V. не разбавляй. (1/1)

Часы пролетают незаметно, если у тебя с собой есть пакетик кокаина, а настроение оставляет желать лучшего. И Хенрик не знает, как он оказался где-то на окраине города в абсолютном одиночестве и почему ему так плохо, что хочется колотить руками стену и выть от отчаяния, но знает, что к киллеру лучше сейчас не возвращаться. Оба наговорили херни, оба повели себя как последние идиоты, только вот парень может объяснить своё поведение, а мужчина?— нет, и Санделин знает, что сорвётся, если придёт обратно сегодня. Симона видеть не хочется примерно по той же причине. Перед ним не получается быть закрытым, если он требует?— откроешься, хочешь того или нет. И вести себя с ним так, когда он знает про Йоханнеса?— несправедливо как минимум.Ещё несколько часов до вечера он проводит в привычном баре, который в такое время пустует, но не закрыт, и краткий разговор с барменом не нарушает комфорта: мужчина лишь вежливо спрашивает, всё ли в порядке, и приносит бокал вина за счёт заведения. Хенрик засыпает на диване в углу, укладывая тяжёлую голову на трясущиеся руки, и просыпается от жуткой головной боли.Он сидит на полу внутри туалетной кабинки в баре, прислонившись к запертой двери, и в его мыслях сквозит только непринятие того, что всё это происходит именно с ним. Что в его, чёрт возьми, восемнадцать лет он вынужден жить, скрывая свои чувства, с мужчиной, который ему дороже всех на этом блядском свете. Что у него никогда не было и уже не будет нормальных отношений со сверстниками, он уже успел упустить все возможности завести себе девушку, стать обычным парнем, выпивающим пиво с одноклассниками и играющим в группе на какой-нибудь бас-гитаре. Он всё это упустил, потому что родители забили на него, а школа казалась самым ужасным местом на свете, где творился такой беспредел, что проще было туда не ходить.И ведь был же кто-то, кто умудрялся его спасать, и ведь знал же мальчик тогда, что и его не станет, как бывает всегда с чем-то хорошим в его жизни, только ведь не знаешь, кого винить в этом всём и стоит ли оно того. Он винил родителей, винил себя и общество, но это оказалось таким же бесполезным, как если бы он обвинял Бога или что-то вроде того. Обвинение в том, что уже произошло, не принесёт никакой пользы. И умиротворения?— тоже.Санделин не раз видел фильмы, и знает, как безжалостно они врут о том, что происходит у подростков. Конечно, никто не расскажет о том, что происходит за дверьми дома семьи наркоманов, или о школьных буднях парня, которому никогда не пробиться в нормальное общество только лишь из-за дурного окружения. Не он виноват в этом, никто не виноват, если вообще задумываться.Хенрик вытирает рукавом слёзы, его грудную клетку раздирает от боли, потому что он впервые за несколько месяцев понимает, что каждый день?— мучение, испытание, которое покажет, будет ли светить ему солнце на следующий день. Он проходит через огонь, воду, болото своих гниющих чувств, а солнце не светит. Лучами того тёплого вечера у костра оно обогревает всего лишь на несколько часов, а потом, будто бы ничего и не было, уходит за тучу, окатив его ведром ледяной воды и порывами сильного ветра.Покрасневшие глаза, спутавшиеся светлые волосы, дрожащими пальцами заделанные в неаккуратный пучок, помятая клетчатая рубашка?— он не хочет знать, как он выглядит, но всё равно смотрит на себя в зеркало перед тем, как покинуть помещение, и его губы искажает обиженно-раздражённая усмешка.На улице уже достаточно темно, и если Йоханнес всё ещё не успел заскочить в бар в поисках мальчишки, то самое время проваливать отсюда как можно скорее, если не хочется с ним пересечься?— а Санделину не хочется от слова совсем. Он сворачивает в ближайший переулок, проходя несколько кварталов после, и пинает мусорный бак, в который раз удивляясь, что не может перестать плакать.—?Блять, блять, блять,?— сквозь зубы выплевывает он, сопровождая каждое ругательство ударом, и не знает, чего хочется больше: затаиться в темноте города до самого утра или сдаться, вернувшись в холодную пугающую квартиру. Утешает лишь то, что там его ждут. Он ударяет ногой слишком сильно, тут же обхватывая рукой ушибленную стопу,?— Чёрт!Тут же он слышит шорох и, оборачиваясь, приземляется на асфальт, испуганно смотря перед собой?— его чуть ли не до смерти напугал этот незнакомый парень, держащий в зубах ещё не зажжённую сигарету.—?Нихера себе ты тут устроил, конечно, драму. Будешь? —?Он кидает пачку, которую Хенрик ловит еле-еле, всё ещё приходя в себя от испуга. Незнакомец приземляется рядом, опираясь спиной на стену, и закуривает, тут же протягивая зажигалку. —?Я не знаю, что у тебя случилось, чел, но выглядишь дерьмово. Если тебе некуда пойти сегодня?— я знаю ребят, которые не будут возражать, если я приведу кого-то ещё, что скажешь? Там будет алкоголь и, может быть, девушки.Парень подмигивает, затягиваясь, но Санделин никак не реагирует, только переводит взгляд с противоположной стены на землю, и незнакомец пихает его в плечо, нервно посмеиваясь:—?Ты что, под кайфом, что ли? Я?— Юнас, если вдруг надумаешь прийти, то вот…—?Я пойду с тобой прямо сейчас,?— парень стряхивает пепел, затягивается слишком глубоко и выпускает дым, заходясь в приступе кашля,?— Хенрик.***Их разговор продолжается около часа и пока не принимает никаких неожиданных оборотов: мужчины сидят друг напротив друга, но оба ощущают некоторый дискомфорт. Йоханнесу трудно сдерживать порывы непонятного раздражения, из-за которого хочется встать и заехать по омерзительно наглой морде Андерссона, который явился спустя полтора года и снова мозолит глаза, рассказывая о том, что Хенрик всё это время шлялся с ним.Эккерстрём не хочет это воспринимать, он не хочет принимать то, что парнишка действительно предпочитает общество наркомана в завязке?— по крайней мере ему хочется в это верить?— и человека легкомысленного, а не его. Он сжимает руки в кулаки, пытаясь не злиться на самого себя, что недоглядел, позволил связаться с плохой компанией. Но если подумать иначе, то что ещё можно было сделать? Он и так ограничил его пребывание в сомнительных заведениях и пытался поставить рамки дозволенного. Хенрик прекрасно понимал, что явиться обдолбанным домой Йоханнес ему не позволит, оттого проще было вообще не употреблять. Только вот киллер и не думал, что подросток делает это не просто из-за ограничений, но и из-за того, что ему искренне не хочется расстраивать напарника, ведь разочарование?— первый шаг к ухудшению их отношений.Солнце уже вовсю лезет в окошко, когда виски заканчивается, и Симон скучающе зевает, выкладывая пистолет на стол и смотря на Йоханнеса уже серьёзным взглядом, прожигая чуть ли не насквозь. Когда лицо его бывшего напарника начинает выражать непонимание, он, наконец-то, открывает рот, чтобы выдать следующее:—?Ты, наверное, думаешь, я тут просто так пришёл с тобой поговорить, выпить твой якобы хороший виски,?— Эккерстрём фыркает и уже готов напомнить, что вкусы у них никогда не совпадали, но… —?но парень чуть ли не с катушек едет из-за того, что ты ведёшь себя как?— не знаю даже, как помягче сказать?— как последняя свинья. Тебе говорили, что играться людьми?— подло и низко, как минимум?Андерссон замолкает буквально на несколько секунд, пытаясь успокоиться, но чувство несправедливости слишком велико, и он даже не знает, за кого ему обиднее в этой ситуации?— за мальчишку, которого рвёт на кусочки, или за себя, ведь Йоханнес умудряется уже второй раз загадить ему жизнь.—?Не хочется тебя разочаровывать, но твой мальчик готов прыгать в койку к любому, кто проявит к нему хоть какое-то внимание, а вчера он рыдал, потому что один недоумок,?— тут Симон встаёт, чтобы возвыситься над киллером, который сначала изумлённо смотрел перед собой, а потом поник, и злобно тычет пальцем в стол рядом с рукой сидящего,?— натворил какую-то херню. Сам он проблемы свои решить не может, потому что боится, но я не побоюсь.Эккерстрём вздыхает, совершенно не веря в слова бывшего напарника, он опускает голову на руки, закрывая глаза и прогоняя в голове все события последнего месяца. Он не мог не заметить, что Хенрик стал избегать его, но ему не приходилось думать о том, что в этом может быть виноват он. В мозг заползают всякие страшные мысли, и от этого бешено бьётся сердце. ?Что я мог сделать не так???— И эта мысль крутится бесконечно-бесконечно, пока на ум не приходит их поездка. И как сцены из фильма: перед глазами освещённое оранжевым пламенем лицо Хенрика, который протягивает бутылку, черное небо с блестящими звёздами, и по ушам скользит звук чужого дыхания и смеха, пока глотку раздирает странный вкус рома. И чернь. Пустота вплоть до жужжания в ушах, а уже утром палатка и отсутствие воспоминаний. В голову врываются воспоминания о следах на шее и ключицах, и тошнота подкатывает к горлу.Симон исчезает из поля зрения, всё кажется размытым, внезапная темнота накрывает с головой, и Йоханнес чувствует, как слёзы скатываются по щекам, и он не слышит чужого голоса, который пытается вернуть его в реальность, в ушах стоит чей-то крик, и он слышит свои оглушающе громкие мысли: ?Я не мог, я же не мог сделать это с ним? Я же не животное какое-нибудь, Господи, я же не мог его…?Он не понимает, что озвучивает свои мысли вслух. Голос бывшего напарника продирается через шум в голове, когда тот щипает его за предплечье, пытаясь вывести из этого состояния. Киллер закрывает руками лицо, мокрое от слёз, пытаясь спрятать свои эмоции, но чувствует резкие объятия и слышит:—?Эккерстрём, чёрт возьми, ты совсем с ума сошёл? —?Голос мужчины дрожит, потому что он понимает, что сейчас мог подыграть, мог разорвать нить, связывающую мальчишку с убийцей, но не стал этого делать, и это, наверное, к лучшему. Ложь никогда не приводила к чему-то хорошему, не ему ли это знать так хорошо. Он чувствует, как дрожит Йоханнес в его руках, и ему самому на мгновение становится страшно, когда он пытается представить, что испытал киллер, когда ему пришла в голову такая мысль. Он произносит медленно, но уверенно. Его задача сказать так, чтобы Йоханнес не смел сомневаться. —?Успокойся, ты не насиловал его.—?Йоханнес. —?Андерссон отстраняется и убирает чужие руки от лица, пальцами его касаясь и поднимая выше, смотрит прямо в закрытые глаза и продолжает с расстановкой, вкладывая всю силу убеждения в свои слова. —?Ты. Не. Изнасиловал. Хенрика. Господи, как вообще тебе могло прийти это в голову? Ты слышишь меня?Эккерстрём впервые открывает глаза, но смотреть на бывшего напарника не может, поэтому утыкается взглядом в столешницу, стараясь восстановить дыхание. Через несколько секунд от него доносится тихое: ?Правда? Тогда что я сделал??. И Симон рассказывает. Симон говорит обо всём, что знает, прекрасно понимая, что Хенрик будет злиться, но отступать уже слишком поздно. Он начинает историю с самого начала и заканчивает повествование, говоря про день рождения парня, практически слово в слово пересказывая изложенное им вчера. Андерссон чувствует такую душевную боль, потому что это, наверное, переломный момент истории их троих, и возможно, что он сейчас сводит Санделина с Йоханнесом, но он старается об этом не думать. Ему нужно засунуть своё самолюбие поглубже в задницу, и это получается. Даже проще, чем кажется, потому что мотивация слишком хороша.Он предлагает киллеру выпить и даже радуется, что тот впервые за эти утренние часы улыбается. Он не видел его вот таким вот?— искренним и будто бы из прошлого?— уже очень давно. В принципе давно его не видел, и в груди что-то отзывается, когда понимает, что это тот человек, с которым он провёл лучшие годы жизни, наверное. Благодаря ему Симон не был так одинок, когда нужно было убивать людей, не приходилось засыпать в одиночестве или возвращаться в пустую квартиру, чтобы в очередной раз опрокидывать в себя алкоголь в неимоверных количествах, потому что тогда ещё юноша мог помогать ему с самоконтролем.В Йоханнесе всегда было то, что отличало его от порывистого Симона и от Хенрика тоже. Он был чересчур расчётливый, чересчур справедливый и знающий меру, никогда не перебарщивавший. И именно поэтому Симон сразу проводил ассоциацию с ним, когда Санделин при первой встрече рассказывал про ограничивающего ?начальника?. Всё повторяется, но слегка иначе. И именно поэтому Андерссон удивился, когда услышал от парнишки историю о том, как Эккерстрём напился в хлам, ведь он никогда бы так не сделал, если бы всё было нормально. Сейчас он понимает, что нормально ничего не было и киллера пожирали и продолжают пожирать мысли, которые разрушают и заставляют закрываться, бежать и прятать, лишь бы никто не нашёл.Они сидят достаточно долго, прежде чем Йоханнес заводит новый разговор, в котором, помедлив, уточняет, что понять не может, что чувствует к Хенрику, потому что не может не прятать это даже от себя. Ему кажется, что все эти чувства?— что-то мерзкое и недоступное ему, правда, почему?— понять не может. И, непонятно зачем, спрашивает об отношении Симона к мальчишке, догадываясь, что тот ответит явно не ?мы просто трахаемся?, но провально надеясь на это.—?Я не знаю, кто он для меня, но вряд ли просто мальчишка для развлечений, я успел к нему дико привязаться, но, ты понимаешь, я не претендую на него, если у него нет ничего ко мне. Он сказал, что я нравлюсь ему, но о чём-то большем никогда не говорил. Это его выбор, не мне его убеждать, кто из нас лучше или хуже, в конце концов ни ты, ни я?— не идеалы для человека его возраста,?— Андерссон хлопает бывшего напарника по плечу.И, наверное, впервые в жизни они понимают друг друга так хорошо, потому что худшее, что они могли сделать в своей жизни?— испытывать чувства к парнишке, у которого явно не все дома, да ещё такие чувства, которые подразумевают нечто большее, чем просто поиграться и бросить, потому что Хенрику необходим кто-то, кто сможет помочь ему, кто сможет выдержать его и идти с ним плечо к плечу. Дать ему это?— подписать себе приговор, ибо сложно, слишком большая ответственность. И Симон впервые испытывает такой страх: он и себя-то не особо вытащить может, когда-то он уже пытался тянуть так же Йоханнеса, только вот у того проблемы были совершенно другого рода, и ему нужно был другое?— толчок к нормальному самоощущению, а не верёвка, которая вытянет из бездны.Они разговаривают некоторое время о своих делах, о бизнесе и чуть позже собираются идти искать Хенрика, чтобы тот не натворил бед. Андерссон предлагает разделиться через пару часов, когда они уже объехали половину города, так и не найдя парня, и киллер соглашается. Меньше всего им теперь хочется узнать, что Санделин на эмоциях сделал что-нибудь не то.***Пока что нет.Юнас приводит парня к небольшому дому, и на входе они сталкиваются с парой ребят с бутылками пива в руках. Они смеются над чем-то и, замечая незнакомца, говорят, что сегодня должно быть весело, потому что они позвали охренеть как много людей. Хенрик улыбается и спрашивает, что они вообще тут делают. ?Господи, чувак, ты как будто не бывал никогда на вечеринках?,?— звучит в ответ, и парень предпочитает кивнуть и улыбнуться, потому что говорить кому-то, что он рос в ограничениях и весь его подростковый возраст был потрачен не на встречи с друзьями, а на ?правильную? жизнь?— вообще не вариант. Они проходят внутрь, в воздухе стоит запах сигаретного дыма и травки, а людей вокруг уже так много, что ему становится не по себе.—?Ты чего застыл? —?к новому знакомому юного киллера подходит какой-то парень, обращаясь к нему ?Ярлсбю? и представляясь Джэем, что-то говорит тому на ухо, после чего смотрит на Хенрика и протягивает ему руку. После рукопожатия он предлагает им обоим присоединиться к их компании в гостиной. Санделин не может не согласиться, поэтому уже через минуту ему приходится выслушивать имена своих новых знакомых, которые он не запоминает, но всем улыбается, и какая-то девушка протягивает ему бутылку пива. Они обсуждают альбом какой-то группы, ожидая, когда вернётся Юнас, и парню становится ещё более неловко, потому что он вообще не понимает, о чём идёт речь.Решив ненадолго оставить компанию и взбодриться, он спрашивает, где здесь уборная, и когда ему указывают в сторону какой-то двери в коридоре, он старается скорее скрыться в том же направлении. Благодаря бога за то, что там никого нет, он садится на пол, доставая из кармана пакетик с остатками кокаина и распределяет его так, чтобы осталось на ещё один раз?— мало ли.Вернувшись в гостиную, он опускается на своё место и вслушивается в беседу. По кругу пускают ещё не опустевшую бутылку текилы, и Хенрик делает несколько больших глотков, жмурясь, и передаёт дальше. Всё та же девушка предлагает всем сыграть в бутылочку, так как в компании как раз человек восемь и никто не против. Санделин на секунду задумывается, а что он вообще тут делает и нужно ли это всё ему, хочет ли он целоваться с кем-то незнакомым и пить, но его размышления прерываются спором на тему того, кто будет крутить первым.В итоге вызывается Джэй и ему попадается Клара, затеявшая это всё. Пока они целуются, Хенрик предпочитает приложиться в очередной раз к практически пустой бутылке, чтобы быть готовым к любому развитию событий. Клара делает глоток только что принесённой кем-то водки, морщится, и крутит бутылку, кидая взгляды на киллера и закусывая губу. Парень старается этого не замечать и облегчённо вздыхает, когда бутылка останавливается на Юнасе.Он чувствует, как пьянеет всё сильнее, плюс идея смешивать кокаин и алкоголь кажется ему не совсем хорошей?— выносит гораздо лучше обычного, но и последствия должны быть менее приятными. Но пока это помогает хотя бы ненадолго забыть Йоханнеса, а ещё Симона, который стоит на пути, мешая решать, что и к кому он чувствует?— он будет продолжать. Мысли, тяготившие его весь день до этого момента испаряются из головы с мгновенной скоростью, оставляя лишь расслабление и лёгкое возбуждение, перемешанное с азартом.Юнас крутит бутылку и она медленно вертится вокруг своей оси, Хенрик не может успокоить бешено бьющееся сердце и не может перестать слишком маленькими глотками пить водку, и когда горлышко бутылки, медленно скользя по паркету, останавливается напротив него, он на секунду теряет возможность дышать. Юнас придвигается ближе, спрашивая, всё ли нормально, потому что видит?— взгляд у парня потерянный. Санделин кивает и тут же чувствует, как чужая рука ложится на талию. Кожа покрывается мурашками, когда Ярлсбю целует его, достаточно напористо, но мягко, и Хенрик кусает его за губу, чересчур увлекаясь, еле сдерживая усмешку, потому что парень в ответ наваливается на него сильнее всем телом, придавливая к дивану за спиной и углубляя поцелуй.—?Господи, остановите их кто-нибудь, а то они потрахаются прямо здесь,?— смеётся кто-то из ребят, и Юнас с неохотой отстраняется, возвращаясь на своё место и подмигивая Хенрику, который чувствует себя странно, но хорошо. Это действительно помогает. Он выпрямляется, поправляет рубашку и раскручивает бутылку, постепенно втягиваясь в игру.Ему выпадает какая-то девушка, поцелуй с которой получается совершенно никаким: смазанный, быстрый, словно оба этого не особо хотели, и киллер пытается не думать о том, что его в принципе не особо тянет к девушкам. Слишком резко вставая, отчего хочется так же резко приземлиться обратно, он выбирается из круга, говоря, что ему как-то не особо хорошо. С одной стороны это правда: слегка подташнивает от перебора с алкоголем, и голова кружится, и почему-то хочется залезть под холодный душ, чтобы прийти в себя. Идея, конечно, не очень, поэтому он подставляет дрожащие руки под струю ледяной воды и умывает лицо.Санделин замечает, что кто-то подошёл к дверному проёму, потому что на ванну упала тень, и оборачивается, замечая парнишку на несколько лет младше его самого, который смотрит на него заинтересованно и обеспокоенно. Хенрик выключает воду и садится на бортик ванны, бесстыдно смотря прямо в лицо незнакомцу. Кажется, его зовут Тим?—?Чёрт, прости, я, наверное, пялюсь долго, с тобой всё нормально? Ты очень неважно выглядишь. —?Мальчишка закрывает дверь и приближается аккуратно, но рядом не садится. В голову закрадываются мысли о том, что вообще он может делать в компании совершеннолетних, когда ему, судя по всему, где-то около шестнадцати.—?Умеешь комплименты отвешивать,?— Хенрик усмехается и прислоняется спиной к стене,?— а ты почему не со всеми?—?Ну, я тебя здесь впервые вижу, хотя компания у нас сформировалась давно. Ты не похож на остальных, в плане… ведёшь себя по-другому. Я заволновался, что у тебя что-то случилось… И выглядишь ты, между прочим, п-потрясающе,?— Тим отводит глаза в сторону, нервно теребя край футболки с какой-то группой и только через пару секунд поднимает взгляд на Хенрика, который стеклянным взглядом всматривается в его лицо и вынимает из кармана пакетик.—?Будешь? —?Он трясёт им в воздухе, смотря на округлившиеся глаза парнишки, а позже заливается смехом, когда замечает у него в руке бутылку с остатками чего-то. —?Да не делай ты такое лицо, ты принес это, чтобы спаивать меня, а у меня есть что-то для тебя, равноценный обмен, всё такое.Тим мотает головой и Санделина на секунду переклинивает, после чего в груди начинает закипать своего рода злость, потому что кто вообще смеет отказываться, когда предлагают за просто так? В своё время ему приходилось выкручиваться различными образами, лишь бы достать деньги на наркотики, а этот мальчишка так неблагодарно отказывается? Юный киллер не знает, что им руководит, но он привстаёт и дёргает собеседника за руку, чтобы тот сел рядом, и уже после этого забирает у него бутылку, делая глоток и глядя ему прямо в глаза. Передаёт обратно.—?Если ты боишься, потому что не пробовал?— не волнуйся, всё в порядке, я не дам тебе слишком много, плюс тогда я пробуду рядом всё время действия, так тебя устроит? —?Хенрик закатывает глаза и улыбается.—?Я всё равно не уверен,?— мальчишка колеблется, пытаясь заглушить свой страх алкоголем, потом резко начинает искать что-то в кармане джинсов и достаёт монету, а на вопросительный взгляд отвечает,?— давай подкинем монетку на желание. Если выпадет орёл, то я приму твоё предложение, если решка?— то ты исполняешь моё желание.—?Господи, чего только не придумают люди, лишь бы отказаться от подарка, дерзай, юнец. Орёл, так орёл. Ну, что там?—?Орёл.Хенрик хлопает нового знакомого по плечу. Через пару минут он выкидывает пустой пакетик в мусорное ведро и, допив остатки спиртного, отправляет туда же бутылку. Он заводит осторожный диалог, пытаясь выяснить, что это вообще за вечеринка, как тут оказался сам Тим, а потом, неожиданно даже для себя, спрашивает:—?Стоп, а что было твоим желанием? —?Санделин подходит вплотную к мальчишке и смотрит слегка сверху вниз, тот делает шаг назад и утыкается спиной в стену, пытаясь не смотреть в глаза, но всё-таки находит силы ответить.—?Я хотел… Поцелуешь меня? Я никогда не…Санделин нежно касается пальцами шеи, другую руку аккуратно кладя на талию, и целует легко, практически невесомо. Вся эта ситуация ему кажется абсурдно нетипичной для его жизни, это всё веселит его, и хочется смеяться, потому что впервые он чувствует такую свободу, такую раскрепощённость и самоуверенность. Парень переходит поцелуями куда-то к линии челюсти, слегка приподнимая голову мальчишки пальцами за подбородок, и касается губами шеи, затаив дыхание, потому что?— готов поклясться?— слышит как быстро бьётся чужое сердце. Чувствует, как рубашку отодвигают с его ключицы и касаются боязливо, и хочется мурлыкать от подобной невинной нежности. Хенрик задирает край футболки, проходясь подушечками пальцев вниз по животу, и вновь целует в губы, только в этот раз более настойчиво, слегка покусывает нижнюю губу и прижимается телом ближе, толкнувшись бедрами, чтобы хотя бы так снять нарастающее напряжение в паху.Он не знает, чем думает, когда опускается на колени и слышит громкий вздох. Он не знает, чем думает, когда скользит губами по животу, сквозь ткань джинс сжимая бедра и слыша приглушённый стон. Еле слышно шипит: ?Будь потише, твоё желание заканчивалось на поцелуе?. Он не знает, чем думает, когда начинает расстёгивать ремень, но его прерывает яркий свет из-за резко открывшейся двери?— в проёме видится чья-то тень, тут же убегающая куда-то, и Хенрик тут же слышит громкое: ?Ребят, вы бы видели, что там творится!?—?Блять,?— Тим застёгивает ремень обратно и тут же прикрывает лицо руками, поглядывая на парня,?— ну всё, сейчас начнётся.Откуда-то из гостиной слышится дикое улюлюканье, то ли злобное, то ли радостное?— Хенрик понять не может, ему и не требуется, чтобы мигом вспылить, смазанно поцеловать парнишку в скулу и сказать ему чересчур уверенным голосом:—?Слушай меня, в том, что мы делали, ничего постыдного нет. Тебе ведь есть 15? Замечательно, а теперь успокойся, веди себя естественно, если что?— я разберусь,?— Санделина словно резко окатили ледяной водой, он стал чуточку серьёзнее, но ситуация всё равно выглядит для него достаточно комичной, чтобы еле сдерживать улыбку, хотя тот же Тим не видит в происходящем ничего смешного. Если честно, то Хенрика жутко взбесил сам факт того, что кто-то посмел вторгнуться в его личную жизнь, испортить хороший момент и отдалить ближайшую разрядку чёрт знает на сколько.Парень вылетает из ванной, не обращая внимания на еле идущего позади мальчишку, и заходит в гостиную, закатывая глаза и готовый к нападкам. Он оглядывает всех ребят, замечая, что не смеётся разве что Юнас. Пропуская мимо ушей колкие фразочки про ?подцепил малолетку?, он смотрит каждому в глаза и единственное, что приходит ему на ум…—?Завидно? —?Санделин приземляется на диван, хлопая по месту рядом с собой и уже обнимая севшего рядом Тима одной рукой. Подхватывает с пола бутыль с остатками водки, опустошая её до дна. На его лице расплывается нахальная ухмылка и он, будучи уверенным в том, что всё делает правильно, поворачивается к мальчишке и начинает целовать того в место за ухом, рукой отодвигая длинные тёмные волосы. Кто-то хмыкает, кто-то предпочёл свалить, сославшись на закончившийся алкоголь, но раздаётся чей-то громкий голос, который заставляет всех застыть в немом изумлении.—?Хенрик, спорим, что ты не сможешь отсосать мне после ещё одной порции водки? —?Юнас выглядит уверенным настолько, что киллер ни на секунду не сомневается, что предложение не является глупой шуткой.—?Вот это у тебя требования пошли, скорее с водкой мне будет гораздо проще, чем без неё, но не делать же мне это здесь? —?Хенрик наигранно мило улыбается и подмигивает, убирая руку с плеч Тима и поднимаясь на ноги. —?Пройдём наверх?Сложно представить, кто в этот момент удивился больше: Ярлсбю или остальные ребята из компании, но все тут же начали переговариваться и уже через несколько секунд парней сопровождали громким выкрикиванием их имён, пока они поднимались по лестнице, ведущей на второй этаж. Хенрик успел за это время подумать о чём угодно, но только не о том, на что он только что подписался, ему стало не по себе лишь на мгновение, пока новый знакомый не протянул ему бутылку, напоминая об условиях спора.Санделин делает пару глотков, заходя в достаточно просторную комнату, пока Юнас закрывает за ними дверь. Не осознавая, насколько он пьян, Хенрик, слегка шатаясь, приближается к парню, сходу целуя его достаточно яростно, чтобы тот понял, что настрой у него серьёзный. Они делают несколько шагов к кровати, пока киллер не опускается на неё спиной, заставляя парня нависнуть над ним.—?Ого, думал, что ты просто условия спора выполнишь и сольёшься.—? Заткнись,?— Хенрик приподнимается на локтях, буквально затыкая Ярлсбю поцелуем, и трётся пахом об его ногу. Тот забирается свободной рукой под ткань футболки, легонько очерчивая слегка торчащие рёбра и проходясь по животу, цепляясь уже грубо за талию и не отстраняясь, когда в ответ чувствует и слышит достаточно громкий стон. Пальцами он скользит по той части живота, которая видна над штанами, и тянется к ремню, уже через пару секунд обхватывая член Хенрика через ткань боксеров.Теперь уже Санделин оказывается сверху и стягивает с себя пропахшие спиртом и дешёвыми сигаретами рубашку с футболкой. Опускаясь ниже, он задирает чужую майку вверх, оголяя торс и оставляет дорожку из влажных поцелуев, пока не утыкается лицом в плотную ткань джинсов. Он не возится долго, избавляясь от них вместе с нижним бельём.***Хенрик чувствует себя абсолютно разбито. Действие кокаина уже закончилось, алкоголь постепенно отступает от головы и отдаёт болью в животе. Ему настолько мерзко, больно и отвратительно от себя, что он уже около часа не спускается вниз к остальным. Спор выигран, разрядка достигнута, только вот никакого наслаждения спустя какое-то время это не приносит?—?один только вопрос: ?нахуя??. И вроде бы ответ банален до чёртиков?—?захотелось, вот и всё, но тогда почему сейчас хочется вернуться обратно и дать себе по морде разок-другой.Парень не чувствует себя использованным или что-то вроде того?— возможно, в этом была даже своего рода чувственность, да и ему ли себя так ощущать, когда первый раз у него произошёл с незнакомцем из бара. Он не может понять, зачем так сильно старался выделиться, почему ему нужно было почувствовать себя более смелым, более свободным и откровенным, но одно знает точно?—?хочет домой.Только теперь его гложет стыд и вина перед собой?—? в первую очередь, и во вторую?—? перед Йоханнесом и Симоном. Он пропал практически на сутки, но и это не так важно, как терзания его совести из-за произошедшего с Тимом и Юнасом. Казалось бы, ещё пару часов назад он думал, что он имеет полное право распоряжаться своим телом как хочет, и раз ему не достанется никакого тепла от Эккерстрёма, то уж лучше так, чем никак, но сейчас он лежит на заправленной кровати в полной темноте, смотря в потолок, и ему даже хочется плакать. Хенрик вспоминает о стоящей на полу бутылке чего-то?—?что это, ему уже плевать, на градус тоже, хочется хоть как-то уйти от очередного размышления о своих болезненных отношениях со всеми, кто когда-то был ему дорог. Он пьёт немного, морщится от уже надоевшего за вечер вкуса алкоголя и встаёт, слегка покачиваясь. Решение вылезать через окно комнаты на крышу веранды и уже потом спускаться вниз?—?уж точно не самое лучшее, что приходило ему в голову.Приземляясь вроде бы даже на ноги, он стремится как можно скорее покинуть участок, но перед глазами всё плывёт настолько, что Санделин не может понять, в какую сторону ему идти. Сваливать в таком состоянии в тёмную ночь без малейшего понятия, где ты находишься?— парнишка не подумал об этом, когда решил уйти, поэтому проблемы будет решать по мере их появления. Он выходит за забор, оставляя позади дом, в котором появилось столь много новых воспоминаний, и бредёт по тротуару. Куда? Значения не имеет, ему лишь бы дождаться рассвета и найти кого-то из людей, кто не шарахнется в сторону при его виде.Пара шагов, впереди дорога и небольшой переход. Санделин останавливается, оглядываясь, словно смог бы заметить движение машины, будучи столь пьяным, и делает несколько шагов вперёд, слишком поздно замечая краем глаза свет от фар, появившийся неожиданно. Пара секунд, сопровождающаяся визгом тормозов, и он чувствует несильный толчок в бок, в результате чего падает на асфальт. Открывается дверь машины, он видит бегущую к нему фигуру и слышит своё имя перед тем, как провалиться в темноту.—?Хенрик, какого чёрта…