Глава 15. "Зажги мой огонь"/ The Doors - Light My Fire (1/1)

Судя по всему, я просто вырубился. По крайней мере, когда я прихожу в себя, солнце уже вовсю садится. Я тупо смотрю на пустую бутылку белого и пытаюсь понять, чего же это так меня повело со столь небольшого количества? Или причина чисто эмоциональная… Краем глаза я замечаю какое-то движение и резко дёргаюсь, едва не падая со стула, но, повернувшись, вижу через открытую дверь в спальню, что это Криденс?— он, видимо, тоже только что проснулся и как раз пытается встать с кровати. Что ему не особо удаётся. Чувствуя, что всё тело у меня скрипит, я подымаюсь и бреду ему на помощь. — С добрым утром, Спящая Красавица! —?Больше на вечер похоже… Привет, Грейвз! Я бухаюсь на кровать рядом. — Ну, как спалось? Как Константин? —?Спалось странно. Константин тоже странный.

— Ну, не страннее нас с тобой… — Ты так думаешь? А, по-моему, он… манипулятор. И наёмник. —?Ну, это тоже. Этого не отнимешь. Но он мой друг. Разрешил нам остаться в своём чудесном жилище аж до завтрашнего дня. — Я думал, мы сегодня уедем… — Не получится. У меня нет ключа,?— я объясняю ему ситуацию с дверью. Криденс вздыхает. — Ну, раз так, то, конечно, ладно. Он принюхивается. — Грейвз, ты что, пил? —?Немного вина на обед… — Там ещё осталось? —?Ээй, что за вопросы? Тебе не пить нужно сейчас… а есть. И, потом, ты… эээ… слишком молод, чтобы начинать день со спиртного.

(Не знаю, сколько баллов я бы получил за эту лекцию в клубе анти-алкогольной пропаганды. Наверное, ноль.) — Так ведь вечер уже… И, насколько я помню, в холодильнике пусто. —?Ха, это точно. Но если ты за мной закроешь дверь, а потом откроешь… то я бы мог сходить за едой. У нас ещё булочки остались. — Я бы тоже мог сходить… —?Нет уж, ты останешься здесь. Никаких возражений.

Я вспомнил жуткого ?проповедника-телепата?. Такие типы обычно залипают на мальчиков вроде Криденса. (Угу, Перси, а сам-то?)

—?И когда будешь мне открывать, сначала спроси ?кто?, а то… шляются тут всякие… — Есть, сэр,?— угрюмо говорит Криденс. Я, чтобы перевести разговор в более лёгкое и непринуждённое русло, треплю его по затылку, и уже начинаю подниматься, когда Криденс хватает меня сзади за рубашку и валит на кровать. —?Ау, Криденс, что ты д… Он перекатывается на меня и целует. Всё так же, по-детски?— просто касается губами губ. Я вспоминаю съеденную острую рыбу и белое вино. Не лучший букет… но Криденса это, похоже, не смущает. Он целует меня снова и снова, всё настойчивее. В какой-то момент мы сталкиваемся зубами, а затем я чувствую, как его язык скользит мне в рот. Чёрт возьми! Я не знаю, делал ли он это раньше… или он очень быстро учится, либо это природный талант?— у меня буквально глаза на лоб лезут. Это потрясающе. Я чувствую, как всё внутри начинает плавиться. Криденс стаскивает с меня рубашку, затем его руки скользят мне под футболку, а мои?— под футболку Криденса. Очень скоро собравшаяся складками ткань начинает мешать, и мы избавляемся от этого раздражающего предмета одежды. Теперь я оказываюсь сверху. Наши ноги переплетаются, я уже не понимаю, где чьи руки, кто кого гладит, щиплет и сжимает. Пряжка ремня военных брюк Криденса впивается мне в живот, и мне хочется уже сорвать эти чёртовы брюки, и я как раз тянусь к пряжке, когда раздаётся звонок в дверь. А затем второй. Мы отстраняемся друг от друга и переглядываемся. Третий звонок. Затем какой-то голос из-за двери… я прикладываю палец к губам и вслушиваюсь. —?Доставка ?Великий Император?! Вы дома? Доставка ?Великий Император?! — О боже…?— я скатываюсь прямо на пол. Криденс вопросительно смотрит на меня.?— Не знаю,?— отвечаю я на его взгляд.?— Наверное, с деньгами что-то напутал… или они что-то напутали… В это время звонок раздаётся в четвёртый раз. Криденс начинает хихикать. — Грейвз, наверное, лучше открыть. Они же так и будут… —?Да кчертям собачьим!.. Ладно, открою… Я, как был, босиком (не помню, когда снял ботинки… куда их дел не помню тоже) и в одних джинсах иду к двери и открываю её в тот момент, когда пацан в красной бейсболке (а это снова он) нажимает на звонок в пятый раз. —?Здравствуйте!?— опять эта сияющая физиономия. — Привет,?— хмуро отвечаю я.?— А тебя не учили звонить один раз и, если никто не открывает, сваливать? — Спецзаказ!?— весело отвечает курьер. Я не уверен, что он вообще понял мою предыдущую фразу. —?Какой ещё спецзаказ? Я, кажется, больше ничего не заказывал… — Нет, мистер! Мистер заказать для мистера! Спецзаказ!?— он всё пытается всучить мне какие-то бланки. Я, вздохнув, начинаю их разглядывать. Это что-то типа акции ?закажи другу?. Ужин на двоих с доставкой, причём всё оплачено. Неужели этот сукин сын Константин всё-таки раскошелился? Хотя, у него там сокровища на горизонте. Может и кутнуть… — Окей. Где расписаться??— я ставлю коряку на месте галочки, указанной курьером и получаю большую коробку со снедью. У меня даже улучшается настроение. Возможно, я просто сегодня никуда не пойду, а останусь с Криденсом.

(Потому что мне не хочется его оставлять вот так.) (Потому что мне не хочется больше никого видеть.) (И особенно маньяков в серых плащах с зубами вместо глаз.) — Ну что ж, спасибо ?Дзону?,?— говорю я на прощание, а парень озадаченно смотрит на меня.? Я пытаюсь разъяснить: — Джон же у вас постоянный клиент, наверное? — Да… Да, Дзон хоросый клиент… Дзон хоросый клиент…?— курьер как-то неуверенно улыбается, кланяется и сбегает по лестнице. Странные они, эти азиаты. Не разбери поймёшь. Зато у нас есть ужин. — У нас есть ужин, Криденс!?— ору я через весь лофт.?— Будем пировать! ?И, возможно, пить,??— добавляю я про себя, решив, что бар Константина не обеднеет от ещё одной бутылки белого сухого. Какая же оргия без вина? Криденс не умеет обращаться с палочками, так что я выдаю ему вилку. Китайская еда тоже ему в новинку. ?Слишком острая,??— говорит он.?— ?Но мне нравится. Похоже на тебя по вкусу?. Он вытянул свои длинные ноги под столом так, чтобы постоянно меня касаться. Это сводит с ума. Я откупориваю бутылку ?Chantal? и разливаю вино по бокалам (бокалов и стаканов у Константина всегда полно, а вот чашек нет). Сейчас мне в голову уже не приходят мысли об анти-алкогольных лекциях. Я только спросил, уверен ли Криденс в том, что он хочет?— и Криденс говорит, что уверен. Так что мы распиваем бутылку на двоих, и меня вино только бодрит, а на Криденса, такое ощущение, что не действует вообще. Разве что глаза начинают блестеть немного сильнее. Инкуб или суккуб? Я не знаю. Я включаю проигрыватель и пытаюсь найти какую-нибудь приличную пластинку, но у Константина, в основном, джаз. Я уже почти готов поставить Чарли ?Птаху? Паркера, которого так любит Тина, но вдруг натыкаюсь на альбом The Doors, одноимённый, первый. По-моему, я его не дарил. В любом случае, я рад находке. Вообще, Джон меня сегодня удивляет… — Хэй, детка!?— кричу я.?— Да будут ?Двери?! Я оборачиваюсь… В это мгновение что-то происходит с воздухом вокруг: всё резко проваливается во тьму, и каким-то краешком мысли я осознаю, что, кажется, тёмная сторона Криденса снова вырвалась наружу, когда меня подхватывает вихрь, и на этом крутящемся фоне мрака я снова вижу сияющие белые глаза, но в этот раз мне, почему-то, не страшно, а весело… наверное оттого, что белые глаза рифмуются в моём мозгу с белым вином. В следующий момент я осознаю, что лежу на полу, и клубящаяся тьма свивает всё более тугие кольца вокруг моего тела, а взгляд?— как две полные луны?— прожигает мне мозг, и в голове звучит голос, в котором угадывается голос Криденса, как в фиолетовом угадывается красный и синий, как в чёрном угадываются сразу все скрытые оттенки: — Чего ты хочешь? Скажи мне, Грейвз… чего ты хочешь? — Тебя,?— выдыхаю я. Тьма набрасывается на меня, как хищный зверь, и поглощает полностью, но не острые зубы ощущаю я, не зубы и не когти?— множество ласковых рук и языков, и скоро я уже корчусь на полу в предоргазменной агонии. Это не суккуб. Это инкуб. И всегда был инкуб… Не знаю, сколько времени это продолжается, но когда я оказываюсь снова в силах пошевелиться, то обнаруживаю нас, лежащих на полу?— голова Криденса удобно устроилась у меня на плече?— мои руки сплетены у него на груди?— сквозь открытые окна доносится шум проезжающих машин и говор любителей боулинга?— и ещё свет фонарей?— и я осознаю, что недавно произошло?— и как это произошло?— Серафина бы не поверила?— я сам бы ни разу не поверил… Ещё я как-то глупо радуюсь тому, что мы, всё-таки, не ?осквернили? спальное место Джона. Кто его знает. Наверняка там под кроватью какая-нибудь заговоренная печать нарисована…

Я целую Криденса в скулу, и, когда он открывает глаза, говорю ему: —?Ну что? В душ и баиньки? — Только вместе,?— отвечает он. Джон после этого?— честный скаут и не манипулятор нигде.