II. что за встреча? (1/1)

Хенрик учится скрывать от Йоханнеса свои растущие потребности в наркотиках, поэтому их отношения не рушатся, следственно?— жизнь продолжается, работа?— тоже. Ему кажется, что их партнёрство налаживается.Конечно, никак не обходится без того, чтобы Эккерстрём хоть раз не предъявил претензии напарнику по поводу его поведения: подросток сбегает в город по ночам, и это не остаётся незамеченным?— Йоханнес отмечает холодную пустоту соседнего спального места и не может уснуть, пока не опрокинет в себя стакан недешёвого виски. В такие моменты ему кажется, что жизнь идёт только наперекосяк, потому что паранойя накрывает с головой: малец может выдать их обоих, накидаться чем-то более серьёзным, чем горстка таблеток, встретить тех людей, которые воспользуются его состоянием. Хуже только, если кого-то, кто стоит по ту сторону их бизнеса.А у Санделина бушует кровь в жилах, когда они отправляются на очередное задание и еле выбираются оттуда живыми, потому что для него это всё несерьёзно. Это лишь игра, очередная доза адреналина?— зависимости бывают разные?— которая заменяет волшебные пилюли на несколько часов. Он смотрит на Йоханнеса и не может понять, кого видит перед собой. С одной стороны?— взрослый мужчина, который видел так много в своей жизни, что его опыта хватило бы на несколько книг, и нет, не только про убийства. Заслуживающий уважения, сильный человек, улыбку которого хочется видеть как можно чаще?— а для этого надо упорно работать и не пакостить, что даётся Хенрику нелегко. Но с другой он видит серую, ничего не представляющую из себя массу, которая ставит свои правила и вечно ограничивает, заставляя скрываться и жить не так, как хочется. Удивительно, но юноше ни разу не приходила в голову мысль о том, что он мог бы попытаться уйти от киллера, но там была бы велика вероятность получить пулю в лоб. Не лучший вариант, знаете.Однажды он возвращается домой под дозой чего-то посильнее, после чего творит то, о чём позже еле-еле может вспомнить, но чувствует такой стыд, который никак нельзя скрыть перед старшим напарником. Смотря ему в глаза на тренировках и заданиях, он вспоминает то, как прижимался к нему ночью, ощущая жгучее одиночество, которое вырывалось наружу дорожками слёз по щекам и тихими всхлипами, пока нос утыкался куда-то в шею Йоханнесу, а губы оставляли влажные следы на поверхности кожи.В голове комком сцепились мысли, выпихивая друг друга и заставляя жмуриться не только от нахлынувших под действием алкоголя эмоций, но и от жуткой головной боли. Хенрик и не замечает, как цепляется пальцами за плечо Эккерстрёма, оставляя чуть ли не синяки, отчего тот недовольно что-то сипит, но не просыпается. Или делает вид.Дальше?— хуже. Юношу начинает выворачивать наизнанку, уже где-то под утро, которое вовсе не кажется добрым. Киллер просыпается не от первых лучей солнца и не от щебечущих птиц, а из-за странно предсказуемых звуков откуда-то из уборной. Он тяжело вздыхает и сжимает кулаки, пока ногти не начинают болезненно впиваться в ладонь: он вспоминает произошедшее ночью и чувствует то ли жалость и вину, то ли отвращение. Но всё-таки встаёт с кровати.***Хенрик держит в руке очередной стакан чего-то непонятного, потому что разницы, что пить, уже нет?— в любом случае голова кружится, и перед глазами всё плывёт. Размытые фигуры боковым зрением ловить и запивать разбушевавшиеся чувства?— стало его занятием ещё два часа назад, но он не хочет уходить так рано?— снова дышать на напарника перегаром и ощущать себя бесполезным и глупым подростком не хочется никак.Делая очередной глоток крепкого напитка, он слегка морщится и вздрагивает. На самом деле он терпеть не может вкус алкоголя и очень боится словить какое-нибудь отравление и улететь в больницу, потому что тогда придётся напрягать Эккерстрёма и выслушивать его долгие нотации, либо разбираться с родителями и получать уже от них. Ни то, ни другое не кажется заманчивой идеей, поэтому он старается делать глотки реже и растягивать напиток на подольше. Уши ласкают приятные звуки электрогитары и фортепиано, играющих что-то ненавязчивое, отчего разум и тело расслабляются ещё больше.Обстановка в баре весьма ничего, киллер специально выбил разрешение для своего напарника, ибо здесь не было какого-то сброда с улицы, и обычно приходили люди, с которыми Йоханнес даже сам был знаком, либо те, у кого хватит ума не лезть к незнакомцам, чтобы завязать драку или изнасиловать за углом. А ещё здесь не толкают наркотики.Хенрик догадывался, что именно поэтому старший настаивал на этом баре, но не смог ему отказать?— слишком уж Эккерстрём выглядел отчаянным и слишком крепко стискивал в объятиях подростка, у которого от подобного замирало сердце и падало куда-то в пятки. Его губы разъезжаются в пьяной улыбке, когда на плечо приземляется чья-то уверенная рука, а рядом с ухом тихо звучит низковатый голос:—?Не заскучал? —?Хенрик поворачивается и видит перед собой мужчину будто бы аристократичной наружности: слегка горбатый нос, вытянутое лицо, длинные волосы тёмно-русого оттенка, приличная одежда и нагло прищуренные глаза. —?Тебе заказать что-нибудь?Он просит бармена принести какие-то крепкие коктейли, а сам протягивает руку, мягко улыбается и представляется. ?Его имя чертовски ему не подходит?,?— первое, что приходит на ум Санделину, но он тут же убирает ненужные мысли в сторону и пожимает руку, представляясь как можно тише, будто бы боязливо ожидая, что все сразу догадаются, кто он такой и чем занимается. Он смотрит на нового знакомого внимательно, пытаясь приметить все детали, но пьяная голова отказывается запоминать каждую черту лица и тембр голоса, оставляя Хенрика обезоруженным на случай какой-то неприятности.Им приносят напитки, и мужчина делает первый глоток, при этом закрыв глаза?— видимо, он не первый раз в этом заведении и уже выучил всё их меню, потому что вряд ли кто-то стал бы с таким удовольствием пить то, что никогда не пробовал. Юноша понимает, что слишком надолго задержал взгляд на чужом лице, и резко дёргается, хватая свой стакан и пробуя на вкус коктейль. Тем временем между ними начинается диалог, который вьётся сначала плавно, даже медленно, потому что недоверие так и парит в воздухе, мешая раскрепоститься, но потом алкоголь даёт о себе знать.—?Скажи… Хенрик, получается, ты выпустился из школы. Чем ты сейчас занимаешься? —?Задаёт вопрос мужчина, слегка наклонившись к лицу подростка, и стучит пальцами по барной стойке. Хенрик ощущает тепло, исходящее от кожи, и понимает, что его лицо точно чересчур красное для невинного разговора о жизни. —?По твоему виду не скажешь, что ты уже нашёл супер-престижную работу, если честно, но тогда странно было бы видеть тебя здесь…—?Ох, вы не подумайте, что я сюда прокрался без разрешения! Я сейчас нахожусь на стажировке у одной хорошей компании, но если уж совсем честно, то я не уверен, что меня там оставят. С-симон, скажите, если человек любит выпить, но это не мешает рабочему процессу, то почему начальство так сильно злится и грозится выкинуть? —?Хенрик опускает глаза в пол, отчего русые ресницы колышутся, и собеседник буквально на секунду задерживает взгляд на них, быстро облизывая губы и снова протягивая руку к напитку.Санделин ожидает услышать что угодно, но не комментарий о том, что скорее всего ?начальник? заботится о нём не как о коллеге, а как о ком-то более близком. Друге? Или ещё ближе? Он теряется в догадках и не знает, что думать о Йоханнесе теперь. А вдруг он делает ему больно и ведёт себя чересчур эгоистично, когда сам-то по ночам пытается найти хоть кого-то, кто похож на киллера внешностью?— если точнее, то взглядом?— и засматривается на него слишком долго. Спихивать всё на отсутствие секса стало привычкой, но теперь ему придётся поразмышлять над этим. Его мысли прерывает мужчина, который окликивает его собеседника:—?Симон Андерссон, какая встреча, снова пытаешься впихнуть какому-нибудь мелкому идиоту свои наркотики с наценкой в половину стоимости всего этого бара? —?Подошедший ухмыляется и останавливается рядом, но не присаживается на свободное место, а в упор разглядывает Хенрика, не обращая внимания на фыркающего от смущения давнего знакомого. —?Шучу. Я Джон, извиняюсь, если помешал вашим прекрасным беседам, уже ухожу. Приятного вечера.—?Ага, тебе пора. —?Симон морщится, провожая его взглядом, и поворачивается к слегка растерявшемуся подростку. Он накрывает его ладонь своей и громко просит бармена повторить заказ. —?Всё в порядке, на него не стоит обращать внимания. Это бывший коллега, который один раз тоже решил почитать лекции по поводу моего поведения. Хенрик, ты очень хороший парень, и я тебя искренне понимаю, поэтому если тебя поставят перед выбором ?работа или личная жизнь?, то выбирай второе. Так будет лучше для всех: и для твоей компании, и для тебя. В крайнем случае, обращайся, я могу рассмотреть тебя как своего будущего сотрудника, у меня индивидуальный бизнес, так сказать.Андерссон широко улыбается и пододвигает к Санделину коктейль. Этот парнишка его действительно сильно заинтересовал. Он чувствует, что что-то тут не так, потому что по нему совсем никак не скажешь, что он хорошо живёт, да и глаза у него будто бы вечно грустные. Чуть ли не за один глоток допивая до дна, он трогает за плечо резко приунывшего подростка и предлагает отойти к креслам, ближе к музыке и подальше от бара.Он не может не радоваться, когда юноша улыбается, поэтому сжимает его руку сильнее, чтобы у него не было мысли отпустить её. А он и не пытается. Они опускаются на мягкие сиденья и продолжают уютно молчать, пока Симон не начинает рассказывать о своём подростковом возрасте и его проблемах?— сейчас ему около тридцати, если Хенрик расслышал правильно. Он старается не обращать внимания на то, как мужчина приобнимает его за талию, и дышать ровнее, когда его колено соприкасается с чужим.***Хенрик не понимает, в какой момент он оказался в этой квартире, где высокие потолки граничат с широкими окнами, в которых видно ночное небо и город, кишащий машинами. Он не понимает, в какой момент он оказался наедине с Андерссоном и когда начал агрессивно его целовать. Он неровно дышит, прижатый к стене неслабым телом своего нового знакомого, и слышит как тот шепчет что-то ему на ухо, но не может разобрать ни слова от накатывающих волн чего-то совершенно нового.Санделин чувствует мягкие поцелуи в шею и укусы, боль от которых скользит где-то на границе между ?больно, чёрт возьми? и ?продолжай?, слышит свои же?— а будто бы не свои?— тихие вздохи и стоны, которые эхом расплываются в его голове, крепко держит мужчину за плечо?— почти так же крепко, как Йоханнеса той самой ночью. Они медленно идут к кровати, когда парень понимает, что с него снимают толстовку, так что сразу после этого и пиджак Симона летит на пол, а рубашка расстёгивается умелыми быстрыми пальцами подростка.Когда они оказываются на кровати, Хенрик понимает, что чужие губы скользят по его груди и позже?— животу, а руки пытаются справиться с джинсами. Он запускает пальцы в мягкие волосы и закусывает губу, потому что ещё немного и он действительно сойдёт с ума. Спустя несколько секунд они оба остаются лишь в нижнем белье, и он чувствует, что это первый раз, когда он действительно готов к этому, пусть в нём и приличное количество алкоголя?— честно, у него уже закралась мысль, что кое-кто туда что-то добавил.Симон нравится ему. Он осознаёт это совершенно неожиданно, но не может принять, потому что он всего лишь день назад мечтал о такой же сцене со своим напарником, но размышлять уже некогда, потому что они оба слишком долго ждут этого момента, который затянулся аж на целую поездку по городу и прелюдию по всей квартире. Да и Хенрик чувствует, как Андерссон слегка тянет его на себя за волосы и поцелуями осыпает спину, от предвкушения по телу бегут мурашки.Он громко стонет, когда мужчина давит ему на поясницу, заставляя выгибаться ещё сильнее, но ещё громче?— когда чувствует в себе чужие пальцы. А после?— уже и не пальцы. Симон старается сдерживаться и не ускорять темп, потому что понимает, что это явно первый раз для Хенрика, но это слишком тяжело, поэтому уже буквально через минуту он вбивается в него и не обращает внимания на то, что парень начинает поскуливать?— хотя кто знает, от наслаждения или от боли.Андерссон приставляет пальцы к чужим губам, заставляя взять их в рот, и Хенрик сразу понимает, что от него требуют?— он быстро скользит языком по ним, обводя подушечки и вбирая до основания. Мужчина и сам стонет, потому что знает, что они оба уже на пределе, поэтому убирает руку и звонко шлёпает юношу по ягодице?— у Санделина вырывается громкий стон, а когда действия повторяются, Симон слышит тихое:?Йоханнес?и, не ожидая услышать это имя от кого-то другого, кончает.