?Парень, женщины сами не знают, чего хотят. Реши за неё! Если хочешь, чтобы женщина стала твоей, просто возьми её! —?провозгласил Витторио, обхватив жену за талию.—?Но если возьмёшь её, когда она не хочет, то потеряешь её навечно,?— вкрадчиво добавила Венера Урановна, бросив испытывающий взгляд из-под ресниц.Альфарис всё так же вежливо и спокойно кивнул:—?Благодарю вас за советы, я очень это ценю.—?Вы, люди, сами усложняете себе жизнь,?— пожал плечами старший амур. —?Впрочем, это даже забавно. Расскажешь потом, чем кончится.У меня от таких разговоров потемнело в глазах. Что значит ?выглядит как самые дорогие??.. Почему все вокруг обнаружили и с такой лёгкостью обсудили мои чувства, о которых я сама не знала… Это что, правда так?И потом, почему я не вижу… настоящую красоту? Как её увидеть? В чём она вообще заключается?..Что со мной не так?Мне снова стало холодно, солнечный свет поблек. Я обхватила себя руками, чувствуя, что замерзаю.Я не слышала, как все разошлись, до того глубоко меня задело произошедшее. Рядом остался только Альфарис, и я почти не чувствовала его прикосновения к моему локтю:—?Юля,?— в который раз позвал эльф. —?Юля, это просто первая проба. У нас, у этернийцев, говорят, что первый весенний росток всегда замерзает, но это не значит, что тепло не придёт и ничего не расцветёт. Тебе стоит попытаться ещё, и всё получится. В альбоме ещё много листов.Я подняла на него взгляд.Как я вообще могла спутать его с Кинтсом? В них нет ничего общего!Подумаешь, глаза и волосы схожего цвета, но Альфарис упрямый, настырный, вечно давит свою линию, подталкивает к тому, что считает верным, рвётся всё решать за меня. Это что, императорские замашки? Привык всеми повелевать и командовать? И теперь ждёт, что я буду выполнять всё по первому его слову? Или это замашки ?провидца?? Мол, я знаю лучше, как надо?! Как же раздражает!Я отрицательно покачала головой, закрывая свой альбом, мол, ничего я больше не больше рисовать. Не хочу, чтобы меня читали как открытую книгу. Не хочу больше таких сюрпризов.Я пошла прочь, я никого не хотела видеть, но эльф зашагал за мной. Я остановилась, развернулась к нему и поставила между нами ладони блоком, мол, стой. Юноша остановился.—?Я просто пытаюсь помочь,?— примирительно сказал он.У меня в горле аж запершило, так хотелось на него закричать.Вот уж хватит! Напомогался!—?Мне кажется, что первая попытка была неудачной, потому что твоё сердце ещё не проснулось и не оттаяло окончательно,?— продолжил он. —?Ты нарисовала то, что видишь глазами, но как на счёт того, чтобы нарисовать то, что видит твоё сердце?От его слов стало только ещё более тошно.Замолчи! Хватит командовать!Хватит подкидывать свои идеи!Хватит меня подталкивать к тому, что тебе нужно!Тебе как Императору Этерны просто нужен Рыцарь Синего Луча, пробуждённый и функционирующий, чтобы вернуться обратно.И не надо прикрываться заботой обо мне!От невозможности высказать всё, что я хотела, от бессилия, от обиды, от всех накопившихся эмоций, у меня из глаз брызнули слёзы. Эльф ошарашенно заморгал:—?Юля?.. —?он попытался до меня дотронуться, но я шагнула прочь.Мне было неприятно находиться рядом с ним, поэтому я поспешила уйти, зная, что Альфарис даже со своей тростью не сможет меня догнать. До самых сумерек я бродила по городу, останавливаясь на резных каменных мостиках. Меня словно окружал шлейф невидимости, и ни единого взгляда не остановилось на мне. Я ловила себя на мысли, что мои глаза без отрыва ищут серебристую спину в зелёных волнах, но никак не могут найти…Глава 15. Юльча продолжает: Виола Сиринья.Я-то думала, что я никому не видна, ведь болтливые и весёлые итальянцы обожали обсуждать прохожих, а меня за весь день никто не окликнул. Когда мы гуляли по улицам с госпожой Венерой или с Альфарисом и Меркуцио, нам вечно доставалась изрядная порция от смешных до откровенно хамских комментариев (вернее, это я их расценивала как хамские из-за разницы времён и культур, но ни госпожа Венера, ни её сын и ухом не вели).Однако когда я стояла на одном из мостиков, меня неожиданно схватили за руку:-Эй, ты! —?я даже шарахнуться не успела, как оказалась лицом к лицу с возмущённым, совсем молоденьким безусым юношей. —?Совсем сдурела, девка? Ты хоть понимаешь, где находишься?Вытащить руку из его хватки было практически невозможно: моё запястье будто сжали стальными тисками. Рука, вроде бы и небольшая, затянутая в кожаную перчатку, держала не хуже капкана. Я заметила клинок на боку и тёмно-синюю одежду, пошитую из не самых дешёвых материалов. Выходит, это был какой-то дворянин… Я замерла, не зная, как себя вести, чтобы не спровоцировать и без того разъярённого парня.—?Ты понимаешь, что творишь? —?повторил он, встряхивая меня. —?Что ты молчишь, язык проглотила?—?Эй, Виола! —?окликнули его из подплывающей лодки, и с сиденья поднялся здоровый дядька в походной кожаной одежде. —?Ты куда сорвалась?—?Тут одна дура использует Искусства прямо посреди города,?— процедила… девушка?Слово ?Искусства? она чуть ли не прошипела мне в лицо, и снова встряхнула меня:—?Ты кто такая? Ты откуда взялась?—?Да оставь ты её в покое. Хватит подбирать на улицах кого попало,?— отмахнулся дядька. —?Вон, гляди, она чистенькая, аккуратненькая, за ней явно присматривают. Может, она домой шла, а ты её хватаешь. Сейчас прибежит старший братец или папашка, и получишь палок, как в прошлый раз.—?Хватит подбирать? —?ещё больше взвилась Виола. —?Может, и тебя надо было бросить помирать в подворотне, Франко?—?Меня нельзя,?— пробасил её собеседник, явно привыкший к таким взрывам. —?Кто тогда будет делиться с тобой мудростью и здравым смыслом?Виола только закатила глаза. Я попыталась было вытащить руку из её хватки, но меня только сдавили ещё сильнее.—?Не дёргайся,?— приказала моя мучительница. —?Ты идёшь с нами, будем разбираться, кто ты какая.—?А ничего, что у нас есть срочное дело? —?прогудел мужчина, причаливая к набережной.Девица только отмахнулась от него и потащила меня в лодку. Я упёрлась. Ещё чего не хватало!!! Похищают среди бела дня!!! И что самое ужасное, никто не обращал на происходящее внимания! Моя странная незаметность внезапно начала играть со мной злые шутки. Я чуть не плакала от досады.—?Странно, что она молчит,?— задумался Франко. —?Другая бы уже подняла крик, как если её режут. Эй, девица, ты немая?Вот вам этого знать не обязательно!Виола дёрнула меня в очередной раз, и я наконец-то вспомнила, чему меня учила мама давным-давно. Один из её спецназовских приёмчиков: когда тебя тянут, сделать шаг навстречу. Тогда у противника сместится центр тяжести и на несколько мгновений будет неустойчивое положение. А после этого хорошая подсечка или пинок под колено завершат дело. ?Люди, когда падают, растопыривают руки, обе руки, и это заставит противника выпустить тебя?,?— говорила мне мама. Всё так и получилось.В длинной юбке пинаться было сложно, но Виоле хватило, потому что она не ожидала от меня такой подлости. Она потеряла равновесие, выпустила меня, сделала невольный шаг назад и… ухнула в воду.Я подобрала своё платье и бросилась бежать прочь. В спину меня подгонял хохот Франко, который вылавливал из канала отчаянно ругающуюся Виолу:—?А я тебе говорил, не подбирать всех подряд. Видишь, сами небеса тебе велят не отвлекаться от задания…Я очень надеялась, что оторвалась от них. Благо, что я гуляла недалеко от приютившего нас с Альфарисом дома, поэтому Армония сразу же открыла дверь на мой отчаянный стук.—?Ох, бедняжка,?— захлопала она глазами. —?Ты вся растрёпанная, что с тобой случилось?На её возглас из столовой вышли Меркуцио и Альфарис и выпорхнул Родрик, которому старший опять дал поносить крылья. Юноши обеспокоенно посмотрели на меня, а эльф шагнул и хотел до меня дотронуться, но я только покачала головой. Мол, теперь всё хорошо. На Альфариса я всё ещё злилась. Родрик плюхнулся мне на руки и засмеялся. Вот его я с удовольствием обняла и уткнулась в белобрысую макушку, вкусно пахнущую молоком. Родрик дотянулся до моей косы и принялся её дёргать, стараясь стянуть ленту.-Девушке не стоит ходить одной, особенно по вечерам,?— покачал головой Меркуцио. —?Особенно тебе, ты же даже закричать не сможешь, случись что.Да знаю я! Не знаю, что было написано у меня на лице, но малыш Родрик перестал хулиганить. Он сдвинул бровки и начал обиженно хныкать. Видимо, разозлившись, я обняла его слишком сильно.-Ну хватит, хватит,?— Армония обняла меня. —?Пойдём, милая, тебе надо успокоиться.Альфарис шагнул было за нами, но его остановил Меркуцио:—?Ну так что, идёшь?—?Пожалуй, я откажусь, я вам буду только обузой, я же не слишком ловок и вынослив,?— с явным сомнением и беспокойством покачал головой эльф. —?И ты уверен, что оно того стоит?—?Ещё как! —?усмехнулся амур. —?Уж этот шанс я не упущу! Будет весело!Что они там обсуждали, я понятия не имела, да и не хотела знать, что там за дела у эльфа и бога любви. Пусть развлекаются как хотят.Армония помогла мне умыться, привести себя в порядок и налила вина, разбавленного водой. Я немного успокоилась и принялась играть с Родриком в качестве извинения за то, что напугала его.От светлой улыбки и его смеха мне стало намного легче. Я почувствовала себя в безопасности. Альфарис, проводив друга, присоединился к нам. Я думала, что он опять начнёт читать мне нотации, но на удивление он не сказал ни единого слова. Тогда я внезапно обнаружила, что злюсь на него, потому что он никак не проявил беспокойства (или проявил, но не показал!), обнаружив, что я была в опасности…Да что это со мной такое? Я же наоборот хотела, чтобы он оставил меня в покое… Почему я постоянно злюсь на эльфа, что бы он ни сделал? Это потому что он делает всё, чтобы меня разбудить? Но я вроде как сама этого хочу, почему я так сопротивляюсь? Что именно меня так раздражает?Со мной явно что-то не так…Родрик, видя, что я задумалась, возмутился и здорово дёрнул меня за волосы. Кто бы мог подумать, что в такой маленькой ручке будет такая силища! Я аж зажмурилась от боли.—?Ну-ну, хватит, хватит,?— Альфарис поймал детскую ладошку и принялся выпутывать мою косу. —?Юле больно. Родрини, ты же настоящий бог и будущий могущественный рыцарь. Рыцари не поступают так с дамами.Родрик только засмеялся, думая, что теперь с ним играет эльф, и потянулся к нему. Альфарис с удовольствием взял его на руки. Игра у них была простая: Родрик, трепеща крылышками, как бы улетал, а эльф притягивал его к себе обратно. Мальчик хохотал от радости.Они бы поиграли так ещё, но к нам вошла Армония:—?Тут кое-кто хочет вас увидеть. Думаю, ваши родственники наконец-то прислали вам помощь.Альфарис просиял и поднялся:—?О, наконец-то! Идём, Юлия, ты должна познакомиться с нашими провожатыми.Уставший от игр Родрик перепорхнул к Армонии и устроился у неё на груди, обняв руками за шею.Я с сомнением посмотрела на радостного эльфа. Слишком уж он сиял. У меня почему-то появилось подозрение, что эти провожатые были выбраны не просто так, а с намерением ещё сильнее меня разбудить…И оно оправдалось.Две фигуры, массивная и худенькая, залитые ярким солнечным светом ждали нас у дверей.—?Добро пожаловать! Мы рады вас приветствовать! —?выступил вперёд Альфарис, когда я ошарашенно замерла за его спиной, разглядывая гостя поменьше. —?Полагаю, вы Виола Сиринга и Франко Порчелла?Низенький гость, скрестив руки на груди, ответил мне многообещающим взглядом.—?Я смотрю, это будет самое поганое задание за всю историю Ордена,?— процедила Виола, чья одежда даже ещё не успела высохнуть.