...иногда Цзыи не такой уж хороший мальчик (1/1)

Опять он приходит ночью, только на этот раз никуда не тащит Цзыи, а просто заставляет подвинуться и ловко укладывается на бок. Они лежат на кровати лицом к лицу, тесно, совсем рядышком, почти не шевелятся?— подлая предательница скрипит от резких движений. Жарко, хоть одеяло давно в ногах лежит. Сюйкунь просто слишком горячий. Лицо Куня очень близко. Ох. Цзыи разглядывает его в полумраке?— ночник никто так и не выключил. Красивый. Аж сияет. Глаза такие?— утопиться в них можно. Опускает взгляд?— его губы! —?и краснеет, внезапно вспоминая разные моменты из своей жизни, связанные с этими губами. Кажется сейчас, что это не с ним было. А Сюйкунь тоже смотрит, но не так, как обычно?— дерзко-возбуждающе, а так… как будто чего-то ждёт, что ли. Прикусывает свои порочные губы, словно хочет что-то сказать, но не решается. Ещё волосы у него не уложены красиво, сами по себе торчат в разные стороны. Цзыи бы мог сравнить его сейчас со взъерошенным котёнком (но не будет, потому что этот котёнок на самом деле вполне взрослая пантера, он-то знает). Кажется?— время останавливается (Цзыи бы не пожалел, честно). Словно до этого момента они всё время мчались куда-то со всех ног, а теперь замерли на месте. Они же ещё не очертили границы… своих отношений. Что можно, а что нельзя? Цзыи не знает. Можно вот сейчас протянуть руку и коснуться его губ? Вдруг нет? А можно?— поцеловать? Он покрывается мурашками от одной мысли и уже почти решается проверить (он смелый и безрассудный, как белка при виде ореха), но тут Сюйкунь вздыхает?— Цзыи чувствует тепло его дыхания?— и своими возмутительными губами шепчет: —?Сейчас чихну. Потом придвигается ещё ближе и как-то нежно так чихает, утыкаясь носом в чужую грудь. Цзыи улыбается?— это мило. Кунь проводит носом по его футболке (Цзыи подозревает, что это не ласка такая, а жизненная необходимость нос вытереть), отстраняется чуть и вдруг протягивает руку к его волосам. Трогает, гладит затылок, легонько сгребает его волосы ладонью. Залохмачивает?— теперь они оба взъерошенные коты. Хорошо как. Цзыи довольно жмурится: ему это уже не просто нравится. Только он зря так разнежился?— Сюйкунь вдруг вцепляется посильнее и тянет, вынуждая его запрокинуть голову, а потом прижимается губами к шее, и Цзыи забывает дышать. Оказывается, шея у него невероятно чувствительна, на влажные прикосновения чужих губ и (!!!) языка он реагирует как положено. Если Сюйкунь чуть прижмётся ещё, то почувствует это. Сосед по комнате вдруг громко всхрапывает. Губы Сюйкуня не двигаются, он замирает. В это время вторая его рука трогает Цзыи ниже пояса. Прикусив губу до крови, Цзыи молчит, но дёргается, чутко отзываясь на чужие прикосновения. Кунь сопит, а потом влажно шепчет на ухо: —?Хочу об тебя потереться,?— и Цзыи накрывает. Он укладывается на спину, стараясь не шуметь, он согласен на всё. Распластавшись по его телу, Сюйкунь снова лезет к шее (у кого-то фетиш?), облизывает опять, щекотно суётся к уху, кусает, и восхитительно медленно трётся своим вставшим членом о член Цзыи через одежду. Цзыи вцепляется в него обеими руками?— это все активные действия, на которые он сейчас способен. Не то чтобы он сам не хотел вести, но Сюйкунь ведь такой… настойчивый. Кунь всегда главный, остаётся только подчиняться?— наверное, ему нравится командовать? И он всегда знает, что сделать. Примерно так рассуждает Цзыи. Он влюблён вообще-то, и готов на любые варианты их взаимодействия, но отчаянно боится накосячить и в момент всё потерять. Наконец-то они переходят к нормальным поцелуям, губы Кунькуня на его губах?— жизненно нужно. Он так увлечённо и страстно целуется, что Цзыи готов кончить только от этого, и так прижимается своим горячим телом, что… ах. Цзыи почти решается потрогать его задницу (безрассудство), как вдруг кто-то сонно бормочет: —?Ребят, выключите свет… И сбивает этим весь настрой. Замерев сначала, Кунь отстраняется, а потом и вовсе сползает с него. Приподнявшись, Цзыи тревожным шёпотом спрашивает: —?Что? —?Я так больше не могу,?— бросает Сюйкунь. И уходит. ?Всё-таки испортил?,?— соображает Цзыи. Всё-таки сделал не так, как надо. Не-не-не, надо всё исправить! Он подтягивает сползшие штаны и выскакивает за своим счастьем (не забыв выключить свет?— Цзыи пока ещё хороший мальчик). Догоняет его где-то в тёмном коридоре, тянет за руку в первую попавшуюся дверь, не чувствуя сопротивления, включает свет, бегло окидывает взглядом зал?— одни коробки и хлам какой-то, отлично?— и щёлкает замком. Развернувшись к Сюйкуню, Цзыи натыкается на его опять-тот-странный взгляд, и прямо говорит: —?Скажи мне, что не так. Что я сделал не так? Внезапно порозовев, смущённый Сюйкунь смотрит в пол и мямлит что-то, и серьёзно? Он может быть таким?.. Он лучший! Внутренняя фанючка Цзыи визжит и требует достать телефон, чтобы сфотографировать этого уруру котика, но он сурово заставляет её не трепыхаться. —?…хотел бы, чтобы ты… —?чуть громче говорит Кунь, и Цзыи переспрашивает: —?Чтобы я что? Ты можешь сказать так, чтобы я услышал? Потому что я очень хочу услышать. —?Хотел! Чтобы ты! Тоже… трогал меня первым! Чтобы обнимал и зажимал, и командовал! Почему всё время я? Мне кажется, что я тебя заставляю. Ты же чёртов хороший мальчик,?— Сюйкунь смотрит с вызовом, но у него?— это что?— глаза мокрые, что ли? Ой, божечки-кошечки, Цзыи столько может ответить ему сейчас, он пытается подобрать слова, чтобы всё выразить: и любовь свою, и идиотский страх, и что он тормоз по жизни, и хренлион всего, что внутри накопил. А чёртовы слова не находятся почему-то, и ему остаётся только… действовать. Толкнув Куня к стене?— он явно не ожидал?— Цзыи опирается рукой прямо возле его головы (как обольстительные парни в дорамах), низко наклоняется, опасно так улыбается одними губами и произносит: —?Может, не такой уж я и хороший. Проводит другой руки по прекрасному лицу, стирая?— всё-таки да?— слёзы, приобнимает за талию и жадно впивается в чужие губы. И отпускает своего зверя внутри на волю, позволяя делать, что вздумается. Сюйкунь, наверное, чувствует себя так, словно попал в ураган. Цзыи не даёт ему опомниться, напирая, ласково, но настойчиво трогая. Целует горячо и совсем неприлично, футболку ему задирает, а потом и вовсе заставляет снять, чтобы касаться голой кожи. С восторгом лапает везде, где может достать. Уверенно дотрагивается до его нежных сосочков (шалея от мысли, что его руки находятся в непосредственной близости от бусинок Сюйкуня), мнёт их пальцами. Залюбленный Кунь виснет на нём; в какой-то момент он шепчет: —?Хочу, чтобы ты порычал. Не вопрос! Зверь низким голосом рычит ему прямо на ухо, вызывая дрожь. Наблюдает за мурашками на белой коже, рычит ещё?— это он их причина, мурашек-то. Довольный Сюйкунь стонет, кажется, его теперь всё устраивает. Засунув руку в чужие штаны, Цзыи обхватывает его член и аккуратно водит по нему?— Кунь шепчет что-то, он совсем готовый?— бери и всё. Кажется, он собирается кончить, но вот у Цзыи другие планы. Он вытаскивает руку, окончательно раздевает его и себя, коротко рычит, уверенно заставляя своего любовника развернуться и опереться о стену. Гладит красивую спину, говорит: —?Если бы ты себя видел, ты бы сам себя захотел. Сюйкунь стонет уже возмущённо, поворачивает голову и смотрит, а глаза у него совсем пьяные: —?Не тупи, давай быстрее. Раскомандовался! Вообще-то Цзыи тут главный. Он хмыкает, вспоминая плакат на двери автобуса, который видел утром: ?Тут рулю я?, облапывает задницу Сюйкуня и наконец-то касается его уже совсем интимно?— назад дороги нет. Кунь горячий и влажный внутри, и оу, он что, готовился? Он, типа, на-де-ял-ся, что у них будет полноценный первый раз? На мгновение выйдя из образа альфа-самца, Цзыи изумлённо охает и благодарно целует нежное плечико, трётся членом о сладкие бёдра и вставляет. Сюйкунь кусает свою руку, дрожит мелко, но молчит, когда он начинает осторожно двигаться, надёжно удерживая его руками. Это охренительно круто, и Цзыи не променял бы это мгновение ни на какое другое; его сердце бьётся где-то в горле. Кунь блаженно стонет?— всю руку себе искусал, и это как бы знак для Цзыи, что он всё делает правильно. Осмелев, он вбивается в желанное тело уже быстрее, лаская своего парня в том же ритме. Какой же он… прекрасный, восхитительный, самый лучший! Ему так давно хотелось, что надолго Цзыи не хватает. Он думает, что в его руках сейчас сходит с ума чудесный Цай Сюйкунь, крупно вздрагивает и рычит, не успев отстраниться: блин, Цзыи нехороший совсем сегодня. Реально как дикий зверь. Его рычание, видимо, доставляет Куню какое-то особое удовольствие, потому что он всхлипывает и тоже кончает?— Цзыи едва успевает выйти из него и подхватывает совсем безвольное тело: до чего ж он его заездил (аж чувствует гордость). Удерживая своё сокровище, Цзыи опускается прямо на их одежду?— хрен с ней. Он больше не боится сделать что-нибудь не так. Цзыи уверен, ему позволено всё.